Искатели

Глава 24

Улететь с Ребекки оказалось не так просто. То ли на планете только что закончился конгресс молодых мам и пап (космопорт просто наводнили младенцы в разнородных средствах передвижения и переноски), то ли просто не повезло, но билеты на все прямые рейсы или в пункты, откуда можно было бы без проблем попасть на Алькаид, закончились. Отойдя от очередного терминала с красноречивой цифрой «0», Ян задумался, не стоит ли воспринять такое невезение как знак судьбы. Лед, уставившись невидящим взглядом в стойку кафе напротив, судя по всему, прикидывала в уме совсем экзотические маршруты. Вдруг она ощутимо вздрогнула и напряглась. Проследив за её взглядом, Ян увидел круглолицего мужчину с короткими светло-рыжими волосами. Тот, не отрываясь, смотрел на Лед. Затем по его лицу пробежала сложноопределимая гримаса, и он быстро пошёл к девушке. Ян, тоже смотря на мужчину в упор, подвинулся ближе к Лед. Народа вокруг сновало много, и откровенно враждебных действий можно было не опасаться, но полицейский ясно видел, что эта встреча его спутницу совсем не обрадовала.

Наконец незнакомец преодолел разделявшее их расстояние и, встав в паре метров от них, сказал:

— Я знал, что рано или поздно мы встретимся.

— Откуда? — тон Лед по теплоте был на уровне абсолютного нуля, но мужчину это не смутило.

— Некоторые дела сама Вселенная не даст оставить в неоконченном состоянии.

— Правда? И какие же?

— Я знаю, что мой отец извинился за меня. Не понимаю, зачем он это сделал.

— Может быть, посчитал необходимым? — Ян ошибся: Лед могла говорить ещё холоднее.

— Обычно он не любит совершать бессмысленных поступков.

Лед промолчала. Не обескураженный этим, мужчина продолжил:

— Какой смысл извиняться тому, кто к делу не причастен? Приносить извинения должен я. И я это делаю.

Даже Ян, смотревший на мужчину, ощутил, какое изумление охватило девушку.

— Я сожалею о своём поступке, — продолжил мужчина. — Надеюсь, вам он не принёс неприятностей, но в любом случае я готов загладить свою вину любым способом на ваше усмотрение.

— Зачем вам это нужно? — наконец прервала молчание девушка.

Он пожал плечами.

— Незакрытая страница. Незавершённое дело. Считайте, как хотите, но мне это нужно.

— Прошло достаточно времени, чтобы это имело какое-то значение. Но если вам это важно, пожалуйста, зла на вас я не держу. И да, неприятностей не было, так что можете не беспокоиться.

— Знаете… — помолчав, сказал мужчина, — я не претендую на то, что у нас могут быть какие-то тёплые отношения, но думаю, мне стоит сказать, что я вам признателен. И вовсе не за то, — заметив, что Лед хочет что-то сказать, быстро добавил он, — что вы не стали давать официального хода тому делу. А за то, что вы стали тем фактором, который столкнул меня с тупикового пути на путь, который мне подходит намного больше. Отец отпустил меня с небольшим капиталом на все четыре стороны, и, когда я перестал сетовать на случившуюся со мной несправедливость, я понял, что это мой первый настоящий шанс самому построить свою жизнь. И, мне кажется, я его не упустил. Теперь у меня своя компания, полностью законный бизнес, неплохое положение в планетарной торговле и складских услугах. Этого бы не было бы, если бы шесть лет назад наши пути не пересеклись. Вам, или судьбе, если вам так больше нравится, я за это обязан. Но я не люблю чувствовать себя должником, и в качестве ответной благодарности был бы рад исполнить любую вашу просьбу. Может быть, вам помочь с вылетом? С билетами в последние дни плохо, но у меня есть свои источники.

Коммуникаторы у Яна и Лед синхронно тренькнули: пришло оповещение о появлении билетов (видимо, кто-то отказался от брони). Ян скинул девушке пришедшее ему предложение выкупить билеты на завтрашнее утро, та в ответ кивнула, соглашаясь, затем резко развернулась к Авиле.

— Хотите просьбу? Пожалуйста! Она у меня есть. Но вы не боитесь об этом пожалеть?

Он покачал головой:

— Сомневаюсь. Мне кажется, за последние годы я научился разбираться в людях. Вряд ли вы попросите меня о чём-то для меня нежелательном.

— Тогда мне придётся вас разочаровать. Нам нужно осмотреть один бокс на вашем складе. Негласно, разумеется.

