Последняя фраза Алаверо, прежде чем мы вошли в отель, и стали для всех влюбленной парочкой на отдыхе, звучала так:
— Улыбайся, дорогая, улыбайся. Для этих людей ты — моя жена.
И я, как послушная супруга, нацепила на лицо самую приторную из арсенала улыбок. А потом перехватила инициативу у дорогого напарничка: взяла его за руку чуть выше локтя, и просто-напросто потащила по коридору вперед. Чтобы не выбиваться из роли, Рик был вынужден быстро перебирать длинными ногами, изо всех сил изображая благодушие. К счастью, его актерские способности были не совсем уж на нуле, и улыбка получалась умиленная, а не вымученная. А я не только издевалась над «любимым», но и осматривалась вокруг.
Отель не был совсем уж клоповником, но явно видал лучшие дни. Кто-то попытался создать здесь уют: на веранде стояли круглые столики, украшенные кружевными салфетками, плетеные кресла для посетителей, и даже был вполне пристойный навес от солнца. Благодаря светильникам, похожим на огромные очки-половинки, внутри здания царил приятный полумрак. Обивка небольших «парных» диванчиков радовала глаз темно-бежевым цветом, а ноги утопали в роскошном кремовом ковре, который так и хотелось погладить.
Несмотря на причину, что привела нас сюда, мне отель очень даже пришелся по душе. Алаверо же излучал недовольство, которое, казалось, видела только я. Ну да, с его деньгами наверняка можно снять что-нибудь на пару классов выше. Не привык, бедный, к плебейским условиям. Я повисла на его руке еще сильнее, и начала изображать прямо-таки невероятный интерес ко всему, что меня окружает, в особенности к подделкам голландских живописцев, висевшим на полосатых стенах.
Я даже невзначай отыграла восхищение тем, что в «Зарю» как-то попали подлинники, и удостоилась презрительного взгляда мимо проходящего толстяка, ведущего под ручку пафосную, дорого тюнингованную любовницу. Отлично. Значит, хватки не потеряла. Позволила себе восторженно улыбнуться, и потащила уже смирившегося со своей участью Алаверо на ресепшн отеля.
Попутно я оглядывалась и хлопала ресницами, на самом деле всматриваясь в каждого служащего, что проходил мимо. В «Летней Заре» почему-то была основная «концентрация» жертв маньяка, поэтому Джефф и просил нас остановиться именно здесь. Я небезосновательно полагала, что убийцей вполне может оказаться кто-то из сотрудников этого чудного заведения. Среди тех, у кого мог быть доступ к информации, насколько верны друг другу те или иные супруги, убийце спрятаться проще. Так же под подозрением была большая часть сотрудников полиции, кроме, может быть, ее начальника, и администрация мэра, но с этими почтенными людьми я планировала «познакомиться» позднее. Всему свое время, мы вроде как на отдыхе, а на исполнение задания есть целый месяц.
Мой взгляд привлек рыжеволосый мальчишка, тащивший сумку дородной женщины с лицом, навевающим мысли о злобных мопсах. Парень явно недооценил свои силы, а потому шел очень медленно и крайне раздражал дамочку. Она некрасиво кривилась, кричала, чтобы пошевеливался, и, казалось, изо всех сил пыталась побороть желание пнуть его прямо в коридоре, чтобы передвигался быстрее. Парень стоически молчал, однако на его прыщавом и веснушчатом лице отражалось все, что он сделал бы с этой теткой, не будь та его клиентом. Он, теоретически, мог бы убить эту женщину, но явно не тянул на маньяка.
Я выцепила взглядом парочку других носильщиков: темноволосые ребята не сильно старше рыженького излучали спокойствие и смотрели на ребенка, пытавшегося разбить антикварную вазу в другом конце коридора, как на расшалившегося посреди ночи кота: с обреченным умилением. Один из них, тот, что был выше, практически сразу ребенка отвлек. Эти не вызвали никакого интереса.
Швейцары у двери стояли тут больше для статуса, и постоянно утирали пот со лбов, когда думали, что их никто не видит. Обоим было на вид чуть за тридцать, оба были одеты в нелепую красную форму, отдаленно напоминающую ту, что носят при дворе английской королевы. Эти явно были «в себе», думая только о том, как бы поскорее закончить смену и отправиться домой. Взгляды их были отсутствующими, движения автоматическими, а улыбки вежливыми, но совершенно безымоциональными, и входящие замечали швейцаров не больше, чем мебель.
