Коллекция детективов

Р. Хардвик «ИСЧЕЗНОВЕНИЕ»

Фрэнк Пилчер исчез почти год назад. Исчез бесследно, словно за ним прилетел космический корабль и увез его на другую планету. Вскоре он превратился в легенду. Одни утверждали, что Фрэнк неожиданно заболел амнезией, ушел из дома и сейчас лежит себе под пальмой где-нибудь на Таити и не знает, кто он и откуда. Другие, таких, правда, было меньше, но среди них была Вера, не сомневались, что его нет в живых. Все версии объединяло одно: полное отсутствие каких бы то ни было доказательств. Известно было лишь то, что он исчез однажды ночью, прихватив два чемодана с одеждой и предметами первой необходимости, и что с тех пор никто его не видел.

Только один житель Гаррисона знал, что произошло с Фрэнком на самом деле. Этим человеком был я, Барт Уэбб. Я знал, где находится Фрэнк, потому что сам положил его в могилу и засыпал землей.

Убийство, конечно, было непреднамеренным. С какой стати мне убивать лучшего друга? Ведь мы выросли вместе. Вернее, я рос в его тени. Фрэнк добивался успехов в любом деле. Он всегда был впереди меня и в спорте, и в учебе, и по части женского пола. Я гордился дружбой с таким парнем и любил его. И только убив Фрэнка Пилчера, понял, что ненавидел его. Ненавидел всем своим сердцем, ненавидел всю жизнь. Но если бы Фрэнк не сделал того, что он сделал в ту ночь, не исключено, что мы бы оставались лучшими друзьями до старости.

У Фрэнка была слабость, он был помешан на азартных играх. Он был готов играть на что угодно, где угодно и с кем угодно. Мы с ним, к примеру, частенько играли в джин на большие деньги, но до того рокового вечера никто не требовал возвращения карточных долгов.

Вера с матерью отправилась в Нью-Йорк за покупками. Он позвонил мне и пригласил в гости. В тот вечер Фрэнк был спокойнее, чем обычно.

Сначала мы немного выпили, потом он, как обычно, предложил сыграть в джин. Раньше удача делила свое расположение между нами поровну, однако в тот вечер она от меня отвернулась. Часы еще не пробили и полночь, а я уже был должен больше 5 тысяч долларов.

— Ничего не поделаешь, это игра, — философски заметил Фрэнк и принялся неторопливо тасовать карты. — Давай сыграем на весь долг, — он посмотрел на лежащие на столе бумажки с суммами ставок, быстро подсчитал в уме и сказал: — На 54 сотни.

— Но это же безумие, — вздохнул я. — Я не могу выплатить тебе даже то, что уже должен. Если я проиграю, то буду должен 10 тысяч…

— 10800 долларов, — с улыбкой поправил Пилчер. — Если бы я не знал твое финансовое положение, Барт, то никогда бы не сел с тобой играть.

Он намекал, конечно, на наследство, которое пару месяцев назад оставила мне тетка, но не знал, что оно уже давно ушло на уплату долгов.

Я пристально смотрел на карты в его руках. Заметив мой взгляд, он положил их на стол и предложил мне сдавать самому.

— Я… я, пожалуй, лучше пойду, Фрэнк, — робко возразил я. — Я немного перебрал, а завтра ни свет ни заря идти на работу.

Честное слово, я хотел уйти, но мои руки, будто жившие собственной жизнью, принялись тасовать карты.

Он несколько раз сжал и разжал пальцы и снял примерно треть колоды. На самом верху лежала десятка бубен.

Мои шансы на успех были не так уж и велики. 32 карты проигрывали, 4 приносили ничью и только 16 делали меня победителем. Я быстро срезал колоду. Выпала… шестерка пик.

— Удача здесь ни при чем! — выкрикнул я. — Ты что-то делаешь с картами.

— Ты намекаешь, что я передергиваю, Барт? — холодно уточнил Пилчер.

— Я не знаю, как…

— Мой тебе совет: не обвиняй, если не уверен… Хочешь отыграться? Ты мне должен…

— Черт бы тебя побрал! — перебил я. — Я знаю, сколько должен!

