Искатели

Глава 15

Пожалуй, дело было в том, что Ян не мог это задание воспринимать серьёзно. Нет, дело с ограблениями было вполне серьёзным, но он-то занимался наркотиками, а вероятность того, что это направление выведет его хоть куда-то, представлялась ему крайне малой. Конечно, было бы забавно вытащить на свет тех, кто ответственен за неприятности «Галактической безопасности», и сдать коллегам, но не более того. Отсюда и легкомысленный тон в разговорах, и почти незнакомая девушка в роли напарника, и методы расследования, на которые он бы не решился, будь всё по-серьёзному.

Вот и при визите к Лаурсену он повел себя совсем несерьёзно, а именно решил поиграть в старую, как мир, игру, надеясь, что Лед ему подыграет.

— Галактическая полиция! — негромко, но внушительно заявил он в лицо открывшему дверь на пятом ярусе открытой веранды пожилому мужчине. — Вы Самуэль Лаурсен?

— Да, я, а что…

— Вы хотите обсуждать ваши дела при всех, или мы можем войти?

— Да, да, конечно, проходите, — бывший вице-президент заметно растерялся.

Внутри просторного то ли холла, то ли гостинной было прохладно, ощущался аромат цветов и слышалось журчание воды, хотя ни растений, ни фонтанов здесь не было. Сквозь панорамные окна открывался великолепный вид на город Гворциг — заповедник тех, кто мог себе позволить богатую и спокойную жизнь. Горизонт закрывала подрагивающая дымка — температура на улице заставляла с ностальгией вспомнить дождливо-снежный Стеллавиль.

— Прошу. — Лаурсен сделал приглашающий жест в сторону диванчика напротив окна. — Что-нибудь выпить?

— Мы на службе, — отрезал Ян, хотя от воды бы не отказался. Но выходить из образа он пока хотел меньше, чем пить.

— Я вас слушаю, — в родных стенах Лаурсен явно чувствовал себя уверенее.

— Мы расследуем обстоятельства гибели Джессики Моо на планете Фис 2 сентября 2247 года. И, как нам стало известно, за несколько месяцев до этого у вас с ней была крупная ссора.

— Не совсем так. Это случилось, когда она ещё работала в Стеллавиле…

— То есть факт ссоры вы не отрицаете? — перебил Ян.

— Да… но… я бы не назвал это ссорой…

— Вы с ней поругались?

— Она обвинила меня в том, что я допустил ошибку в работе.

— Это правда?

— Да, но...

— И вы в отместку добились её увольнения?

— Нет! — почти закричал Лаурсен. Ян мог собой гордиться, осталось дождаться вступления в игру Лед. Девушка себя долго ждать не заставила.

— У неё были мотивы для вашей дискредитации? — мягко спросила она.

Лаурсен повернулся к девушке, как к спасению.

— Нет, вы понимаете, мы всегда работали слаженно. Что на неё нашло тогда — не знаю. Ведь данные, на основании которых я принял то решение, дала мне она.

— Она сама их готовила?

— Не могу сказать. Но Джессика всегда предпочитала всё перепроверить, так что не знаю, что и думать.

— У вас в компании были недоброжелатели, которые могли подстроить эту ошибку?

— Недоброжелатели? — Лаурсен загадочно улыбнулся. — Пойдёмте.

Он привёл их в небольшую полутёмную комнату. Повинуясь жесту, по углам загорелся мягкий свет.

— Вот они, мои недоброжелатели! — торжественно объявил хозяин.

Ян осмотрелся. Центр комнаты занимало вращающееся кресло с откидным столиком, а стены... Стены были увешаны портретами, их было не меньше полусотни. Часть портретов сверкала почти живыми красками, а часть словно выцвела.

Едва слышный возглас, который издала Лед, заставил Яна развернуться. Девушка, не отрываясь, смотрела на блеклый портрет женщины, висевший на противоположной от входа стене. Джессику Моо он видел только в просмотренных досье, но сомнений быть не могло.

— Ну, как вам моя коллекция? — Лаурсен развалился в кресле и довольно смотрел на посетителей.

— Вы хотите сказать, что это всё... — Лед не окончила.