Что же касается самого хозяина гостиницы — высокого и желчного, судя по презрительной гримасе мужчины, похожего на вскоклоченного рыжего Эбинезера Скруджа до чудесного преображения, то он мне не нравился. В том смысле, он казался вполне похожим на убийцу. Обосновать это ощущение я толком не могла, но интуиции доверяла, и решила именно в общении с ним играть дурочку как можно натуральнее. «Скрудж» точно не должен заподозрить, что в его гостинице оказались сотрудники детективного агентства, потому что даже если он и не маньяк, он, похоже, из тех, кто продаст родную мать за десять баксов, если не сумеет сторговаться хотя бы на пятнадцать. Так что, если он вдруг знает, кто убийца, а тот ему платит за молчание… Вариант маловероятный, конечно, но исключать его нельзя.
Закончив приглядываться ко всем вокруг, попутно изображая интерес к картинам и разнообразным вазам, я мило улыбнулась и потащила Рика прямиком к «Скруджу», надеясь заселиться именно с его помощью. Приятная шатенка на ресепшн меня не интересовала, так что я обратилась напрямую к хозяину «Зари»:
— Здравствуйте, мистер. А как вас зовут? Мы — я и мой любименький Эричек, — хотели бы поселиться в этом чудесненьком местечке! Можно ли с этим обратиться к вам? — я намеренно говорила высоким голосом и сюсюкала, отчего Рикки и хозяин отеля синхронно посмотрели на меня так, словно я прилюдно помочилась. Отлично! Продолжаем в том же духе! Я мысленно улыбнулась. Хозяин предпринял вялую попытку удрать:
— Леди, я не знаю, как вас зовут, но…
Я жизнерадостно перебила:
— Элис Маккерли! Так я могу к вам поселиться? Могу??? Или мы пойдем? А у нас медовый месяц, мы на месяц жить и хотели, так что если вам не нравится, то мы уйдем! Тут столько чудесненьких отельчиков! И как вас зовут?!
Я бомбардировала его словами и уменьшительными, тараторила и частила. Наверняка ему хотелось от души пожать мне горло. А я радовалась, добившись своего. Жаль, с настроением моей «роли» улыбка пока никак не соотносилась. «Жертва» в лице владельца этого чудесного местечка, подобралась, всмотрелась в меня — я думаю, будь он персонажем мультфильма, сейчас в его глазах загорались бы доллары вместо зрачков — и соизволила, наконец, представиться. С лучезарной улыбкой — насквозь фальшивой, правда, но все же — мужчина проговорил:
— Что же вы сразу не сказали, юная мисс! Меня зовут Эдвин Слэй, и я являюсь владельцем этого чудесного заведения вот уже пять лет. Какие номера вы предпочитаете? С видом на море? Или, может, уютные люкс, с такими мягкими постелями, что вам покажется, будто вы вознеслись в рай?
Н-да, рекламщика из него не выйдет. Я открыла было рот, как «в дело» вступил мой до того молчавший «супруг»:
— Я слышал, в вашем заведении были какие-то убийства. Это правда?
Эдвин отрицательно замахал головой:
— Нет-нет-нет, это все бредовые сплетни, которые распространяют конкуренты. У нас отличные демократичные цены, уютные номера и прекрасный персонал, вот они и отчаялись. Это полный бред, не стоит в него верить!
Я же резко вцепилась в руку «мужа», и обратила на него большие испуганные глаза:
— Милый, это что ж это… Почему ты мне раньше не сказал?! Я боюсь! Наверняка он убивает красивых девушек, а я такая красивая!
Рик поморщился, и я краем глаза отметила, как он сжимает и разжимает кулаки. Кажется, я его уже бешу. Отлично!
— Если я все же позволю себе поверить сплетням, — начал он хмуро, после чего слегка приобнял меня за талию. Какие теплые руки! Захотелось отойти: я не ожидала, что он будет мне подыгрывать. Это было как-то… слишком лично. А Рик, тем временем, продолжал, как бы невзначай прижав меня к груди:
— То получается, что моей дорогой Элси угрожает серьезная опасность, если мы вдруг решим здесь остаться. При этом, никаких преимуществ у вашего заведения перед сотней аналогичных я не вижу. Чем вы меня убедите снять у вас номер, не подскажите?
Эдвин подошел к Алаверо вплотную, и понизил голос:
— Я могу предоставить вам самый лучший наш номер. Со скидкой в пять процентов. И обеды за счет заведения.
Рик потер руки друг о друга:
— И это все? Хотя бы двадцать пять процентов, и я соглашусь. Аванс за полмесяца заплачу вперед.
