Колодец

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Они чрезмерно горевать не склонны! — констатировали трое коцитан, пристроившись для удобства наблюдения в волосах Мэгги Роббинс. Их присутствие не отразилось ни на прическе девушки, ни на румянце, залившем нежную кожу ее щек. Только температура среды в непосредственной близости к Мыслящим повысилась на четверть градуса. Впрочем, перепад был так ничтожен, что журналистка его даже не заметила.

— Зачем судить о том, чего не знаем? — возразили сто с лишним наблюдателей в один голос. — О смерти каждый думает свое.

— Любой Разумный почитает мертвых! Одних безумцев не волнует смерть! — упорствовало трио, примостившееся у Мэгги в волосах.

— Ну почему так трудно догадаться, сколь многое на деле им доступно? — сетовала дюжина нетерпеливых. — Протягивай же руку и бери. Не медли, глупый! Время шевелиться!

— Пора. Пора, — прошелестела парочка согласных. — И так уж потеряли они на старте треть своей команды. Не быстро ли? Надежды не внушают забывшие, как жизнь свою хранить.

— Да разве кто-то думает иначе? — притворно изумились сотня с лишним Мыслящих.

И только один из них нашел в себе достаточно душевных сил для того, чтобы дать достойный отпор скептикам. Хотя благодаря именно его усилиям земляне оказались в теперешнем положении.

— Они оплачут мертвого собрата. Оплачут, соборуют, похоронят и двинутся по верному пути. Поверьте мне, упорство в их натуре. Не так то просто их остановить.

— Они сдадутся рано или поздно. Тоска и одиночество способны упрямцев самых стойких одолеть! — безжалостно парировали другие. — Еще день-два — и их уже не будет. А если будут — так сойдут с ума. Быть может, нам напомнить прецеденты?

— Зачем, я помню, — опять не согласился первый. — Но сама структура их тел мне говорит о силе духа, мерцающей огнем на дне сосуда. Их дух сильней, чем слабый дух титанов, сходивших к нам с космических орбит.

— Но разум без движения бесплоден! — Дюжина Мыслящих разделилась пополам, хотя мыслеграммы составляющих их коцитан по-прежнему звучали в лад.

— Так что ж, проверим, что за зверь — двуногий. Куда его движенье заведет, — провозгласили другие сто. — О, как они нуждаются в подсказке.

— Еще чего? Нектар энергий жизни пролить на эти слабые созданья? — недовольно проворчал один из скептиков, но все остальные его уже не слушали. Они замерли, ожидая, что будет дальше.

Мэгги Роббинс сорвалась с места и набросилась на Лоу, изо всех сил колотя кулачками в грудь. Растерявшийся астронавт попытался ухватить ее за запястья, но у него не вышло — девушка оказалась намного сильней и гибче, чем выглядела со стороны. Ему оставалось только радоваться, что Мэгги не метит по физиономии, и отступить, прикрываясь от ударов кулаками и локтями. Он не понял, действительно ли Мэгги считает его главным виновником происшедшего или поведение девушки — просто истерическая реакция на гибель Бринка? Журналистка не заставила его долго теряться в догадках.

— Ты, трусливый сукин сын! Это ты заставил его идти первым!

— Постой, Мэгги! Подожди минутку. — Он ухитрился схватить ее за руки и удержать на безопасном расстоянии. Эмоциональная вспышка со стороны девушки была тем более неожиданной и ошеломляющей, что до сих пор она вела себя вполне корректно, сдержанно и профессионально.

— Хочу напомнить, если вы забыли, — начал Лоу ледяным тоном, — что вы сами голосовали за то, чтобы начальником экспедиции оставался я. А быть начальником, помимо прочего, значит — иногда приказывать другим. — Он коротко кивнул на распростертое тело их мертвого товарища. — Или вам было бы приятней видеть на его месте меня?

Она замялась, попыталась лягнуть его, но без успеха, потом резко выдернула руки и отвернулась. Утирая кулачками обильно хлынувшие слезы, девушка ненавидела себя еще сильнее, чем Лоу. И не только за потерю контроля над собой. За безосновательное обвинение, которое она только что швырнула прямо в лицо Бостону. Внезапно она осознала, что до сих пор не готова смириться и принять как должное ту колоссальную тяжесть, которую обрушили на их плечи события последних суток. Смерть Бринка проделала брешь в той искусственной плотине, которой она пыталась отгородить свое сознание от новой, чуждой ей и всему земному реальности. Она предпочла плыть по течению, откладывая неизбежное столкновение с действительностью на потом, что было не так сложно, благодаря обилию чудес неведомого мира.

