Изгнание из Эдема. Книга 2

Глава 7

— Тягостные раздумья Сильвии Бертран о своей жизни. — Недолгие сборы для похода в казино. — Целый вечер неудач. — Попытка вернуться в прошлое. — Простой бар «Утконос» и незнакомые молодые люди. — Встреча с Гарольдом через семь лет. — Холодная вода снимает опьянение. — Медленный танец в центре зала. — Ночной Сидней за стеклами шикарного автомобиля. — Как всегда, остановиться негде. — Птичка дрон и мелкие зверюшки. — За пятьдесят долларов не очень-то и разгуляешься.

Сильвия решительно не могла найти себе места в этот день. За что бы она ни бралась, все валилось из рук. Ее страшно угнетала неудача Денниса. До самого вечера Сильвия бесцельно бродила по улицам. Она не понимала, куда идет: останавливалась перед витринами, разглядывая в них свое отражение, иногда заходила в магазин, чтобы купить совершенно не нужную безделушку…

Наконец, настал прозрачный, теплый вечер… Не смотря на жару, в Сиднее было свежо. Ветер дул с океана и приносил пропахший солью воздух.

Сильвия дошла до дома, но заходить в квартиру ей не хотелось. Она уселась на скамейку, стоящую у входа, и закурила. Ей казалось, что сигарета тлеет слишком быстро. Она затягивалась дымом и смотрела, как он исчезает, поднимаясь к ночному небу.

«Я решительная идиотка, — подумала Сильвия, — разве можно такое делать — пробовать встрять между двух мужчин, между двух друзей? А Роберт и Деннис — друзья. А я ведь знаю их только пару дней. Я же видела, что они начинают ссориться из-за меня, к чему мне все это? Что, мне негде работать? Что, их гараж — это единственное спасение для меня? Работала же я раньше и без них…»

На небе горели крупные звезды, ветер шелестел листьями огромного эвкалипта, росшего прямо перед окнами… Сильвия докурила сигарету и, тяжело вздохнув, поднялась на крыльцо. Квартира Сильвии была расположена в старом, еще прошлого столетия, доме. Конечно, девушка могла снять и более просторную квартиру, но ей всегда нравилось жить в самом центре города, а тут она могла себе позволить только небольшую мансарду.

Девушка отперла дверь и вошла в свою квартиру. Вся квартира представляла собой одно большое помещение — это была одновременно и кухня, и столовая, и спальня.

Сильвия недовольно скривилась. Она уже начинала ненавидеть саму себя: как всегда немытая посуда горкой лежала в раковине, на столе лежал неубранный хлеб и стояла недопитая бутылка вина, на спинках кресел и даже на столе валялись ее вещи. Девушка решительно собрала одежду и, не складывая ее, забросила в шкаф… Тишина казалась невыносимой. Сильвия подошла к телевизору и включила его. Шел информационный выпуск. Диктор рассказывал о войне. Сообщение о чужих смертях и бедствиях никак не могло успокоить Сильвию, и она зло выключила аппарат.

Ей вновь захотелось курить. «Э, нет, дорогая, — сказала она себе, — научись не поддаваться первому порыву, учись сдерживать себя!» Сильвия села за стол и налила себе из термоса горячий чай. Напиток слегка успокоил ее — главное, что было чем заняться. Она медленно, глоток за глотком, отпивала из чашки…

За стеной, отделявшей ее от соседей, послышались шаги. Хозяева вернулись домой. Сильвия ненавидела эту стену. Она ненавидела ее потому, что та пропускала звуки. Неужели, нельзя было сделать эту мансарду по-человечески, с хорошей звукоизоляцией?!

Слышались невнятные голоса. Сосед ругался с женой. «Ну да, сейчас ругаются, потом начнут мириться, а потом мне слушать всю ночь их вздохи и ахи! Наверное, стоит перетащить кровать от этой стены. Может быть, тогда я меньше буду слышать? Просто невыносимо каждый день присутствовать при чужой жизни!»

За стеной мужчина кричал, чтобы женщина убиралась прочь. И его слова о том, чтобы убираться прочь, Сильвия неожиданно восприняла на свой счет.

«Может и в самом деле мне пойти погулять еще, чем-нибудь заняться, я же все равно не усну сегодня, даже, если напьюсь в одиночестве» — думала Сильвия, наливая себе в стакан красного вина.

Она обрадовалась этому решению, выпила залпом вино и стала собираться.

Она открыла шкаф и придирчиво осмотрела свой гардероб. «Так, вот этот костюм мне не подойдет, по-моему, слишком строг. А это, — девушка расправила на кровати короткое шелковое черное платье, — совсем не подойдет, еще чего доброго, примут за проститутку…»

Она достала свое новое, еще ни разу не одеванное платье. Оно было сделано из зеркальных металлических пластин, скрепленных кольцами. Она изготовила его специально для открытия своей выставки. «Нет, не стоит надевать его сейчас, пусть все-таки меня впервые в нем увидят на выставке».

