Клуб смерти

Я была в комнате. Темной комнате. Темной, вонючей комнате. В ней пахло дымом… несчастьем и… баклажанами. Фу. Баклажаны никто не любит.

Я с трудом приподнялась на черных шелковых простынях, а в голове грохотала такая мигрень, что, казалось, череп вот-вот расколется. Во рту было сухо как в пустыне, а тусклый красный свет от этой дурацкой люстры в виде черного черепа едва освещал тот маленький кусочек ада, в котором я только что очнулась.

— Эй? — Позвала я, мой голос охрип от недостатка влаги, когда я поднялась на ноги. — Сатана? Я хорошо заботилась о тех демонах, которых ты подселял в мою голову все эти годы, детка. Давай ты не будешь мудаком, ладно?

Ответа не последовало. Либо я не была мертва, либо Сатана был молчаливым ублюдком, которому нечего было мне сказать. Я имею в виду, я не ожидала чаепития, но он мог бы, по крайней мере, засунуть мне в задницу раскаленную кочергу и сделать пару замечаний о моих грехах. Если я умру девственницей, лучше бы ты, по крайней мере, сорвал все мои вишенки в аду. Посасывание сосков, минет, шестьдесят девять, все, что можно попробовать, с черного хода и с парадного. И все это до главного события. Не подведи меня, Красный Здоровяк. Я хочу все по полной программе.

Дверь открылась, и в комнату вошел мужчина, сложенный как кирпичный сортир, с огромными плечами и столь же внушительным брюхом. У него были густые черные волосы и не менее густые усы, а глаза глубоко утопали под нависшими бровями. Он был втиснут в элегантный костюм, а позади него стояла женщина с лисьими чертами лица и светло-коричневым хвостом, та самая, что сбила меня на машине, а также здоровяк с густой растительностью, в котором я узнала Тень.

— Новый товар, — пробасил Сортир своим друзьям гулким голосом с сильным мексиканским акцентом. На ум пришло слово «жирный». Этот парень определенно был жирным.

Его темно-карие глаза были лишены эмоций, когда они скользнули по мне, и когда я проследила за его взглядом, то впервые поняла, что на мне больше нет моих поношенных джинсов и шерстяного свитера.

Кто-то, какой-то чертовски рукоблудный гаденыш, одел меня в горячее розовое платье, которое облегало мою стройную фигуру и скудное декольте. Я точно не жила на трехразовом питании. Двухразовом, если повезет. Но хуже всего, гораздо хуже, блядь, было то, какими гладкими на ощупь были мои ноги. И не только ноги, шелковистый лоск продолжался и между бедер, и хотя я определенно не собиралась засовывать руку под платье, чтобы проверить это, пока за мной наблюдает это шоу-уродцев, у меня было ощущение, что я сейчас безволосая, как голый крот. Повсюду. Киска и все остальное. Кроме головы, разумеется. Мои иссиня-черные волосы оказались на удивление мягкими, словно перышки, когда коснулись моей щеки — вот это было приятно, но все остальное — совсем наоборот.

Они уставились на меня, как на кусок мяса, но на меня смотрели и похуже. Как будто я все еще была живой и брыкающейся тварью со сломанными задними лапами.

— Кто вы? — Потребовала я, высоко задрав подбородок, хотя внутри все сжималось от страха.

Это был не ад, но у меня было чувство, что это место могло быть еще хуже. Я бы предпочла раскаленную кочергу в заднице, чем то, как этот урод меня оценивал. Да кого я обманываю, я бы согласилась на раскаленную кочергу просто ради забавы. Это обещание, Сатана. На случай, если ты меня слушаешь.

— Она худая, — прокомментировал Сортир, игнорируя мой вопрос и обращаясь к Конскому Хвосту.

— Она — проект, сеньор. — Конский хвост пожала плечами. — Кроме того, некоторым мужчинам нравятся худые.

