Изгнание из Эдема. Книга 2

Глава 30

— Проснувшись утром, Роберт Халинген говорит сам себе, что он импотент. — Новый костюм делает Роберта похожим на арабского шейха. — Никогда не стоит начинать день с виски. — Неразговорчивый бармен, бесцельные поездки на метро и другие развлечения Роберта. — Острые, как лезвие, стрелки на брюках. — Встреча с Кэтрин — и брюки вновь приходится гладить. — Заниматься любовью с утра лучше, чем совершать пробежку.

Роберт Халинген продолжал жить в том же самом номере, который они сняли с Деннисом. Он страшно скучал. День растягивался для него, превращаясь в бесконечность. Он уже знал все последние новости, где и что происходит в мире. Пересмотрел все автогонки и спортивные матчи последних дней. Он знал наизусть все мелодии всех самых популярных клипов.

Роберт чувствовал себя обманутым. Ведь они договаривались с Деннисом действовать вместе. А потом он так коварно бросил его и уехал в Мельбурн.

Роберт старался не пить, он знал, что однажды начав, может сорваться. И теперь ему нечем было занять руки, ум. Он мог только ждать, к тому же не зная чего.

— Может быть, поехать путешествовать, — рассуждал Роберт Халинген, лежа на диване, — или заняться делом, начать все-таки конструировать новый автомобиль.

Но теперь, когда у него были деньги, прежнее занятие ему казалось бессмысленным. Можно было купить отличную гоночную модель автомобиля и пробовать устанавливать рекорды на ней. Но теперь азарт для Роберта потерял смысл.

Он никогда не спал долго.

Раньше для него всегда находилось дело и теперь, следуя этой привычке, Роберт Халинген поднялся в семь часов утра. Он успел выпить кофе и съесть пару сэндвичей. Теперь он чувствовал себя совершенно разбитым, хотя последние недели не совершил, ровным счетом, ничего.

— Я, прямо-таки, импотент, — не смог подобрать другого слова Роберт. — Я ничего не делаю. С этим нужно кончать.

Но чем заняться, он так и не решил. Он прошелся несколько раз по номеру, попробовал делать физические упражнения, но заставить себя дать своему телу полную нагрузку, так и не смог.

Но потом Роберт вспомнил хороший совет, который дал ему как-то раз Деннис Харпер:

— Если хочешь выйти из кризиса, Роберт, нужно опуститься на самое дно, тогда тебе станет ужасно гадко и ты сам начнешь выплывать.

— Ну что ж, — сказал себе Роберт, — придется воспользоваться этим советом.

Он, обрадованный, что у него теперь появилась хоть какая-то цель, быстро оделся. Он и раньше почти никогда не носил костюм, всегда ходил в джинсах, рубашке и свитере, если было прохладно на улице. Но теперь, когда у него завелись большие деньги, он почему-то посчитал для себя за лучшее, купить костюм.

Роберт облачился и посмотрел на себя в зеркало.

— Я теперь похож на арабского шейха, который приехал отдыхать.

Роберту не нравилось, как блестит черная ткань его костюма. Он вышел из номера, спустился на лифте в холл. Просто так, от нечего делать, бросил лифтеру чаевые и вышел на улицу.

Раннее утро было немного прохладным, и тяжелый пиджак пришелся как раз к месту. Роберт, засунув руки в карманы, двинулся вдоль улицы. Магазины еще были закрыты, служащие контор еще не появились, и Роберт Халинген в своем новом костюме смотрелся на улице слишком одиноким.

Он зашел в незнакомый бар, осмотрелся. В пустом помещении никого из посетителей не было, а возле зеркальной стены стоял бармен в белом фартуке. Его рука молниеносно двигалась по стойке, он надраивал ее тряпкой. Кафельный пол был усыпан опилками. Роберт лениво подошел к стойке и лениво сказал:

— Виски.

Не говоря ни слова, бармен быстро поставил перед ним стакан.

— Хороший денек, — начал Роберт. — Что-нибудь интересненькое в городе не наклевывается?

— Не наклевывается, — мрачно заметил бармен, взбалтывая бутылку. — Клев в баре для всех и всегда одинаковый.

— А как ты считаешь, — продолжил Роберт Халинген, — кто выиграет в футбольном чемпионате?