И тут взгляд Сильвии упал на старое платье, в котором она давно уже нигде не показывалась. Это было платье, которое она купила на первые заработанные деньги. Она вытащила вешалку из шкафа и придирчиво осмотрела наряд. По-моему как раз то, что нужно. Не слишком вызывающе, но слишком скромным не назовешь.

Сильвия быстро переоделась, оглядела себя в зеркале. «Может юбка немного коротковата, но в конце концов мне есть, что демонстрировать». Она порылась в ящичке, выбрала из него все отложенные на следующую неделю деньги, все, до последнего доллара, захлопнула дверь и выбежала на улицу.

Идти ей было недалеко. Она остановилась перед сверкающей неоном вывеской ночного казино. Швейцар усмехнулся, глядя на Сильвию — не так уж часто сюда заходили одинокие девушки.

Сильвия вошла в зал, приобрела несколько самых дешевых фишек и подошла к столу. Крупье как раз начинал новый кон. Он приглашал делать ставки. Сильвия поставила одну фишку и не на число, а на цвет. Рядом с ней стоял довольно пожилой мужчина с седыми, аккуратно уложенными волосами. Он раздумывал недолго: составил в стопку десять стодолларовых фишек и поставил их на число семь.

Когда ставки были закончены, закрутилась рулетка. Сильвия смотрела, как бегает по кругу шарик. Наконец, рулетка остановилась.

— Зеро! — объявил крупье и сгреб лопаточкой фишки.

Сильвии стало обидно. Сегодня какой-то неудачный, невезучий день. Но, может быть, еще попробовать?

Она посмотрела на своего соседа. Тот невозмутимо снова составил в стопку все свои оставшиеся фишки и поставил на цифру семь. Сильвия долго не раздумывала — она взяла две оставшиеся фишки и громко объявила:

— Я ставлю на семерку!

Наконец, все ставки были закончены. Сильвия смотрела на высокую стопку фишек своего соседа и на свою скромную ставку, которые стояли рядом на квадрате, обозначенном цифрой семь.

Вновь завертелась рулетка, вновь побежал шарик… Пока рулетка вращалась, все молчали, напряженно ожидая, куда же он попадет. И вновь крупье объявил:

— Зеро!

И снова все ставки перешли в собственность казино.

Сильвия огорчилась и рассердилась. Теперь всю следующую неделю ей придется отказываться от всех удовольствий. Но больше всего ее разозлило, как проигрывает большие деньги ее сосед. Этих денег ей хватило бы, наверное, на полгода спокойной работы.

Крупье вновь предложил делать ставки. Сильвия растерялась. Она совсем забыла, что у нее нет больше фишек. Румянец залил ее щеки, и она отбежала от стола. Вслед ей послышался ироничный шепот…

На улице Сильвия выругалась на себя: «Что, сыграла?! Ведь было тебе предупреждение — проигрыш Денниса».

Вспомнив Денниса, Сильвия остановилась. Ей страшно захотелось пойти к своим новым друзьям. Но она вспомнила огорченное лицо Денниса, вспомнила про его проигрыш и подумала, что вряд ли парень захочет сейчас видеть ее. Она бы напоминала ему о его неудаче… «Наверное, мне вообще не стоит больше встречаться с Деннисом и Робертом, — сказала сама себе Сильвия. — В самом деле, что нас может связывать — пилота, у которого отобрали права, хозяина автомобильной свалки и художника? Компания получается довольно странная… Куда же податься?»

И тут ее озарила догадка — нужно вернуться в то время, когда она была счастлива. А это было очень давно…

«Но, если нельзя вернуться во времени, может быть вернуться в те места, где была счастлива?» — подумала Сильвия. «Ведь стоит только пойти в бар, в простенький, дешевый бар…» Сильвия вспомнила, как, еще учась в последних классах школы, любила с подружками заходить в бар, расположенный напротив. Она вспомнила, как ей хотелось казаться взрослой и самостоятельной, как они наводили макияж, подрисовывая друг другу неумелыми еще руками глаза… Сильвия улыбнулась: «Боже, как это было давно!» Настолько давно, что кажется сейчас неправдой. Но ведь до этого места было совсем недалеко! Всего несколько кварталов!

Сильвия заспешила, как будто могла опоздать. Она пробежала пару кварталов и остановилась, перевела дыхание. Невдалеке, виднелась скромно освещенная вывеска «Бар «Утконос». Рядом в витрине висело чучело этого удивительного животного.

Сильвия открыла дверь. На нее сразу же пахнуло табачным дымом, запахом спиртного и весельем. Она осмотрелась. За столиками и за стойкой сидели молодые ребята и девчонки. Возле эстрады танцевали пары.

