Искатели

Глава 8

Собираясь в дорогу, Лед машинально надела свой рабочий серо-голубой комбинезон. Обнаружив это уже по дороге к станции челноков, она подумала, что подсознание таким образом старается закончить отпуск как можно скорее. Выбравшись из вагона вакуумного поезда на залитую солнцем платформу у челночного терминала, она увидела чуть впереди светлую голову Леннарта, и слегка подотстала, чтобы при посадке оказаться от них подальше. И без того даже рассядься они в самых дальних углах салона челнока, всё равно это будет самое маленькое расстояние, на которое они сближались с момента разговора в баре. А терпеть укоризненные взгляды или, тем более, продолжить выяснение отношений ей совсем не хотелось.

Рассчёт оправдался: Асима и Леннарта усадили во втором ряду от кабины пилотов, а Лед досталось одно из мест в хвосте. Скорее всего, они её заметили, тем более знали заранее, что они летят одним рейсом, но дружно сделали вид, что не знакомы.

Космодром Фрамбуазы располагался на орбите. Считалось, что это безопаснее для планетной экологии, да и расход топлива на взлёт был сильно меньше. Добраться туда можно было на орбитальных челноках, ходивших с частотой древних автобусов. Путешествия на орбиту были таким обыденным делом, что сидевшие в салоне рядами пассажиры и не думали отвлекаться от 3D-фильмов или прессы.

Но этот челнок вёл себя странно. Взлетев с несвойственной для гражданских судов прытью, он начал закладывать в воздухе вираж за виражом. При первом манёвре Лед отвлеклась от книги, которую читала, при втором нахмурилась, а при третьем сделала то, за что отругала бы любого — пошла в хвост челнока, где находилось подсобное помещение для бортпроводников.

Невысокая молодая девушка в сиреневой форме раскладывала по подносам лёгкие закуски (сервис в этой компании был на высоком уровне). Привычные движения были выверены до мелочей, но Лед заметила, что время от времени она на мгновение замирает, словно к чему-то прислушиваясь.

— У нас проблемы? — тихо спросила Лед, подойдя к ней всплотную.

Та уже собралась выдать профессионально-спокойным голосом традиционный ответ, что всё в порядке, но, скользнув взглядом по комбинезону Лед, внезапно отложила подносы и сказала:

— Пойдёмте.

Она пошла через салон к кабине пилотов, Лед следовала за ней. Пассажиры сидели, не поднимая головы от экранов, лишь изредка, когда челнок потряхивало, поругиваясь в адрес пилота. На пороге кабины Лед зачем-то обернулась и встретилась с удивлённым взглядом Леннарта. Сидевший рядом Асим дремал. Лед отвернулась и вслед за бортпроводником вошла в кабину.

Там обнаружились: развалившийся в кресле мужчина в форме пилота, женщина в форме старшего бортпроводника рядом с ним и сильный запах спиртного. В этот момент челнок снова тряхнуло, и под ноги Лед выкатилась пустая бутылка.

— Где второй пилот? — спросила Лед, огибая кресло и всматриваясь в лицо мужчины, оценивая масштаб бедствия. По всему выходило, что скоро он не воспрянет.

— В отпуске, — ответила женщина. Её коллега, взглядом показав, что будет в салоне, удалилась.

Лед удивлённо уставилась на бортпроводника. Та ответила взглядом, который можно было трактовать как «да, мы раздолбаи, и прекрасно об этом знаем».

— Почему не включили автопилот?

— Он включён. Но в последнее время он что-то барахлит.

— Я заметила, — проворчала Лед. — Давайте переложим его куда-нибудь. Кстати, у вас в аптечке протрезвитель есть?

Средство было не самое приятное, но на всякий случай в аптечки спецподразделений его включали.

Женщина покачала головой. Спрашивать, есть ли у них аптечка вообще, Лед не рискнула. Похоже, курортный сезон расслаблял не только отдыхающих.

Пилота они выгрузили прямо на пол. Лед присела в его кресло, оглядела приборную панель и тяжело вздохнула. Зачёт по пилотированию, к тому же не орбитального челнока, а околопланетарного полицейского катера она сдала только со второй попытки, и это было на четвёртом курсе Академии.

— А вы умеете управлять этим кораблём? — словно почувствовав её колебания, осторожно спросила женщина.

— Этим — нет, — честно ответила Лед. — Так что если вы найдёте того, кто умеет, я буду вам очень благодарна.