И вот теперь плотина треснула, разом обрушив все невзгоды на ее не готовый к таким перегрузкам мозг. Она отчетливо сознавала в эти минуты только одно: гибель Бринка — лишь начало конца. Никогда они не вернутся домой, никогда она больше не увидит родных и друзей. Пройдет несколько дней — или недель, если повезет, — и они с Лоу тоже умрут.

— А вам, конечно, было бы удобней, чтобы на его месте была я, не так ли? — безжалостно парировала Мэгги. — Я же знаю, что в глубине души вы считаете меня бесполезным членом экспедиции. Держу пари, вы и минуты не станете колебаться, если вам предложат вернуть Бринка и умертвить меня!

— Никогда, — негромко, но с огромным внутренним убеждением ответил Лоу. — Я никогда не поступлю так, как вы считаете. Я органически на это не способен. — Он отвел глаза в сторону. — Вы не представляете, как мне жаль, что все так случилось. Я тоже любил Людгера… Ну, не то чтобы любил… я уважал его. В своей области он был лучшим. Не буду отрицать, что сам он, возможно, имел о себе чересчур высокое мнение, но это не самое страшное в жизни. Меня тоже не раз обвиняли в эгоизме и чрезмерной самоуверенности. — Он снова посмотрел Мэгги в глаза. — Поймите, никто не мог предвидеть, что весь свод тоннеля обрушится при первом же слабом толчке. На мой взгляд, он выглядел достаточно прочным. Уверен, что Людгер считал так же. В конце концов, у него, а не у меня имелась ученая степень по геологии. Будь у него хоть малейшее сомнение в надежности свода, он не преминул бы об этом заявить.

Она покачала головой, шмыгнула носом и вытерла тыльной стороной ладони слезы и сопли.

— Только не Людгер! Он все равно пошел бы туда, даже зная, чем это кончится. Его гнала страсть к открытиям, превосходившая не только здравый смысл, но и инстинкт самосохранения. Я знала его не так долго, но достаточно, чтобы убедиться в этом.

— Теперь это уже не имеет значения. По крайней мере он долго не мучился. Да и нас с вами, вероятнее всего, ожидает такой же конец.

Девушка замерла, перестав вытирать слезы.

— Вы действительно так считаете?

— Я реалист, — пожал плечами Лоу. — Конечно, мы продолжим поиски, но правде лучше смотреть в лицо. — Широким жестом он обвел рукой огромное помещение, в котором они оказались. — Я не знаю назначения ни одного из предметов, собранных в этом зале, не знаю, функционируют они или давно пришли в негодность, но самое главное, я не знаю, как к ним подступиться. У Людгера в этом смысле было больше шансов.

— Но ведь должен быть какой-то способ включить двигатель лжеастероида и заставить его отвезти нас обратно на Землю!

— Почему вы так в этом уверены? — усмехнулся Лоу. — С чего вы взяли, что это не было рейсом в один конец? Но пусть даже астероид теоретически можно направить обратно — откуда мы знаем, хватит ли ему топлива или что там он потребляет вместо него? А если с топливом все в порядке и мы сумеем завести ту штуку, где гарантия, что мы попадем именно на Землю, а не в другое место?

— Чего ради тогда вы вообще повели нас в это ущелье? — В голосе журналистки была горечь. — Для чего стараться, если надежды нет и не было с самого начала?

— А вы вспомните, что я вам говорил о первом правиле? Не верь глазам своим! Вот я и следую этому правилу. Пускай я убежден, что мы никуда не попадем, не говоря уже о доме, все равно я обязан продолжать поиски. Научные методы порой бывают парадоксальными. — Бостон невесело усмехнулся.

— Если вся наука построена на таких методах, — пробормотала Мэгги, — ясно, почему в ней так много воды и тумана.

— Только в том случае, если вы имеете в виду гидравлику, — улыбнулся командир. — Какая досада, что я так мало смыслю в археологии! К сожалению, археология в летной школе — отнюдь не профилирующий предмет. — Он еще раз осмотрелся по сторонам. — Не пора ли продолжить раскопки? Откуда начнем, Мэгги?