— Да, это всё мои враги. Живые и уже нет.

— И Джессика среди них?

— Да, с 28 февраля 2247 года. Вечером того же дня, как она бросила мне в лицо это смехотворное обвинение, я раздобыл её портрет и повесил сюда.

— И часто вы сюда приходите? — поинтересовался Ян.

— О, каждый день. Прихожу, сажусь и размышляю...

— О чём же?

— Помните старую мудрость про труп врага, плывущий по течению? Вот и я сижу и жду. Посмотрите, половина их уже в прошлом...

— Просто ждёте? Или что-то предпринимаете, чтобы ждать поменьше?

— Вы про Джессику? — отмахнулся Лаурсен. В этом своём «святилище» он обрёл не только уверенность в себе, а что-то намного более сильное, и, пожалуй, страшное. — Нет, я к её смерти непричастен. Единственное, что я делаю, это слежу за ними. Надо же мне знать, когда перекрашивать портреты?

— Следите сами?

— Нет, конечно. У меня достаточно средств, чтобы нанять для этого профессионалов.

— За Джессикой тоже следили? — снова вмешалась Лед.

— Конечно. О её смерти я знал уже через 20 минут! — гордо ответил Лаурсен.

Ян и Лед переглянулись.

— Вы можете поделиться с нами сведениями о её последних месяцах? — спросила Лед.

— Пожалуйста, мне они больше не нужны, — благодушно ответил бывший финансист.

Уже выходя из комнаты, Ян заметил на стене портрет Гектора Мозели.

— Бывший босс тоже перешёл вам дорогу? — спросил он.

— В ряде вопросов он совершенно не желал ко мне прислушиваться, тратил деньги на совершенно непродуктивные направления.

— Интересно, какие?

— Благотворительные фонды ветеранов и инвалидов, какие-то непонятные мероприятия и подчинённые только ему отделы в филиалах, сами филиалы в не самых выгодных местах... И ничего не хотел объяснять. «Я так решил», и всё.

— Он выводил деньги из собственной компании?

— Я бы так не сказал. Выведение денег выглядит по-другому. А он просто имел свои интересы, о которых не хотел отчитываться.

— И этого хватило, чтобы попасть на стену?

— Вам этого не понять.

— Ну что ж, благодарю за содействие, — сказал Ян.

— Недеюсь, мы вас не очень отвлекли, — добавила Лед.

— Ну что вы, — улыбнулся ей Лаурсен. — Я же пенсионер, делами не загружен. Наоборот, вспомнил былые дни, понастальгировал...

Ян и Лед вышли на уличное пекло.

— Вы хорошо справились, спасибо, — сказал он девушке.

— Что?!

— Я же сказал, что ваше присутствие сделает его более разговоривым.

— Ну, знаете…

— Да?

Вместо ответа Лед махнула рукой, но было незаметно, что она сердится всерьёз.

— Вам стоит приехать сюда ещё раз, — сказала она через минуту.

— Зачем?

— Посмотреть, удобное ли место он выбрал для вашего портрета.

Ян хмыкнул. Затем девушка спросила:

— Можно я посмотрю его досье на Джессику? Вдруг что-то замечу.

— Конечно, я сам хотел попросить вас об этом.

Самолёт, своего рода межконтинентальная маршрутка (если судить по частоте отправлений) был почти пуст: желающих менять раскалённую провинцию на промозглую столицу нашлось всего человек 15. Так что никто не мешал удобно устроиться в креслах, просматривать данные Лаурсеном материалы и негромко обмениваться впечатлениями.

— Здесь написано, 14 мая она прилетела на Ребекку. Это был рабочий визит?

— Дайте вспомнить... Да, у нас там был грузоотправитель. Корабль остался на орбите, а она вместе с Нельсоном отправилась за чипами для банковских хранилищ на Ониксе. Что-то с этим не так?

— Нет, просто глаз зацепился.

За что зацепился глаз, девушка уточнять не стала, вернувшись к изучению своей копии досье. Кузнецов и сам понимал, что натягивает факты на версию. Джессика была просто удобным объектом для подозрений, более удобным, чем другие известные ему фигуранты этого дела. Но «узловой точкой» мог оказаться и менее удобный, и даже ему неизвестный.

