Капли крови: Город Греха (СИ)

Глава 4

Я шла вперед. Шла, и знала: это последнее, что я делаю в своей жизни. Впереди лишь кровь, смерть, и тлен. Впереди лишь ужас и боль. Впереди — Он. И как только кончится длинный коридор, я познаю на себе всю тяжести вины. Я шла и плакала. Я умоляла. Я всеми богами молила не трогать меня. Но… это было бесполезно. Каждый шаг приближал к концу, каждый пройденный миллиметр вызывал желание развернуться и сбежать. Слезы стекали по щекам, оставляя солоноватые дорожки, но коридор не кончался. Только сужался все больше.

Меня начинало шатать и трясти, сердце бешено колотилось. Каждый шаг начал отдавать бешеной болью, и, когда я опустила взгляд, то поняла, что пол усыпан мелкой стеклянной крошкой. С каждым шагом в мои ступни впивалось все больше стекла, но я шла вперед, желая убежать.

Я шла, пока удары плети обрушивались на мою спину. Шла, пока запах крови наполнял ноздри металлом. Шла, пока ноги превращались в кровавое месиво. Я мелко дрожала от ужаса и шла вперед, ненавидя Его. Не было выхода, не было спасения, не было способа повернуть обратно. Только стекло, что впивалось в плоть, только розги, рассекающие спину.

Я упала, не в силах идти дальше. Но если я остановлюсь… нельзя! Ползти вперед через стекло, через месиво… меня выпустят отсюда… если я буду ползти. Я падаю. Нет. Нет! Пожалуйста! Не надо!!!

И я проснулась от собственного крика. Постель была липкой от пота, волосы сбились в плотный мокрый комок на затылке. А рядом сидел никто иной, как Алаверо собственной персоной, и обеспокоенно смотрел на меня. После кошмара меня трясло, так что не хотелось ни выяснять, откуда он тут вообще взялся, ни думать, как жить после вчерашнего. Только воды и отвлечься. Никогда мне не снилось таких реалистичных снов. Никогда я не боялась смерти. И никогда я не кричала во сне, пугая окружающих и себя саму. Даже не верилось, что мне все приснилось.

С другой стороны, это место явно было порождением моего больного подсознания. И хлыст, сам по себе бьющий по спине, и неизвестно откуда появляющаяся стеклянная крошка пугали только во сне. В реальной жизни такого быть просто не могло. Но почему тогда так колотится сердце? Я села на постели, и поняла, что мелко дрожу. Рик же, без лишних слов, просто сел рядом и крепко меня обнял. Очень захотелось уткнуться ему в плечо и расплакаться, но я сдержалась. Между нами и так произошло слишком много. Когда я отстранилась, он, наконец, заговорил:

— Это просто сон. Что бы тебе ни снилось, это просто кошмар, который не имеет к реальности никакого отношения. Так что не дрожи. Когда я вошел, ты кричала, не просыпаясь. Часто у тебя такое?

— Первый раз, — охрипшим голосом отозвалась я, чуть вздрогнув от неожиданности. — Никогда не снились такие реальные кошмары. Вроде и бред, но как будто на самом деле. Извини. Удалось что-то узнать? Ты ведь не просто так уходил.

Обеспокоенность из синих глаз исчезла, и Рик уселся поудобнее, отодвинувшись от меня. Если до этого он сидел прямой, как палка, то теперь полуразвалился, опираясь на подушку. Когда он ответил, в голос вернулась так свойственная ему скучающая ленца:

— Может, сначала расскажешь, что тебе снилось? Тогда тебя немного отпустит, и станет легче. А потом поговорим по поводу дел.

— Ты же не моя нянька, Рик. Все хорошо, я уже в порядке. Рассказывай.

— Ты дрожишь. Как будто очень замерзла. Прекрати храбриться, ничего не поменяется, если ты сначала успокоишься, а потом выслушаешь.