— Наши всех отделают, — резко сказал бармен, не уточнив, кого он считает нашими, а кого — чужими.

Роберт понял, что разговор не клеится. Бармен не очень-то разговорчивый мужчина.

— Послушай, — вновь попробовал начать разговор Роберт, — чем бы заняться в нашем городе в восемь часов утра?

— Ничем, — отрубил бармен.

— Ничем?

— Надо работать.

— А если для меня нету работы, — сказал Роберт, залпом выпивая виски.

— Ты, парень, не похож на того, у кого нету работы, — процедил сквозь зубы бармен.

— У меня нету дела, которым можно занять руки.

— Нужно работать, — сказал бармен, продолжая надраивать до блеска мраморную стойку.

— Может, ты подскажешь мне какое-нибудь достойное занятие?

Бармен, ничего не отвечая, продолжал заниматься своим делом. За стойкой начиналась лестница, ведущая в зал на втором этаже. Оттуда доносился какой-то шум, возня ведра, швабры… Видно, кто-то делал уборку.

Роберт Халинген поднял глаза и заметил на верхней ступени лестницы черно-белый халат уборщицы. Нестарая еще женщина стояла на коленях, а ее жирный зад ритмично ходил из стороны в сторону.

— Еще один виски, — сказал Роберт бармену.

— Боже мой, — подумал Халинген, — ну что можно сделать в восемь часов утра? Только напиться.

И тут он заметил магнитофон, стоящий за спиной бармена.

— А что у тебя там есть, какая музыка? — спросил он.

— Не знаю.

Роберт растерянно отступился.

— Сколько я должен?

— Три доллара, — сказал бармен.

Роберт заплатил и вышел. Дошел до ближайшей станции метро, купил газету, дождался поезда. Тот оказался забит до отказа. Там, в вагоне, он чувствовал себя не так одиноко. Но все ехали куда-то, они были кем-то, а он никуда не ехал.

Он стоял на границе между двух миров. Между тем миром, который он покинул разбогатев, и миром богатых, к которому он так и не присоединился. Роберт Халинген стоял, уцепившись за поручни, вагон слегка раскачивался. За окном проносились квадраты железных тюбингов почерневшего от старости тоннеля.

Поезд останавливался, люди заходили и выходили. Постепенно в вагоне не осталось никого из тех, с кем Халинген начинал свой путь. Вскоре поезд прибыл на конечную станцию, Халинген вышел на платформу и остановился. Он дождался поезда, который шел в обратном направлении и вновь сел в вагон.

Вновь его потряхивало, раскачивало. Вновь за окном мелькали почерневшие сырые стены, а он ехал уже не представляя, где сейчас находится, не представляя, что проплывает над ним, где сейчас летит поезд.

Роберт успел прочитать газету. Он сложил ее, бросил на сиденье и вышел на первой попавшейся станции. Поднявшись наверх, Халинген огляделся.

— О, так я недалеко от летного клуба, — воскликнул Роберт.

Ему захотелось вновь навестить те места, где он и Деннис были когда-то счастливы. Он остановил такси и коротко бросил:

— К бару летного клуба.

Таксист удивленно посмотрел на Роберта. Идти туда было не больше десяти минут, но спорить не стал. И вскоре он остановил свою машину у здания летного клуба. На мачтах развевались флажки.

Роберт расплатился и взглянул на часы. Девять утра. В такое время Кэт уже обычно приходила в бар. Он толкнул дверь, кивнул охраннику.

Дверь бара и в самом деле была приоткрыта. Оттуда доносилась тихая музыка. Роберт вошел и остановился возле стойки. Дверь в подсобное помещение была приоткрыта, и там мелькал полосатый свитер. Роберт требовательно постучал по стойке. Из подсобного помещения вышла молоденькая девушка, которую он никогда здесь раньше не видел.

— А где Кэтрин? — спросил Роберт.

Девушка пристально посмотрела на него и потом воскликнула:

— Так вы же, наверно, Роберт Халинген? Она много мне о вас говорила.

Роберт самодовольно улыбнулся. Ему было приятно, что кто-то его еще помнит.

— С Кэтрин случилась беда, — шепотом сказала девушка, облокачиваясь на стойку.

— Беда? — изумился Роберт.

Ему тут же захотелось помочь ей.

