Измена. Боль моего сердца (СИ)

Глава 2

Но покой мой длится недолго. Боль в груди не отпускает, и глаза мне очень тяжело открыть. Но я чувствую, как меня подхватывают сильные руки, несут куда-то, укладывают. Потом прохладная ткань касается моего лба. Онемевшие щёки гладят тёплые ладони.

— Маша, открой глаза, я прошу тебя, не пугай меня, — взволнованный, но такой родной шёпот мужа. И так хочется успокоить его, только какая-то неприятная мысль бьётся. — Потерпи, маленькая, врачи уже едут, они помогут! — сжимает мои безвольные пальцы.

— Да что ты с ней возишься! — доносится назойливый женский голос, который возвращает меня в реальность.

Свят изменял мне, и рядом сейчас Наталья — одна из его любовниц. Сердце взрывается болью с новой силой.

— Мне-то можешь не рассказывать про любовь к жене, — продолжает с пренебрежением Наталья.

— Заткнись! — огрызается Свят, продолжая поглаживать меня.

Мне хочется оттолкнуть его руки, но способность шевелиться ко мне пока не вернулась.

— Да ладно тебе! Не трясись. Обычный обморок, — небрежно продолжает эта неприятная особа, которую мне хочется вышвырнуть вон.

— Ты ничего не знаешь и не понимаешь! Поэтому, закрой рот! — ещё более агрессивно чеканит Свят.

Да, про мои проблемы с сердцем знают немногие. Мы не афишировали.

Но Наталью слова мужа только ещё больше раззадоривают.

— Ты смешон, Свят! Не будь лицемером хотя бы сейчас! Тебе напомнить твои жалобы, как ты ненавидишь беременность своей жены? Как тебя достал её токсикоз, поплывшая фигура, головные боли и прочее? Что ваш секс стал отстойным? Просто признай уже, что Свят совсем не святой! — кривляется. — Что тебе нравилось трахаться со шлюхами! Поверь, сразу станет легче!

— Тогда ты тоже признай, что стала шлюхой! Иди и трахайся с кем хочешь! И отвали уже от Гордея и от меня!

— Я бы отстала, но это не входит в мои планы, — пьяно смеётся она.

Руки мужа исчезают, слышу его резкие шаги и рык:

— Знаешь, теперь мне уже абсолютно плевать на это! И запомни, если с Машей что-то случится, я тебя урою! Ты больная, поехавшая стерва. Ты достала меня до печёнок!

Какая-то возня между ними. Слабо приоткрываю глаза. Изображение дрожит. Или это Свят трясёт Наталью за шею?

— М-м-м! — разрывает болью виски.

— Маша, Машенька! — тут же возвращается ко мне муж. А Наталья, хрипя, оседает на пол.

— Ты больной урод, ты мне ещё ответишь за это! — сыпет угрозами она.

— Пошла вон отсюда! И радуйся, что уползаешь живой! Потому что мне очень хочется свернуть твою змеиную шею!

В этот момент в дверь раздаётся звонок.

— Это скорая, — вскакивает Свят. — Маша, потерпи. Сейчас всё будет хорошо.

А дальше меня дёргают, что-то спрашивают, колют в вену какие-то препараты. Боль в груди немного уменьшается и дышать получается ровнее. Со мной общаются только медики, но я слышу где-то на заднем фоне обеспокоенный голос мужа. И от этих родных ноток что-то натянуто звенит в груди, снова сталкивая меня в бездну.

Но я напоминаю себе, что сейчас на первом месте мой малыш, а значит, нельзя поддаваться эмоциям.

Меня укладывают на носилки. Я понимаю, что сейчас меня отвезут в больницу, и там я снова попаду в серые, унылые стены. Но ради моего малыша я готова хоть жить переехать туда на постоянной основе.

— Ребе-е-нок в по-ряд-ке? — немного растянуто спрашиваю женщину в белом халате.

— В порядке, — смотрит на меня по-доброму. — Сердечко бьётся и намного лучше, чем у мамочки. Не нервничайте. Вам нельзя. Сейчас в больничку приедем, там врачи ещё раз посмотрят. Документы её нашли? — спрашивает у Свята.

Ещё несколько минут формальностей, и меня загружают в машину скорой помощи.

В последний момент заскакивает Свят, садится рядом. А мне так плохо от его взгляда виноватого. Зажмуриваюсь, но кожей ощущаю, как он на меня смотрит.

Как ты мог? — хочется закричать мне.

Вспоминаю слова Натальи о том, как муж проклинал мою беременность. От этого особенно больно. Но я верю в это. Я знаю, что Свят был против изначально.

Забеременеть у меня долго не получалось, да и врачи не советовали из-за моего слабого сердца.

Но я решилась. Мне так хотелось родную крошку рядом, что я согласилась рискнуть. Я ничего не говорила мужу, знала, что он будет против, опасаясь за мою жизнь.

Поэтому я просто перестала пить таблетки. И всё получилось.

Я долго боялась говорить Святу эту новость, не знала, как он к ней отнесётся. И не зря.

Всё выяснилось само собой, когда мне неожиданно стало плохо. С беременностью самочувствие моё естественно ухудшилось, но я старалась не подавать вида. А тут снова случился приступ аритмии, и я потеряла сознание. Свят вызвал скорую, они отвезли меня в больницу, а там… Всё открылось.

И, конечно же, Свят был в шоке. А когда пришёл в себя, мы сильно поругались. Но я старалась стойко вынести вполне обоснованные претензии мужа, что я не имела права принимать такое серьёзное решение самостоятельно.

В ту ночь он ушёл, оставив меня в больнице. Но через сутки появился в моей палате снова. С букетом и виноватым взглядом. Он просил прощения за резкие слова, клялся в любви… Уже тогда я почувствовала — что-то не так.

Но от своих предчувствий я отмахнулась, решив, что мужу просто нужно время на осознание, что у нас скоро появится маленький, и тогда всё будет так, как мы мечтали.

И мне казалось потом, что осознание пришло, хоть Свят по-прежнему не проявлял особых восторгов от моей беременности. А мне так хотелось увидеть радость в его глазах. Я настойчиво подсовывала ему снимки УЗИ, фото малышей, вещички. Но он был холоден и часто едва скрывал раздражение. А потом уходил с головой в работу…

Хотя… теперь я понимаю, что его ночные отлучки никак не были связаны с работой.

Наивная дура ты, Машка! Нужно же было раньше всё понять! Но ты отчаянно верила в вашу любовь!

Наталья бы долго истерически смеялась над тобой! И поделом!

Обнимаю живот крепче, вытираю текущую по щеке слезу.

Стараюсь прислушаться к движениям малыша внутри. Давай, маленький мой, подай знак, что с тобой всё в порядке. Мне очень нужны силы, чтобы пережить всё это.

Накрывает вдруг чёрное беспросветное осознание, что бороться мне придётся самостоятельно. И потом надеяться только на себя. Потому что измену я не прощу. Просто не смогу жить с этим отравленным чувством внутри.

Но прямо сейчас я решаю сосредоточиться целиком на ребёнке. А дальше… Не знаю я, что дальше. Лишь бы малыш мой выжил…