— Не думала, что Ребекка — хорошее место для проведения отпуска, — сказала Лед несколько минут спустя. — Насколько помню, свободные от мегаполисов и промышленности оазисы там окупированы отдыхающими местными так, что те, кто зарабатывает чуть больше, предпочитают потратить половину отпуска и отпускных на межзвёздныйперелёт.

— Вы о чём?

— 5 июля Джессика снова была замечена агентами Лаурсена на Ребекке.

— Вы там не были?

— Начало июля — традиционное время кратких курсов повышения квалификации и обмена опытом в главном офисе, маршруты строятся так, чтобы все экипажи хотя бы раз в 2-3 года оказывались в Стеллавиле. И в том году мы как раз смогли попасть на эти встречи. А вот Джессика, немного поскандалив, правда, взяла на это время отпуск. Мы решили тогда, что ей не хочется встречаться с бывшими коллегами.

— А она полетела на Ребекку. Вы не знаете, у неё там есть родственники или друзья?

— Я про неё совсем ничего не знаю. Кроме того, что она родом из Стеллавиля.

Лицо девушки приняло какое-то странное выражение.

— Когда она вернулась из отпуска, вы ничего необычного не заметили? — спросил Ян.

Лед встрепенулась. Кузнецов запоздало подумал, что его предыдущий вопрос разбудил в девушке какие-то неприятные воспоминания, и уже в который раз за свою жизнь сделал себе внушение за неделикатность. Без особых, впрочем, надежд на исправление.

— Ничего не припоминаю, — сказала Лед. — Когда возвращались из отпусков остальные, все обязательно рассказывали, где были и что там делали, привозили сувениры и угощения, а Джессика… Просто присоединилась к нам на очередной стоянке, и всё.

— Тогда отложим этот вопрос. Заказать вам кофе?

— Не нужно, спасибо.

Кажется, девушка решила погрустить. Зная свою тактичность, Ян предпочитал людям в этом деле не мешать. Он отвернулся к иллюминатору и стал наблюдать за облаками далеко внизу. Лететь оставалось меньше часа.

— Похоже, мои дела на Неккаре окончены, — сказал Кузнецов, когда они уже подлетали к Стеллавилю. — А какие ваши дальшейшие планы?

— Здесь мне тоже больше делать нечего. Думаю, самое время вернуться в Макаль и половить рыбу ещё немного.

— А там хорошая рыбалка?

— Очень, если, конечно, не бояться холодной воды.

— Буду иметь в виду. А мне пора в офис, оттуда проще разбираться с собранным материалом.

— Тогда можем успеть на сегодняшний рейс до Алькаида.

— Отлично, только заедем за вещами, и в путь.

— Мои вещи при мне, — она кивнула на сумку на багажной полке.

— А вот я не столь предусмотрителен. Но у меня почти всё собрано, так что сильно вас не задержу.

Ян кидал последние мелочи, разбежавшиеся за ночь по квартире, в сумку, а Лед тем временем с любопытством осматривала служебное жильё.

— Любите коллекционный виски? — услышал он. — Или это взятка от администрации отеля?

Он обернулся. Лед остановилась у круглого стола и уже протягивала руку к стоящей на нём бутылке с янтарной жидкостью. Две мысли мгновенно пронеслись в голове у Яна. Первая: утром бутылки тут не было. И вторая: совсем недавно Чай рассказывала ему подобную историю... Опережая мысли, он рванул к девушке. Схватив бутылку, он швырнул её в открытую дверь ванной комнаты, а сам сгреб Лед в охапку и бросился с ней под прикрытие, к несчастью наполовину опущенной, перегородки гардеробной. Падая на пол, Ян успел подумать, что сейчас будет чувствовать себя очень глупо, объясняя Лед причины своих действий. Но извиниться уже не успел: в ванной прогремел взрыв, в ушах зазвенело, а потом по спине словно разлился огонь, вытесняя мысли и сознание.