Я схватил колоду и начал яростно ее тасовать. Я тасовал карты, не сводя глаз с Фрэнка. У меня промелькнула мысль, что у него вид человека, готового сделать важный жизненный шаг.

— Только я первый, — заявил я, кладя колоду на стол.

Фрэнк кивнул, и я с глубоким вздохом потянулся к картам. Мне было стыдно, что у меня дрожат руки. Открылась пиковая дама. Ведьма, как мы называли ее в детстве.

Еще никогда за весь вечер мои шансы на успех не были так высоки. Внешне Фрэнк был абсолютно спокоен. Волнение выдавал только предательский блеск в глазах.

— Король или туз, — сказал он и открыл… червонного туза.

До сих пор не пойму, как это случилось, но мой кулак просвистел в воздухе и врезался в челюсть Фрэнка, который все еще держал колоду карт с червонным тузом сверху. Он рухнул на пол вместе со стулом.

Прежде чем он мог прийти в себя, я обежал стол и прыгнул на него. Мои пальцы сомкнулись на его горле. Внутренний голос требовал, чтобы я остановился, но пальцы сжимались все сильнее и сильнее.

Когда я пришел в себя и немного ослабил хватку, Фрэнк Пилчер был уже мертв. Вместе с ним умер и мой долг. Ему на смену пришла более серьезная проблема. Мне не поверят, что все произошло случайно. Случайно задушить человека, которого считают вашим лучшим другом, нельзя.

Если кто-то видел, как я входил в дом Фрэнка, значит, я пропал. К счастью, Фрэнк и Вера жили на отшибе, в маленькой рощице. Так что можно рассчитывать на то, что мой приход остался незамеченным.

Наконец я стряхнул оцепенение и взялся за дело. Я сложил в два чемодана вещи, какие должен взять человек, отправляясь в путешествие, и отнес их в машину. В нескольких милях от Гаррисона стояла заброшенная ферма. Я хорошо знал эту ферму, потому что моя контора недавно выставила ее на продажу. Именно туда я и решил отвезти труп. Еще раз проверив, нет ли в доме следов борьбы и других улик, я протер стаканы, запер входную дверь и уехал…

Я приехал проведать Веру через пару дней после ее возвращения из Нью-Йорка. Мы сидели на террасе с ее матерью. С моего места был хорошо виден стол в гостиной, за которым мы играли в тот роковой вечер в карты.

— Его нет в живых, — твердила Вера, как попугай. — Я знаю, что он мертв. Фрэнк никогда бы не уехал, ничего мне не сказав. Он любил меня, Барт. Поверь, женщины разбираются в таких вещах.

— Я не поняла, что сказал адвокат, — хмуро произнесла ее мать.

— Мы разорены, дорогая, — усмехнулась Вера. — Фрэнк оставил мне несколько закладных, под которые он брал много денег, и кучу долгов.

— Ты хочешь сказать, — удивился я, — что после Фрэнка не осталось денег?

— Я не дура, — горько покачала головой Вера, — я прекрасно знала, зачем он ездит в Лас-Вегас. Он часто обещал бросить карты, но слова не держал.

— Может, он поэтому и уехал, что не сумел бросить?

— Фрэнк мертв, — повторила она. — Я уверена в этом, потому что он никогда бы меня не бросил. Его убили. И я намерена найти убийцу и могилу Фрэнка.

Вина проделывает с людьми странные фокусы. У меня возникло ощущение, что Вера проверяет меня, что она догадывается, кто убил мужа, и теперь терпеливо ждет моей ошибки. Мое сердце сжимала холодная рука страха, хотя я и понимал, что волнуюсь напрасно. После исчезновения Фрэнка прошел месяц, но меня никто не обвинил в убийстве. Самой тревожной оказалась первая неделя. Я боялся, что кто-то придет в полицию и расскажет, что видел, как Барт Уэбб выходил из дома Фрэнка в ту ночь после полуночи. Этого было бы вполне достаточно, чтобы упечь меня за решетку. У меня не было алиби.

— Фрэнк хотел, чтобы я ни в чем не нуждалась, если с ним что-то случится, — прервала мои размышления Вера. — У него была большая страховка. Но поскольку доказательств его смерти нет, деньги я смогу получить только через семь лет.