Сильвия прошла к стойке, заказала себе коктейль. Бармен в баре сменился, она не знала его. Она машинально смотрела, как бармен составляет коктейль, заливает его в шейкер и встряхивает… Сильвия терпеливо ждала, а бармен не спешил… Наконец, ее напиток был готов, и вспененная оранжевая жидкость полилась в ее стакан.

Сильвии стало хорошо. Казалось, она забыла о всех неудачах сегодняшнего дня. Ей показалось, что она вновь вернулась в прошлое, ей слышались голоса ее подруг и друзей…

Сильвия боялась показаться нескромной, но ей очень хотелось посмотреть на своих соседей за стойкой. Это были молодые парень и девушка, почти еще дети. Они, наверное, еще учились в школе… Парень обнимал девчонку, которая была уже совершенно пьяна и на все его предложения согласно кивала головой. Парня, казалось, это забавляло.

— Послушай, Бетти, может быть, поедем сейчас ко мне?

Девушка кивнула головой и беспричинно рассмеялась.

— Только теперь будет не так, как в прошлый раз, когда я уснул. Сегодня это не повторится.

Девушка не слушала парня и хохотала. Парень подозвал бармена:

— Послушайте, у вас есть еще такая бутылка шампанского? — парень указал рукой на полку бара.

Бармен согласно кивнул головой:

— Конечно, есть.

Но потом предупредительно добавил:

— Она стоит двадцать пять долларов.

Парень вздохнул:

— А у меня только двадцать…

— Ладно, — согласился бармен, — мы же встречаемся не последний раз, потом отдашь, — и поставил перед парнем бутылку шампанского.

А когда парень положил перед ним две десятидолларовые бумажки, вернул их парню:

— Да ладно, чего уж там, отдашь потом, тебе еще пригодится.

Парень и девушка, прихватив бутылку шампанского, обнявшись, направились к выходу из бара.

«Боже мой! — подумала Сильвия, — как же я постарела! Ведь можно быть счастливым, имея всего двадцать долларов в кармане!»

В этот момент за спиной Сильвии раздался знакомый голос:

— О! Мисс Бертран! Или ты, может быть, стала какой-нибудь миссис Смит или Джонсон?

Сильвия оглянулась. Перед ней стоял толстый рыжеволосый парень и улыбался немного пьяноватой, приветливой улыбкой.

— Ну точно! Сильвия. Я тебя все-таки узнал.

Сильвия ахнула от удивления. Это был ее старый приятель, с которым она не виделась уже лет семь. А было время, когда не проходило и дня, чтобы они не встречались.

— Боже мой! Гарольд! — воскликнула Сильвия. — Здравствуй!

Она слезла с высокого табурета, но зацепилась ногой за обод стула и чуть было не упала.

— Прости, пожалуйста, — машинально пробормотала она.

Гарольд был очень бледен. Он стоял совершенно неподвижно и курил. Сильвия успела заметить, что за то время, пока они не виделись, он успел растолстеть, и рука у него дрожит, когда он подносит к губам сигарету.

— Как ты?

— Гарольд! — дотронулась до его плеча Сильвия.

Ей показалось, что прошлое возвратилось. Это просто чудо, что они встретились здесь. Большие темные глаза Гарольда не отрываясь смотрели на нее.

— Сильвия, каким ветром тебя сюда занесло?

— Знаешь, Гарольд, мне захотелось вспомнить прошлое — и видишь, как получилось!

— Да, — ответил Гарольд, — только сейчас здесь много чужих ребят, так что мы тут, по-моему, лишние.

— А ты тут что делаешь?

— Да знаешь, Сильвия, последнее время я зачастил сюда. У меня не все клеится. И приятно бывает посидеть в этом баре… Разреши!

И не успела Сильвия опомниться, как она уже танцевала с ним. Гарольд обнимал ее одной рукой и Сильвия чувствовала, как напрягаются его мышцы, чувствовала его ладонь с расставленными пальцами на своей спине… Ее рука лежала в руке Гарольда…

— Гарольд, — взволнованно прошептала Сильвия.

— Здравствуй! — тихо сказал он.

Сильвия снова чуть не поскользнулась, и Гарольд легко подхватил ее, как будто это она, а не он, была пьяна. Качнувшись вперед, она ткнулась щекой в жесткий лацкан его пиджака. И Сильвия почувствовала, что как будто вновь любит его. А может быть, ей только этого хотелось? Она поняла, что он ей небезразличен… Какое-то время они молчали, и Сильвию охватило странное чувство неловкости. Что-то было не так. И сердце ее сжалось… Все это было обманом — и Гарольд не тот, что был раньше. Он производил жалкое впечатление. У него был какой-то потрепанный, смертельно усталый вид. К тому же, он был пьян.

— О! — вырвалось у нее.

Гарольд посмотрел на нее сверху вниз, и она увидела его растерянный взгляд.

— Гарольд, — сказала она умоляюще, — давай сядем, я хочу посидеть.

