Книга с секретом

Глава 40. Спелись

Юлианна смотрела внимательно. Ей было интересно все сразу: и как сражаться против оборотня без помощи магии, и как ловко, быстро двигается Дан, и как держится Эсми. Конечно, Юлианне давно было известно, что Эсмиральда не трусиха и вообще вовсе не такая сахарная барышня, какой хочет казаться. Но все же девочка подумала, что Эсми могла бы быть лучше. Что касалось Эсми-бойца, тут все было в порядке. Но куда же это все девается в обычной-то жизни? Почему барышне непременно надо ябедничать, пакостить, вредить и все такое?

Урок закончился, Кастелли превратилась обратно в крупную, красивую и строгую даму. Наконец-то можно было и зонтики над головой раскрыть. Юлианне нравилось смотреть сквозь кружево на капли, которые отскакивали от невидимой защиты. Чары были плотно сплетены с тонкими нитями кружевных зонтиков. Мальчики получили совсем другие зонты: больше похожие на мужские от дождя, только по понятным причинам заметно меньшего размера. У Рина зонтик был темно-коричневый, а у Дана — темно-синий. Звезды изнутри этого зонтика казались Юлианне гораздо более красивыми и яркими, когда они там были… и когда Юлианна была внутри зонта вместе с Даном. Это произошло не так давно и показалось девочке хоть и не похожим на приключение, но чуть-чуть волнующим событием.

Но сейчас Юлианне Амадор было не до любования дождем и даже не до звезд под куполом зонтика Дана. Она просто стояла и смотрела, как, взяв друг друга под ручку, шушукаются и перехихикиваются Джемма и Эсми. Вот когда эти две девочки успели так спеться? Что их объединило против Юлианны? Ревность и зависть? Смешно же. Ведь в прошлом году госпоже Гербере пришлось несколько раз повторять, что они в первую очередь соратницы, а не соперницы.

И что рано или поздно придется доверять кому-то из них прикрыть тебе спину…

И хотя Эсми уже прикрывала спину своим однокашницам, Юлианна ей доверять ну никак не могла. Это было выше ее сил.

— Юлианна, там пришла твоя мама, — потянула ее за рукав Генриетта. — С платьем.

— Ой, — вздрогнула Юлианна и, оглядевшись, поняла, что стоит уже одна-одинешенька: все ушли. — Завтра же бал. Хоть бы с погодой повезло!

Генриетта выставила перед собой ладошку. На нее упало несколько мелких капелек. Девочки засмеялись и, уменьшив зонтики, сунули их в ножны на поясах. Встали рядом, сделали несколько движений, вовлекая стылый осенний воздух в круговорот, и пустили два маленьких вихря вверх, чтобы раздвинуть тучи.

Дождик чуть-чуть, кажется, перестал, но небо так и не прояснилось. У девочек было недостаточно умения и силешек для того, чтобы наладить погоду. Но они покрепче уперлись ногами в землю, и повторили заученные движения уже более слаженно и вдумчиво. И ура, ура, тучи немножко разошлись над головами, явив крошечный кусочек незапятнанного, ясного, голубого неба!

— В осенний бал всегда хорошая погода, — уверенно сказала Юлианна и прищурилась на просвет в тучах. — А если ее вдруг не будет, то погодные маги уж постараются стянуть все тучи прочь от Розамунды. Ведь и на улицах люди танцуют! А шествия! А парад овощей! Нет, в осенний бал погода просто обязана быть прекрасной!

— Пошли, — засмеялась Генриетта. — У тебя волосы уже мокрые.

В вестибюле учебного корпуса уже было пусто. У второгодок и первогодок больше не было на сегодня занятий, но откуда-то слышалась музыка. Юлианне показалось, что она доносится со стороны танцевального зала. Наверное, кто-то упорно практиковался в танцах ради завтрашнего дня. Мама Шарлотты стояла рядом с Юлианниной мамой и беседовала. У обеих в руках были нарядные платья в прозрачных магических оболочках — чтобы не мокли, не пачкались и не мялись.

Юлианнино платье было сиреневое, а Шарлоттино синее. Взглянув на цвет своего платья, Юлианна вздохнула — она сама выбрала фасон и оттенок месяц назад, и вот портниха дошила наряд… а смотреть на сиреневый цвет больше совсем не хочется. Девочка покосилась в зеркало и убедилась, что желтизна сошла. А сиреневый оттенок остался. Вот же мучение!