Та, как перед этим её коллега, присмотрелась к одежде Лед и, успокоившись, удобнее устроилась в соседнем кресле. То, что у ворота её комбинезона прикреплены не пилотские крылышки, а маленькие штурвалы, она или не заметила, или не придала разнице большое значение. Если бы её уверенностью можно было бы заразиться!

Осмотревшись, Лед взялась за штурвал и отключила автопилот. Курс был проложен, и вести челнок по нему было не сложно. Если не будет неожиданностей, они долетят в целости и сохранности, а вот со стыковкой могут быть проблемы.

— Стыковка может быть не очень мягкой, — предупредила она бортпроводника. Та кивнула:

— Мы подготовим пассажиров.

— Сейчас их успокаивать надо?

Женщина вывела на боковой экран видео из салона. Паники там не было, но было заметно, что несколько человек непривычные манёвры и тряска встревожили.

— Попробуйте.

Лед прикоснулась к панели громкой связи.

— Уважаемые пассажиры, прошу прощения за небольшую тряску. Сегодня в нижних слоях атмосферы очень неспокойно, много зон турбулентности и встречных воздушных течений. Сейчас мы поднимемся выше, и вы сможете спокойно выпить свои напитки, не опасаясь пролить их на соседа.

Краем глаза она заметила, как Леннарт на экране вздрогнул при звуках её голоса, а Асим встрепенулся и удивлённо посмотрел на друга. Тот, наклонившись к его уху, что-то сказал.

Больше Лед от полёта не отвлекалась. При подлёте к орбитальному космодрому, она связалась с местной диспетчерской, в нескольких словах объяснила ситуацию (скорректировав, правда, причину происходящего на внезапную болезнь пилота). Диспетчер, с широкого лица которого улыбка, похоже, не сходила никогда, направил её к самому удобному для стыковки шлюзу, добавив при этом:

— Ага, все они так болеют…

После этих слов Лед всерьёз задумалась о том, что возвращаться отдыхать на Фрамбуазу стоит только после того, как получится накопить на собственный корабль.

Бортпроводник умчалась готовить пассажиров к стыковке (в последнюю минуту решили обойтись обычными приготовлениями, чтобы не допустить паники), и Лед осталась наедине с приближающимся шлюзом. Вспомнив пройденный курс, она убавила скорость и развернулась к шлюзу хвостом. Затем включила посадочный двигатель и медленно, как на зачёте, двинулась к шлюзовым «ловцам». Почувствовав мягкий толчок, она выключила двигатели и вытерла пот со лба. Наверное, майору Ламброзо, погнавшему её на пересдачу, надо всё-таки сказать «спасибо».

Она шла по залу вылета, изучая указатели и номера рейсов, когда за спиной разалось негромкое «Лед!». Она медленно обернулась и встретилась взглядом с хмурым Леннартом.

— Наверное, мы все должны быть тебе признательны, — начал он.

— Нет. Не должны. Желаю приятного полёта, — она отсалютовала ему и, чётко развернувшись, быстро пошла к размеченному прозрачными заборчиками коридору, где только что объявили посадку на её рейс. Оплакать неслучившееся можно будет позже, а сейчас слёзы никому не помогут и ничего не изменят, разве что вызовут лишнее внимание и непрошенное сочувствие.

Очередь на посадку — человек пятьдесят — двигалась еле-еле. Пассажиры лениво переговаривались, допивали кофе из воздухоразлагаемых стаканчиков (заснёшь с таким на коленях, и через полчаса соседи могут тебя неправильно понять) и в сотый раз перепроверяли, в какой карман положили документы. Перед Лед стояла пожилая дама (другие определения к ней совершенно не подходили), читающая голокнигу, за ней умотанная молодая женщина пересчитывала то ли четверых, то ли пятерых детей, каждый раз приходя к разному результату.

— В молодости чувства ярче и переживания острее, — вдруг сказала дама, словно ни к кому конкретному не обращаясь. — Но и заживают душевные раны куда быстрее, чем у нас, стариков.

Лед ничего не ответила. Странное дело, хоть дама и зашла на очень личную территорию, но раздражения и желания огрызнуться «это не ваше дело» её слова не вызывали. Даже наоборот, со случайной спутницей хотелось если не поделиться своими бедами, так хотя бы просто посидеть рядом, выпить чая с жасмином и послушать её рассказы про внуков и про то, как она познакомилась с дедушкой.

— Вам помочь с багажом? — спросила Лед, кивнув на два объёмных баула, стоявших рядом с дамой и загораживающих большую часть прохода.