В этой больничной палате потолок был небесно-голубым, а стены щеголяли радужными переливами. Потряся головой, прогоняя наваждение, Ян добился только того, что стены ещё и заплясали. Вздохнув, он перевёл взгляд влево и обнаружил Марту Бёрг, сидящую на подоконнике.

— Зосна рвёт и мечет, — сообщила она, спрыгивая на пол и подходя ближе.

— Потому что я посмел чуть не взорваться, не поставив его в известность?

— Типа того. Ты как?

— Пока не понял.

— Мне сказали, что тебе повезло, и починят тебя довольно быстро.

— Мне ещё ничего не сказали, так что примем за отправную точку то, что сказали тебе. Со мной была девушка, ты не знаешь, как она?

— Мельхиорка? Отделалась парой синяков, очень переживает и рвётся к тебе, но мы не пускаем.

— Почему?

— Мы ещё не знаем, кто тебе так удружил.

— Она тут точно не при чём. Она за эту бутылку сама едва не схватилась.

— Ладно, это мы проверим. А остальные? Кто ещё заинтересован в твоём устранении?

Ян почесал успевший зарасти подбородок.

— У нас у всех недоброжелателей хватает.

— Зосна сказал, ты ведешь дело «Ребекки».

— Одно из не самых перспективных его направлений.

— Судя по твоему положению, не факт.

Ян вместо ответа пожал плечами.

— В общем, шеф велел сдать это дело мне, — продолжила Марта.

— Это ещё зачем? Я скоро смогу вернуться к работе.

— Он считает, что здесь промедление недопустимо. Ты сам с ним свяжись, он как раз просил тебя позвонить, как сможешь.

— Хорошо.

— Тогда я пока добегу до местных, узнаю, нет ли чего нового по твоему делу. Зови, как будешь готов.

Марта тихо вышла, а Ян сосредоточился на коммуникаторе. Слово «позвонить», конечно, было данью традиции: межпланетные переговоры пока больше напоминали переписку по телеграфу. Так что общение с начальством заняло у полицейского больше часа, в промежутках он успел пережить два визита медиков, по очереди уверивших его, что всё было не очень, но скоро будет хорошо, найти кнопку изменения расцветки стен (попутно задумавшись, чем он успел насолить Марте, что она выбрала для момента его пробуждения самую психоделичную) и даже пообедать. В сжатом по времени виде диалог выглядел так:

— Шеф, Бёрг сказала, вы хотите забрать у меня дело. Я не вижу к этому никаких оснований. Послезавтра меня отпустят, и я вернусь к работе.

— Тебя никто не учил, что сначала надо здороваться? Основания у меня железные, с твоим врачом я уже поговорил, и он назвал срок в 4 недели для твоего полного восстановления.

— Я с ним тоже говорил, он сказал, что во время периода реабилитации есть только некоторые ограничения по деятельности. Работе они мешать не будут.

— Мне нужен полноценный, а не ограниченный сотрудник. Так что без разговоров сдавай все материалы Бёрг. Это приказ.

— Слушаюсь.

— Вот так лучше. В общем, лечись и отдыхай. У тебя четыре недели на лечение, а потом ещё две недели отпуска, не считая дороги, ты его заслужил как минимум за прошлое дело. Так что бери свою девчонку, и летите куда-нибудь на тёплое море. К работе вернуться ещё успеешь, тем более, погода тут преотвратная.

— Спасибо.

Ян долго смотрел в потолок. Несмотря на всю свою грозность, о подчиненных Зосна, как мог, заботился. Если не было необходимости выжать их как лимон, конечно. Но некоторые детали последних событий сильно портили радость от неожиданного отпуска.

Поколебавшись, он коснулся коммуникатора. Конечно, странно надеяться на помощь человека, с которым знаком три дня и один космический перелёт, но если мельхиорка согласится, осуществить его задумку будет намного проще.

Девушка ответила сразу. Искренне обрадовавшись тому, что он пришёл в себя и даже сносно себя чувствует, она сразу же согласилась встретиться с ним завтра утром в больничном саду. Отключившись, Ян подумал, что если за ночь изменит своё решение, то, по крайней мере, получит прогулку в приятном обществе и заодно подтвердит в глазах своих коллег, что девушка и отпуск его интересует больше продолжения расследования. Затем, потратив пару минут, чтобы смириться с неизбежным, позвонил Марте.

