Измена. Боль моего сердца (СИ)

Глава 51

А уж как я счастлив! — хочется заорать мне.

Машка дозрела. Сказала то, что я давно читаю в её глазах.

Теперь шаг за мной.

Я дал себе слово, что дождусь, а потом…

— Маша, нам нужно шампанское! Срочно.

— Зачем? — хмурится. — Нет, я и сама хотела заказать. Не успела просто.

— Скоро узнаешь. Беги в душ, я пока сделаю заказ.

Маша встаёт, пытается поправить остатки кружевной красоты на теле. Смущается.

— Отвернись, — бросает мне.

— Не-а! — пожираю её жадным взглядом.

После родов фигурка у моей жены немного округлилась и стала ещё аппетитнее. И выпускать её из постели теперь совсем не хочется. Но вечер ещё не окончен.

А предвкушение — лучшая приправа к сексу.

— Чулочки оставь, — прошу я.

— Я подумаю, — кокетливо опускает ресницы, убегает в ванную.

Ла-а-адно.

Делаю заказ и пока дожидаюсь его, достаю из кармана маленькую коробочку.

Надеюсь, Маша поймёт всё и согласится. Для меня это важно…

Да, я тоже учусь не быть параноиком насчёт её самочувствия. Я понял важную вещь: мы не в силах влиять на многие вещи. Нам остаётся только жить и принимать судьбу. А судьба — это Бог. И я хочу получить божественную защиту для нашего брака.

Приносят заказ, разливаю ледяное шампанское в два бокала и иду к жене.

Ванная заполнена паром и ароматом жасмина. О… Джакузи и пена! Это даже лучше, чем чулочки.

Но это чуть позже.

Подхожу к Манюне. Она отдыхает в тёплой воде, блаженно прикрыв глаза.

Пена скрывает от меня всю красоту женского тела, но в данный момент это даже хорошо. Мне нужно сосредоточиться.

— Маш, — оставляю лёгкий поцелуй на её плече.

— М-м-м, — лениво потягивается.

— Шампанское, — протягиваю бокал.

— Позже, — отмахивается.

— У меня есть повод.

— Какой? — приоткрывает один глаз.

— Выходи за меня замуж, — выпаливаю на одном дыхании.

— Что? — тут же просыпается, смотрит на меня с недоумением.

— Давай обвенчаемся, — поясняю своё нестандартное предложение.

Достаю из кармана бархатную коробочку с кольцами, протягиваю ей.

Глаза у Машки округляются. И пока она ещё не пришла до конца в себя, надеваю ей на палец колечко.

Рассматривает его, снимает, читает гравировку внутри.

“Пусть Бог хранит нашу любовь” — так там написано.

— Свят…, — поднимает на меня горящие глаза.

— Скажи “да”, — прошу её, показывая взглядом, как это для меня важно.

— Это ведь навсегда, ты понимаешь?

— Конечно, понимаю. Потому и прошу тебя, — целую её пальчики. — Ты моя, а я твой. И так будет всегда. Обещаю.

Ловлю её немного растерянный взгляд и зависаю в этом звенящем ощущении близости. Этого не было раньше у нас. Ну, может в самом начале, когда ещё горела первая влюблённость. Но вот такого слияния душ я не ощущал.

Да, мы прошли через наш персональный ад, но теперь я могу с уверенностью сказать, что оно того стоило.

— Я согласна, — кивает серьёзно Маша. — Но пусть это будет только наш праздник.

— Так и будет. Обещаю.

Венчаемся мы в маленькой деревенской церквушке.

Горят свечи, святые смотрят на нас со старых, потемневших икон.

Маша такая красивая, как ангел в простом белом платье до пола и воздушном платке, покрывающем голову.

Батюшка с бородой смотрит на нас отеческим взглядом. Ему помогает его жена и сын с дочкой.

Перед церемонией он долго разговаривал с нами. Сетовал, что многие сейчас венчаются необдуманно. Из-за модных веяний. Делают из церемонии шоу.

А ведь смысл здесь другой, сакральный. Счастье любит тишину, здесь души должны вести разговор с Богом. И шума при этом не нужно.

А потому он одобрил наше тайное венчание. Мы даже свидетелей не стали приглашать.

Нет, скрывать мы ни от кого не собираемся, но и трезвонить не планируем.

Это будет только между нами.

Дома мы устроим небольшой праздник. Мы арендовали очаровательный домик на берегу реки, и там Аня с Гордеем уже маринуют шашлыки. Если им, конечно же, наш маленький бандит позволяет.

Богданчик уже активно ползает, и уследить за ним бывает нелегко. А Аня уже глубоко беременная.

Поэтому основная нагрузка ляжет на Гордея. Уверен, Аня там отлично забавляется.

Она называет Богданчика в шутку пробником ребёнка для мужа. Надеюсь, друг там справляется с такими «тренировками».

Церемония оказывается длиннее, чем я ожидал. Батюшка читает бесконечные молитвы. Я не всё понимаю, но для меня это не главное. Я веду свой диалог со святыми. Благодарю их, что вернули мне Машу, подарили сына и указали дорогу к счастью.