— Ой, дорогая, я же старая путешественница, летаю налегке, — дама показала на маленький чемоданчик, такой же элегантный, как она сама. — А это здесь оставил кто-то другой. Думаю, если через пару минут владелец не объявится, нужно будет заявить в службу безопасности, мало ли что, — добавила она, лукаво поглядывая на девушку.

— Ой, ну на минутку нельзя отлучиться, сразу норовят обобрать! — откуда-то тут же вынырнула неопределённого возраста тётка. — И вообще, я тут очередь занимаю, на Этамин есть кто?

— Рейс на Этамин будет через три часа, посадку ещё не объявляли. Здесь идёт посадка на рейс до Алькаида, — сообщила ей Лед.

— Ну тогда я буду первой, скажите, кто спросит, что на Этамин будут после меня, — и тётка собралась снова исчезнуть.

— Вы вещи-то с прохода уберите, — остановила её Лед. — А то и правда придётся в службу безопасности пожаловаться.

— А тебе что, мешают?

— Да.

С минуту тётка разглядывала девушку, потом, процедив что-то вроде «Мутантов-то развелось…», поволокла свои баулы куда-то в глубину зала.

— Не берите в голову, моя дорогая, она просто дурно воспитана, — сказала дама.

Лед усмехнулась.

— А тут есть, что брать в голову? Прошу прощения, что вообще с ней связалась, но правила безопасности космопорта и правда не разрешают загромождать вещами проходы. Мало ли что.

— Конечно! И простите моё любопытство, вы же пилот, или я ошибаюсь?

— Я штурман. Но космопорт да, почти дом родной, — она улыбнулась. Ненавязчивая болтовня, как ни странно, хорошо отвлекала от недавнего разговора. Если это можно назвать разговором. Она думала, что за последние дни смирилась с тем, что ничего не выйдет, но это столкновение в зале вылета показало, что равнодушно воспринимать случившееся у неё получится ещё не скоро. Чувство потери мешалось с обидой, и вместе давало такой эффект, что хотелось выть. «Выть лучше на луну, а у Фрамбуазы нет естественных спутников», — напомнила себе Лед. «И вообще, он по крайней мере жив, так что хватит», — и она, затолкав тоску поглубже до лучших времён (или по крайней мере до каюты), спросила свою собеседницу:

— А вы часто летаете?

— Ох, моя дорогая, я полжизни провела в космосе. У меня небольшой магазинчик, «Всё для сада и огорода», с ним столько хлопот! Надо же не просто продать товар, но и сделать так, чтобы покупатель остался доволен, а значит, продавать нужно то, что ему действительно нужно. Вот и приходится своими глазами смотреть, где что лучше может расти, и как сделать так, чтобы росло то, что здесь расти не может. Я подбираю ассортимент для каждой климатической зоны каждой планеты так, что ко мне приходят снова и приводят своих соседей, — с законной гордостью закончила она.

Лед очень хорошо представляла эту даму во главе садового магазина. Хотя на «небольшой» по описанию он не очень тянул. Межпланетная торговля требовала размаха, который был доступен только крупным торговцам.

Тут наконец на посадку пригласили сначала даму (она приветливо кивнула девушке на прощанье и с достоинством вошла в разъехавшиеся перед ней двери), а потом очередь дошла и до Лед. Обычно она посещала другие зоны космопортов, так что обычный пассажирский контроль всегда представлял для неё определённый интерес, дополняемый внутренними заметками о погрешностях безопасности. Здесь всё было очень быстро: предъявить документы молчаливому сотруднику космопорта, кинуть сумку на ленту транспортёра, ответить отрицательно на вопросы о багаже и требующих декларирования предметах, пройти ненавязчивый личный досмотр (то есть задержаться в на миг сомкнувшейся сфере), подхватить сумку и пройти к посадочному коридору. Небольшую заминку вызвал только кортик, но в её документах стояла соответствующая отметка, так что придраться к нему здесь даже не попытались. Всё заняло не больше минуты, так что непонятно было, почему очередь двигалась так медленно. Может, кто-то из пассажиров пытался скандалить?

Шесть дней дороги стали для Лед настоящим продолжением отпуска. Она отсыпалась, читала, смотрела фильмы, понемногу тренировалась (насколько позволяли размеры каюты, а они позволяли немногое), пила чай в компании дамы (которую звали Джая Викдис) и слушала её рассказы про внуков и про то, как она познакомилась с супругом.

На прощание та подарила Лед собстренноручно связанный за время в пути шарф и попросила писать ей время от времени. Лед ничего против не имела.