И, не спрашивая меня, резко поднялся с кровати и позвонил в звонок, вызывая Тимми. Я только головой покачала. Никогда не замечала за Риком чрезмерной заботливости. Впрочем, было приятно. Не думаю, что для него хоть что-нибудь значит проведенная со мной ночь, скорее он просто не хотел, чтобы я напортачила, но все равно приятно. Тем более, перед глазами и правда все еще стояли сцены из странного кошмара, а нездоровый озноб заставлял дрожать даже под одеялом.

Паренек появился буквально минут через пять, и я не расслышала, что за указания шепотом «выдал» ему Алаверо. Но вскоре в дверь постучали, и Тимми внес большую кружку какао. Рик дал ему какую-то мелкую монетку и вручил кружку мне. Откуда он вообще знает, что я люблю какао? Когда успел заметить? Наблюдательность этого человека поражала. Но напиток я приняла, кивнув в знак благодарности, и взяв белую кружку, напоминающую пивную, обеими руками. Божественный запах отвлек от сна, а тепло напитка и правда помогло унять дрожь. Выпив половину, я выбралась из-под одеяла, и поставила кружку на столик рядом с кроватью.

— Спасибо, Рик. Ты был прав, так гораздо лучше.

Он улыбнулся:

— Естественно. Я всегда прав. Приводи себя в порядок, и поговорим, окей?

Я просто кивнула, и он тактично отвернулся. Я вспомнила, что так и не одевалась с прошлой ночи в пижаму, и мысленно выругалась. Ладно. Спасибо, он хотя бы пока никак не «тыкает» меня в это. Даже не пытается сказать, что все уже видел. Впрочем, я подозревала, это ненадолго. Рик никогда не отличался особенным благородством.

В ванне я быстро умылась, приняла недолгий душ и, переодевшись, посмотрела в зеркало. Под глазами были такие круги, словно я не спала три дня, кожа — значительно бледнее обычного, даже губы побелели. Неудивительно, что Рик был паинькой: выглядело пугающе. Очень нездоровый вид. Да и чувствовала я себя отвратительно, если честно, хоть душ и взбодрил немного. Покачав головой, глядя на собственное отражение, я вышла и обнаружила напарника, лениво развалившегося на постели прямо в уличной одежде.

— Ты в норме? — сразу деловито полюбопытствовал он.

— В относительной, — отозвалась я. Волосы захотелось немедленно расчесать, и я не стала противиться этому желанию.

Он кивнул, и принялся рассказывать:

— Отлично. Тогда тебе стоит знать, что я раздобыл материалы дела. В участке почти никто не знает, что Бертран нанял частников, но у меня есть контакты парня, который, как и шеф полиции, в курсе. Его протеже. Забавно было с ним поговорить. Выходит, здесь все очень мило. Тихий, пасторальный городок. Всего один участок, и сил тамошних ребят хватает только на то, чтобы поддерживать видимость порядка. Большая часть туристов считает, что убийства — это сплетни, либо что они происходят в соседнем городе.

— О том, что они не особо в курсе, я уже знаю. Дальше.

— А дальше… ну, фото с мест преступления ты уже видела. Помимо этого, мы не знаем практически ничего. Он оставляет довольно бездарные стихи-угрозы, явно долго мучает жертв… где-то, и не оставляет практически никаких следов. Мне вообще кажется, что это может быть гастролер с многолетним опытом. Или медик. Возможно, полицейский. Слишком хорошо все подчищено, ни отпечатков пальцев, ни волосков. Как будто он пытает жертв несколько дней, а потом стирает с трупа все свои следы. Вплоть до кожи под ногтями, даже если для этого нужно ногти попросту выдернуть. Думаю, надо искать его убежище. Это должно быть что-то на виду, заметное и незаметное одновременно. Пока не знаю, что, но думаю, мы справимся. В крайнем случае — станем приманкой.

— Тебе не кажется, что мы уже должны быть в его списке? — расчесав волосы, я села на постель рядом с ним. Приближаться к нему слишком сильно не хотелось.