— Она миниатюрная… muy pequeña, (Прим. Пер. Испаский: очень маленькая) — оценивающе сказал Сортир. Я понимала, что была не первой девушкой, на которую он так смотрел. Судя по тому, как критически он меня разглядывал, я бы предположила, что была где-то в районе двух тысяч сто первой по счету.

— Ровно пять футов, сеньор, — подсказал Тень. — Мы измерили.

Почему-то это показалось мне таким же надругательством, как и бритье. Ну ладно, не совсем. Но кто, черт возьми, измеряет людей во сне? Инопланетяне? Боже мой, меня похитили инопланетяне. Погодите, разве инопланетяне говорят по-испански? То есть, они могли его выучить. Но зачем им притворяться мексиканцами? Если только они не хотят отвлечь меня своим сексуальным акцентом, застать врасплох и засунуть мне в задницу зонд. А я этого не хотела. Только не от этих подонков.

— Хорошо, тогда давайте рассмотрим ее получше. — Сортир махнул толстой рукой, и Тень включил свет, так что красное свечение усилилось и заполнило комнату.

Они втроем подошли ко мне, и у меня перехватило дыхание, когда я машинально огляделась по сторонам в поисках оружия. Ничего. Значит, придется полагаться на кулаки. Старые добрые кулаки. Они никогда меня не подводили. Ну, ладно, иногда подводили. Я могла нанести приличный удар, но было трудно нарастить мускулы, когда ты целыми днями жила между приемами пищи и бегством от копов.

— Я задала вам вопрос, — прорычала я.

— Снимай, — скомандовал Сортир, указывая на мое тело одним пальцем. — Ahora. (Прим. Пер. Испанский: Сейчас же)

— Прошу прощения? — Прошипела я, не желая отступать ни на шаг, хотя мне не нравилось, что его сладкий одеколон с запахом лакрицы просачивается мне в ноздри, когда он приблизился ко мне.

Я всегда ненавидела лакрицу. Кому в голову могла прийти забавная идея сделать конфеты со вкусом бензина? Уж точно не мне. Но эти соблазнительные цвета все еще манили меня, убеждая, что они могли бы мне понравиться, если бы я попробовала их еще раз. Маленькие лживые ублюдки.

— Фернанда. — Сортир кивнул Конскому Хвосту, и она решительно шагнула вперед, потянувшись к моему платью.

Я с усмешкой отбросила ее наманикюренные руки.

— Отойди, инопланетянин, я знаю, чего ты хочешь, и ты даже близко не подойдешь к моей заднице.

Фернанда бросила усталый взгляд на Тень.

— Руки, Рафаэль.

Тень — Рафаэль рванулся вперед, чтобы схватить меня, и я нанесла свой первый удар ему в лицо. Удар пришелся по его челюсти, и он зарычал, схватив меня за руки и развернув. Я пиналась и брыкалась, оставляя царапины, укусы, синяки, превращаясь в настоящее животное в своем отчаянии, чтобы меня не трогали. Мое сердце бешено колотилось, в голове проносились воспоминания. Я видела лес, луну, тени, движущиеся в темноте. Мне это не нравилось.

— Прекрати. Отвали от меня, прекрати… прекрати!

Он задрал мое платье, разорвав его на спине, и страх пронесся по центру моей души. Нет. Только не это. Никогда больше.

Его жирные руки лапали мою голую плоть, и затем он бросил ужасный материал на пол, оставив меня голой. Я развернулась и потянулась к его члену. Я бы сломала его до неузнаваемости, раздавила бы в кулаке эту скользкую штуковину, которой он хотел меня изнасиловать. Но что, если у инопланетян нет членов?

Он оттолкнул меня, прежде чем я приблизилась к нему, и от его силы я рухнула на пол, а мои темные волосы разлетелись вокруг меня.

— Посмотрите на эту маленькую крысу, она думает, что сможет в одиночку справиться с картелем, — бессердечно рассмеялась Фернанда. О черт, они не инопланетяне. Они люди. И это хуже. Намного, намного хуже.