Они стояли почти в самом центре зала. Сильвия схватила холодную руку Гарольда и увлекла его за собой сквозь толпу танцующих. Губы ее были плотно сжаты, а в глазах появились слезы. Они отошли в сторону и поднялись по лестнице, ведущей в верхний зал. Сильвия села прямо на ступеньку, как они делали, когда учились в школе. Гарольд опустился рядом с ней.

— Ну вот! — сказал он и остановил на Сильвии свой растерянный взгляд. — Я очень рад, что встретил тебя, Сильви!

Она ничего не ответила, лишь смотрела на него, не отрывая глаз. Она была потрясена. Ей не раз в течение жизни приходилось наблюдать мужчин в разной степени опьянения, от представителей высшего света до шоферов такси. У одних это выглядело забавным, у других вызывало отвращение. Но никогда вид пьяного человека не вызывал такой жалости…

— Гарольд, — сказала она наконец с упреком, — у тебя ужасный вид.

Гарольд согласно кивнул.

— Я попал в беду, Сильвия.

— В беду? Я тоже.

— Много бед свалилось на меня.

— Не говори ничего!

— Я пропадаю, я запутался, Сильвия.

Его нижняя губа дрожала, казалось, что он уже не замечает присутствия девушки.

— А ты не можешь, — Сильвия немного заколебалась, но потом решилась, — а ты не можешь попытаться рассказать мне? Ведь раньше, когда мы учились в школе, мы всегда делились друг с другом своими проблемами!

Ей хотелось сказать больше, напомнить ему о прошедшей любви, но Сильвия почувствовала, что не может этого сказать.

Гарольд мрачно покачал головой.

— Да нет, я не могу. Ты же, по-моему, в порядке? Ты же преуспеваешь? А я не могу рассказывать порядочной девушке такие вещи.

— Порядочной девушке?! — рассмеялась Сильвия. — Мы с тобой уже давно не молодые. Это чушь! — продолжила Сильвия. — Я считаю, что так обращаться со мной просто оскорбительно, как пощечина. Гарольд, ты пьян.

Он угрюмо свесил голову:

— Спасибо за констатацию факта…

— Почему ты пьешь?

— Потому что мне нестерпимо плохо.

— И ты думаешь, что что-то исправится, если ты начнешь пить?

— Ты что, хочешь вернуть меня на путь истинный? Хочешь, чтобы я вновь стал прежним Гарольдом?

— Нет, я просто сейчас хочу помочь тебе, хотя бы в этот день. Ты можешь рассказать мне, что с тобой случилось?

Гарольд задумался.

— Я в ужасном положении. И тебе лучше всего отойти от меня и сделать вид, что мы не знакомы.

— Почему, Гарольд?

— Я уже начинаю сожалеть, что подошел к тебе. Это было нечестно. Я же знал, в каком ужасном положении я нахожусь! А ты не знала… Лучше подожди меня здесь, я подыщу тебе другого кавалера.

Он приподнялся, но она потянула его вниз и заставила вновь опуститься на ступеньку.

— Послушай, Гарольд, это просто смешно! После стольких лет, после всего того, что было между нами — ты так обижаешь меня! Ты ведешь себя, как сумасшедший!

— Согласен, — кивнул головой Гарольд. — Я немного помешался. Что-то сломалось во мне за эти годы, пропало что-то. А, впрочем, это не имеет значения… Во всяком случае, для тебя.

— Нет, Гарольд! Ты должен рассказать мне!

— Ну нет, не проси.

— Гарольд, может быть тебе станет легче!

— Ты думаешь? — заколебался Гарольд.

— Знаешь, мне тоже сегодня не хорошо. У меня тоже свои неудачи… Вот увидишь, расскажешь все — и станет легче.

— Ну что ж, может быть, ты и права… Ты ведь помнишь, что еще в школе я был не совсем, как другие. В университете было еще ничего, но вот уже год, как что-то оборвалось во мне, поломалось, как плохо сделанная вещь. Когда оторвется одна пуговица, можно ходить — и ничего страшного… Но, когда обрывается последняя… Знаешь, Сильвия, когда оборвется последняя — вещь уже нельзя носить… Мне кажется, что я схожу с ума…

Гарольд взглянул прямо в лицо Сильвии и вдруг рассмеялся. Сильвия отшатнулась.

— Так что же случилось? В чем дело?

— Ни в чем. Дело во мне. Я схожу с ума.

Пока Гарольд говорил, Сильвия поняла, что он изменился до неузнаваемости. От прежнего, беспечного, легкомысленного юноши не осталось и следа. Глубокое уныние и апатия владели им. Его интерес к жизни иссяк и уступил место скуке. Его голос долетал до Сильвии как бы издалека, и девушке стало невыносимо жаль парня. Она решила утешить его, вытащить из этого пьянства хотя бы на один день.