— Нет. Для этого кто-то из нас должен подцепить местного любовника. Или любовницу, — мужчина фыркнул. — Эту роль я благородно возьму на себя, как осмотрюсь, Паинька Кэсси.

Я поморщилась, как от зубной боли.

— Я когда-нибудь отучу тебя использовать это сокращение?

Он задумчиво посмотрел на меня, и протянул:

— Хмммм. А вчера тебе нравилось.

— Рик! Давай мы просто… оставим это. Хотя бы до тех пор, пока это дело не будет закрыто.

Я покраснела. Началось. Самый идиотский поступок в моей жизни все же начал давать свои плоды. А я так надеялась, что Рик тактично «забудет»…

Мучительное для меня молчание прервала неожиданно заигравшая «Send me an angel». «Скорпы»? Серьезно? Я тихо хихикнула, когда Алаверо достал из кармана джинсов телефон и ответил на звонок.

— Да? Это Эрик. Слушаю вас, — произнес он спокойно.

Пока шел разговор, выражение его лица несколько раз менялось. С каждой минутой он, отвечая крайне лаконично, становился все мрачнее. Н-да, не так я хотела отвлечь его от обсуждения наших взаимоотношений. А ведь, скорее всего, его мрачность объясняется появлением новой жертвы.

Пока они говорили — точнее, пока Рик слушал — я ходила по комнате, стараясь унять мандраж. С того времени, как Джефф меня удочерил, я еще не видела ни одного трупа лично — приемный отец просто не пускал меня туда, где был риск увидеть чье-то мертвое тело.

Не знаю уж, почему он наконец решил изменить своим правилам, но не сказала бы, что меня это радует. Теорию-то я знала, понимала, куда смотреть и что искать, а вот предсказать, как я себя поведу, не могла. В детстве такие вещи воспринимались нормой и не задевали, но это было слишком давно. Вдруг я растеряла весь свой «иммунитет» к подобным зрелищам?

Наконец, он отключил звонок, и сказал уже мне:

— Кэсс, прекрати мельтешить у меня перед глазами! Там два трупа. За городом, на юге, в местном лесу, если, конечно, эту кучу чахлых деревьев можно так назвать. Прямо под кустарником. Звонил наш осведомитель из местной полиции, сказал, что первыми вызвал не свое начальство, а нас. Так что ноги в руки, и вперед. Если что — гуляли, наткнулись случайно. Надеюсь, у тебя крепкие нервы, потому что там должна быть какая-то жесть.

Я молча кивнула, схватила сумочку, что носила с собой в образе Элис, и вышла за дверь. Рик только вернулся, и я небезосновательно полагала, что ему тоже стоит быстро принять душ и переодеться.

Уже спустя десять минут он вышел из номера, и не удержался от шпильки:

— Теперь ты могла бы и не выходить оттуда, пока я переодеваюсь. Весь свой набор юного судмедэксперта взяла?

Я скрипнула зубами. Рик остается собой практически в любой ситуации.

— Тебе не кажется, что нам не до твоего юмора? Да, я все взяла. Он всегда в сумочке, так удобнее, — раздраженно отозвалась я.

Алаверо кивнул, и, изобразив самую обворожительную из своих улыбок, подхватил меня под локоть. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру, заодно нацепив маску непроходимой дуры. Как и вчера, я оглядывала все, что даже теоретически могло показаться мне необычным. И, конечно, присматривалась к жильцам «Зари». Вдруг кто из них помогает маньяку?

Ничего интересного я так и не увидела, разве что поздоровалась с Роузи. Мне показалось, что она совсем не обиделась за то, что я ее отшила. Задающим вопросы недавним знакомым я отвечала ничего не значащую чушь. Рик делал вид, что его наше общение никак не касается, только целеустремленно, пусть и не торопясь, вел меня к машине.