— Хватит, — спокойно сказал Сортир, и ледяной поцелуй ножа скользнул под моим подбородком. Он надавил, заставив меня откинуть голову назад, и посмотрел на меня сверху вниз. — Вставай, — прорычал он.

Я не подчинилась, мое дыхание участилось, и я осталась лежать на полу, голая и в синяках. Черт, как же болела моя задница. Она сильно ударилась о бетон, когда та машина сбила меня. Могу поспорить, что сейчас она похожа на персик, обожающий БДСМ.

— Вставай, или я прикажу Рафаэлю подготовить тебя для клиентов. Он не будет нежен. Он оставит еще больше синяков. И не все из них окажутся снаружи.

Мои легкие сжались, когда я посмотрела на монстра, который держал меня в своих сетях. Его безэмоциональные глаза были самым страшным из всего этого. Словно он видел все ужасы под солнцем, и ни один из них не заставил его даже вздрогнуть. Теперь мне стало ясно, кем он был. Он был бизнесменом, торгующим болью, и я стала его новым активом.

Рафаэль расстегнул ремень, и я встала, выровняв дыхание. Я была готова драться изо всех сил, но их было трое, а у меня не было оружия. Мужчины не прикасались ко мне на своих условиях. Уже давно, блядь, не прикасались. И сегодня это не изменится. Сначала им придется меня убить.

— Я сеньор Кастильо, и ты будешь делать то, что я скажу. Ты понимаешь? — Спросил Сортир отрешенным, отрепетированным голосом.

Его глаза по-прежнему критически изучали мое тело, а Рафаэль облизнул губы на периферии моего зрения. Моя киска застегнулась, и я подняла кулаки, как это делали боксеры по телевизору. За копейку, за картошку. Или как там говорится.

Фернанда рассмеялась, и я бросилась на нее, как дикая кошка, схватив за конский хвост и дернув изо всех сил.

— Тупая сучка с конским хвостом, ты что, лошадиная задница? — Зарычала я.

Она взвизгнула, ее ногти впились в мою спину, и внезапно меня оторвали от нее большие руки. Руки, которые коснулись моих плеч, а затем груди. Рафаэль мрачно улыбался, сжимая и больно впиваясь пальцами. Я вскрикнула и запрокинула голову, пытаясь ударить его головой, но он снова грубой силой отбросил меня назад. Моя задница ударилась о кровать, а сеньор Кастильо уставился на меня со скукой, как будто я была наименее интересным объектом, который он видел сегодня. Что ж, давайте это изменим?

Я позволила демонам из моей головы выйти на волю, набросилась на Рафаэля и впилась зубами в его ухо, разрывая и рыча, пока отрывала плоть. Его кулак ударил меня в грудь, и я рухнула на кровать в море звезд, выплевывая кусок уха изо рта. Рафаэль закричал, когда его кровь потекла по моему языку, и я подняла руку, чтобы вытереть ее. Какой прекрасный звук, жаль, что я не могу добавить его в свой плейлист на Spotify. Жаль, что у меня нет приложения. Или телефона.

— Все это становится очень грязным, — прошипела я, когда Рафаэль в агонии схватился за голову. — Просто, чтобы внести ясность, я не позволяю, чтобы ко мне прикасались без согласия.

Мистер Кастильо смотрел на меня с легкой интригой, словно это новое событие как-то изменило мою ценность для него. У меня возникло ощущение, что мое положение не улучшилось, более того, я была уверена, что оно только ухудшилось. Он жестом подозвал Фернанду, и она шагнула вперед, вынула из-за пояса пистолет и направила его мне в лоб, после чего запихнула таблетку мне в рот.

— Глотай.

