Измена. Боль моего сердца (СИ)

Глава 40

Жду возвращения Свята и сыночка из больницы. Почему-то волнуюсь. А ещё, я вдруг понимаю, что скучаю. Конечно, пытаюсь убедить себя, что скучаю за сыном, но правда в том, что Свята я хочу видеть не меньше, чем Богданчика.

Чтобы хоть чем-то себя занять, берусь за готовку. Конечно же «для себя». Все эти долгие дни, наполненные моими душевными метаниями, я практически ничего не готовила. А сейчас я мариную утку с яблоками и отправляю в духовку. Варю картофель для пюре. Свят всё это просто обожает.

Ну и я. Утка слишком жирная, а вот печёные яблоки из начинки я с удовольствием съем.

Режу салат. Заправляю майонезом. Чёрт, я не люблю майонез. Но… уже вот так.

Раздаётся звонок в дверь.

Открываю. Приехали.

— Вас отпустили раньше? — перехватываю у Свята автолюльку с малышом.

— Да. Мы очень хотели домой, — устало улыбается муж.

Богданчик спит. Несу люльку в детскую. Аккуратно достаю сыночка, снимаю с него тёплые вещи. Малыш кряхтит, причмокивает пухленькими губками, раскидывает в стороны ручки, но не просыпается.

— Пусть спит, — шепчет сзади Свят.

— Мне кажется, он поправился, — смотрю с теплом на сына, невесомо поглаживаю его румяную щёчку.

— Аппетит у него отличный.

Выходим из детской, останавливаю глаза на муже.

— А вот ты похудел, — брякаю зачем-то.

Это правда. Выглядит Свят уставшим, глаза покрасневшие, черты лица заострились.

— Я бы поспал, — вздыхает. — Ночью малой опять капризничал.

— Да, конечно.

— Я могу лечь в нашей спальне? — смотрит пристально.

— Э-э-э, да, ложись, — отвечаю после волны сомнений.

Это логично, на самом деле. В других комнатах Святу просто не удастся заснуть.

И все же странные бродят чувства от осознания, что мы с ним снова рядом, под одной крышей. И сейчас он будет спать в нашей кровати.

— Сначала душ приму.

И снова как будто ждёт разрешения.

Киваю.

— Полотенце только чистое возьми.

Эти осторожные взгляды, слова. Как будто каждый из нас чего-то ждёт друг от друга, боится сделать неверный шаг, прощупывает почву.

Но куда мы идём, совершенно непонятно. Вместе нам тяжело после всего случившегося, но и врозь не получается.

Свят уснул, уткнувшись в мою подушку. И вот я уже второй раз тихонько захожу в спальню, чтобы взять нужные мне вещи, и невольно залипаю на нём взглядом.

Он так привычно и гармонично смотрится в нашей кровати. Но… всё ещё есть большое, жирное “но”! Эти проклятые кадры, как вытравить их из памяти?

Снова они встают перед глазами. Но парадокс в том, что сейчас во мне уже не поднимается той жуткой удушающей волны. Она как будто стала меньше и тише. И вот этот Свят передо мной — он воспринимается родным и близким, а вот тот, на видео, со стеклянным взглядом и перекошенным лицом — чужим, незнакомым.

Какие-то необъяснимые метаморфозы психики.

Ухожу из спальни, как раз просыпается Богданчик. Сын в прекрасном настроении, улыбается мне, активно дрыгает ручками и ножками, агукает.

Как будто рассказывает мне что-то.

И я, забывая обо всём, воркую с сынишкой. Мы делаем с ним зарядку и массаж.

Звонит мой телефон. Аня.

— Привет, — отвечаю я.

После того вечера мы созванивались с Аней только один раз. Я узнала, всё ли у них с Гордеем в порядке. Конечно, после нашей вылазки буря была, но она уже утихла.

— Напоминаю, — радостно сообщает Аня, — в выходные у нас свадьба. Мы вас очень ждём.

— Оу, — хмурюсь я. — Уже в эти выходные? Я что-то потерялась во времени.

— Я так и подумала, поэтому решила напомнить. Вы будете?

— Не могу сказать, — отвечаю напряжённо. — Мне не с кем оставить сынишку, да и настроение, на самом деле, не слишком праздничное.

— Ничего не знаю. Настроение мы поправим, и остальные проблемы тоже решаемы. И кстати, матери моей не будет, так что это тебя смущать не должно.

— Ты всё же решила её не приглашать?

— Нет, она сама отказалась.

— Понятно. Я пока не готова ответить.

— Хорошо. Я позвоню завтра. Затем, чтобы услышать твой положительный ответ. Ничего не знаю, пока.

Отключается, я остаюсь в задумчивости.

— Кто звонил? — появляется в дверях детской Свят. — Аня? Насчёт свадьбы?

— Да. Но Богданчика я всё равно не смогу оставить. Так что, иди ты один.

— Для Богданчика мы найдём няню. Точнее, я её уже нашёл. Медсестра, которая с ним оставалась в больнице, готова иногда сидеть с малышом. Они неплохо ладят, так что проблем не должно возникнуть.

— Хорошо, но это ведь не единственная проблема, — вздыхаю я.

— Что ещё?

— Аня и Гордей приглашают “нас”. И вот с этим проблема, — сглатываю тяжело, потому что как только мы касаемся острой темы, предательская дрожь поселяется внутри.

— Так давай эту проблему тоже попробуем решить? — смотрит пристально, открыто Свят.

— У меня нет рецепта, как это сделать, — пожимаю плечами.

— У меня его тоже нет. Но если просто молчать, то она точно не решится. Мы ведь это уже проходили, Маш, не так ли?

— И что ты предлагаешь?

— Давай попробуем разговаривать. Просто озвучивать друг другу свои чувства и мысли. Что ты чувствуешь прямо сейчас? — делает шаг ко мне.

Задумываюсь. Судорожно вздыхаю.

— Это сложно описать.

— Давай я попробую.

— Давай.

— Я чувствую себя на своём месте. Дома, понимаешь? Такого чувства во мне не было давно. Вот с той самой проклятой ночи. Даже когда ты всё так же была рядом, разговаривала со мной, так же готовила, но я как будто не чувствовал вкуса. Мне было тошно ото лжи, которая между нами стояла. А сейчас я очень голоден, покормишь меня? — тёплая улыбка трогает его губы.

— Да. Я приготовила твою любимую утку и салат с майонезом, — отвечаю хриплым от волнения голосом.

— Если ты мне наложишь еду сама, она станет просто непередаваемо вкусной.

— Богданчик уже засыпает, — сглатываю.

— Я его уложу, хорошо?

Киваю, выхожу из комнаты. В груди дрожит. И мне кажется, это от зародившейся там надежды.

Я не знаю, лелеять её или лучше задавить на корню. Факт измены мужа всё ещё стоит между нами. Этого нельзя изменить.

Но… если нельзя изменить ситуацию, нужно изменить своё отношение к ней?

И мне кажется, именно это сейчас со мной и происходит…