Алаверо улыбался всем, включая прошедшего мимо Слэя, и на все вопросы в духе «вы куда» отвечал, что собирается выполнить одно романтическое обещание. И мечтательно смотрел вдаль. После этого лишние вопросы отпадали, и я чувствовала на себе завистливые взгляды некоторых женщин. Закрадывалась мысль, что он намеренно создает нам определенную репутацию, чтобы маньяк хотел выбрать в следующие жертвы именно нас, а не кого-то еще.

С одной стороны, я не первый раз была приманкой, с другой, как правило, местная полиция об этом знала, и тщательно за мной наблюдала. А в этот раз из-за подозрений мэра, мы, фактически, полагались только на себя. Не один Рик пришел к выводу, будто здесь может быть замешан коп, а потому и доверия местным не было никакого. Это пугало. У меня не было никакой подстраховки, кроме напарника.

Не то, чтобы я не доверяла его профессионализму, но я все еще помнила ту ненависть, которую он испытывал ко мне в начале нашего знакомства. Для Алаверо секс значил не больше, чем очередной обед или завтрак, так что и доверия к нему как-то не прибавилось.

Пока в моей голове бродили мысли, Рик успел за руку отвести меня к своей машине, и даже открыл передо мной дверь. А потом снова напомнил мне, что он за человек:

— Проснись и пой! Нам надо по-быстрому осмотреть трупы до местной полиции и смыться оттуда. Желательно, так, чтобы эти дурни ничего не заметили. Вряд ли наш человек будет ждать дольше пары часов. Слишком рискованно.

Я рассеянно кивнула и села на заднее сиденье, проигнорировав открытую Риком дверь спереди. Алаверо только хмыкнул, и, ничего больше не сказав, сел за руль. Я полагала, что раз «наш человек» говорил именно с ним, то и куда ехать он знает лучше меня.

Было страшновато. Я успела забыть, как выглядят мертвые люди, и в оперативной работе была совершенно «зеленой». И уж тем более не привыкла, что вся моя подстраховка — один только Алаверо. Интересно, как Джеффа вообще уговорили участвовать в этом деле, если он знал, что ему некого отправить кроме нас? Закрадывалась мысль, что у Бертрана О’Дэйли просто был на шефа какой-то компромат.

Пока мы ехали, я задумчиво смотрела в окно, прижимая к себе сумку. Мимо со все больше увеличивающейся скоростью проносились двухэтажные коттеджи и деревья. Я даже успела увидеть полоску пляжа, хотя моря отсюда видно не было. А потом машина как-то внезапно остановилась.

— Дальше пойдем пешком, незачем оставлять лишние следы, — бросил Рик, снова открывая дверь.

Я покорно вышла из машины и отправилась следом за Алаверо. Тот, как оказалось, отлично ориентировался даже на совершенно незнакомой местности, и вскоре вывел меня на то место, куда неизвестный маньяк выбросил двоих. Я успела понять, что убили их явно не здесь, а потом мне в нос ударил запах разложения.

Следующим, что я почувствовала, был противный запах. Я не сразу сообразила, что лежу на траве, а Рик тычет в нос флаконом с нашатырным спиртом. Последним, что я помнила, было наше появление на пятачке, где лежали два трупа, и запах. Как я упала и когда — понять решительно не получалось.

Но я, тем не менее, лежала на траве. Спина и копчик болели — видимо, на них пришелся удар — и немного ныла лодыжка, но я надеялась, это быстро пройдет. На мне всегда заживало, как на бродячем псе.

Открывать глаза и вставать не хотелось. Я боялась, что пролежала здесь очень долго, и теперь мы окружены местной полицией, или что-то вроде того. Но Рик не дал мне долго разлеживаться, он бросил:

— Ты дернулась, когда я поднес флакон. Подъем, нам нужно все осмотреть и уйти.

Я распахнула глаза и увидела крайне раздраженную физиономию Алаверо. Выражение его лица было так похоже на то, еще при знакомстве, что я аж подскочила. Вскоре я уже была на ногах. Это было болезненно, и я поморщилась. Рик тут же смягчился и кинулся ближе.