— Сильвия, я считал раньше, что у меня есть способности художника. Но теперь вижу, что уже ни на что не способен… Впрочем, я не знаю, зачем я говорю тебе все это…

— Знаешь, у меня тоже не все в порядке, я тоже бросила рисовать и теперь занимаюсь скульптурой.

— Тебе повезло. Ты все-таки осталась художником. А я, Сильвия, я больше не могу рисовать. Я вообще ничего не могу делать, я теперь беден.

Он рассмеялся, и смех его был слишком громким. В зале обернулись на них.

— Я нищий, — закричал он. — Я живу теперь, как паразит, я живу только за счет приятелей. Я неудачник!

Жалость Сильвии к нему росла с каждой минутой, и она схватила его за руку. Она теперь ждала только удобной минуты, когда Гарольд посмотрит на нее. Глаза Гарольда наполнились слезами.

— Сильвия, — сказал он, повернувшись к ней, и огромным усилием воли беря себя в руки, — я не могу тебе сказать, как это много значит для меня осознавать, что есть рядом человек, которому я небезразличен! Ведь я не безразличен тебе, Сильвия?

— Конечно! — кивнула девушка. — Я помню все, я ничего не забыла.

— Помнишь, — мечтательно протянул Гарольд, — как мы встречались по ночам…

— Конечно…

— Я очень благодарен тебе, — проговорил Гарольд.

— Конечно, — сказала она, глядя ему прямо в глаза, — всегда приятно встретить старого друга… — Сильвия замялась, она хотела сказать больше, но теперь вспомнив, что решила спасать Гарольда, добавила. — Я очень огорчена, что застала тебя в таком состоянии…

Они замолчали и посмотрели друг на друга. Их взгляды встретились вновь, и тот огонь, который уже было вспыхнул в глазах Гарольда, потух. Сильвия смотрела прямо в его лицо. Казалось, Гарольд не замечает ее.

— Пойдем танцевать? — предложила Сильвия.

— Нет, ты же сама сказала, что я пьян.

— Да нет, Гарольд, ты просто немного выпил, вот и все.

— Тогда подожди, я сейчас.

Гарольд поднялся, и его немного качнуло.

— Может, не надо, Гарольд, посиди, тебе станет лучше.

— Нет, я сейчас, приведу себя в порядок.

Гарольд оставил Сильвию на ступеньках лестницы и прошел в туалет. Он долго плескал себе в лицо холодной водой, но поняв, что его это не отрезвит, сунул голову прямо под кран.

Когда он вновь вышел в зал, с его волос стекала вода. Он показался Сильвии таким забавным, что она рассмеялась.

— Ну вот, видишь, теперь я в полном порядке, — сказал Гарольд, еще не дойдя до девушки. — Мы вновь прежние, Сильви!

— Конечно! — Сильвия поднялась со ступенек и взяла его за руку.

Холодная мокрая рука Гарольда выскользнула из ее пальцев. Гарольд рассмеялся.

— Только не думай, Сильвия, что я стал холодным, как рыба. Я еще ничего. У меня появился интерес к жизни.

— Давай уйдем отсюда, а то ты опять напьешься.

— Хорошо!

Они, как когда-то, держась за руки, вышли из бара. Гарольд глубоко вдохнул свежий ночной воздух.

— Мисс Бертран, — мечтательно протянул Гарольд, — так ты так и не стала миссис?

— Нет, я так и не вышла замуж.

— Это хорошо…

— Так куда мы сейчас? — спросила Сильвия.

— Сейчас все будет в полном порядке.

Гарольд взял ее под руку и повел по улице. Лишь только они свернули за угол, им в лицо ударил яркий и резкий свет фар.

— Вот черт! — сказал Гарольд. — Я забыл выключить фары! Аккумулятор может сесть.

— Ты приехал в бар пить на машине?! — изумилась Сильвия.

— А что? В конце концов это не самое страшное из того, что я делал.

Сильвия оглядывала длинную дорогую машину. Она была немного старой модели, но все же она была впечатляющей.

— Ну, Гарольд, а ты говоришь, что беден.

— Это так… остатки былой роскоши. Еще с тех времен, когда мне везло. А теперь я беден… Садись! — Гарольд распахнул дверцу.

Сильвия села на переднее сиденье, а Гарольд сел за руль.

— Куда ты собираешься меня везти?

Гарольд на мгновение задумался, снял руку с ключа зажигания и потянулся к девушке. Он попытался ее поцеловать, но Сильвия увернулась.

— Послушай, не надо!

Она увидела растерянный взгляд парня.

— Ну, хотя бы не сейчас, хорошо?

Гарольд пожал плечами.

— Ну, извини, может быть я ошибся.

Он повернул ключ в замке зажигания, и машина выехала на середину дороги.

— Ты никуда не годный водитель! — рассердилась Сильвия. — Ты не можешь ехать поосторожнее и не выезжать на встречную полосу? Если напился, не берись управлять машиной!

— Я осторожно…

— Как бы не так!

— Так пусть другие будут осторожнее, — беспечно заметил Гарольд.