Тут по лестнице стремглав сбежали Карина и Шарлотта. Вид у них был такой, словно они хотели что-то сказать, и их прямо распирало от этого, но при виде мам девочки явно ничего говорить не хотели.

Только спустя несколько минут, когда суета с мамами улеглась, Юлианна получила наставления, как улучшить цвет кожи, платья были выданы (Карина и Генриетта должны были получить свои утром) и обе мамы ушли, Карина сказала драматическим шепотом:

— Анализ картофеля дал положительный результат.

Вечером Юлианна зашла в спальное отделение первогодок и отвела Джемму Сторм в уголок возле лестницы. Тут было тихо, что-то шуршало по углам и мерцала старая волшебная лампа. Приятная и таинственная атмосфера! Только вот Джемма что-то нервничала и ерзала, прижимаясь спиной к стене, будто боялась Юлианны.

Оно и понятно, Юлианну следовало бояться. Зря она, что ли, с Юстасом раньше всегда дралась и вообще в пансионе училась? Но она не собиралась ничего делать со своей подопечной. Даже пугать особо не намеревалась.

— Выкладывай… Коринка, — начала Юлианна. — Зачем это все?

— Что именно? — сделала круглые честные глаза Джемма.

— Я ведь все знаю, — сказала Юлианна.

— Тогда что я должна тебе сказать?

— Мне нужно твое признание, — Юлианна очень старалась быть терпеливой. — Итак. Зачем ты мне подсыпала порошок фиолетовика?

Джемма скосила глаза в сторону, а затем резко начертила перед собой замыкающее уста заклятие, причем повернутое к себе. Магия Длани! Джемма не хотела выдавать своих секретов. Но не на ту напала! Юлианна стремительно начертила руну наоборотной Магии, Анси, и загородилась от чар щитом, чтобы ее тоже не накрыла излишняя разговорчивость. Ведь понятно, что тогда наоборотное заклинание подействует на обеих…

— Давай, выговорись, облегчи душу, — предложила Юлианна. — Я тебе ничего не сделаю.

— Точно? Правда? — спросила Джемма. — Потому что ты ведь еще не знаешь про Карину.

— Про Карину? А что вы с нею учинили?

— Ну, с Кариной разобраться, это уже только моя идея была, тут уж Эсмиральда ни при чем, — повинилась Джемма.

«Однако, очень удобная штука для допроса, надо запомнить, — отметила про себя Юлианна. — Джемма еще толком сознаваться не начала, а подельницу уже выдала!»

— А что сделала Эсмиральдочка? Ты не бойся, Джеммочка, мы с нею подруженьки еще с прошлого годика, — проворковала девочка.

— Правдочка? — обрадовалась Джемма. — Так я и знала. Так это у вас такие дружеские шуточки?

— Конечночко, — заверила первогодку Юлианна.

Ее уже порядком тошнило от Эсмиральдовского языка, но надо так надо. Кажется, на нем Джемме разговаривать было удобнее, видимо, подхватила заразу от Эсми.

— Эсми раздобыла фиолетовик, когда помогала госпоже Гербере в саду, — сказала Джемма. — Мы его высушили и стали подсыпать тебе. Точнее, сначала это делала она, и очень даже незаметно. А потом ты пересела за наш стол, к первогодкам.

— Вообще-то я временно заменяю госпожу Ю, пока она не вернется, — Юлианна и сама не думала, что так уверенно это скажет.

И поняла, что на самом деле ждет, когда вернется Ю.

— Мы в нашем классе думаем, что если она и вернется, что вряд ли, госпожа Маркурочка ее к нам уже не подпустит. Скорее всего, на ее место назначат кого-нибудь из других учителей. Странно, что ты до сих пор выполняешь обязанности куратора.

— Тебя что-то не устраивает? — нахмурилась Юлианна.

— Все хорошо, все хорошо, Юлианночка, кроме того, что вокруг тебя и твоих подруженек увиваются наши мальчики, — сказала Джемма. — Мы хотим, чтобы нам тоже доставалось их внимание, хоть немножечко! Эсмиральдочка хотела бы встречаться с Данчиком, а я бы взяла себе Ринчика.

— Тебе Ринчик что, канареечка? — заорала, не выдержав сюсюканья, Юлианна, и тут же прикусила язык.

Разве может куратор орать на подопечную? Или все-таки может, если куратора вывели из себя.

— Ладно… обещала тебя не трогать, и не трону. Признавайся, что сотворила с Кариной?!