Я подумывала о том, чтобы позволить ей вышибить мне мозги, просто чтобы бросить ей вызов, но на этой земле у меня еще оставались неосуществленные мечты. Те, которые могли бы принести мне больше благосклонности Дьявола, когда я встречу его. Я не стыдилась быть шлюхой, но он был единственным мужчиной, перед которым я планировала раздвигать ноги по команде. Я бы просто раздвинула их, как хорошо оплаченная шлюха, и пела «Don't Stop the Devil» Dead Posey, пока он ублажал бы меня. Это было бы чертовски горячо. Буквально. Я бы, наверное, загорелась. Но это бы того стоило.

Я проглотила таблетку, подумав, что стакан воды не помешал бы, но, думаю, в жизни бывают вещи и похуже. Фу, нет, не было. Глотание таблеток без оболочек всухую официально приравнивалось к поеданию ржавых гвоздей.

Прошло совсем немного времени, прежде чем наркотик подействовал, и цвета, казалось, слились воедино у меня перед глазами.

— Конский хвост… сука, — выдохнула я, когда наркотик хлынул в мою кровь, вызывая странное онемение, охватившее меня.

У меня закружилась голова, но я не потеряла сознание, мой разум просто как бы отделился от моего тела, так что я больше не могла его по-настоящему контролировать.

Секунды превратились в сплошное размытое пятно времени, которое я не могла осознать. Там были мигающие огни, женщина, красящая мое лицо, сексуальное черное нижнее белье, натянутое на мое тело. Такое, о каком я только мечтала. Но все было не так, как в моих фантазиях. В моем последнем сне был по крайней мере один мужчина, задушенный до смерти моими бедрами, и еще один симпатичный мужчина с большим членом, который делал со мной все те безумные вещи, которые мне нравились. Пока я не убила и его, потому что, па-чау, именно такой крутой сукой я была.

— Кто-нибудь знает, который час? — невнятно пробормотала я, моргнув и обнаружив себя в ряду девушек, одетых точно так же, как я, и проверила невидимые часы у себя на запястье. — Какая польза от часов, если они невидимы? Бьюсь об заклад, единорог Пит смог бы понять по ним время…

У всех девушек на горле были ошейники, и из центра каждого свисало большое серебряное кольцо. Время от времени появлялся уродливый ублюдок, цеплял цепь к кольцу одной из девушек и уводил ее за темную занавеску. Я не хотела заходить за эту занавеску. За ней раздавались одобрительные возгласы, а затем кто-то стучал молотком. Мой мозг был слишком затуманен наркотиком, чтобы понять, что это значит. Наркотик, Бруклин, наркотик!

— Кто это сказал? — Невнятно спросила я.

Ах да, это я сказала. Мой мозг. И я была права.

Я отошла от шеренги девушек и засунула два пальца себе в горло в темном углу. Я подергала во рту ту маленькую болтающуюся штучку, которая жила там, но это не помогло, потому что у меня совершенно не было гребаного рвотного рефлекса, поэтому я просто подумала о вонючем члене Тени, и содержимое моего желудка вырвалось наружу. Это были остатки той мерзкой на вкус таблетки и полпачки картошки фри, которую я украла у старухи на автобусной остановке. Она сказала, что я — проблема молодежи в наши дни, и я поблагодарила ее за комплимент, прежде чем наброситься на ее поздний ночной перекус. К черту старость. Если в девяносто лет я не смогу делать сальто назад, значит, жизнь не стоит того, чтобы ее прожить. Не то чтобы я могла делать сальто сейчас, ну почти могла. Так что к тому времени, когда мне исполнится девяносто, я определенно справлюсь с этим.

В голове у меня пульсировало, когда я выпрямилась и непринужденно вытерла пальцы о трусики ближайшей девушки. Она была под кайфом, как пчела в птичьем гнезде, так что я сомневалась, что она заметила, и, вероятно, это было наименьшей из ее проблем, учитывая мужчину с цепью, который все время приходил и уходил, чтобы увести нас за этот занавес.