— Всего один бокс? — спросил, подняв бровь, Авила.

— Да. В секторе 2К4, если это принципиально.

С минуту Авила внимательно смотрел на Лед, потом усмехнулся и тронул коммуникатор:

— Маша, сектор 2К4 уже проверяли? Тогда я осмотрю его сам.

Он развернулся и пошёл к выходу, бросив через плечо:

— Надеюсь, вы не спешите? Нам предстоит проверить десять боксов.

Аэромобиль привёз их на уже знакомую площадь. Проходя мимо встрепенувшегося при виде начальства служащего Ян кивнул ему, как старому знакомому, с удовольствием наблюдая, как глаза того моментально округлились.

— Подождите минуту, возьму в конторе фонарь, — сказал Авила, когда они поднялись на второй этаж, и скрылся за дверью.

«И позвоню в полицию», — мрачно добавил Ян про себя.

— Я могу пойти туда одна, — сказала девушка, когда они остались одни. — У меня нет служебного положения, которое в случае чего будет только мешать.

Ян улыбнулся.

— Я уже зашёл так далеко, что складом больше, складом меньше...

— Я серьёзно!

— Я тоже. В конце концов, это я затащил вас в эту историю, так что пока она не подойдёт к концу, я с вами, как говорится, и в горе, и в радости.

Ответной реплике девушки помешало возвращение Авилы.

Уворачиваясь от снующих туда-сюда погрузчиков, они прошли с полкилометра по широким коридорам до перекрёстка, один из углов которого был помечен индексом «2К4».

Авила открыл первую от перекрёстка дверь, прорезанную в широких воротах, и вошёл на склад. Вдоль стен стояли плотно упакованные тюки.

— По документам здесь одежда, паразит её не ест, но стены нужно проверить.

— Паразит? — переспросил Ян.

— Ищите плесень лилового цвета. Она любит тёмные углы, так что внимательнее, — ответил Авила.

— Борода Робинзона? — спросила Лед.

— Уже сталкивались? Тем лучше. Ваша сторона левая, — сказал Авила и включил фонарь.

— Чья-чья борода? — спросил Ян у Лед, которая осматривала пространство за тюками, подсвечивая себе фонариком-стилусом.

— Робинзона, — она улыбнулась. — Гнусная вещь на самом деле. Вообще она родом с Ки-Джимо, но уже успела расселиться в сотне миров. Вы же знаете, что после вылета с планеты все корабли обрабатываются изнутри и снаружи довольно противным составом?

— А, так вот чем воняет на всех кораблях в первый день полёта!

— Именно, — она кивнула. — Состав убивает всю местную микро-живность. Вас не затруднит немного сдвинуть этот тюк? Спасибо. Так вот эта «борода», как выяснилось потом, к этому составу равнодушна. Пришлось искать другую формулу. Но включить её в стандартный состав для массовой обработки оказалось невозможным, токсичность у неё выходит за все возможные рамки.

— Потравить плесень, а заодно и всех пассажиров?

— Пассажирам-то ещё ничего, если вдохнут раз в полгода. А вот экипажи придётся досрочно отправлять на пенсию, причём по инвалидности. Так что осмотры с фонариком — наше всё.

— Она такая зловредная?

— Достаточно. Выжирает кислород, что само по себе неприятно. Выделяет взамен токсин. Насмерть не отправит, но, если подышать им час-другой, ощущения будут не из приятных. Причём выделяет хаотически, так что искать её детектором этого токсина — как монетку подбрасывать. Если нашлась — хорошо, нет — это ещё ничего не значит. А если груз окажется для неё съедобным, перепортит всё напрочь.

— А что она ест?

— Проще сказать, что не ест. Ткани вот игнорирует. Здесь чисто! — громко объявила девушка.

Им повезло в шестом боксе. Обшаривая лучом фонарика дальний от входа ряд пластиковых контерйнеров, Ян краем глаза заметил какую-то неправильность. Осветив контейнер слева, он увидел тускло блестящую лиловую бахрому, выглядывающую из дырки в стенке контейнера. Из дырки?! Брови полицейского полезли на лоб: контейнеры для межзвёздных перевозок делали из материала, равнодушного даже к утоплению в Марианской впадине, причём заполненной концентрированными кислотами.

— А пластик эта штука тоже ест? — поинтересовался Ян.

— Если нет ничего более подходящего, может, — откликнулась девушка. — А что?

— А то, что хозяева этого бокса морят несчастную живность голодом.

Двери шестого бокса Авила перечертил чёрно-жёлтой лентой из баллончика.