— Ты в целом в порядке? Не ушиблась?

Я с облегчением вздохнула. Никаких предубеждений против случайных обмороков у него нет.

— Немного ушиблась, но это пройдет. Долго я так провалялась?

— Минут пять, не больше. Я увидел тела и немного оторопел. Давно мне не приходилось лично видеть такое, даже слов нет, как это описать. Из-за этого я не сразу заметил, что ты не в строю. На подобный случай я ношу с собой флакон нашатыря, иногда помогает.

— Спасибо, — кивнула я, признавая его правоту. — Нам действительно нужно быстрее убраться отсюда. Пошли, посмотрим, что там случилось.

Рик скептически приподнял одну бровь, отчего стал походить на какого-то актера, хоть я и не могла вспомнить, на кого конкретно. На кого-то крайне язвительного, это точно.

— Я уже в порядке. Не знаю, что это было, но все прошло.

Он только рукой махнул, и мы придвинулись ближе. Сказать по правде, я чуть не грохнулась в обморок повторно. Слегка позеленел даже Алаверо, а это говорило о многом любому, кто хоть сколько-нибудь его знал.

Запах разложения мне не почудился, хотя сейчас он, казалось, был не таким интенсивным. Но я все равно понимала, что он надолго въелся в мои волосы и кожу. Трупы перед нами успели хорошо так полежать в тепле где-то еще, и напоминали кадры из фильмов про зомби. Кто это такие я не могла даже догадываться, и надеялась, что ответ на этот вопрос даст информатор Рика.

Того, кстати, поблизости видно не было, но скорее всего он просто «обнаружит тела» уже после звонка. И, надеюсь, поделится с нами потом, кем были эти несчастные.

Я смутно могла определить, что передо мной мужчина и женщина. Супруна, судя по одежде, которую маньяк не снимал с нее, была относительно-молодой. Кожу с лица он снял полностью, а руки… я видела ее кости. Как будто часть мяса с них он сознательно снял, пытаясь, видимо, что-то передать полиции. Что-то, непонятное нам.

Одежда на женщине была довольно поношенной, вся в пятнах еды, крови и испражнений. Живот — распорот, и я не слишком хотела проверять, что там в нем копошится, хотя догадывалась. А еще было ощущение, словно ей в живот раз за разом опускали какой-то продолговатый предмет. Не удивлюсь, если он насиловал женщину чем-то прямо так. Ногтей не было ни на руках, ни на ногах. Почему-то она была босиком, но, по крайней мере, мясо со ступней он не снимал.

С мужем обошлись несколько лучше, это возможно. У него полностью отсутствовали глаза в глазницах, не было ногтей на ногах и руках, но похоже было, что маньяк проделал все это уже после его смерти. Да и одежда жертвы была в куда лучшем состоянии, чем у его жены.

Как будто ей он не разрешал менять одежду, а ему предоставил возможность стирать свои вещи, хотя бы. Да и если причину смерти женщины я определить не могла — это покажет вскрытие, которое произведут профессиональные парамедики, а не я. То с мужчиной все было ясно. Его просто, без затей, пристрелили. Я понадеялась, что извлеченная из черепа пуля что-то нам скажет, но здесь, опять же, нужно ждать заключения судмедэксперта, и надеяться, что его копию нам раздобудет информатор Алаверо.

Мужчине было хорошо за сорок на вид, и он выглядел каким-то умиротворенным. Еще бросалось в глаза то, что его предполагаемая жена была не слишком чистая, а он — гладко выбрит, и даже очки маньяк любовно надел, что только усиливало жуткое впечатление от пустых глазниц. Он очень явно показывал, кто здесь «грешник».

Из кармана пиджака жертвы мужского пола торчала белая карточка, похожая на визитку. Я залезла в сумку и достала одноразовые перчатки, надела их, а потом аккуратно взяла карточку в руки.

— Что там? — наконец, подал голос Рик, который до этого так же пристально всматривался в тела убитых, как и я.