— Вы всерьез думаете, что я куда-то пойду вместе с вами? — уставилась на него в изумлении журналистка. — Чтобы вы могли приказывать мне, в какую дыру лезть первой или под какую гильотину совать голову? Нет уж, спасибо, я не дурочка, коммандер! — Последнее слово в ее устах прозвучало как грязная непристойность. — Уверяю вас, если мне суждено здесь подохнуть, я предпочту сделать это без вас и проведу последние часы моей жизни так, как мне хочется. А вы, коммандер, попробуйте для разнообразия покомандовать самим собой!

Выпустив напоследок разящую стрелу, Мэгги Роббинс повернулась и бросилась прочь, не разбирая дороги, зная только, что с каждым шагом она уходит все дальше и дальше от него. Голову ей туманила ярость, мысли смешались.

Лоу рванулся следом, но через несколько шагов остановился. Он ясно видел, что происходит с журналисткой. Потрясение, страх, неуверенность сильно повлияли на ее рассудок. В этом не было ничего удивительного, и помочь ей в эти трудные минуты он был не в силах. Деятельная натура и кипучая энергия, служившие ей верой и правдой как в этой экспедиции, так и во время предыдущих рискованных поездок в горячие точки, только усугубили кризис. Сейчас спорить с Мэгги и в чем-то убеждать было бесполезно. Это привело бы только к ненужной трате времени и сил. А силы им еще понадобятся в будущем — как душевные, так и физические. В этом Лоу не сомневался. Пока же лучше всего было дать ей возможность побыть наедине с собой и немного успокоиться.

Далеко ей все равно не уйти. Конечно, подземный зал очень велик, но все же не настолько, чтобы заблудиться. Впрочем, Мэгги могла выбраться на поверхность… И все равно — но не станет же она бродить там все время — рано или поздно обязательно вернется. Хотя бы для того, чтобы узнать, жив он или нет. Так что пусть прогуляется, подышит свежим воздухом, подумает на досуге. Пусть ее ветерком обдует, глядишь — и дурь из башки выветрится. Одиночество и безмолвие приведут ее в чувство куда быстрее, чем терпение и уговоры. Начнет шарахаться на каждом шагу от своих призраков — быстренько обратно к нему прибежит. Девочка она сильная, сообразительная, предприимчивая и сама справится. А их отношения как-нибудь наладятся — в этом Лоу сомнений не испытывал.

Интересно, а были у них какие-нибудь отношения? Раньше он об этом как-то не задумывался. А, будь что будет. Придет время — разберется по ходу дела.

Лоу повернулся спиной к насыпи и возобновил обследование подземного хранилища. Теперь оно уже не казалось таким невообразимо громадным, как на первый взгляд. Потолок выглядел прочным и надежным, за исключением небольшого участка вокруг обвалившегося свода. Но и там он не заметил никаких угрожающих трещин или проседаний. По всей видимости, основная часть купола не несла таких больших нагрузок, как самое слабое место у входа.

Для начала он решил обойти зал по периметру. В процессе осмотра он обнаружил пять высоких арочных проемов в стене на различном расстоянии друг от друга. Арки могли быть элементом орнамента, предназначенным для внесения разнообразия в интерьер, или самостоятельными произведениями искусства, но наметанному глазу Лоу они представлялись скорее дверями, тщательно замурованными неизвестно с какой целью. Все пять арок были одинаковыми как по размерам, так и по конструкции.

Чуть дальше он натолкнулся на узкий тоннель, вход в который не был закрыт. Бостон достал из пояса фонарик и углубился в темный лаз. Далеко он заходить на стал, только осветил фонариком несколько ярдов прохода и повернул обратно. Темноты, как таковой, астронавт никогда не боялся, но колодцы и тоннели, особенно в последнее время, внушали ему некоторые опасения.

На обратном пути коммандер обо что-то споткнулся. С трудом сохранив равновесие, он посветил под ноги и увидел в полу круглое углубление. Рядом лежала чуть большая по размеру металлическая плита, очевидно закрывавшая это отверстие. В другое время подобное открытие заставило бы его плясать от радости, но сейчас он не испытывал ничего, кроме легкого возбуждения. Вероятно, то обстоятельство, что в руки к нему попал инструмент, об истинном назначении которого он ничего не знал и знать не мог, в какой-то степени способствовало охлаждению его пыла.

Тем не менее Бостон поднял металлический диск и сунул его под мышку. Четыре такие же плиты привели в движение астероид. Лоу не был уверен в том, что еще четыре штуки снова заставят его сдвинуться с места и вернуться на Землю, но попробовать стоило. Правда, сначала нужно было найти еще три плиты. Как бы то ни было, у него появилась определенная цель, а наличие цели позволяло не просто бродить в темноте с завязанными глазами в надежде на провидение, а действовать более или менее осмысленно. Дископлита у него под мышкой была тяжелой, плотной и вполне осязаемой.