— Это все из-за свиньи Денниса, — призналась девушка.

— У меня тоже из-за него неприятности, — сказал Роберт.

— Представляете, мистер Халинген, — говорила барменша, — Кэтрин нашла себе богатого жениха и уже собиралась выйти замуж. Вы тогда с Деннисом куда-то уехали. Поговаривали, что вы прихватили с собой какую-то девицу. И вот в отместку Кэтрин решила выйти замуж. Партия у нее была великолепная. И тут, когда все уже было на мази, ей вновь позвонил Деннис. Вы, мистер Халинген, даже не можете представить себе, как изменилась Кэтрин после того, как поговорила с Деннисом. А эта свинья Харпер к ней даже и не приехал. А она сгоряча наговорила своему жениху кучу всяких гадостей.

— Да, история не из приятных, — протяжно проговорил Роберт Халинген.

Девушка спохватилась:

— Вы что-нибудь закажете?

Халинген заказал себе виски и стакан апельсинового сока.

— А сейчас Кэтрин свободна? — осторожно спросил он у девушки.

— Конечно! — кивнула та в ответ.

— А где она свободна?

— Она сейчас должна быть дома. Ну, знаете, небольшой двухэтажный дом в конце летного поля.

— Конечно, знаю.

— Она, по-моему, неважно себя чувствует. Мы должны были сегодня работать вместе, но она попросила меня заняться всем одной.

Роберт Халинген поднялся с вертящегося табурета и остановился перед большим зеркалом. Только сейчас он заметил, как страшно измят его костюм.

Неприязнь к Деннису возрастала в душе Роберта. Ему казалось, что все его неудачи происходят из-за Денниса. И тут он вспомнил старую обиду. Ведь вначале Кэтрин была с ним, и как-то незаметно Деннис увел эту пышногрудую девушку от него.

Нет, тогда, конечно, Роберт не чувствовал обиды. Ведь он всецело доверял Деннису, и выбор Кэтрин сделала сама. Но сейчас Роберт вспомнил эту старую обиду, и у него от волнения даже немного закружилась голова.

— Нужно пойти к Кэтрин, — решил Роберт.

Но сейчас мятый костюм его не устраивал. Нужно было себя привести в надлежащий вид. Он расплатился и вышел на улицу. Пройдя пару кварталов, он, наконец, увидел срочную химчистку.

— Добрый день, — сказал он, заходя в помещение.

— Добрый день, — ответили ему из глубины сразу два голоса.

В помещении находилось двое человек. Старый еврей и его помощник.

Он разделся в кабинке и стал ждать, когда его брюки будут готовы.

Роберт чувствовал, что подождать придется довольно долго. Минут тридцать. Не меньше.

Старый еврей не спеша гладил брюки. До Роберта доходил запах горячего утюга.

— Что бы еще сделать? — подумал Халинген, — почистить ботинки, или пойти поесть?

— Нет, лучше сразу отправиться к Кэтрин.

Эта идея так захватила Роберта, что он даже крикнул хозяину:

— Пошевеливайтесь!

— Куда спешите?

— У меня сейчас будет свидание с очень горячей девчонкой.

— Я вам тогда приготовлю немного льда, чтобы освежиться, — ответил мужчина. — Две секунды, и все готово. Только постарайтесь, чтобы ей не было больно. Я сделаю стрелки на брюках острыми, как бритва.

— Нет уж, — воскликнул Роберт, — это я буду сидеть у нее на коленях.

— А я сзади тоже прогладил.

Мужчины рассмеялись. Этот еврей был прямая противоположность тому бармену.

Роберт сидел, уже не думая больше ни о ком другом, кроме Кэтрин. Он был уверен, что застанет ее дома.

— И еще! — крикнул Роберт.

— Всегда готов исполнить желание клиента, — вежливо отозвался еврей, наводя последнюю стрелку на брюках Роберта.

— Мне нужны цветы.

Вскоре помощник прибежал с большим безвкусным букетом роз, но Роберт Халинген остался этим доволен. Ведь Кэтрин была не слишком переборчива. Он вышел из химчистки, сжимая в руках огромный, как веник, букет роз.

Кэтрин открыла ему незамедлительно. Она стояла в дверях, сонно протирая глаза. На ее плечи был наброшен халат, лишь слегка схваченный поясом на талии.