— Вера, зачем кому-то понадобилось убивать Фрэнка? Он был одним из самых уважаемых жителей Гаррисона.

— Может, он был кому-то должен и не мог вернуть долг, — пожала она плечами. — Я слышала, что картежники убивают должников, чтобы другим было неповадно.

— Мне пора, Вера, — сказал я, вставая. — Если тебе что-нибудь будет нужно, обязательно звони.

Вера тоже встала и повернулась к террасе.

— У меня к тебе одна просьба, Барт. Найди убийцу Фрэнка…

Меня беспокоила уверенность Веры в том, что Фрэнк не мог ее бросить. Много лет назад я сам любил Веру, самую красивую девчонку в нашей компании. Уверен, в нее была влюблена добрая половина парней. Одно время мне казалось, что я ей нравлюсь. Но скоро

до меня дошло, что она хочет с моей помощью заполучить Фрэнка Пилчера. Тогда у меня были крепкие

нервы, не то что сейчас, и я легко перенес этот удар. Мне было ничего не жалко для лучшего друга. К тому же

он ни в чем не был виноват. Фрэнк тогда даже очень переживал, что отбил у меня девушку, но я его успо-

коил…

— Фрэнк давно копил денежки, можешь мне поверить, — сказал мне как-то Пол Ройс, один из тех, кто считал, что Фрэнк бросил Веру. — Все говорят о картах, но он много зарабатывал и имел много недвижимости. Знаешь, что я думаю? Что он хотел, чтобы все думали, будто он мертв. Конечно, профессиональные картежники могли его убить, но зачем им это делать? Если Фрэнк разорился и был им должен, какой смысл его убивать? С его способностями он мог вновь разбогатеть и вернуть все до последнего цента. Что бы ни говорила Вера Пилчер, но он оставил ей кое-какие деньги, на которые можно вполне сносно жить. Помяни мое слово, Фрэнк такой же живой, как мы с тобой. Я бы даже сказал, что он живее нас с тобой…

Шли месяцы, но жителям Гаррисона не надоедало говорить об исчезновении Фрэнка Пилчера. Если Вера и слышала разговоры о том, что он загорает где-нибудь на Таити или Ривьере, то она не показывала виду и продолжала упорно носить траур. До меня дошли слухи, что она даже наняла частного сыщика и поручила ему найти убийцу.

Мои отношения с удачей, испортившиеся в ночь убийства, и не думали улучшаться. Мои акции продолжали неуклонно падать, деньги таяли. Примерно через год после смерти Фрэнка компания, в которой я работал, решила закрыть филиал в Гаррисоне.

Положение было критическое. И тут я встретил своего старого знакомого Сида Викерса. Сид, Фрэнк и я учились в одном классе. Падение Сида началось много лет назад, сейчас он превратился в хронического алкоголика. Когда он подошел ко мне в тот день на улице, я с трудом узнал его. Он был грязен, небрит и весь опух с сильного похмелья.

— Не одолжишь пару баксов, Барт? — попросил он. — Немного поправлю дела и, честное слово, обязательно верну.

Я посмотрел на Сида и невесело подумал, что скоро стану таким же, как он.

— Зачем тебе деньги? — спросил я. — Хочешь выпить?

Мы зашли в бар, и я заказал бутылку виски. Сид быстро выпил одну за другой две рюмки, откинулся на спинку стула и удовлетворенно вздохнул.

— Да, уже не вернуть старые добрые времена, когда мы втроем сидели вот так в баре: я, ты и Фрэнк Пилчер.

— Не вернуть, — рассеянно кивнул я. Сейчас все говорят о Фрэнке. Пусть себе говорят.

— Фрэнк Пилчер был настоящим мужиком! — восхищенно протянул Викерс, наливая виски. — Знаешь, мне уже надоело слышать всю ту чушь, что говорят о нем. Ведь я знаю, что с ним случилось.

Я посмотрел в его заплывшее лицо с красными глазами и спросил себя, а случайно ли мы встретились на улице? Неужели я где-то допустил ошибку? Я попытался сохранить спокойствие и даже выдавил из себя непринужденную, по крайней мере мне так казалось, улыбку.

— Значит, ты знаешь, где Фрэнк. Поздравляю. То же самое говорит добрая половина этого города.