Вначале он намеревался отнести ее ко входу и оставить возле насыпи, полагая это место самым подходящим ориентиром, но не успел он повернуться в том направлении, как вдруг заметил в стене рядом с собой выпуклость, в центре которой зияло углубление идеальной круглой формы. Ему уже были знакомы странные бороздки и гравированные знаки, покрывавшие его поверхность. Близость отверстия в стене к месту находки дископлиты и равенство их диаметров были слишком большим совпадением, и он не мог отнестись к этому без внимания.

— Ну, кто теперь посмеет утверждать, что этим тварям слабым не под силу решение поставленных проблем? — восхищенно вопросил первый Мыслящий.

— Был я уверен, что пройдет он мимо и не посмотрит дальше, чем в себя, — признал второй.

Большинство коцитан пока продолжало занимать выжидательную позицию, но кое у кого уже вспыхивали искорки невольного уважения и оптимизма.

— Но верно ли решит он все задачи? — встревожилась дюжина скептиков. — Все знают: низшим примитивным расам поспешность преграждает путь к удаче — их действия нельзя предугадать.

— Увы, он может совершить ошибку… — Полсотни Мыслящих не стали продолжать дальше.

— Яви себя двуногому пришельцу, — вцепились в первого ближайшие соратники. — Пусть различит он с помощью твоей путь верный и единственный. Дай знак.

Прежде чем ответить, первый простер во всех направлениях свои рецепторы, но вынужден был тут же вернуться в первоначальное состояние.

— Увы, друзья! Своих энергий пламя не так давно я отдал без остатка. Мне нужен срок, чтоб их восстановить.

Заинтересованные коцитане не упускали из виду замершего в нерешительности перед углублением в стене двуногого.

— Пришелец, если ошибешься ты — судьбу разделишь мертвого собрата. Уже постигла многих та же участь.

Первый Мыслящий не обрел пока прежнюю силу, но сохранил достаточно энергии, чтобы отразить любые аргументы, возникающие в ходе дискуссии.

— Не виноват двуногий в смерти друга. Забыли мы, что время источило и кровлю, и опоры в тонкий прах. Нельзя войти в струящуюся реку, не замутив движением воды. Обвал был неминуем, вот вам правда. Знать не могли об этом новички. А если уж виниться до конца… Вина на нас — строителях тоннеля.

— О, если б мы умели проявляться! — скорбно промыслили несколько коцитан, склонных к самобичеванию. — Тогда спасти смогли б мы новичков, а те спасли бы нас.

— Имей мы тело, — поспешили напомнить тысячи коцитан, не одобрявших бесполезного хныканья, — на что сдались бы нам тогда потуги бездумных, примитивных чужестранцев? Спастись смогли б мы сами. Наши знанья огромные, наш ум — тому порука. Но мы не в силах этого достичь.

Как ни прискорбно было это сознавать, бесплотные могли только наблюдать и надеяться…

Лоу ужасно не хотелось расставаться с находкой. Нерешительно вертя в руках дископлиту, он стоял перед отверстием в глубоком раздумье. Что, если она провалится внутрь и бесследно исчезнет, как уже произошло один раз на лжеастероиде? Он поднес диск к углублению. Ошибки не было: они совпадали с точностью до микрона.

Было бы неплохо посоветоваться с Мэгги, но ее носило неизвестно где, а Бринк уже никому и никогда не мог дать совета. Опасаясь передумать, Лоу решительно воткнул дископлиту в отверстие. Она вошла идеально, слившись внешней стороной с поверхностью стены.

Мягкое, еле слышное гудение возникло в воздухе. Время от времени оно прерывалось короткими скрежещущими звуками, которые в равной степени можно было отнести на счет протекших столетий или на продолжающий осыпаться грунт в районе входа в тоннель. На всякий случай Лоу отступил от стены на несколько шагов.

Сердце у него упало, когда диск начал словно бы растворяться в плоскости. По прошлому опыту Бостон знал, что теперь плита потеряна безвозвратно. Что ж, за опыт всегда приходится платить. Попытка того стоила, но астронавт дал себе клятву, что все остальные дископлиты он будет относить в одно место у входа, пока не наберет нужного количества для приведения в действие астероида.