Я же запищала еще сильнее, изображая страх:
— Если у вас тут правда водятся маньяки, то я хочу уйти!!! Рикки, забери меня отсюда, то эта дура в парикмахерской мне волосы пережжет, то Мисси криво маникюр сделает, то вот теперь этот… Слэй и его маньячный отель! Не хочу. Хочу, чтоб море было рядом, и вид из окна красивый, и чтобы там было красиво, вот! — я даже топнула ножкой для достоверности.
Слэй снова поморщился, но выдвинул очередной предложение:
— Пятнадцать процентов, и я подберу вам именно такой номер, какой хочет ваша супруга.
Рик протянул ему руку:
— Согласен.
Эдвин радостно встряхнул его руку, и тут же начал показывать каталог с фотографиями номеров. Я скучающе рассматривала картинки, и в конце концов нашла тот номер, где, по данным от мэра, произошло последнее двойное убийство, вынудившее его обратиться к нам. Это правда был номер-люкс с видом на море, и, насколько я знала от Джеффри, здесь погибла не просто какая-то парочка, здесь умерли любовница Бертрана О’Дэйли и ее весьма обеспеченный муж.
После чего мэр начал всерьез беспокоиться за собственную жизнь и спешно вызвал нас. Потому что скрывать убийства, хоть и не без сплетен, он еще мог, а вот рисковать своей шкурой отчаянно не хотел. А ведь у него и у самого была жена, не подозревавшая о том, что давняя подруга спит с ее мужем. Мыльная опера, а не история, но реальность как правило гораздо запутаннее любых мыльных опер.
Когда я, для виду изображая сомнения, ткнула наманикюренным пальчиком в номер 127, Эдвин Слэй едва ли не подпрыгнул. Сначала я решила, будто это от страха, но потом всмотрелась в лицо. Оно выражало какую-то пугающую радость. Словно мужчина надеялся, что мы разделим судьбу предыдущих его постояльцев. Захотелось поморщиться, но я сдержалась, вместо этого дернув Алаверо за рукав пафосной дизайнерской рубашки:
— Рикки, ми-илый, мы ведь будем жить в этом номере? Правда-правда-правда?
Рик поморщился, но тут же улыбнулся. И обратился не ко мне, усердно изображавшей интеллект улитки, а к господину Слэю:
— Что ж, раз Элси хочет этот номер, то мы выбираем его. Сколько с нас?
Финансовые вопросы и по договоренности, и «по ролям» были на нем, так что я перестала вслушиваться в разговор и присмотрелась к Эдвину повнимательнее. На вид ему было хорошо за сорок, мимические морщины на лбу выдавали в нем человека, который часто хмурится, а еще он был какой-то неухоженный. Маленькие водянисто-голубые глазки Слэя зорко следили за всем, что происходило вокруг. Голос был пронзительным и высоким, как его хозяин. На подбородке пробивался недобритый намек на бороду, а ярко-рыжие волосы клочками обрамляли лысину.
Эдвин производил отталкивающее впечатление, особенно когда в задумчивости облизывал пальцы перед тем как заглянуть в какую-то огромную книгу. Он все еще вел учет постояльцев вручную? Жаль, но разглядеть, что это за книга, я не могла, поняла только что заполнена она от руки, мелким убористым почерком.
Пока я хлопала ресницами, в нетерпении притопывала и изображала живейший интерес к подделкам картин на стенах, на самом деле всматриваясь в владельца «Зари», тот о чем-то договорился с Алаверо и протянул:
— Тимми! А ну проводи гостей на второй этаж! — после этого появился тот самый рыжий мальчишка, и теперь их сходство с Эдвином стало особенно заметным. Казалось, у мальчика даже будущие залысины намечаются в тех же местах, а тонкий рот кривится в такой же гримасе раздражения. А Слэй быстро переключился обратно на нас, и обратился уже ко мне, настолько «медовым» тоном, что у меня заныли зубы от этой сладости:
— Милая миссис Маккерли, вы можете пройти в выбранный номер: удобства прямо в нем, завтрак и обед за счет заведения, так что расслабьтесь, ни в чем себе не отказывайте.
— Благодарю вас! — изобразила радость я. — Рикки, пошли туда скорее, я хочухочухочу в номер! — я передала сумки мальчику и схватила «мужа» за рукав, потянув вперед. Тот покорно поплелся за мной, а я — за молчаливым Слэем-младшим.