— Надо будет включить в план расходов на будущий год детекторы для каждого бокса, — заметил он. — Дорого, конечно, но вряд ли каждый раз сигнал общего детектора совпадёт с просьбой полиции о неформальном обыске. Да и с точки зрения рекламы детекторы привлекательнее…

Ян ничего не ответил. Впереди их ждал седьмой склад — склад Искателей. Наблюдая, как Авила открывает бокс, полицейский осознал, что испытывает почти лихорадочное нетерпение, более присущее какому-нибудь выпускнику, чем сотруднику галаполиции с полутора десятками лет стажа. Разве может принадлежащее зловещим Искателям пусть и служебное помещение быть обычным складом? Оказывается, может.

Воображение к нетерпению присоединиться не успело, и чётких картин того, что должно быть за дверью, в голове Яна не было. Но даже если бы воображение и не промешкало, на два ряда стеллажей, уставленных стандартными прозрачными контейнерами, его бы не хватило.

— Пожалуй, я ограничусь ролью наблюдателя, — подумав, сказал Авила. — Плесень только не пропустите, если она и тут завелась.

Ян осмотрел фронт предстоящих работ, достал из кармана две пары перчаток и бросил одну Лед.

Доставшийся Яну стеллаж был заставлен прозрачными контейнерами, внутри которых просматривались аккуратно сложенные ткани или, скорее, комплекты одинаковой одежды: очень много светло-серой, поменьше белой и всего один контейнер с содержимым насыщенно-синего цвета. Проверяя свою догадку, Ян осторожно вытащил один комплект, развернул, хмыкнул и, старательно повторив манеру сложения, убрал обратно.

— Серые, судя по количеству, для адептов, синие — для иехархов, а для кого белые? — спросил он.

— Не знаю, — пожала плечами Лед, — раньше они все были одинаковые.

Ей достались брошуры и листовки, которые она торопливо, но внимательно перелистывала.

— Вы хотя бы знаете, что ищете? — спросил наблюдающий за их манипуляциями Авила.

— Нет, — беспечно откликнулся Ян, приподнимая крышку следующего контейнера.

— Удобрениями тут и не пахнет, —сказала Лед десять минут спустя, — да и вряд ли они стали бы хранить их в таком месте.

— Не пахнет, говорите... — Ян приоткрыл крышку контейнера, который осматривал, и осторожно принюхался. Содержимое слабо, но отчётливо пахло, и, конечно, не удобрениями.

— Ваниль? И что ещё... не могу понять...

Он вдохнул глубже. Запах был незнакомый, но определенно приятный, его хотелось вдыхать снова и снова.

Подошедшая Лед хлопнула по крышке контейнера, закрывая его, едва не прищемив полицейскому нос.

— Эй, осторожнее!

— Давайте не будем увлекаться.

— Я даже не начинал.

Лед фыркнула и вернулась к своему стеллажу.

— Итак, что мы имеем, — резюмировал Ян спустя ещё пятнадцать минут. — Без малого сорок контейнеров с облачениями, порядка 1000 комплектов в общей сложности.

— У меня пока сотрудников меньше, — прокомментировал Авила.

— Ещё столько же с разнородной литературой.

— На целый город хватит, — мрачно отозвалась Лед.

— И никаких признаков удобрений или чего-нибудь предосудительного.

— А должны были быть? — спросил Авила.

— Мне кажется, лучше будет, если мы все сделаем вид, что этот вопрос и не прозвучал, — сказала Лед.

— Да, пожалуй, — задумчиво сказал Авила. — Вы теперь меня покинете?

— Надо соблюсти формальности, вы же обещали нам десять складов.

— А ту вазу я склеил, — мимоходом заметил Авила в девятом боксе, искоса глянув на девушку. — Она стоит у меня в кабинете напротив стола. Раньше над ней висел ещё и ваш портрет, но потом жена отчего-то начала ревновать, пришлось снять.

Ян вспомнил Лаурсена и не стал уточнять, каким целям на самом деле служил портрет.

— А ещё я нашёл вазу, парную к моей. И отправил её отцу.

Он помолчал, затем добавил:

— Надеюсь, он её разбил.

Со склада Авилы Ян вышел в приподнятом настроении. Пусть до официального расследования им как до Ориона на «Фальконе», но совсем проигнорировать собранную информацию те, кому они её вот-вот отправят, не смогут. Всё складывалось если не замечательно, то близко к этому.

Он попытался поделиться этими мыслями с Лед, но та разговор поддержать не пожелала, беркнув в ответ что-то малоразборчивое. Мысленно пожав плечами (мало ли у кого какое настроение, не портить же себе его из-за этого!), Ян не стал дальше навязываться.