Тем временем выпуклый участок стены, в который погрузилась исчезнувшая дископлита, начал пульсировать странным светом, совсем непохожим на мягкое, рассеянное свечение стен и пола. Непонятный скрежет, как вскоре выяснилось, исходил не из отверстия и не от входа, а от ближайшей к Лоу секции пола, которая вдруг стала уходить в сторону. Верный своим принципам, астронавт оставался на месте и сохранял дистанцию до тех пор, пока движение окончательно не прекратилось.

Потом осторожно ступая, он подошел поближе и с опаской заглянул в открывшийся провал. Внизу находилась небольшая комната, ее стены светились тем же неярким светом, позволяющим без труда рассмотреть находящиеся в ней предметы. На этот раз ему действительно повезло. Комната была битком набита различными механизмами, приборами, изделиями неизвестного назначения. Все они были старыми, но можно было надеяться, что хотя бы часть из них находится в рабочем состоянии. Лоу поднял голову, огляделся по сторонам и заорал:

— Мэгги! Эй, Мэгги, идите скорей сюда! Я кое-что нашел!

Ответа не было. Куда же она подевалась? Лоу пожал плечами и решил, что не будет ждать, пока девушка соизволит откликнуться. В подвал вела лесенка, если только можно было так назвать причудливо изогнутое сооружение из стоек и перекладин, словно перенесенное сюда с детской игровой площадки, подвергшейся интенсивной бомбардировке. Кое-как спустившись вниз, он очутился в центре склада, больше всего напоминающего кладовую рассеянного дворника. Ни один предмет не занимал определенного места. Все было разбросано по углам или свалено в кучи, словно кто-то в невероятной спешке швырнул сюда эти вещи в последний момент.

В последний момент перед чем, хотелось бы знать?

Внимание астронавта привлекло любопытное устройство. Он остановился перед ним и стал его осматривать. Его заинтересовали не уникальность конструкции, не внешний вид, а тот простой факт, что этот механизм явно сохранился лучше всех остальных вещей в комнате. Пыль и грязь не так сильно покрывали его поверхность, а кое-где даже сохранились следы смазки. Быть может, последними приводили его в действие бесследно исчезнувшие пассажиры второго найденного землянами корабля-астероида? Или же он выполнял функции какого-нибудь робота-ремонтника, забытого создателями и продолжавшего производить заложенные в него программой действия вхолостую, пока не кончилась энергия или не прекратил существование объект ее приложения?

Лоу машинально повел рукой по гладким металлическим бокам механизма. Здесь по крайней мере не было никаких отверстий для загадочных дископлит. Тем неожиданней стал для астронавта глухой металлический щелчок, прозвучавший где-то в чреве машины. Он поспешно отступил к лестнице, готовясь в любой момент взобраться по ней, если аппарат вдруг начнет проявлять враждебные намерения.

Но ничего страшного не произошло. Робот продолжал торчать в своем углу, негромко гудя себе под нос.

— Если ты ждешь от меня инструкций, приятель, — вслух произнес Лоу, — то тебе лучше пойти поискать другого программиста.

Нет, похоже, другого ему не требовалось. При первых звуках голоса робот повернулся к астронавту и замер, очевидно ожидая дальнейших указаний. Для пробы Лоу сделал шаг в сторону. Робот тут же повторил движение. Передняя панель механизма была усеяна многочисленными выпуклостями, под которыми вполне могли скрываться инструменты. Инструменты — для чего? Этот низенький квадратный автомат мог оказаться чем угодно: от механического полотера до переносного дантиста. Единственное, в чем можно было не сомневаться, так это в том, что проклятая железяка не только знала о его присутствии, но и реагировала на каждое движение.

Попробуем рассуждать логически. Автомат был заперт в подвале большого зала. Это позволяет предположить, что его функции каким-то образом связаны с обслуживанием верхнего помещения. Лоу не испытывал большого желания наблюдать за натиркой полов или лечить зубы, но надо же было выяснить, на что способен железный уродец. Вдруг у него имеется совсем другое предназначение, более прозаическое?

Например, открывать закрытые двери.

Задрав голову, Лоу стал изучать ведущую наверх лестницу.

— Ты не знаешь, приятель, как мне тебя туда затащить? — произнес он вслух. Автомат не ответил, он по-прежнему занимал выжидательную позу и слегка покачивался на своих коротких ножках.

— Ура! Ура! Машина ожила!

Вздох облегчения вырвался у сотен тысяч наблюдавших коцитан.

— Сколь многого достиг наш новичок, — с нескрываемой гордостью констатировали самые активные приверженцы первого Мыслящего. И все-таки их энтузиазм заразил немногих.