— Привет! — сказал Роберт, — ты одна?

— За кого это ты меня принимаешь? — возмутилась Кэтрин.

— За хорошую девочку, — сказал Роберт. — Войти можно?

— Конечно.

— Я не вовремя?

— Придется все же одеться мне при тебе, — ответила Кэтрин.

— Правда?

Она зашла в ванную комнату и, не закрывая двери, принялась переодеваться.

Роберт слышал, как шуршит ее одежда. Наконец, Кэтрин снова вышла к своему гостю.

— По твоему виду я понимаю, ты уже знаешь, что случилось со мной, — сказала Кэтрин, принимая от Роберта букет роз.

Она склонилась над цветами и глубоко вдохнула их аромат.

— Спасибо тебе, Роберт, — произнесла она. — Вот уж от кого не ожидала этого, так от тебя. Ты что, вспомнил нашу старую дружбу, тебе не к кому пойти?

— Я пришел к тебе, — просто сказал Роберт, — мне стало скучно. Деннис куда-то уехал.

— Только не напоминай мне об этой скотине, — сказала Кэтрин. — У меня прямо-таки начинают дрожать руки, лишь только услышу его имя.

Она поставила букет в большую стеклянную вазу и, прищурившись, взглянула на Роберта, откинула прядь волос, упавшую ей прямо на глаза.

— Что тебе надо? — спросила она. — В такое время я тебя вижу у себя впервые. Обычно ты всегда приходил вечером.

— Это было давно, — сказал Роберт. По утрам ты была с Деннисом.

— Я же тебя просила не упоминать его имя.

— Я просто хотел тебя повидать.

Роберт сбросил пиджак, повесил его на спинку стула и уселся.

— А ты хорошо выглядишь, — похвалил он.

— Ты отлично знаешь, какая я из себя. Во мне нет ничего нового, разве что немного подурнела.

— Вполне сносно, — добавил Роберт, критично разглядывая стройную фигуру Кэтрин.

— Ты сегодня какой-то странный, Роберт? — А что тебе не нравится? — спросил он.

— Не нравится? Что?

— Неужели ты не рада, что я пришел?

— Я бы хотела знать, зачем ты пришел? Какие у тебя цели? О чем ты думаешь?

— Да брось ты ломаться, — сказал Роберт. — Во всяком случае, могу сказать определенно одно. Жениться на тебе я не собираюсь.

Кэтрин рассмеялась.

— Теперь меня уже не проведешь такими уловками, — сказала она, присаживаясь на стул напротив Роберта. — Замужество, дорогой мистер Халинген, меня теперь не привлекает.

— Зря, — пожал плечами Роберт. — Но это, конечно, меня абсолютно не волнует. Я просто соскучился по старым друзьям.

Кэтрин была совсем рядом, рукой подать, и Роберт шутливо потрепал ее по плечу. Кэтрин как-то напряглась и томно взглянула на розы. Он не колеблясь притянул ее к себе. Рубашка, завязанная внизу на узел, разъехалась, обнажив грудь Кэтрин. Но она даже не пыталась заправить ее или как-то сопротивляться.

— Роберт, ты все-таки очень странный тип, — наконец сказала она. — Ты пропадал столько времени. Когда я была с Деннисом, ты совсем не вспоминал обо мне. А я, честно признаться — скучала.

— И ты считаешь это странным?

— Что?

— Ну то, что я столько пропадал. Или то, что ты скучала обо мне.

— Странно то, Роберт, что никто о тебе ничего не знает. Поговаривают, что ты стал богатым. Да это я и сама вижу.

— А что ты хочешь обо мне знать?

Кэтрин замялась. Она обхватила Роберта за шею.

— Я хочу знать о тебе все. Откуда ты сейчас ко мне приехал?

— Оттуда, — Роберт неопределенно махнул рукой. — У меня тоже есть вещи, о которых вспоминать не очень-то хочется.

— Ты долго путешествовал с Деннисом? — опять спросила Кэтрин.

— Конечно.

— Странно, — проговорила Кэтрин, — ты сегодня почти трезв.

— А что тут странного?

— Ну, обычно, мужчины вспоминают о своих бывших любовницах только тогда, когда напиваются до чертиков. И только после этого приходят их лапать.