— Рада вас видеть в добром здравии.

— Вы хотите сказать, в более добром, чем в прошлый раз?

Больничный сад был... наверное, прекрасен, если приходить сюда летом. Сейчас же, когда даже от самых стойких цветов остались только бурые остовы, а небо заслоняли скелеты веток, гулять здесь стал бы разве что влюблённый, сумасшедший или неумелый конспиратор. Ян понадеялся, что он выглядит первым или хотя бы вторым, а никак не третьим. Хорошо, хоть дождя не было.

— Вы хотите, чтобы я подумала, что вы сами это всё подстроили, чтобы вернуть мне любезность?

— Ну что вы. Хотя определенная логика в этом есть. Будь я моим шефом, обязательно включил бы меня в круг подозреваемых, как получившего от происшествия явную выгоду.

— А вы её получили?

— У меня внеочередной отпуск на полтора месяца, не считая дороги.

— Ого! Поздравляю, действительно, веский повод немного взорваться.

— Главное, не переборщить.

— Именно.

— И в связи с этим отпуском у меня есть к вам один вопрос.

— Да?

— Одну секунду, надо кое-что уточнить.

Он коснулся коммуникатора, запуская «Антижук» — программу, проверяющую наличие активных подслушивающих устройств в радиусе нескольких сотен метров вокруг хозяина. Полной гарантии отсутствия прослушивания она не давала, но в большинстве случаев справлялась неплохо. Стилизованный колорадский жук на экране обежал круг и успокаивающе помахал лапкой.

Жест Яна не только не остался незамеченным, но и был трактован совершенно правильно. А вот ответной реакции он ожидал совсем другой: любопытства, возмущения, или даже грубости. Вместо этого девушка в точности повторила его жест, только на её коммуникаторе дружелюбно подмигнул ярко-зелёный жук из лесов Альбулаана.

— Чисто? — чувствуя себя... не очень умно, спросил Ян.

— Да.

— Тогда попробую объяснить, зачем всё это нужно. Мне и правда дали отпуск, по сути отстранив от дела. Но хоть у меня и не очень спокойная профессия, бомбу мне подкладывают впервые.

— Непривычное ощущение?

— Очень. Поэтому у меня и не получается, как советует шеф, принять этот отпуск как должное, купить модную в этом сезоне модель тёмных очков и вместе с симпатичной девушкой отправиться на море.

— Вы хотите продолжить расследование?

— Да.

— А не боитесь получить в подарок новую бомбу? Уже с меньшей задержкой таймера?

— Кто сказал, что я её не получу, отдыхая, — пожал плечами Кузнецов. — Если это личная месть, статус отпускника от неё не спасёт.

— Да, пожалуй.

— В общем, мне нужно прикрытие.

— Моя плазменная винтовка осталась в Академии.

— Прикрытие немного другого рода. Вы сами сказали, мужчина с девушкой привлекает меньше внимания, чем одинокий мужчина. Как вы смотрите на то, чтобы слетать на недельку на Мельхиору и взять меня с собой? Расходы, естественно, я компенсирую.

— Не вопрос, — не раздумывая, ответила Лед. — У вас там дела, вам нужно побывать там позаметнее, или же потихоньку улететь? Только не надо про компенсацию, хорошо? Это всё-таки визит домой.

— Вы серьёзно не против? Дел, пожалуй, что и нет, разве что действительно максимально отметиться и кое-что посмотреть. Не хочу попасть впросак, если пристанут с распросами. А потом да, тихо улететь.

— Отлично, тогда я вас познакомлю с родственниками. Тогда о вашем прилете будет знать половина Галактики, и на то, чтобы пропитаться мельхиорским колоритом, вам хватит пары часов.

— Знаете, затея начинает мне казаться куда более опасной, чем поначалу.

— Не переживайте, я уже так делала, и все остались живы, — беспечно сказала Лед.

— Что делали? Знакомили родню с подозрительными личностями?

— Для подозрительной личности у вас слишком честные глаза.