Наши апартаменты оказались в самом конце коридора на втором этаже, где, кстати, было еще больше поддельной живописи на стенах, а пол украшала красная ковровая дорожка. Темно-зеленая дверь с золотыми цифрами 127 выделялась в первую очередь тем, что остальные двери номеров были белыми. Интересный способ выделить номер «люкс». Я подождала, пока Тимми откроет дверь, и забрала у него сумки.
— Спасибо-спасибо-спасибо! Дальше мы сами, правда, милый? — уточнила я у Алаверо.
— Конечно, дорогая, — с ощутимым ехидством в голосе отозвался он. Затем забрал ключи у мальчишки. А тот, наконец, заговорил, к моему удивлению — басом.
— Внизу есть кафе и бар, там же висит расписание завтраков и ланчей. Я вам буду звонить в номер, прежде чем что-то привезти, если не ответили, значит, не хотите. Если передумаете, то внизу на ресепшн можно попросить подать еду позже. Если что-то понадобится — звоните в звонок около двери. Чем-то еще могу помочь?
— Нет, спасибо, можешь идти, — отозвался Рик, и мальчишка, кивнув, быстро убежал по своим делам.
Стоило двери номера закрыться, Алаверо сбросил маску покорного муженька и поинтересовался у меня со всей возможной язвительностью:
— И долго ты планируешь изображать круглую дуру с открытым ртом?
— Сколько потребуется. При дураках себя редко сдерживают, а уж при «карманных» женах лощеных самодовольных типов, вроде тебя, и вовсе не стесняются хвастаться всякой дрянью. Тебе придется смириться.
Он рассмеялся и покачал головой, видимо, решив мне не отвечать. Затем, дождавшись пока я поставлю сумки, широко улыбнулся и рухнул на кровать. И уже оттуда полюбопытствовал, снимая рубашку:
— Ну что, дорогая, как насчет хорошенько выспаться?
Я только головой покачала. Приехали мы довольно поздно, маскарад меня утомил, и я правда хотела спать, но сначала нужно смыть макияж и переодеться. Спать на одной постели с этим павлином… иррационально не хотелось. Мне казалось, я самим этим, довольно невинным действием, переступаю какую-то невидимую грань в наших недоотношениях.
Алаверо, несомненно, просто забавлялся, и я не планировала посвящать его в то, насколько мне неуютно. Я просто достала из сумки набор косметики, зубную щетку и симпатичную бежевую льняную пижаму с котятами. Стоило бы разобрать сумки сейчас, но я малодушно отложила это неприятное занятие на утро. Зверски болели ноги, а спать хотелось так, что у меня слипались глаза. Даже голод не чувствовался.
Рик наблюдал за моими действиями так внимательно, что становилось не по себе. Я напоминала сама себе: мы взрослые люди, приехали сюда по делу и вполне способны не поссориться за жалкий месяц. Это успокаивало. Чуть-чуть. Я испытала подобие экстаза, когда, наконец, смыла косметику, но из ванной вернулась быстро. Жаль, нельзя было снять парик: здесь к нам могла зайти горничная, пока мы спим, и ей не стоило знать, что я скрываю даже такую мелочь.
Когда я прошла в спальню Алаверо валялся на постели в одних пижамных штанах, и скучающе смотрел в телефон. Я невольно задержала взгляд на сине-черных полосках его брюк, после чего услышала ехидное:
— Тебе особое приглашение нужно, чтобы лечь? Или залюбовалась?
Я поморщилась, затем выключила свет.
— Поделись самооценкой, мне пригодится. Я просто…
Он не дал мне договорить:
— Просто восхищена моей красотой? Не бойся, приставать не буду. Даже если бы это была не ты, я не могу трогать женщину в пижаме с котятами. Я не растлеваю детей.
Я закатила глаза и молча легла рядом, отодвинувшись на соседнюю подушку. Понимала, что реагировать на его детские подначки — последнее дело, так что спросила:
— Есть какие-то идеи насчет расследования?
Он нахмурился:
— Кэсси, у тебя совсем нет чувства юмора. Чуть что — сразу о работе. Сейчас — никаких. Первый день будем с тобой активно светиться во всех местных злачных местах города и слушать. А потом я пробегусь по ключевым фигурам, которые о нас знают: поговорю с начальником копов и мэром, разговорю пару официанточек — они обычно многое замечают. Слишком мало данных, чтобы делать выводы. Ты не согласна?
— Вполне, — я устало зевнула. — Спокойной ночи, Рик.
— Спокойной ночи, — согласился Алаверо.
А потом чему-то рассмеялся, и встал. Я услышала, как скрипнула дверь в ванную, и успела подумать, что это надолго. Глаза слипались, и я решила, что не буду его ждать, вскоре провалившись в сон.