— Можно подумать, что без этого смелости им не хватает?

— Но так всегда обычно и бывает.

— Это сами женщины виноваты, — ответил Роберт Халинген. — Тебе ли не знать, ты сама спаиваешь мужчин до чертиков в баре.

— Но ведь это моя работа, — равнодушно промолвила Кэтрин. — А они почему-то уверены, что в стоимость выпивки вхожу и я.

— Но ты же спаиваешь их избирательно?

— Когда мне они нравятся, я стараюсь обойтись без лишней порции виски, — кокетливо отозвалась Кэтрин, пододвигаясь к Роберту.

Он сидел за столом, а края рубашки Кэтрин уже так разъехались, что ее большая грудь находилась у него прямо возле губ. Они так и напрашивались для поцелуя. Длилось это уже минут пять.

Кэтрин томно закрыла глаза и прикоснулась своими губами к губам Роберта. Он хотел расстегнуть последнюю пуговицу на манжете ее рубашки, но Кэтрин его уже опередила. Она быстро сбросила ее, поднялась и широкая юбка скользнула с бедер. На ее голом загорелом животе не было ни волоска.

— Ты странный, — сказала она, отодвигаясь. — Ты что, так и будешь сидеть.

— А ты чем занималась все это время? — спросил Роберт.

— Я, — Кэтрин не открывала глаз, — я ждала, когда кто-нибудь придет.

Она засмеялась и потянула Роберта за руки.

— Я не буду тебе рассказывать о том, что было со мной. Иначе ты можешь уйти.

— Мне не нужно этого рассказывать. Скажи мне лучше: ты сейчас в форме?

Кэтрин потянулась.

— Как видишь, все нормально.

Роберт сбросил рубашку, повесил ее на пиджак, потом снял туфли и все остальное. Кэтрин закурила сигарету, глядя на него краем глаза.

Роберт уже вплотную подошел к ней. Она мягко остановила его.

— Виски на кухне.

— Я его не пью, — задумчиво ответил Роберт. — Во всяком случае, не пью так часто. С утра я уже успел опрокинуть пару рюмок.

Во рту у Роберта еще оставался привкус виски, выпитого час назад.

— По-моему, сейчас это бы тебе не помешало, — усмехнулась Кэтрин.

Роберт понял, куда она при этом смотрела.

— Не беспокойся, — сказал он, — когда надо — заработает.

— Я все-таки думаю, что тебе следует подзаправиться? — скептично сказала она, поглядывая на безучастного Роберта.

— Да нет, что ты. Все отлично.

— Тогда иди ко мне.

Она опустила руку и затушила сигарету в ажурной пепельнице, стоящей на столе. Роберт подошел и присел с ней рядом. В течение нескольких минут он ласкал ее. А она молчала, закрыв глаза, принимая ласки. Роберт настойчиво продолжал, чувствуя, что его поцелуи начинают ее томно будоражить. Ее обнаженное тело было теплым и упругим. Оно пахло мылом.

— Кэтрин, от тебя пахнет мылом.

— Тебе не нравится?

— Нет, но у меня возникают сомнения, не сплю ли я со стиральной машиной.

Роберт приподнялся. Посмотрел на Кэтрин. Ее руки были заложены за голову, а голова слегка повернута в сторону. Она чуть-чуть улыбалась, и в улыбке был виден рот с ровными белыми зубами. Волнующая грудь ритмично вздымалась. Загорелые ноги были плотно сжаты.

— Роберт, ты почему встал?

— А что?

— Ты меня уже основательно завел.

— Ну ладно, — буркнул он. — Сейчас все быстро уладится.

Она в истоме вытянулась. Роберт прилег рядом, провел рукой по ее упругому телу и вновь начал целовать. Та крепко обняла его, но для Роберта это не доставило того возбуждения, которое он испытывал с ней раньше. Он действовал как не свой, как бы не по своей воле.

Роберт обнимал Кэтрин, ласкал ее, но ласки не приносили ему удовольствия. В какой-то момент он даже испугался, сможет ли он сейчас ее удовлетворить. Но Кэтрин, опытными движениями принялась ласкать его, и через некоторое время Роберт почувствовал страсть.

Тело Кэтрин напряглось и раскрылось. Она сжала ноги Роберта своими бедрами.

Потом она расцепила руки и молча осталась лежать на спине.