— Я не сказал, что знаю, где он, Барт. Я только сказал, что знаю, что с ним случилось. Это большая разница, потому что он может быть где угодно. У него была кубышка на черный день. Фрэнк и ты, Барт, остались моими друзьями, когда от меня все отвернулись. Теперь ты мой самый лучший друг.

Я видел, что количество виски в бутылке неуклонно уменьшается, и понял, что нужно спешить, прежде чем мой собеседник отключится.

— Ты прав, я твой друг, Сид. Что ты там плел о Фрэнке и кубышке?

— Я знаю о кубышке, потому что видел все собственными глазами.

— Ты… ты видел?

— Он показал мне ключ и все рассказал. Ключ от банковского сейфа, где лежит его неприкосновенный запас. На ключе была бирка с именем, на которое он открыл счет, и образец подписи.

— Он был моим другом и я хочу знать о нем как можно больше… Никакого ключа не было…

Я прикусил язык и испуганно посмотрел на Сида. Слава богу, он не обратил никакого внимания на мой промах.

— Конечно, потому что он забрал его с собой. Ты, наверное, спрашиваешь себя, почему Фрэнк рассказал мне о том, о чем больше никто не знает? В тот день мы напились, как сапожники. Мы встретились, как с тобой, случайно, пошли в бар вспомнить старые добрые времена и напились, должен тебе сказать, в стельку. Помню, Фрэнк достал бумажник, чтобы расплатиться за выпивку, потом странно посмотрел на меня и показал ключ. Он сказал что-то о том, что этим ключом можно открывать двери даже в самых безвыходных ситуациях.

Пока Сид наливал очередную рюмку, я лихорадочно вспоминал тот роковой вечер. Бумажник я зарыл вместе с Фрэнком, но внутрь не заглядывал. В этом я был уверен.

Я пристально смотрел на Сида Викерса и пытался понять, врет он или говорит правду. Похоже, он все же говорит правду. Выходит, у Фрэнка остался где-то банковский сейф, о котором Вера ничего не знала. Я чуть не расхохотался.

— Ты говорил о бирке на ключе. Что на ней было написано? Имя Фрэнка?

— Какая разница? Я не читал, а если бы и прочитал, то все равно бы забыл.

— Однако ты не забыл о ключе, — строго напомнил я. — Не забыл ведь?

— Да чего ты так разволновался? — удивился Сид. — Это же ерунда, успокойся.

— Нет, не ерунда. Ты же знаешь, что он оставил Веру без денег…

— За старушку Веру! — Сид поднял рюмку. Я вспомнил, что он, как и все, любил Веру, но она его даже не замечала.

Я не стал ждать, когда Сид Викерс очутится под столом. Мне нужно было подумать. Банковский сейф мог решить все мои проблемы. Если на бирке были имя владельца счета и образец подписи, то можно научиться подписываться и забрать деньги. С поисками банка проблем быть не должно, его название скорее всего выгравировано на ключе.

После обеда я нанес дружеский визит Вере. Особняк пришлось продать, чтобы расплатиться с долгами, и они с матерью сейчас жили в меблированных комнатах.

Вера предложила чая. После нескольких банальных фраз, которыми обмениваются знакомые при встрече, я решил перейти к делу.

— В городе по-прежнему только и говорят что о Фрэнке, — начал я. — Болтают, что он откладывал деньги на черный день и где-то их спрятал.

— Я не хочу говорить на эту тему, Барт, — отрезала Вера, и ее глаза угрожающе вспыхнули. — Он мертв. Он слишком сильно любил меня, чтобы бросить. Что же касается денег, то Фрэнк их все проиграл. Так что говорить об этом бессмысленно.

— Я слышал, ты наняла частного сыщика, — продолжал я.

— Я не могу ждать еще шесть лет страховку, — нахмурилась она. — Если удастся доказать, что он мертв, то страховая фирма выплатит мне деньги.

— Фрэнк не был безмозглым картежником, — не сдавался я. — Он был умным парнем и никогда не терял самообладания. Не верю, что он проиграл все деньги в карты.

— Что-то мне сегодня нездоровится, Барт, — сухо проговорила Вера, вставая. — Может, зайдешь как-нибудь в другой раз?