— Я долго тренировался.

К вечеру следующего дня Ян и Лед уже ждали начала посадки на рейс до Кобальта, где им нужно будет совершить пересадку на мельхиорский транспортник. Сидя в пластиковом кресле, полицейский, не удержавшись, несколько раз передернул плечами. Заметив это, Лед сочувственно спросила:

— Болит?

— Чешется, — признался Ян.

— Всё хотела спросить, вас так быстро отпустили, вы уверены, что они не поспешили? Травмы же были серьёзными.

— У них тут свой подход и экономия койко-место-суток.

— Это как?

— Чтобы пациент не занимал место в больнице дольше необходимого минимума, в него подселяют полчища нанобиокибернетических конструктов и выставляют за ворота долечиваться.

— Ой.

— Ага. Я, как узнал, первую ночь вообще не спал. В общем, одни скрепляют поврежденные кости, пока те не срастутся, другие занимаются регенерацией тканей, третьи снимают воспаление, четвёртые обезболивают, и так далее. Меня уверили, что через месяц, когда всё заживет, они саморассосутся. И я могу только надеяться, что это правда, — с нарочито обеспокоенным видом сказал Ян.

— А если я пойму, что они захватили контроль над вашим сознанием, чтобы вашими руками поработить мир, мне вас стукнуть по голове и сдать назад в больницу?

— Да, пожалуйста, буду вам крайне признателен.

Пять дней перелёта до Кобальта и четыре дня до Мельхиоры Ян потратил на то, чтобы несколько сотен раз перебрать варианты ответа на вопрос «Кому я помешал до такой степени?» и почти убедить себя, что гостящие в нём наноконструкты определённо влияют на разум, иначе зачем он в это вообще ввязался? На что их потратила Лед, он не знал, правда, и не сильно усердствовал в выяснении. Они трижды в день встречались в салоне-ресторане, порой засиживались там по вечерам, делясь рабочими байки, каких у обоих успело накопиться предостаточно, и снова расходились по крошечным каютам эконом-класса. Устраиваясь в облюбованном уголке в последний вечер перед прибытием на Мельхиору и оглядывая почти пустой салон (пассажирские рейсы на свободную планету до сих пор были на грани рентабельности, выручал только гибридный характер летавших туда транспортников, а грузовые трюмы худо-бедно наполнялись), Ян сказал:

— Давно хотел спросить, а как вообще Мельхиоре удалось отколоться от Конфедерации? В своё время я об этом читал, конечно, но у журналистов было больше эмоций, чем фактов.

— Вы думаете, у меня фактов больше, чем эмоций?

— И всё-таки, расскажите.

— Хорошо. Через пару поколений из этой истории, а заодно из самого Лоиса, наверняка слепят легенду, но пока он этому сопротивляется. — Она улыбнулась. — Да и некогда мельхиорцам заниматься героизацией произошедшего, слишком много того, что нужно сделать как можно быстрее.

— Вы его хорошо знаете?

— Лоиса? Мы были соседями, и когда я была маленькой, время от времени летали друг к другу в гости. Но всё-таки он лет на десять меня старше, и тоже рано улетел с Мельхиоры, так что не сказала бы, что мы хорошо знакомы.

— И всё-таки, как случилось, что Мельхиора получила независимость?

— Лоис Мейн был военным пилотом Конфедерации, и в ходе какой-то пограничной стычки вытащил почти безнадёжный бой, но потерял зрение. Вылечить его то ли не смогли, то ли не захотели, всё-таки в Конфедерации к нам относятся несколько иначе, чем к остальным. Лоис вернулся домой, и оказалось, что дома лечат если не стены, то хотя бы местная радиация. Он прозрел, осмотрелся и решил, что дальше так жить нельзя. Вместе со своими армейскими друзьями они устроили паралич правительственной межпланетной связи на несколько дней, а за это время тихо разоружили конфедератов и вступили в переговоры с руководителями других галактических государств и корпораций. Расчёт сработал: кого-то вполне устраивало ослабление влияния Конфедерации в этом секторе, кто-то предвкушал экономические выгоды, но на заседании Лиги Галактики большинством голосов независимость Мельхиоры признали. Право планет на самоопределение в теории всё-таки есть. Конфедерация и ещё пара государств, опасающиеся, что такой яркий прецедент станет дурным примером, заявили протест, но дальше слов дело не пошло. Слишком велик был риск, что силовое вмешательство обернется большой войной. Так что им оставались экономическое давление и внутренняя политика, не допускающая сепаратизма впредь.