— А они-то причем?

— Они должны уступать мне дорогу, поскольку для столкновения всегда требуются двое.

— А вдруг тебе попадется кто-нибудь такой же неосторожный, как ты сам.

— Тогда он будет ехать по другой полосе, тоже по встречной, и мы разминемся, — отшутился Гарольд.

— Надеюсь, что не попадется… Я терпеть не могу осторожных людей, — призналась она. — Вот почему ты мне нравился и нравишься сейчас, Гарольд. Если бы ты ехал по той стороне, где надо, я сейчас же бы вылезла из машины.

— Сильвия, я не стану останавливаться. Если уж ты попала в мои руки, мы проведем этот вечер с тобой.

Сильвия вздохнула.

— Сейчас уже не вечер, Гарольд, а давно уже ночь.

— Все равно. До утра еще далеко.

Гарольд прибавил газу, и машина вылетела на скоростную улицу. Ночной Сидней сиял огнями. Мелькала реклама, мимо проносились машины…

— Куда мы едем? — спросила Сильвия.

— Не все ли равно? Мы едем в прошлое, — ответил Гарольд.

— Неужели ты думаешь, что можно вернуться? Неужели ты думаешь, что мы туда попадем?

— А мы уже вернулись туда?

Гарольд снял одну руку с руля и положил на плечо Сильвии. Она не стала сбрасывать руку.

— Знаешь, Сильвия, — сказал Гарольд, — по-моему было бы неплохо махнуть за город, куда-нибудь на берег океана… Ты не против?

— Не знаю… Я даже не думала. Мне просто не хочется возвращаться домой.

— Тебя кто-нибудь ждет? — спросил Гарольд.

— Да нет! Наверное, как и тебя… Ведь, если бы тебя кто-то ждал, ты бы спешил вернуться?

— Конечно, я один. Я всегда один. Но я неудачник, Сильвия, я предупреждаю тебя.

— Не знаю, по-моему нам сегодня везет…

Машина миновала центр города, пронеслась среди новых домов, еще какое-то время за стеклами мелькали новостройки… И, наконец, машина Гарольда вырвалась на загородную автостраду. В ночное время она была почти пустой. Лишь изредка навстречу проносились большие большегрузные трейлеры…

— Я знаю одно отличное место, — предложил Гарольд.

— Какое?

— Тут неподалеку есть гостиница, я, правда, не был там несколько лет.

Сильвия насторожилась.

— Я же просила тебя, Гарольд. Во всяком случае, не сейчас! Это так неожиданно…

— Но все равно, мы заедем туда…

Проехав еще несколько миль, он свернул на узкую, заасфальтированную дорогу, которая петляла по равнине среди скал.

Наконец, вдалеке показалось темное здание.

— Черт! Почему у них нет света? — воскликнул Гарольд.

— Может быть уже поздно, и все легли спать? Это ж мы с тобой сумасшедшие, разъезжаем по ночам.

Гарольд остановил машину возле здания. Даже, не выходя из машины, было видно, что гостиница заброшена, что тут нет людей. Вывеска покосилась и один ее край отломился.

— Да, — сказал Гарольд, — по-моему нам не везет?

— Когда ты был здесь последний раз?

Гарольд призадумался.

— Наверное, два года…

Он достал сигарету и хотел закурить. Потом спохватился:

— Извини, Сильвия, я так последнее время привык быть один, что даже не предложил тебе.

Сильвия улыбнулась, достала из сумочки свою пачку.

— Извини, Гарольд, но я не привыкла курить крепкие сигареты.

Она затянулась дымом и откинулась на спинку сиденья. Некоторое время они так и сидели… Вдруг Гарольд оживился.

— Послушай, Сильвия, по-моему у меня есть с собой бутылка виски.

Он засунул руку в карман и извлек плоскую бутылку.

Он протянул ее Сильвии.

— Пробка откручивается, так что можешь снять сама.

Сильвия некоторое время колебалась, а потом рассмеялась:

— Ну, что ж, гулять, так гулять!

Она отвинтила пробку и, запрокинув голову, сделала несколько глотков. Крепкий напиток обжег ей горло, и Сильвия закашлялась.

— Ну, знаешь, подруга, в школе это у тебя получалось лучше, рассмеялся Гарольд.

Он запрокинул голову и сделал несколько глотков. Когда Гарольд закручивал пробку, несколько капель виски упало на его рубашку. Кабина мгновенно наполнилась запахом спиртного.

Сильвия поймала себя на том, что этот запах, спиртного и табака ей сейчас очень нравится.

Она смотрела на Гарольда. Он вновь показался ей очень милым. Он располнел, но это был тот же, прежний, веселый Гарольд.

— Ну, что ж, не будем же мы тут торчать вечно! — сказала Сильвия.

Гарольд вновь запустил двигатель.

— Куда же мы поедем?

— Конечно, на океан!