Все кончилось как-то слишком быстро. Но Кэтрин была удовлетворена и этим.

— Роберт, — прошептала она, — милый. Ну как. Я очень, очень люблю это.

— Я рад за тебя, — произнес Роберт.

— Тебе было приятно со мной?

— Не хуже, чем раньше, — ответил ей Роберт.

— По-моему, ты настоящая скотина, — выговорила Кэтрин, поворачиваясь на бок. — Пришел ко мне и не произнес ни единого ласкового слова.

— А что ты хотела от меня услышать? Неужели ты думала, Кэтрин, что я все брошу и начну признаваться тебе в большой любви.

— Вы все мужчины такие. Сначала вы можете наговорить кучу ничего не значащих комплиментов, а потом становитесь ко всему безразличны.

— Что, ты не удовлетворилась?

— Да нет, на большее я и не рассчитывала. Мне хотелось побыть с тобой, я даже временами видела тебя во сне. Я тебе честно признаюсь, — Кэтрин вновь повернулась к Роберту и повторила, — я даже иногда видела тебя во сне. Я была во сне вместе с тобой. Ты думаешь, я с тобой сейчас была холодна?

Она обняла Роберта за плечи.

— Нет, Кэтрин, я не думаю, что ты оставалась ко мне сейчас безразлично холодной, я чувствовал, как ты вздрагиваешь, как безудержная страсть волнами пробегает по твоему телу.

— Да нет, Роберт, ты и есть, самая настоящая скотина. Ты не можешь ничего хорошего сказать. Да, честно говоря, я на это и не рассчитывала. — Роберт, — прошептала Кэтрин.

— Что?

— Мне жаль, что тебе не понравилось.

Роберт посмотрел на свою подругу. Она и в самом деле была ничего.

— Да ладно, — промолвил он, — пустяки, я просто давно не был близок с женщиной.

— Роберт, извини меня, но я действительно очень тебе благодарна.

Кэтрин поднялась и подошла к креслу, вокруг которого лежала ее одежда.

— Хочешь, Роберт, кофе?

Он стоял и уже застегивал брюки.

— Неплохо бы.

Роберт поймал Кэтрин, когда та проходила мимо. Она почему-то уклонилась и испуганно на него посмотрела. Он ее обнял и поцеловал.

— Спасибо тебе, Кэтрин.

Успокоившись, она ответила ему коротким поцелуем и прошмыгнула в маленькую кухню. Зазвенела посуда. Кэтрин поставила на плитку кофеварку, напевая знакомую песенку «Только ты».

Роберт вначале хотел надеть пиджак, но потом, махнув рукой, оставил его висеть на спинке и плюхнулся в мягкое кресло. Он почувствовал страшную усталость. Ноги налились чугуном. Тело стало совсем непослушным. Голова потяжелела. Веки слипались.

Немного спустя Кэтрин принесла черный поднос. На нем, к удовольствию Роберта, был не только обещанный кофе, но и горячие бутерброды на ажурной тарелке.

— Пока она расставляла чашки и тарелки на столике, Роберт спросил:

— Так что, Кэтрин, тебе в самом деле понравилось, я все еще умею заводить тебя?

— Одного раза, по-моему, маловато, чтобы судить о тебе в полной мере, — возразила она.

— Не знаю, во всяком случае, мне показалось, Кэтрин, что тебя разобрало.

— Господи, — ответила она, — ты же сам знаешь, какая я страстная.

Кэтрин покраснела.

— Нет, Роберт, я не люблю говорить об этом. Может быть, я не очень переборчива с мужчинами, но с тобой — это совсем другое. Я все-таки когда-то думала, что любила тебя.

— А у тебя, Кэтрин, нет никого, кто бы мог тобой заняться? — спросил Роберт.

— Нет, — кивнула она головой. — У меня был друг, это был ты. Потом был Деннис. А сейчас так, временами кто-нибудь появляется, да и ты, наверное, не обходишься без девочек. Есть один парень, но он порядочный мерзавец. По-моему, ему нужны только мои деньги. А я-то, дура, подумала, что он меня любит.

— И так бывает.

— Но последнюю неделю я его не видела, — поспешно вставила Кэтрин. — Наверно, он навсегда уехал из Сиднея. Во всяком случае, так говорят в летном баре.