Лед, шедшая рядом, тоже молчала. Внезапно она сказала:

— Досье отправим ещё папе Римскому.

— Хорошо, — слегка удивился, но не стал спорить Ян.

— Билеты надо будет поменять, останемся здесь ещё на несколько дней, — добавила девушка минуту спустя. — И удалите из досье раздел про Джессику. Не сейчас, а в гостинице, — сказала она, когда Ян потянулся к коммуникатору.

Полицейский кивнул. Дальнейший путь проделали в молчании.

— Подождите меня здесь, пожалуйста, я вернусь минут через десять, — сказала Лед, когда они вошли в вестибюль, и, не дожидаясь ответа Яна, вышла на улицу.

Вернулась она даже быстрее.

— Всё в порядке? — спросил полицейский.

Девушка кивнула и добавила:

— Поговорим у меня.

Войдя в комнату, Лед не спешила начать разговор. Словно оттягивая его, она достала из кармана фонарик-стилус и стала вертеть его в пальцах.

— Мне кажется... Ой! — серебристая палочка выпала из пальцев и покатилась в угол комнаты.

— Да не нервничайте вы так, — сказал Ян, наклоняясь за фонариком. — Было бы из-за...

Договорить он не успел.

Придя в себя, Ян обнаружил, что лежит на полу. Под голову, правда, кто-то подложил ему подушку с дивана. Следующим открытием стала прилаженная к локтю капельница. Ян дернулся и тут же услышал:

— Полежите ещё минуту спокойно, она почти докапала.

Он с некоторым трудом повернул голову влево и обнаружил Лед, сидящую на полу в метре от него.

— Вы мне, конечно, хотите что-то сказать?

Девушка вздохнула.

— Не пробовать на язык, не нюхать, не трогать руками... И ещё много разных «не».

— Не понял, — нахмурился Ян.

— Чем пахли костюмы на складе Искателей?

— Ванилью.

— А что было дальше?

— Это ваш метод дачи объяснений?

— Именно. Так что? Начиная с момента, как мы вышли на улицу.

— Мы пошли в гостиницу.

— А о чём говорили по пути?

— Вы проверяете меня на провалы в памяти? — возмутился Ян. — Да помню я всё! Я сказал, что мы проделали неплохую работу, вы не ответили. А потом предложили отправить копию досье ещё папе Римскому, зачем-то удалить раздел про Джессику, а ещё задержаться здесь на несколько дней.

— А вы?

— А я... согласился? — к своему удивлению вытащил из памяти Ян. — Что за бред?

— Мне показалось, что это совсем не бред. И что не стоило нюхать контейнер. По крайней мере, раньше я за вами не замечала стремления соглашаться со всем, что я предлагаю.

— Вы предложили это так... убежденно, — признался Ян.

— Вот-вот, — кивнула девушка. — Приподнятое настроение, внушаемость — всё, как вы мне говорили. Скорее всего, я перестраховалась, и оно само бы выветрилось за пару часов, но мне показалось опасным рисковать.

Ян медленно сел и красноречиво потер затылок.

— Между прочим, вы мне сами разрешили стукнуть вас по голове в случае чего! — возмутилась Лед.

— Мне следовало сразу понять, что вы это распоряжение действительно выполните, — хмыкнул Ян. — Спасибо. Эх... Теперь вы меня запишите в кадровый резерв Искателей, — сокрушенно сказал он.

Девушка в ответ молча покачала головой.

— Нет? Почему же?

— По вам заметно, что вы прочно стоите на ногах, — улыбнулась девушка.

— Я произвожу впечатление настолько обеспеченного человека? — удивился Ян.

— Я немного не так выразилась. У вас под ногами есть твёрдая почва, опора. Это не уверенность в себе, это другое. Что бы ни случилось, вам не надо искать, на что бы опереться, оно у вас всегда с собой. А главный контингент Искателей — люди с надломом или хотя бы трещиной в основании. Вроде меня, — неожиданно заключила девушка.

— Чтобы меня подбодрить, необязательно возводить на себя напраслину, — неловко, как всегда, когда речь заходила о слишком тонких для него материях, отозвался Ян. Видимо, девушка почувствовала его смущение, потому что махнула рукой и засмеялась.

— Забудьте, — сказала она. — Вы тут лежали больше двух часов, и всё это время мне нечем было заняться, кроме построения оригинальных теорий.

— Надо дополнить досье, — ухватился Ян за возможность сменить тему.