Машина принялась петлять по извилистым, второстепенным дорогам.

— Послушай, Гарольд!

— Что?

— У тебя сейчас есть заказы?

— Нет, никаких заказов, — были, да все вышли. Исчезли, как птица дрон.

Гарольд вдруг спохватился.

— Ты видела птичку?

Он резко включал и выключал фары, потому что они как раз переезжали перекресток.

— Сильвия, ты не видела, как она пролетела у ветрового стекла?

— Нет!

— Я чуть не расшиб ее! Вот была бы скверная история! Все равно, что сбить человека и не остановиться.

— Не знаю, пожала плечами Сильвия.

— Но мы-то остановимся, — спросил Гарольд, выключая свет на щитке.

Теперь они уже не видели, как стрелка спидометра поползла к шестидесяти. Машину подбрасывало на выбоинах. За ней тянулся след пыли, лишь слегка подкрашенный огнями габаритных огней.

— Как хочешь, — ответила Сильвия, поглощенная своими мечтами.

Ей хотелось верить в то, что вернулось прошлое, что она вновь с Гарольдом, что не было никаких неудач у Денниса.

«Что за дела, — думала Сильвия, — почему мне все время приходится иметь дело с неудачниками?! Не повезло Деннису, не везет Гарольду, хотя он и неплохой парень».

— А ты будешь любить меня сегодня? — неожиданно спросил Гарольд.

Сильвия задумалась, а потом рассмеялась:

— Конечно, буду!

— И что, ты никогда не вернешься к тому мужчине, с которым ты сейчас?

— А с чего ты взял, что у меня кто-то есть? — изумилась Сильвия.

— Ну как же, столько лет прошло! Ясно, что ты успела влюбиться — и не один раз.

— Нет, — тяжело вздохнула Сильвия, — я хочу быть с тобой.

— А хочешь знать, куда мы едем? — спросил Гарольд.

— Нет, — покачала головой Сильвия.

Плоская, словно картонная, рощица въехала в зеленый свет и снова умчалась вдаль. Кролик, показав свой коротенький хвостик, исчез за зеленой изгородью.

Гарольд положил руку на спинку сиденья Сильвии и спросил:

— А у тебя есть с собой деньги?

— Пятьдесят долларов.

— А ты меня любишь?

Сильвия наклонилась и ответила ему долгим поцелуем, вложив в него все, что ей приходилось терпеливо таить и вынашивать в мечтах по отношению к другим мужчинам. Она отдавала ему себя всю, прижимаясь к его сухим неподвижным губам…

А машина мчалась вперед, и нога Гарольда продолжала нажимать на акселератор.

— Собачья жизнь, — сказал парень.

И она повторила за ним, как эхо:

— Собачья жизнь.

Гарольд некоторое время молчал, а потом принялся говорить доверительным тоном:

— Я, Сильвия, страшный неудачник. Представляешь, я живу за счет родителей. Они дают мне двести долларов на неделю на карманные расходы, а много ли из них отложишь на настоящее дело? Я и так изворачиваюсь, как могу. Приходится чертовски ломать голову, чтобы хоть как-то разнообразить жизнь. Половина денег уходит на сигареты, а половина — на виски… И еще остается немного на утреннее пиво. Беру что-то от жизни хоть раз в неделю. И все.

— Да, тебе не позавидуешь, — сказала Сильвия.

— Старики ругают меня за виски. Они считают, что я должен заняться настоящим делом. Бизнесом. Бросить это искусство. Люди в их возрасте не понимают, что для таких, как я, уже невозможно изменить жизнь. Нет, никогда этого не будет.

— Да, — согласилась Сильвия, — они у тебя старые.

— Да уж старее некуда…

— А как поживает твоя сестра, — неожиданно вспомнила Сильвия.

Яркий свет сгонял с дороги испуганных птичек и зверьков.

— Сестра? Собирается завтра на танцы… Интересно, а где мы с тобой будем завтра.

Но на этот вопрос Сильвии не хотелось отвечать. Она понимала, что все это развеется, как туман, и завтра она с улыбкой будет вспоминать о сегодняшнем приключении…

— Как мне тут нравится, — только и сказала она.

А Гарольд словно бы вспомнил:

— Здесь у дороги — загородный клуб. Мик записал меня в него.

— Мик, — призадумалась Сильвия.

— Да. Ты знакома с Миком?

— Нет.

— Мик — молодчина. Если в клубе тебя знают, можешь пить там хоть всю ночь… Давай завернем туда, повидаем Мика, а утром решим, как опрокинуть еще пару рюмочек.

— А у тебя на это хватит денег?

Гарольд задумался и отрицательно покачал головой.

— Нет, знаешь, у меня денег нет вовсе. А на твои пятьдесят долларов не очень-то разгуляешься, во-первых, а во-вторых, мне будет неудобно.