Я осмотрела карточку с двух сторон, одна была полностью белая, как картонка для поделок, вроде тех, что делают дети состоятельных родителей в своих школах, а на второй было что-то написано. Я не сразу разобрала почерк, тем более, что написано было чем-то красно-бурым, похожим на засохшую кровь. Как будто он обмакивал в нее непишущуюю ручку или перо.

Буквы были довольно витиеватыми, но в то же время рваными, ему явно приходилось макать «перо» в «чернила» не единожды, и из-за этого текст смазывался. Я поднесла картонку ближе и прочитала вслух:

Мимо меня прошла грязная шлюха

Порезал ее, от уха до уха.

Плакал над телом ее муженёк

Больше не плачет, стрельба — мой конёк.

Если ты тоже грязная шлюха,

Тоже порежу, от уха до уха

Вам нечего делать здесь, наглые твари

А если вдруг есть чего — мясо мы сварим…

P.S. Убирайтесь отсюда, блядуйте где-то еще. Вам здесь НЕ рады.

От посткриптума я даже поперхнулась. Этот тип всерьез рассчитывает, что его записки прочтет кто-то кроме полиции и, возможно, кого-то вроде нас? Я аккуратно положила карточку обратно в карман жертвы, затем достала фотоаппарат и начала фотографировать трупы и все, что мне казалось значимым. Рик присвистнул:

— Маньяк-моралист? Серьезно? Впервые сталкиваюсь с подобным. Я думал, он убивает парочки, чтобы сбить след или вроде того, а он всерьез озабочен «моральным обликом» населения.

— Причем, в основном, женским, судя по всему, — мрачно буркнула я в ответ.

— Это, как раз, неудивительно. Но я надеюсь, именно что «в основном», не привык подставлять под удар кого-то еще.

Я только плечами пожала. Рик тоже взял перчатки и переносную ультрафиолетовую лампу, и принялся аккуратно осматривать трупы. Периодически он морщился и бурчал себе под нос что-то вроде «грязный извращенец» или «конченный псих», но со мной он выводами не делился. Я фотографировала все, что могло бы оказаться важным и дать зацепку потом, потому что сейчас я была немного не в себе и соображала сильно хуже обычного.

Я подозревала, что, как и в прошлые разы, полиция не найдет никаких отпечатков пальцев или пятен крови убийцы. Даже потожировых следов они не находили, что позволяло предположить «работу» в перчатках, а то и в каком-нибудь латексном костюме. Единственное, что мне показалось подозрительным — черный волосок на лацкане пиджака, в то время как оба убитых были светловолосыми.

Я сфотографировала его. Еще одна вещь, которую я не сумею проверить сама, какая жалость. И ведь могла бы, если бы не дикая скрытность! Но нет, под подозрением был чуть ли не каждый «постоянный» житель этой дыры, и потому у меня не было никакого выбора. Только доверять выводам судмедэксперта. Остается надеяться, что маньяк хотя бы не он, иначе мы никогда его не найдем.

Под мрачные мысли я закончила «фотосессию», и тронула осматривающего уши жертв Алаверо за плечо.

— Что? — буркнул он раздраженно.

— Пора уходить. Все, что могла, я осмотрела. Скажи осведомителю, чтобы обратил внимание парамедиков на левый лацкан пиджака. Там черный волос. Вдруг нам повезло, и это убийцы?

— Сама ему сейчас скажешь, — кивнул Рик, доставая мобильный.

— Привет, это снова я, — проговорил он уже в трубку. — Мы уходим, так что можешь перестать стоять на стреме. Выйди на пару минут к нам.

Не знаю, что ему ответили, но он расхохотался и убрал телефон в карман.

— Через пять минут выйдет с той же стороны, откуда мы приехали, — пояснил он для меня.

Я кивнула. И действительно, вскоре из «кучки чахлых деревьев», как Рик называл местный лес, появился молодой парень.