А ещё прошу дать нам сил и мудрости сохранить этот бесценный дар.

Выходим из церкви мы уставшие, но со светом в душе.

За воротами церкви виднеется ромашковое поле.

— Люблю тебя, — целую Машку в губы.

— Я туда хочу! — подпрыгивает в предвкушении, указывая на поле.

— Беги! Я догоню.

И пока Манюня несётся по траве, широко расставив руки, успеваю сделать несколько кадров, а потом бросаюсь в погоню.

Ловлю её, заваливаю в траву.

Она такая высокая и сочная, что нас не видно с дороги. Целую её до изнеможения.

— Всё, прекрати, я больше не могу, — хихикает, прикрывая припухшие губки.

Срываю ромашку, вставляю ей в волосы.

— Для Машки ромашки.

И только собираюсь снова впиться ей в губы, как чувствую вибрацию телефона.

— Алло, — отвечаю Гордею.

— Друг, спасай, — слышу его отчаянный стон.

Где-то на фоне орёт Богдан.

— Что случилось? — подрываюсь тут же.

— Все живы-здоровы! — успокаивает меня Гордей. — Но нервы на исходе. Ваш бандит требует родителей. Мы уже не справляемся. Пожалейте, а то я уже готов сбежать, но боюсь, Анька тогда окончательно пришьёт мне диагноз, что проверку вашим пробником я не прошёл.

— Понял, дружище. Едем!

Богдан плюхается в надувном детском бассейне, конец июля, на улице жара. Машка рядом с ним, отдыхает в шезлонге и присматривает, чтобы сын не нахлебался воды. На мангале дожаривается шашлык.

Гордей с Аней на качелях.

Идиллия…

Но взгляд мой то и дело застывает на друге и его беременной жене.

Смотрю, как нежно Гордей поглаживает её живот, что-то шепчет ей на ухо, отчего Аня покрывается смущённым румянцем, смеётся.

И мне становится безумно жаль упущенных мною месяцев, когда Машка ходила такая же пузатенькая, немного неуклюжая, а внутри неё рос наш сын.

Я это всё безбожно просрал.

А получится ли у нас ещё раз, неизвестно.

— Скоро тут? — подходит ко мне со спины Маша. — Я есть хочу так, что готова уже траву жевать.

— На вот, ромашку пожуй, — достаю цветок из её причёски. — А шашлык будет через пять минут, потерпи.

За столом Маша и правда уплетает всё с таким аппетитом, какого я у неё раньше не замечал.

Особенно налегает на солёные помидоры.

— Гордей, передай своей маме, что я фанат её закаток. Особенно помидорчиков.

— О, замётано. Я тебе привезу половину того, чем она нас снабжает. Мы просто не справляемся, — смеётся Аня. — Как только я забеременела, Людмила Степановна притащила мне половину своего погреба. Она была уверена, что меня будет тянуть на солёненькое.

— Ну да, а нас на сладкое занесло, да, Малышечка? — посмеивается Гордей.

— Да, — надувает Аня губки. — Блин. Я опять хочу пирожных.

— Прости, родная, ты уже всё слопала, — разводит руками друг.

— Значит, дальше буду грустной.

Через пару минут уже замечаю Гордея у мангала.

— Ты что делаешь?

— Зефир жарю. Мне грустная жена не нужна. Надо что-то придумывать.

Несёт Ане слегка потёкший зефир. Та расплывается в улыбке, начинает уплетать лакомство.

А Машка всё наяривает помидоры…

— Маш, а вы, случайно, за вторым не собрались? — красноречиво выгибает бровь Гордей, рассматривая её.

Маша так и застывает с помидором у рта. Хмурится, откладывает его подальше.

— Очень надеюсь, что нет. Я пока не готова, — вытирает руки салфеткой.

Тема эта не самая для нас простая, поэтому спешу вмешаться, чтобы перевести её в нейтральное русло.

А уже через полчаса понимаю, что не вижу Машку. Богдан уснул в коляске на свежем воздухе, а её нет.

Иду в дом. Нахожу жену в ванной. Что-то прячет за спиной. Глаза как блюдца.

— Маш, ты чего? — хмурюсь я. — Тебе плохо? — тут же беспокойство сжимает что-то за грудиной.

— Нет. Но…

— Что?

Протягивает мне какую-то ерунду.

— Кажется, помидоры сделали своё дело…, — выдаёт загадочно.

— В смысле… — пялюсь как дебил на пластмассовую трубку в её руках.

Замечаю какое-то странное окошечко и там…

— Две полоски? — брови мои взлетают вверх. — Маш… это то, о чём я думаю? — сердце радостно замирает.

— Да, я надеюсь, — тоже расплывается в улыбке. — Ты рад? — спрашивает настороженно.

— Ещё не понял, — отвечаю честно.

— Я не специально в этот раз. Просто… что-то напутала с таблетками.

— Нет, это не ты напутала, — обнимаю её. — Это Бог нам послание сделал. А значит, всё будет хорошо…