Кэтрин взяла в руки чашку кофе и уселась на колени Роберта.

— Я бы хотела такого парня, как ты. Сильного и мягкого. А потом ты бы мог приходить когда захочешь. Я бы ничего от тебя не просила. Мне просто нравится, что ты честный и прямой.

— Кэтрин, я бы тоже хотел быть рядом с тобой, когда захочу, но до тебя слишком далеко ехать.

— И что же?

— Просто, пока я доеду до тебя, мне может расхотеться тебя.

Кэтрин запрокинула голову и засмеялась, не обращая внимания, что кофе из ее чашки грозит вылиться на его брюки.

— Как ты думаешь, Кэтрин, Деннис когда-нибудь вернется к нам?

— Ты начинаешь рассуждать как женщина, — засмеялась Кэтрин. — К мужчинам, по-моему, не возвращаются. Это они приходят к другим.

— Ну так что, Деннис вернется?

— Не знаю, — вздохнула Кэтрин. — По-моему, в голове у него слишком много глупостей. Он слишком занят собой, наверно, сейчас нашел себе какую-нибудь девчонку. И всецело занят ей. Уж я-то Денниса знаю.

— Можешь мне не рассказывать, я знаю его не хуже тебя.

— Но ты, Роберт, знаешь его с одной стороны, а я знаю его…

Роберт прикрыл ее рот ладонью.

— Ты хочешь мне сказать, что знаешь его со всех сторон?

— Тьфу, какой ты пошляк, — сказала Кэтрин, поднимаясь с коленей Роберта. — Для тебя, по-моему, нет ничего святого.

Она села на стул и принялась внимательно разглядывать Роберта.

— Твои брюки совсем измялись, — сказала она, поглядев в сторону.

Роберт изумленно глянул на свои брюки.

Ну конечно же, только что выглаженные, с такими ровными заутюженными острыми стрелками, его брюки стали похожи на скомканную салфетку.

— Хочешь, я их тебе сейчас поглажу, — предложила Кэтрин.

Роберт замялся. Ему почему-то расхотелось вновь раздеваться. Ему сделалось неприятно от того, что произошло между им и Кэтрин.

— Знаешь, по-моему, не стоит. Я в них и так хорошо выгляжу.

Но Кэтрин все-таки заставила его раздеться, дав вместо костюма халат Денниса. Роберт сидел и курил, глядя на то, как Кэтрин ловко управляется с утюгом.

— А больше Деннис не звонил тебе? — наконец спросил Роберт.

Кэтрин кивнула головой.

— Я бы этого не хотела. Если он позвонит, я выскажу ему все, что думаю о нем.

— А где его, по-твоему, можно найти? Этот мерзавец даже тебе не оставил своего адреса.

— По-моему, он просто не знает, что сейчас делает. Его куда-то влечет, и он думает, что все исправится, если он будет переезжать с места на место. Я могу дать тебе один совет, — сказала Кэтрин.

— Ну и…

— Если хочешь найти Денниса, выясни с кем из женщин он сейчас имеет дело. Это будет немного попроще. Женщины, обычно, не исчезают бесследно.

Роберт одел еще горячие после утюга брюки. Натянул пиджак, застегнулся на все пуговицы и поправил разноцветный модный галстук.

— Ну что ж, теперь ты смотришься вполне солидно, — осмотрела Кэтрин свою работу. — Можешь идти и дальше соблазнять таких простушек, вроде меня.

— Я попробую воспользоваться твоим советом, — подмигнул ей Роберт. — Кэтрин, пожалуйста никогда не забывай меня.

— Это ты о чем?

— Я к тому, что может быть загляну к тебе еще разок-другой, ты все-таки лучшая из всех, кого я знал.

— Может ты еще скажешь, что любишь меня?

— Нет, Кэтрин, любить лучше на расстоянии. А так, честно тебе признаюсь, ты устраиваешь меня, и я, наверное, устраиваю тебя.

— В этом нет ничего плохого.

Кэтрин закрыла глаза и обняла Роберта.

— Только, пожалуйста не пропадай на очень долгое время. И если увидишь Денниса…

— То, что? Можно сказать ему, что он может тоже когда-нибудь зайти?