На вид он был где-то ровесником Алаверо, или даже младше, но у него уже начали намечаться залысины, на которые он зачесывал жидкие каштановые волосы. Ростом ниже меня, метр шестьдесят или около того. Он шел к нам быстрым, уверенным шагом, и, как ни странно, был одет в штатское. И даже в нем производил впечатление умудренного жизнью копа, или какого-то правительственного агента. Как будто у него на лице стояла невидимая печать «госслужащий». Я поежилась. В детстве меня именно такие и пытались поймать и отправить работать на благо страны. Тип сразу показался мне неприятным, и я с трудом подавила желание оставить все свои соображения о экспертизе при себе.

Он сразу же встал передо мной практически по стойке «смирно», и отрывисто представился:

— Гавэйн Браун, полиция. Нашли что-то важное?

— Я хочу, чтобы ваши эксперты извлекли пулю из мужчины, а также проверили волосок с его пиджака, он может принадлежать убийце или его сообщнику, если такой есть. И установили личности убитых. Мне нужно знать род их занятий и все такое. Копия отчета после вскрытия мне тоже нужна.

— Окей, все будет, — кивнул он. — Мы все заинтересованы в том, чтобы ублюдка поджарили на электрическом стуле как можно раньше. А кто это, я вам и так могу сказать. Женщина — адвокат по делам, связанным с незаконной работорговлей. Вообще, с уголовными делами в целом, но ее профилем были именно рабы. Ее звали Мэридит Спаун и она пропала без вести две недели назад. А мужчина — ее, будем считать, муж, и партнер, он дал ей денег на открытие своего кабинета, а взамен она вышла за него замуж. По крайней мере, такие слухи ходили пару лет назад. Она условно местная. Жила в соседнем городишке и часто приезжала к нам, возможно к любовнику. Мужа звали Адамом, и он по сути был просто богатым наследником своей родни, ничего интересного или выдающегося, — договорив, он развернулся к Алаверо:

— А у тебя что?

— Все больше подозреваю кого-то из ваших, причем из хороших, умеющих работать копов. С тел стерли все возможные следы, видимо, обтирали спиртом или что-то вроде того. Надеюсь, вскрытие что-то покажет, — Алаверо криво усмехнулся.

— Я бы не рассчитывал, — спокойно отозвался Браун. — Все три прошлых раза зацепки ничего не давали. Мы даже не знаем, как и откуда он притаскивает трупы. Тут скорее надо действительно ловить на живца. А теперь убирайтесь отсюда. Вы — гражданские, и на месте преступления вам делать нечего. Особенно такого.

Алаверо кивнул, отсалютовал ему на прощание, и молча взял меня за руку. Мы углубились в лес пешком. Всю дорогу Рик тащил меня, вынуждая идти слишком быстро, так, что я даже слегка задыхалась, и молчал. Наконец, мы увидели машину, и он снова открыл передо мной дверь. На сей раз я села на переднее, как он и хотел.

Стоило ему завести машину и дождаться, пока она поедет, он тут же выругался:

— Дерьмо! Черта с два они что-то найдут, Кэсс. Сегодня ты идешь в бар к копам, без меня и опрашиваешь всех, как ты умеешь. Нормальными методами ублюдка не поймать. Если только… Нет, к черту. Крайняя мера.

— Что за крайняя мера, ты о чем? — удивилась я.

— Решу применить — узнаешь, — загадочно отозвался Рик. — Нам сейчас надо на самом деле немного побыть на диком пляже, иначе вернемся слишком быстро.

— Почему именно там?

— Там тихо. Особенно если ты посидишь в машине молча и дашь мне подумать.

Что творилось в его голове я не понимала, но сочла за лучшее действительно помолчать. После осмотра Рик сделался мрачным и молчаливым. Видимо, считал, что дело безнадежно? Или боялся? Не знаю. Я просто смотрела в окно на проносящиеся мимо деревья и надеялась, что получится обойтись без «живца». Хотя, зачем мы здесь еще? Если не работают стандартные методы, только тогда все это приобретает смысл.