— А как на Мельхиоре дела сейчас?

— Сложно, но какие-то улучшения уже есть. Два года назад я летала туда по работе, тётя и дядя похвастались, что заключили с одной неккарской транспортной компанией выгодный контракт, да и новую технику они теперь покупают на более интересных условиях. А Лоис мне сказал, что договаривается о размещении у нас перерабатывающих и сборочных предприятий.

— Вы же говорили, что плохо его знаете.

— Ну мы же соседи, я не могла не зайти поздороваться.

— Мне нравится ваша планета, вот так запросто зайти поздороваться к фактическому правителю!

— Почему же запросто, я сначала позвонила.

Яну оставалось только развести руками. Утром он был вынужден признаться себе, что Мельхиора ему нравится не только этим. Выйдя из корабля, он вдохнул свежий прохладный воздух, пахнущий чем-то незнакомым, но приятным, и подумал, что и на самом деле очень давно не был в отпуске. За чисто символическим забором космодрома колыхались травы метровой высоты, где-то чирикали невидимые птицы, на горизонте собирались тучи, обещавшие скорый дождь, и во всём этом ощущалась необъяснимая лёгкость, позабытая им в суете мегаполисов.

— Не боитесь, что к вам заберётся кто-то не тот? — кивнув на забор, спросил он Лед.

Та безразлично пожала плечами.

— Забраться мало, надо ещё и выбраться. Мельхиора — совсем не курорт. Хотя вот санитарный кордон бы не помешал. Завезут ещё какую-нибудь плотоядную орхидею. Надо будет сказать Лоису.

Ян глубоко вздохнул, но решил ничего не говорить.

— Нам туда? — он показал на здание космопорта в полукилометре.

— Да. Вам же нужна официальная отметка о прибытии.

К зданию уже потянулась жидкая цепочка их попутчиков.

С паспортным контролем проблем не возникло, если не считать того, что даже в почти пустом космопорте с Лед успели поздороваться, распросить о жизни и рассказать местные новости с десяток человек. И все с любопытством рассматривали его, хорошо ещё, вопросов не задавали. Хотя он же хотел громкого посещения?

До столицы планеты — Уоукоффса их подвез на грузовике очередной «сосед». Ян, представленный девушкой как коллега, благоразумно помалкивая, с растущей паникой слушал многословное перечисление всех событий, случившихся в небольшом радиусе в тысячу километров за последние пару лет. Лед кивала, время от времени вставляла в монолог водителя небольшие реплики и, казалось, чувствовала себя совершенно на своём месте.

Попрощавшись с водителем на площади у северной окраины города и пропустив мимо ушей пожелания отчего-то счастья, Ян подавил желание вытереть со лба пот. Вместо него это сделала Лед, стоило только грузовику соседа скрыться за поворотом. Ян удивлённо посмотрел на девушку.

— Вы привыкайте, привыкайте, а мне это делать бессмысленно, — буркнула она в ответ.

— Не понял.

— Ну вы же хотели колорита. Вот я и нашла вам попутчика, от которого все местные давно уже шарахаются.

— Вот...

Выдержка Яну пока не изменила, и окончание фразы он успешно проглотил, пообещав себе найти случай достойно отомстить.

— У вас есть предпочтения по гостиницам? Я знаю тут неплохой отель, — как ни в чём не бывало сказала Лед. — Пара номеров там найдётся в любой сезон.

— Вы, как я понял, собирались к родственникам?

— У меня есть пара дел здесь. Вы же хотели сначала осмотреться?

— Да, так будет даже лучше.

К гостинице они шли пешком. Уоукоффс, если бы Яну дали задание определить его одним словом, получил бы наименование «практичный». Широкие прямые улицы, строго функциональная архитектура, чисто, тихо, немноголюдно. И люди, и транспорт, встретившиеся им по пути, двигались явно по какому-то делу.