— А почему бы и нет? — отводя взгляд от Роберта, сказала Кэтрин. — Я так привыкла к вам двоим, что мне даже не стыдно перед тобой, когда я вспоминаю Денниса. Он все-таки неплохой парень.

— Неплохой любовник, — поправил ее Роберт. — Тебе-то откуда знать?

— Я вижу по выражению твоего лица, когда ты вспоминаешь его.

— Ну что ж, может быть мы когда-нибудь еще соберемся вместе, все втроем и нам вновь будет хорошо.

Кэтрин потрепала Роберта по щеке.

— А так не забывай меня, заглядывай иногда. Я всегда рада встрече.

Роберт взглянул на огромный букет роз, который стоял на столе. Кэтрин перехватила его взгляд.

— А розы, Роберт, я высушу и повешу на стену. И когда ты вновь придешь ко мне, будет это через день, через месяц или через год. Ты взглянешь на них и вспомнишь сегодняшний день. Это все-таки приятно заниматься любовью с самого утра.

— Во всяком случае это намного лучше, чем делать физические упражнения, — улыбнулся Роберт удачно сказанной к месту шутке. — Тебе признаться по настоящему, почему я пришел к тебе?

— Конечно, если это только меня не обидит.

— Мне было лень делать утреннюю пробежку, и я решил разнообразить набор упражнений, дать нагрузку и своим мышцам и твоему телу.

— Да ладно, хватит тебе обманывать.

Кэтрин проводила Роберта за дверь и защелкнула замок. Роберт спустился вниз и глянул на большие окна второго этажа.

Кэтрин сидела на подоконнике и мечтательно смотрела в небо. Она, заслышав шаги Роберта, повернула к нему свое лицо, улыбнулась и взмахнула рукой.

— Так что не забывай, приходи.

— В следующий раз я приду еще раньше.

Роберт сунул руки в карманы брюк и зашагал прямо к летному полю. Над его головой пронесся небольшой спортивный самолет, но Халинген даже не глянул вверх.

Он миновал ворота и выбрался на улицу. Ему вновь предстояло решать, что делать. Чем заняться дальше. На душе у него было скверно.

«Я начинаю сходить с ума — подумал Роберт, — никогда раньше с утра я не пил виски и не имел дела в постели с женщиной. Интересно, до чего же можно дойти к вечеру, если продолжать в том же духе? Да нет, Роберт, на много тебя не хватит. Развратник из тебя никудышный. Лучше попробуй заняться чем-нибудь полезным».

Роберт с тоской вспомнил про Сильвию. Вот это был человек с которым легко и просто. Находясь рядом с которым не думаешь о том, зря живешь ты или нет. И Роберту непреодолимо захотелось вновь увидеть Сильвию, услышать ее голос.

Он прислонился к фонарному столбу, не заботясь о том, останется ли чистым его пиджак.

Роберт Халинген оттолкнулся спиной от столба и сделал несколько шагов. Шаги были нерешительными, потому что Роберт еще не знал куда ему пойти. Вокруг сновали люди.

— Вот у них есть какое-то занятие, им есть что делать, а я стою посреди улицы, иду и не знаю чем себя занять. Что можно придумать? — шептал себе Роберт.

Наконец он остановился у большой витрины и долго смотрел на свое отражение, на свой измятый костюм.

— Да… Вот казалось бы у меня теперь есть все, есть деньги, но зачем они мне если нет Сильвии. Зачем? Была бы Сильвия, тогда были бы решены все вопросы. Она писала бы свои картины, делала скульптуры, я занимался бы машиной, а так все почему-то потеряло смысл… Сильвия, Сильвия, — повторял Роберт имя любимой.

И вдруг его осенило. Действительно, нужно пойти в тот дом, где жила Сильвия. Пойти и узнать, возможно у Сильвии кто-то остался из родственников. И тогда было бы хоть какое-то занятие, тогда можно будет поехать к ним, сообщить о смерти Сильвии и отдать деньги.

Роберт уже давно чувствовал что в его душе плавает какой-то неприятный осадок и все это связано с тем, что деньги Сильвии у него и Денниса, они принадлежат не тому, кто их должен иметь.

Он сразу взбодрился и его шаг сделался твердым и уверенным, он даже заспешил и принялся обгонять прохожих. Наконец у него была ясная цель, наконец-то он знал что надо делать.