— Достиг? Да ничего он не достиг! — хором откликнулись скептики, заметно преобладающие числом. — Лишь мечется и тычется вслепую, надеется на глупую удачу.

Первый хранил молчание. Отвечать критикам пришлось его последователям.

— Что есть удача, как не перестройка структурная всех изначальных качеств? Но от нее зависит результат! Века назад сказали наши предки: лишь смелому сопутствует удача. А наш знакомец, безусловно, смел!

— С чего вы взяли? — возмутились критики и скептики одновременно. — Смел? А что он сделал? Да ничего! Двуногий примитивен и не способен ничего создать. В нем мысли замерли, как звери в полночь. Он снова ждет решения судьбы. — В возражениях не чувствовалось особого азарта. Высказывавшие их, скорее, стремились обезопасить себя и не поддаться чарам забрезжившей надежды. Долгие века ожидания принесли столько разочарований, что надеяться на успех было в высшей степени неосторожно.

— Терпение, друзья мои. Конечно, поступки незнакомца нелогичны, и скорость его помыслов, рожденных в иных мирах, не так уж высока, но мысль его пока не подводила. Я прав! Двуногий начинает думать! В мозгу перебирает варианты! Медлительность — не столь уж тяжкий грех. Упорством достигается успех.

— Где результат вы видите, почтенный?! — дружно фыркнули все сомневающиеся, но число наблюдателей не сократилось. Оно продолжало увеличиваться с каждым мгновением.

Не сводя глаз с машины, Лоу стал медленно обходить вокруг нее. Автомат поворачивался так, чтобы все время быть обращенным передней частью к человеку. Оборонительная поза? Или запрограммированная реакция на любое движение? Что, если дать хорошего пинка и посмотреть, как на это отреагирует робот? Не очень умная идея. А если он снабжен средствами самозащиты? Да и вряд ли таким способом можно заставить автомат работать.

Лоу продолжало интриговать великое множество приспособлений, торчащих из передней панели робота. Может быть, одно из них способно активировать стартер-колонну в астероиде? Эту мысль он отбросил почти сразу же. Несмотря на внушительный арсенал инструментов, среди них не было ни одного даже отдаленно напоминающего тяжелые дископлиты. К тому же Лоу не мог предполагать, что механизм из подвала, надежно запертый и скрытый от посторонних глаз, имеет какое-то отношение к управлению космическим кораблем. У этой машины, несомненно, имелась масса полезных свойств, но в средства доставки на Землю робот явно не годился.

Втащить его наверх вручную? Нет, слишком тяжело, даже если допустить, что автомат позволит к себе притронуться. А если он сам залезет? Конечностей у робота для этого хватит. У Бостона был только один способ проверить свою догадку. Повернувшись к лестнице лицом, Лоу жестом поманил машину за собой:

— Ну что ж, пошли, приятель. — Фраза показалась ему дурацкой, она звучала фальшиво, хотя вокруг не было никого, кто мог бы ее услышать. — Давай поглядим, каков из тебя скалолаз?

Он начал взбираться по лестнице. Секунду помедлив, машина последовала за ним. Несмотря на отсутствие пальцев или щупальцев, робот отлично справлялся с задачей, почти не отставая от человека. Только однажды он чуть не сорвался вниз.

Во внешнем облике автомата не было ничего привлекательного: ни глаз, ни носа, ни других характерных черт, но Лоу поймал себя на том, что восхищается настойчивостью и целеустремленностью механизма. Бог знает сколько веков проторчал он в замурованном хранилище, но стоило появиться живому существу, как он тут же зафиксировал его присутствие и был готов, кажется, сопровождать в дальнейшем, как верный пес. Лоу, разумеется, предпочел бы человеческую компанию, но Мэгги Роббинс шлялась непонятно где, а в ее отсутствие и такой спутник в известной степени согревал душу и вселял уверенность.

Выбравшись наверх, он снова позвал журналистку во весь голос, и опять без результата. Самым разумным сейчас было пуститься на поиски девушки, но Лоу знал: даже если они увенчаются успехом, Мэгги, скорее всего, воспримет это как очередное оскорбление с его стороны. Поразмыслив, астронавт решил дать ей на раздумье еще немного времени. Встреченные ими представители местной фауны угрозы вроде бы не представляли, а в остальном Лоу рассчитывал на здравый смысл журналистки. Она сама знает, как за себя постоять, а к нему все равно вернется, как только будет к этому морально готова. Он снова повернулся к роботу и скомандовал без особой надежды на успех:

— Вперед, приятель! Покажи-ка, на что ты годишься!