— Я уже дописала, что по косвенным признакам костюмы Искателей обработаны веществом, снижающим критичность восприятия.

— Косвенным, ага, — проворчал Ян, снова потирая затылок. — Кстати, а как вам удалось купить нужные медикаменты, не вызвав лишних вопросов?

Девушка вытащила и продемонстрировала паспортную карточку со значком медика в углу:

— Лоис всегда отличался предусмотрительностью. А убедительность я уже натренировала на вас.

Ян засмеялся и отцепил капельницу.

— Мы и правда останемся тут ещё на неделю и отправим копию досье папе Римскому?

— Нет, конечно, — удивлённо подняла брови Лед. — Или вы уже нашли ещё доводы «за», кроме «удобрений»?

— Идея оттянуть встречу с шефом мне нравится, но, если я не выйду на работу 10 апреля, объясняться с ним придётся неизбежно, и совсем не по событиям четвертьвековой давности, так что нет.

— Вы всё-таки не забывайте, что события четвертьвековой давности могут не иметь никакого отношения к событиям последних лет. Да и протокол можно подделать.

— Я помню, но протокол выглядит подлинным, а раз так…

— Вы ещё скажите, что он не любит мельхиорцев, — усмехнулась девушка.

Ян хотел сказать, что нет, ничего подобного, но тут в его памяти всплыл эпизод полуторалетней давности. Шеф тогда заполучил серьёзные неприятности, ударив во время допроса подозреваемого родом с Мельхиоры. Спасло шефа только то, что ни до, ни после этого случая ни в чём подобным он замечен не был, и штатный врач Галаполиции выдал заключение о кратковременном срыве из-за перегрузок на службе.

А ещё было очень краткое пребывание в их отделе молодого офицера-мельхиорца. Зосна в принципе был суров к новичкам, но никогда не перегибал палку, переходя от ругани к сдержанной похвале за миг до того, как новобранец полностью разочаруется в своей профпригодности. Мельхиорец же был доведён придирками по любым поводам, а чаще без них, до нужной кондиции всего за пару недель, и был счастлив согласиться на перевод с понижением.

— Да, не любит, — полицейский помрачнел ещё больше.

— Нас много кто не любит, — небрежно сказала девушка, — не берите в голову.

Ян помолчал, потом сказал:

— А мне нравится работать с мельхиорцами. Пока среди вас я не встречал ни одного человека, безответственно относящегося к тому, чем он занимается.

Девушка улыбнулась.

— У нас преподаватели шутили, что мельхиорцу, чтобы быть отчисленным, надо совершить что-то выходящее за рамки устава, например, влюбиться.

— Так вот за что вас отчислили! — пошутил полицейский.

Лед открыла было рот, чтобы ответить, но ничего не произнесла и быстро отвернулась. Кажется, он опять сказал что-то не то. Эх, и почему к людям не прикладывают индивидуальные руководства по эксплуатации?

— Значит, летим? — поспешно сказал Ян.

— Да, — ответила девушка, всё ещё смотря в стену. — И думаю, нам вообще не стоит здесь задерживаться. Вылет через восемь часов, но лучше мы их проведём в космопорту.

— Вы не доверяете своему знакомому?

— Ему, пожалуй, доверяю. Если бы он хотел сдать нас Искателям, ему ничего не стоило сделать это без шума и пыли, пока мы бродили по его складу.

— Замаскировать под тюк с одеждой и скормить своей бороде.

— Она одежду не ест.

— Так одежду она бы оставила.

Лед хихикнула и наконец встретилась с Яном взглядом. Потом она посерьёзнела.

— Мне кажется, я совершила большую ошибку, встретившись с Нельсоном.

— Вы думаете, Искатели успели его завербовать?

— Фамилия Муэнгу – Андерссон, и к нему собирался лететь Нельсон, — она тяжело вздохнула.

— Андерссон распространенная фамилия. Что вам не нравится в фамилии вашего коллеги?

— Пока сидела, ещё раз перечитала в досье Мозели раздел про Шарлотту Тим и её смерть. В прошлый раз я не обратила внимание на фамилию подруги Шарлотты.

— Андерссон, — припомнил Ян. — Так вот в чём дело… Но Андерссон распространенная фамилия, — повторил он.

— Да, конечно. И всё же…

— Вы с ней знакомы?

— С матерью Муэнгу? Довелось однажды встретиться. Очень достойная дама.

— Которой так и тянет добавить тёмного прошлого?

— Вроде того, — смущённо улыбнулась девушка. — Ну что, в космопорт?