Я все еще чувствовала себя как в тумане, но ясность возвращалась ко мне по частям. И одно я знала наверняка: мне нужно выбираться отсюда. Я была крошечной, так что вполне могла выскользнуть незамеченной. Может быть, если бы я просто проползла через боковую дверь, никто бы не увидел. Я могла завернуться в одеяло и сворачиваться калачиком всякий раз, когда кто-нибудь посмотрит в мою сторону. Но где я могла найти одеяло…

До моих ушей донесся щелкающий звук, и я посмотрела вниз и обнаружила, что к ошейнику у меня на шее только что прикрепили цепочку. Мужчина с цепью пришел забрать еще одну душу, а мой мозг был слишком отвлечен, чтобы заметить. Тупой гребаный мозг, посмотри, что ты наделал.

— Ммм, за тебя должны хорошо заплатить, — промурлыкал он, а затем дернул за цепочку, заставляя меня следовать за ним так, что моя голова дернулась вперед от силы, которую он применил.

Я начала сопротивляться, когда ко мне частично вернулись силы, но мои руки ощущались так, словно на них навалились серебристые гориллы, а ноги тащились подо мной как будто сами по себе. Ну что за ноги, стойте! Немедленно поверните назад. Или хотя бы сделайте что-нибудь, чтобы потянуть время. Станцуйте чечетку.

У меня на правой ноге дернулся большой палец. Неудачная попытка.

Меня вытащили на сцену, и прожектор ослепил меня, освещая сверху вниз. Я слышала шум толпы, но не могла разглядеть людей за светом, поэтому поморщилась от яркости и подняла одну руку, чтобы прикрыть глаза.

Человек в мантии убрал ее от моего лица, приподняв мой подбородок к свету. Черт, он был таким же ослепительным, как гребаное солнце.

— Торги начинаются с десяти тысяч долларов, — раздался в моей голове низкий голос, в котором я узнала сеньора Кастильо. Блин, этот голос был бы сексуальным, если бы не пытался продать меня. Он наверняка мог бы сорвать куш на аудиокнигах. Но я предположила, что торговля людьми оплачивается лучше.

Поднялся шум, и ставки продолжали расти и расти, в то время как я сосредоточилась на вызове одного-двух демонов, которые пришли бы спасти мою задницу. Жаль, что у меня не было мела, чтобы нарисовать пентаграмму.

Я прищурилась от яркого света и разглядела нескольких мужчин в передних рядах, наблюдавших за мной с тревожным интересом. Я запомнила столько из них, сколько смогла, запечатлев их в своем мозгу и отметив их жизни. Вы не знаете, с кем связались, сборище извращенцев. Я Мясник-Задир. И я дружу с Дьяволом. Мы настоящие друзья. И скоро мы станем больше, чем просто друзьями. Он прикроет мою спину.

— Продано за шестьдесят пять тысяч! — Молоток ударил по подставке, и в голове у меня зазвенело от шума.

Мать твою.

Когда мой разум начал проясняться, страх пополз вверх по позвоночнику, как крошечные мышки в остроносых туфлях. Я и это красивое нижнее белье только что были куплены кем-то там, за пределами слепящего света. Это был не один из извращенцев в первом ряду, но пара из них сделала ставку на меня. Что за таинственный монстр выиграл?

Человек с цепью дернул меня за ошейник, утаскивая со сцены, и я попыталась отстраниться, закашлявшись от силы, с которой он тащил меня за собой. Меня провели по узким извилистым коридорам, полным дверей со зловещим красным освещением наверху. Меня ввели в одну из комнат, и мое сердце бешено заколотилось, когда я увидела странное приспособление перед большой кроватью. Это было что-то вроде скамьи для фиксации с ремнями, которые должны были удерживать мои ноги и запястья. Нет. Нет, спасибо. Пожалуйста, один билет буквально куда угодно еще.

Я обернулась как раз в тот момент, когда мужчина с цепью выскользнул за дверь и запер ее, оставив меня наедине с цепью, все еще свисающей с моего горла.

