Измена. Боль моего сердца (СИ)

Глава 46

— Свят, ты как? — подлетает к нам Гордей.

— Нормально уже. Тряхнула меня эта сука не хило! Я увидел у неё в руке какую-то банку и выбил её, а эта тварь шарахнула меня другой рукой. Я даже не понял, как это получилось, — трясёт головой Свят.

— Спасибо тебе, друг, — хлопает Гордей его по плечу. — Если бы не ты…, — качает головой.

— Не благодари. Лучше постарайся, чтобы эту больную упекли за решётку. Она уже явно перешла все границы.

— Ей и так тюрьма светит. Она приходила ко мне, просила денег, чтобы откупиться. Я не дал. Думаю, тебя она искала по тому же поводу, но заранее поняла, что ничего не получит. Поэтому и решила отомстить. Ну и чердак у неё, кажется, окончательно потёк. Нормальный человек до такого точно не дойдёт. Может, падение с балкона сказалось, а может, просто мозги отказали от алкоголя и прочей дряни.

— Видимо. Аня как?

— Нормально. Она даже ничего понять не успела. Я её сразу увёл. Маш, а ты? — смотрит с беспокойством Гордей.

— Я за Свята переживаю. Где скорая?

— Я пойду, узнаю.

Гордей уходит.

— Маш, всё нормально, — убеждает Свят.

Но я вижу, краски всё ещё не вернулись на его лицо, пальцы подрагивают. Прикладываю руку к его груди. Сердце колотится мне в ладонь, как сумасшедшее.

— Ненормально. У тебя сейчас сердце стучит почти как у меня при приступе!

— Конечно, малышка, — притягивает меня ближе, целует в висок. — Это оттого, что ты меня обнимаешь. Изголодалось за лаской моё сердце, понимаешь?

— Это шутки, по-твоему?

— Нет, ну что ты. Я не шучу. У меня давно сердечная болезнь, и она таблетками не лечится, — улыбается. — Давай проверим. Ты поцелуй, и всё пройдёт.

— Дурак ты!

Но целую. Как ему отказать?

И невольно уплываю от нежности и щемящих чувств в груди.

— Вот, уже лучше, — шепчет Свят. — Давай мы ещё дома приложим тебя к самым больным местам, м?

Уводит мою руку к себе под пиджак, где-то в опасной близости от паха.

— Вот здесь, очень болит, — делает несчастное лицо.

— Филатов, знаешь что! — отнимаю возмущённо ладонь.

Но меня ещё немного отпускает. Хоть и здравые мысли о всё ещё нерешённых наших проблемах тоже возвращаются.

— Тебе теперь только лежать! Мне всегда врач именно это советовал. Так что — не надейся.

Приезжает скорая. Врачи осматривают Свята, хоть он и сопротивляется. Но я не позволяю ему сбежать.

В итоге врач обнаруживает нарушение сердечного ритма.

— Это серьёзно? — вклиниваюсь в разговор.

— Нет, не переживайте, — улыбается врач. — Отлежится пару дней и будет как огурчик.

Мы едем домой на такси. Я прижимаюсь щекой к груди мужа. Слушаю, как бьётся его сильное, противоречивое сердце. Наслаждаюсь этим звуком, но не могу унять тревоги.

— Маш, всё хорошо, — гладит меня по спине. — Не вибрируй. Успокойся.

— Не получается, — вздыхаю я.

— Что тебя беспокоит сейчас? — заглядывает в глаза мне.

— А знаешь, — невесело усмехаюсь. — Я немного понимаю Наталью.

— В смысле, — хмурится Свят.

— Я бы тебя тоже не отпустила, наверное. Если бы мы расстались. Точнее не так, если мы расстанемся когда-нибудь.

— Маш, — тут же напрягается Свят, — ты обещала озвучить своё решение после свадьбы. Но мне показалось, что… оно не про расставание. Наоборот.

— Да, я не могу с тобой расстаться. Мы не будем разводиться, — чувствую, как Свят выдыхает, его плечи немного расслабляются. — Но я не обещаю тебе лёгкой жизни. Нам что-то придётся делать с теми проблемами, которые обнажила вся эта ситуация. И это будет трудно.

— Я тебе об этом и говорил в последний раз, — прижимает он меня крепче, — медленный путь в гору, помнишь?

— Да. И нам придётся его проделать вместе. Легче было бы расстаться, но… Я не могу тебя отпустить. Я не хочу превратиться в Наталью.

— Поверь, Маш, тебе это не грозит, — выговаривает со злой улыбкой. — Ты думаешь, она всё это делает из-за любви к бывшему мужу?

Киваю.

— Ты глубоко ошибаешься. Наталья любит только себя. Бесит её потеря статуса и источника финансирования, не более. Ну и ещё, уязвлённое самолюбие. Она ведь считает себя роковой женщиной, королевой. Как это её посмели бросить, променять на молоденькую простушку! А на деле она больная на голову развратная тварь, которая уже давно потеряла берега.

— Я не хочу быть собакой на сене, — вздыхаю, озвучивая свои тайные страхи. — Я не знаю пока точно, как жить дальше, но и отпустить тебя не могу.

— Я и сам никуда от тебя не денусь, — целует в макушку. — Будь кем угодно, только рядом со мной, хорошо?

— Эвелина сказала, что у тебя ничего не было с Натальей. И с ней тоже.

— Я тебе об этом говорил. Секса у меня не было ни с одной из них. И ни с кем больше, кроме… ну ты поняла. Той ночи.

— А что было?

— Маш, я не хочу поднимать со дна эту грязь. Давай просто остановимся на том, что я не получал от всего этого удовольствия, и у меня стойкое тошнотворное ощущение от тех воспоминаний. Это я к тому, что у меня теперь иммунитет ко всяким злачным заведениям и к их контингенту. Я люблю тебя и никогда не променяю нашу семью на подобные одноразовые удовольствия.

— Ладно. Я постараюсь принять эту мысль.

Машина останавливается у нашего подъезда. Мы поднимаемся в лифте. Но настроение у меня всё же портится от этих разговоров.

Входим в квартиру. Няня дремлет на диване в гостиной. Услышав нас, поднимается, трёт сонные глаза.

— Малыш спит, — зевает.

— Отлично. Вы можете остаться до утра. Выспаться, — предлагаю я.

— Нет-нет. Я поеду домой.

Собирается, Свят вызывает ей такси. Уезжает.

Я стою в задумчивости над кроваткой сына, любуюсь на него спящего.

Сзади подходит Свят, целует меня в плечо, шею, его руки обвивают мою талию.

— Маш, — горячо шепчет, прикусывая ухо.

Тело тут же отзывается. Но… Я в сомнениях. Что-то не даёт отдаться ему целиком и полностью. Это тогда, на эмоциях в машине нас порвало. А сейчас всё иначе.

— Маш, — снова шепчет Свят просяще.

— Нет, — выкручиваюсь из его объятий. — Я пока не готова…

Ухожу…