Человек и робот приблизились к одной из арок. Лоу внимательно осмотрел каждое углубление окаймляющего сооружение орнамента. Что это было? Надписи? Картинки? Абстрактная живопись? А может быть, пульт управления системой тревоги или защиты от непрошеных пришельцев вроде него? В общем-то, терять ему было нечего, а попытаться проникнуть внутрь имело смысл.

Прощупав пальцами каждый завиток, Лоу не добился ничего и решил перейти к более радикальным мерам. Он опять поманил к себе робота:

— Как думаешь, приятель, сумеешь ты с этим справиться? Или ты можешь только сидеть здесь и пялиться на архитектурный шедевр?

Робот словно не слышал вопроса. Он не двигался с места, хотя чутко реагировал на каждое движение человека. Немного обескураженный, Лоу медленно обошел вокруг машины, внимательно следя, как она поворачивается на месте в такт его шагам. В голове внезапно мелькнула любопытная идея. Он еще раз обошел автомат, но остановился, пройдя только половину окружности. Теперь механизм находился на одной линии между ним и загадочным арочным проемом. Астронавт начал решительно наступать на робота, заставляя его пятиться все ближе и ближе к стене. Интересно, что предпримет эта консервная банка, когда отступать будет некуда? Метнется в сторону или набросится на него, угрожающе гудя и выставляя наружу весь набор своих щеток, метелок и бормашин?

Лоу знал, что здорово рискует, но он знал также, что риск в данном случае оправдан. Кроме того, он все-таки имел дело с машиной, а не с живым существом. Последнее увидело бы в нем только угрозу и отреагировало соответствующим образом, а для машины такая реакция была одним из нескольких вариантов.

Упершись спиной в стену, робот внезапно развернулся и с силой врезался в неподатливый материал. На какое-то мгновение Лоу почудилось, что эта железка с отчаяния решилась на некий механический вариант харакири. Подойдя поближе, он увидел, как часть инструментов на передней панели автомата начинает выдвигаться наружу, входя в пазы, заполняя отверстия и скользя по бороздкам. Как бы внимательно ни наблюдал астронавт за этим процессом, продублировать его он при всем желании никогда бы не смог. Прежде всего, по причине отсутствия необходимого количества конечностей.

Низкий гудящий звук раздался внутри арки. Лоу напрягся. Гудение походило на шум винтов большого грузового вертолета. Робот тем временем вобрал инструменты обратно в панель и заковылял прочь от проема.

Вдвоем они следили за тем, как на глазах тает казавшаяся несокрушимой преграда, открывая взгляду высокий портал, гармонично вписывающийся в дизайн конструкции. Лоу наблюдал за феноменом с благоговением, а робот взирал на дело своих рук с бесстрастным хладнокровием бездушной механической коробки.

Астронавт тщетно искал в стене следы исчезнувшего барьера. Наконец он сдался. Пусть этот необъяснимый факт остается на счету нераскрытых секретов чудесной техники хозяев планеты. Куда более любопытным представлялось для изучения то, что скрывалось за растворившейся дверью.

Прямо перед ним уходил вдаль большой тоннель. Бостону не было видно коридора — все терялось во мраке, ни единый лучик солнечного света не озарял высокие своды. Справа тянулась высокая платформа, рядом с которой покоилась прозрачная сфера, словно выточенная из цельного куска горного хрусталя или выдутая из высококачественного стекла. На самом деле, ни к хрусталю, ни к стеклу материал сферы, скорее всего, никакого отношения не имел. Сфера могла оказаться гигантским алмазом, хотя, на взгляд Лоу, она больше походила на выдолбленную изнутри жемчужину чистой воды.

Он двинулся вперед, но через несколько шагов заметил, что робот не следует за ним, как раньше. Обернувшись назад, астронавт поманил его пальцем, как делал это на складе, но машина упрямо отказывалась стронуться с места. Крики и понукания тоже ни к чему не привели. Тогда Лоу изменил тактику. Он попытался обойти автомат с тыла, чтобы потом оттеснить его в тоннель. Но и это не удалось. Робот подпустил его на несколько ярдов, а затем отскочил в сторону и опять замер. Как ни старался Лоу, никакие ухищрения не могли заставить упрямую железку переступить порог открытого с ее помощью прохода.