Мое дыхание стало неровным, когда я оглядела комнату в поисках оружия, но здесь не было ничего, кроме четырех черных каменных стен и стука моего собственного сердца. Тише, Сердце. Мозг услышит тебя. А ты знаешь, каким становится мозг, когда ты выходишь из себя.

Мое тело, по крайней мере, теперь, казалось, подчинялось, но я не собиралась танцевать чечетку, чтобы выпутаться из этой ситуации, независимо от того, сколько таланта я могла задействовать для этого плана.

Дверь открылась, и вошел мужчина вдвое старше меня, с рыжей бородой и глазами, которые, на мой взгляд, были слишком близко посажены. Это придало ему коварный вид, но не то чтобы я нуждалась в намеке на моральные принципы этого парня. Он только что купил меня на аукционе и отправил в секс-тюрьму. Люди ужасны.

Он запер дверь, плавно опустив ключ в карман, и я тщательно отметила это действие. Его бегающие глаза скользнули по мне, пока он, словно какой-то маньяк, стягивал кожаные перчатки, и я поморщилась.

— Встань на колени на скамейке, как хорошая девочка, — приказал он, и я холодно рассмеялась. — Что смешного? — прорычал он.

— Я не подчиняюсь приказам мужчин, — сказала я ледяным тоном. — И я не хорошая девочка.

— Хмм, — промычал он, и его глаза загорелись. — Они сказали, что ты с перчинкой.

— Сладость переоценивают. А я — перец Каролина Рипер. Тебе со мной не справиться. Никто не сможет.

Он сделал шаг ко мне, и я попятилась, чтобы выиграть время, прикидывая свои шансы против этого мудака. Он был высоким, но не выглядел особенно мускулистым. Я и сама не отличалась мускулистостью, но на моей стороне была здоровая доля безумия, к которой он не был готов.

Он бросился на меня, схватил за цепь, свисающую с моего горла, и потащил к скамейке. Я зарычала, раздирая ему руки, когда он поставил меня перед собой, толкнул коленями на мягкие подушки скамьи и надавил на спину, заставляя согнуться. Я тяжело дышала, пытаясь подняться, но он оказался сильнее, чем казалось на первый взгляд. А я даже ничего не ела, чтобы подпитать свое тело энергией после того, как меня вырвало картошкой фри.

Он отпустил цепочку, так что она со звоном упала рядом со мной. О, привет, детка, как ты смотришь на то, чтобы объединиться и совершить со мной убийство?

Я резко толкнула локти назад, ударив одним из них парня по голове, когда он ухитрился зафиксировать мое правое бедро ремнем. Йи-ха!

Я поспешила снять цепочку со своего горла и ухватилась за нее обеими руками, заведя руку за спину и накинув ее ему на шею, пока он пытался привязать мое другое бедро к скамье, тяжело дыша и смеясь, поскольку он наслаждался моей борьбой. Но я яростно продолжала обматывать цепью его тощую шею, а когда он попытался меня оттолкнуть, резко натянула ее. Удерживая оба конца, я обмотала их вокруг своих запястий и, наклонившись вперед, использовала вес своего тела, чтобы натянуть цепь еще сильнее. Его твердый член прижался к моей заднице, и я поморщилась, жалея, что не могу оторвать его и зашвырнуть далеко-далеко за гору.

— Шлюха, — задыхаясь выдавил он, нанося мне яростные удары по бокам, а я ухмыльнулась, почувствовав, как его эрекция вянет, пока я выдавливала из него жизнь. Пока-пока, коварный ублюдок.

— Я шлюха смерти, детка, — прорычала я. — И он хочет поиграть с нами.

Все болело, когда он бил меня, но я впитывала боль, позволяя ей наполнить меня и пробудить каждый темный дух, который был заключен в моей плоти. Его борьба постепенно угасала, а мои руки болели от напряжения, вызванного натяжением цепи. Его тяжелое тело навалилось на меня, придавив к скамье, и у меня вырвался вздох облегчения, когда его последний вздох коснулся моего уха.