— Здесь не хватает статуй вашего лидера, — мимоходом заметил Ян.

— А они должны быть?

— Ну... наверное, так принято.

— Раз принято, то, когда-нибудь могут и появиться, но сейчас у нас хватает других дел.

Портье в отеле, невиданное дело, оказался не соседом Лед, так что заселение прошло быстро.

Ян едва успел ополоснуть лицо и руки, когда в дверь постучали.

— Да, я не дам вам отдохнуть от меня, — сказала Лед, входя в номер. — Мне нужно сделать один звонок, и я хочу, чтобы вы при этом присутствовали.

— Что вы собираетесь делать?

— Подбивать вас на нарушение закона, конечно. Но если получится, это снимет многие проблемы.

Удобно устрившись в низком кресле, Лед вызвала контакт. Почти сразу над столиком появилось голографическое изображение мужчины лет 40 с уложенными на косой пробор белыми волосами.

— Привет, не знал, что ты на Мельхиоре, — сказал он.

— Привет. Да как-то дела неожиданно так сложились.

— Зайдёшь? Или ты опять с теплицами?

— Я с просьбой.

— Ты?!

— У всех бывает. Кстати, Лоис, разреши тебе представить. Это Ян Кузнецов, из отдела по борьбе с наркотиками Галаполиции. Ян, это Лоис Мэйн, мой сосед.

— Очень приятно, — мужчины кивнули друг другу, потом Лоис снова перевёл взгляд на Лед.

— Твоя просьба связана с Галаполицией?

— В том числе. Лоис, нам нужны новые документы. Мы должны посетить несколько планет, не привлекая внимания местных властей и галактической полиции, на это хватит месяца. После можешь их анулировать.

— Медовый месяц в тайне от былых пассий? — поднял брови негласный правитель планеты. — Или нужно затаиться после ограбления Галактического банка?

— Намного прозаичнее. Всего лишь поиск источника происхождения крупной партии наркотика, изготовители которого имеют достаточно свободных средств, чтобы проплатить человека на Алькаиде.

Лоис задумался, но ненадолго.

— Ты знаешь, Лед, Мельхиоре пока в этом отношении везло. Наверное, всё дело в том, что у нас мало, как ты сказала, свободных средств. Я вам помогу, но за ответную услугу.

— Какую?

— Документы будут действовать семь недель. Четыре недели на ваши изыскания, две на всякий случай и одна неделя на то, чтобы объяснить моим людям, что нужно делать для того, чтобы эти «блага цивилизации» на Мельхиоре распространились ещё не скоро.

— Но это невозможно сделать за одну неделю! — запротестовала Лед.

— А вы очень постараетесь, — ответил Лоис, в упор глядя на Яна. — Ну, как вам такие условия?

— Хорошо, — ответил полицейский. — Если вы не против, мы начнём не после возвращения, а с завтрашнего дня.

— Тем лучше. Тогда сегодня вечером к вам заглянет мой офицер, вы ему расскажете, что нужно для занятий. Думаю, мы ещё увидимся в ближайшее время.

Коротко попрощавшись, он завершил связь. Лед и Ян переглянулись.

— Вы бы хоть предупредили, кому собрались звонить, — с нервным смешком сказал Ян.

— Вы серьёзно собиратесь обучить их за неделю?

— Почему бы и нет? Основные принципы профилактики я им объясню, а дальше пусть адаптируют их на местную специфику.

— А почему с завтрашнего дня, а не по возвращении? Я думала, вы хотите побыстрее отсюда улететь.

— А мне понравилась ваша планета, и покидать её совсем не хочется, — он улыбался, но, заметив, что вопрос из взгляда собеседницы и не думал пропадать, уже серьёзнее добавил. — Тут несколько резонов. Если за нами следят, пусть успокоятся, что я не спешу обрывать неожиданный отпуск. Да и закончить реабилитацию, прежде чем сорвя голову мчатся куда-то тоже не помешает. К тому же… — он замолчал.

— К тому же что?

— Я могу и не вернуться, а обещания надо выполнять.