Меня явно выпроваживали, но я не обижался, потому что узнал то, что хотел. У Веры тоже были сомнения. Она понимала, что в моих словах есть логика, но упрямо отказывалась ее признавать, и поэтому уклонялась от разговора на эту тему.

Когда я уходил, в гостиную вошла ее мать.

— Сыщик не звонил, дорогая? — спросила она своим противным голосом. — Он уже мог бы что-нибудь выяснить, времени прошло достаточно. Ты слишком с ним мягка.

Мать Веры никак не могла забыть хорошую жизнь…

Я никак не мог уснуть. Я лежал и думал о ключе, который зарыл вместе с Фрэнком. Я лежал, как ребенок, ждущий подарки накануне Рождества, и думал, сколько денег Фрэнк мог накопить за долгие годы. Теперь

я понял, почему он казался мне в тот вечер не таким,

как всегда. Он уже принял решение уехать из города

до возвращения Веры. Я знал деловые способности Фрэнка и думал, что собранных им денег мне могло

бы хватить до конца жизни. Уснул я в ту ночь на рассвете…

Я сомневался, что у меня хватит духа сделать то, что нужно было сделать. Мне уже слишком много лет, чтобы раскапывать могилы. На следующее утро я поехал на ферму, которую до сих пор никто не купил и едва ли кто-нибудь в скором будущем купит. Машину я оставил за покосившимся домиком, чтобы ее не было видно с дороги, и отправился прямо к тому месту, где закопал Фрэнка. Могила находилась ярдах в пятидесяти от дома. Сначала я боялся, что не найду место, но мне повезло. Углубившись в землю фута на четыре, я наткнулся на полуистлевший ботинок. Потом показалась штанина, которая неплохо сохранилась благодаря сильной жаре и засухе.

Я раскопал тело Фрэнка до пояса. Стараясь не смотреть ему в лицо, сунул руку в карман брюк и уже начал вытаскивать бумажник, но внезапно остановился. Я сидел на корточках и чувствовал у себя на затылке чей-то пристальный взгляд.

— Только без глупостей, Уэбб, — произнес незнакомый мужской голос. — Не двигайся.

— Я знала, что Фрэнк мертв! — воскликнула Вера Пилчер. — Знала! Что бы они ни говорили о моем Фрэнке, я знала, что он никогда меня не бросит!

Я не повернулся. Я смотрел на бумажник у себя в руке и ругал себя последними словами. Это же надо, так опростоволоситься и попасть в ловушку, которую разглядел бы даже пятилетний ребенок! Мне показали грубую приманку, и я тут же набросился на нее. Конечно, Вера купила Сида Викерса за пару бутылок. Никакого ключа и денег не было и в помине, это только приманка для меня.

— Теперь можешь выбираться, — велел мужчина. — Только, повторяю, без глупостей.

Я медленно выпрямился с бумажником в руке и повернулся на голос. Мужчину я не знал, скорее всего это и был сыщик, которого наняла Вера. Лицо Веры светилось радостью победы, она не скрывала своих чувств. Она с самого начала была права, Фрэнк действительно любил ее и не бросил. Все

это время, пока его обвиняли в измене и бегстве, он лежал в пяти милях восточнее Гаррисона на глубине четырех футов. Ни на Таити, ни в Париже и ни где-нибудь еще, а в могиле на заброшенной ферме.

— Я знала, что ты замешан в этом, — продолжила она. — Ты сильнее других старался убедить меня в том, что Фрэнк бежал. Я установила за тобой слежку, Барт. Пирс увидел, что ты приехал сюда и начал копать, и вернулся в город за мной. Он понимал, что я должна своими глазами все видеть!

— Ну что же, Вера, твоя ловушка сработала. Скажи спасибо Сиду, он хорошо сыграл свою роль.

Увидев на ее лице недоумение, я посмотрел на бумажник и медленно его открыл.

— Что ты там делаешь, Уэбб? — угрожающе поинтересовался Пирс.

Не обращая внимания на его револьвер, я начал вытаскивать из бумажника все, что там лежало. Ключ с биркой, на которой была написана незнакомая фамилия, лежал на самом дне.

Я горько улыбнулся и бросил его Вере