Маленький поселок, уже крепко спящий за закрытыми дверями и ставнями, проплыл мимо них под гору, словно оползень плавно уносил его вниз, в иссеченную дорогами долину, откуда они ехали. Мелькнуло длинное серое здание, церковь в неоготическом стиле, гостиница без вывески, часы…

— Послушай, Гарольд! Мы, наверное, слишком далеко отъехали.

Она почувствовала, что воздух наполняется сыростью, по небу бегут низкие облака…

— Мы, наверное, слишком далеко отъехали, здесь настоящая глушь.

Сильвия увидела, как низко над вспаханным полем пронеслась на своих мохнатых крыльях сова.

— Настоящая глушь дальше, — ответил Гарольд. — По этой дороге ты так скоро до нее не доберешься.

И Сильвия вдруг поняла, что ей ведь ничего и не нужно. Ей надо только мчаться сквозь ночь и ветер и все равно с кем — будь то Деннис, Роберт или Гарольд…

Она сказала:

— Нам совсем не обязательно заезжать в клуб. Едем дальше!

Гарольд искоса поглядел на Сильвию, словно бы хотел возразить… Но потом как будто передумал:

— Пожалуйста, — сказал он. — И больше давай не вспоминать о клубе.

Минутой позже мимо них промелькнуло длинное, ярко освещенное одноэтажное здание. Оттуда доносился гул голосов… Плавательный бассейн был освещен прожекторами, но в нем, почему-то, вместо воды лежало сено…

И сразу все осталось позади. Пятно света промелькнуло и исчезло за поворотом.

— Это и был мой ночной клуб, — усмехнулся Гарольд.

— Знаешь, по-моему сено в бассейне гораздо лучше, чем вода.

— Конечно, — улыбнулся Гарольд. — Во всяком случае, не утонешь… Вот сейчас, по-моему, глушь… Дальше клуба обычно никто не ездит. А в этом поле можно остановиться, и сидеть до самого судного дня. И тебя никто не хватится, разве что кто-нибудь из фермеров…

Он постепенно сбавил скорость и въехал на поле через ворота, которые кто-то забыл запереть… Подпрыгивая на неровной почве, машина прошла некоторое время вдоль забора и остановилась…

И они вдвоем остались сидеть при слабом свете, падающем со щитка приборов.

— Ужасно тихо, — сказал Гарольд с какой-то неуверенностью в голосе.

Сильвия прислушалась. Над ними в поисках добычи вновь пролетела сова. У изгороди, прячась, прошуршал какой-то зверек…

Сильвия и Гарольд выросли в городе, и не знали, как назвать то, что их окружает. Крохотные почки, распускавшиеся на кустарнике были для них безымянными… Сильвия, конечно, смутно припоминала названия зверей, названия растений, которые ей в детстве называла тетушка, к которой ее в детстве привозили на каникулы… Но сейчас это все казалось очень далеким и нереальным.

— Что это, дубы? — кивнул Гарольд в сторону темневших в конце изгороди деревьев.

— А может вязы? — спросила Сильвия.

И они соединили свое взаимное невежество поцелуем.

Поцелуй взволновал Сильвию, и она, казалось, была готова на безрассудство. Но по губам Гарольда, сухим и пахнущим виски, она поняла, что он взволнован гораздо меньше, чем она надеялась. Стараясь подбодрить себя, Сильвия сказала:

— Хорошо здесь, за много миль от всех, кто нас знает!

— Мик, наверное, неподалеку, сидит в клубе.

— А он знает?

— Нет, никто не знает.

Тогда Сильвия сказала:

— Знаешь, по-моему все идет так, как нам хотелось.

— Да! — ответил Гарольд и вдруг толкнул дверцу. — Давай пройдемся…

И Сильвии стало ясно, что Гарольд хоть и кажется трезвым, но на самом деле, мертвецки пьян, что он вряд ли вообще понимает, что сейчас делает, настолько отрешенным был его взгляд. И она немного насторожилась…

— Мы с тобой никогда не гуляли в поле…

Но тем не менее, она взяла его под руку — и тот час же почувствовала, что каждый его нерв отзывается на ее прикосновение. И это особенно сейчас понравилось Сильвии в Гарольде. Просто невозможно было предположить, что предпримет он в следующую минуту…

— В школе, Гарольд, говорили, что ты сумасшедший… Ну и что, мне нравится, что ты такой… А что это за трава? — спросила она, ковырнув носком туфли землю.

— Клевер, кажется… А, впрочем, не знаю.

Они чувствовали себя здесь, словно в чужой стране — непонятно, что написано на дорожных знаках, на вывесках, не за что ухватиться… Вокруг теснота и фантастика.

— Не включить ли фары? — спросила Сильвия. — Нам трудно будет отыскать дорогу назад, луна совсем скрылась за тучи.

Она и в самом деле уже не различала машины, наверное они уже слишком далеко отошли от нее.

— Ничего, не заблудимся. Как-нибудь. Не бойся!