Я продержалась еще добрых несколько минут на случай, если он решит восстать из мертвых для последней схватки с плохим парнем. Но когда я повернула голову, я увидела, что его язык вывалился изо рта, синий и распухший, а глаза были безжизненны и застыли в шоке. Черт, это было так приятно. Прилив сил наполнил меня, как оргазм. Нет, это было даже лучше. Никто и никогда не заставлял мое тело чувствовать себя так хорошо, как кайф от убийства.

— Как тебе такая перчинка? — прошипела я, роняя цепочку. Мои запястья болели и были в синяках от того, как туго она была обмотана вокруг них. Хорошая работа, сладкая.

Я резко откинулась назад, закряхтев от натуги, и этот ублюдок рухнул на пол, а из его кармана выпали жуткие кожаные перчатки. Это были водительские перчатки? Я имею в виду, фу. Кто носит такое дерьмо? Я бы, конечно, надела кружевные перчатки Мадонны без пальцев, но для вождения? Нет, черт возьми.

Я отстегнулась от скамьи и присела на корточки, чтобы порыться в его карманах, достала ключ и глубоко вдохнула, осматривая себя. Мои ребра покраснели, и уже начали проступать синяки от нападения этого засранца, но мне было наплевать. Я была жива. И подумала, не выглядывает ли Дьявол прямо сейчас из ада, чтобы проверить, как я.

— Не беспокойся обо мне, Красный Здоровяк. Просто держи рога наготове, когда я спущусь вниз, чтобы потрясти твой мир.

Я поняла, что у меня дрожат руки, и потерла их друг о друга, пока адреналин не спал. Я не была напугана. Я имею в виду, ладно, может быть, я была немного напугана. Хотя, если подумать, я не боялась умереть. Очевидно, я не хотела умирать, но что меня действительно пугало, так это потеря контроля, пока я еще дышала. Оказаться в руках какого-то урода в кожаных перчатках для вождения. Да, этот был мертв. Но их было больше. Может быть, бесконечно много. Мир действительно был одиноким и жестоким местом для существования, когда ты являешься мной.

Я направилась к двери, но прежде чем успела отпереть ее, она открылась. Мое сердце сделало сальто, когда в комнату вошел сеньор Кастильо в сопровождении мужчины в блестящей черной маске, от которой у меня по коже побежали мурашки.

— Ты удовлетворен? — спросил Кастильо своего спутника, пока я отступала, и они осматривали труп. Человек в маске лишь раз кивнул, не произнеся ни слова — это было чертовски пугающе. У него были глаза как у маньяка из «Резни бензопилой», и все в нем кричало: «Беги!»

— Он упал, — невозмутимо ответила я. Они проигнорировали меня. — Кто этот тип? — потребовала я ответа у Кастильо.

— Это человек, который купил тебя, — объявил он, и его глаза сверкнули знаками доллара, как будто я каким-то образом только что заработала для него и его усов еще больше денег. — Это была проверка.

— Похоже, я провалила проверку, — дерзко сказала я, все еще оглядываясь в поисках какого-нибудь оружия. Мои руки были все в синяках, и я не представляла себе, какие у меня будут шансы сразиться с этими парнями, не имея хотя бы пары клинков.

Цепь была затянута на горле моей последней жертвы, и, если я не хотела вызвать одного из этих мудаков на дуэль, кожаные перчатки тоже были бесполезны.

— Вообще-то, ты справилась, — произнес холодный голос из-под маски, заставив меня вздрогнуть от ужаса. Этот парень не был мексиканцем. Он был американцем, шикарным и смертоносным в том смысле, которого я еще не понимала.

За ним вошли еще двое мужчин в масках, и я поняла, что мне крышка, еще до того, как увидела шприц в руке одного из них.

— Она будет участвовать в нашем следующем мероприятии, если ты захочешь его посетить, — сказал человек в маске Кастильо, прежде чем кивнуть своим лакеям. — Отведите ее в клуб, парни.