— Ну и черт с тобой! — сплюнул в сердцах астронавт, окончательно умаявшись. — Не хочешь идти, сиди здесь. Как-нибудь сам открою следующую дверь. — Он усмехнулся. — Лежать, песик! Лежать! Жди меня здесь, малыш, ты мне еще можешь пригодиться.

Как и следовало ожидать, машина ничего не ответила. Она замерла на месте, всем своим видом выражая готовность оставаться в этом положении вечно или по крайней мере до возвращения Бостона. Впрочем, Лоу ничуть не удивился бы, если бы сейчас робот перевернулся на спину, выставив в воздух все свои конечности, как домашняя собачка, требующая, чтобы ей почесали брюхо. С тех пор как они очутились на этой безумной планете, он начисто утратил способность удивляться.

Во всяком случае, так ему казалось.

Он вошел в тоннель, поднялся на платформу и осторожно положил ладонь на прозрачный сверкающий купол сферы. Внутри сферы виднелось что-то вроде сиденья своеобразной конструкции, впрочем, «это» запросто могло оказаться диваном или багажной полкой. Не имея понятия об анатомическом строении коцитан, он не мог определить и назначения данного предмета. Внутри сферы хватило бы места для нескольких человек — или одного аборигена. Конечно, если судить о размерах здешних жителей по этому сиденью.

Лоу резко обернулся. На мгновение ему показалось, что за спиной у него возникло свечение, схожее с тем, которое они видели в ущелье. Но воздух больше не светился. Астронавту оставалось только гадать о значении этого феномена. В конце концов он махнул рукой, посчитав свет отблеском от какой-то отражающей поверхности.

Вход в сферу оказался чем-то вроде круглого проема. Лоу неуклюже пробрался внутрь и стал оглядываться в поисках кнопки, рычага или педали. Ничего похожего видно не было. Ни пульта управления, ни тормоза. Только вычурно изогнутое кресло да уходящий в неизвестность и мрак тоннель.

Наклонившись вперед, Лоу заметил, что пол тоннеля представляет собой вогнутый желоб, в точности повторяющий контуры основания сферы. Вывод о характере движения следовал однозначный, а вот механизм приведения в движение загадочного аппарата оставался загадкой. Ясно, что сфера-вагон должна следовать по этому желобу, но, каким образом она движется, было совершенно непонятно. Внутри прозрачного шара не было и намека на двигатель, колеса, реактивные сопла или иные, аналогичные земным, устройства. Оставалось предположить, что не сфера движется по тоннелю, а сам тоннель перемещает круглую капсулу внутри себя.

В одном Бостон не сомневался: эта сфера была локальным транспортным средством и с ее помощью нечего было надеяться преодолеть и тысячную долю расстояния, отделявшего Коцит от Земли.

Сразу напрашивался очевидный вопрос: куда в таком случае ведет тоннель? К посадочной площадке еще одного межзвездного корабля, замаскированного под астероид? Слишком хорошо, чтобы всерьез на это надеяться. К кладовой, до потолка набитой дископлитами? Не исключено.

Вход в сферу за спиной астронавта по-прежнему оставался открытым. Что бы он ни делал, система оставалась безучастной. Весьма вероятно, что она уже давно пришла в негодность, хотя верить в это не хотелось.

Лоу подумывал уже вернуться в зал и поискать Мэгги, но решил все-таки воздержаться и дать девушке побольше времени на приведение в порядок расстроенной нервной системы. Бостон умел чинить великое множество вещей, но в их число не входили нервы капризной истерички.

Взобравшись на сиденье, он подивился необычному виду материала, из которого оно было сделано. На первый взгляд материал напоминал тщательно отполированное дерево, но, когда Лоу нагнулся ниже, он обнаружил внутри переплетение каких-то структур. И не понял, то ли это потайной механизм, то ли побочный эстетический эффект от коцитанской технологии.

Либо человеческий взгляд обладал способностью активировать заключенное в кресле устройство, либо вес астронавта привел в действие скрытую пружину, но вернее всего было то, что за протекшие века невидимые сенсоры слегка заржавели и поэтому не сразу откликнулись на появление пассажира. Как бы то ни было, отверстие в задней части сферы без всякого предупреждения затянулось, не оставив на прозрачной поверхности ни единого следа, словно его там никогда и не было. Тот же феномен, что с аркой, только с точностью до наоборот.

Лоу постучал кулаком по закрывшейся двери, но ничего не добился. Ловушка захлопнулась плотно. Вопрос только в том, насколько плотно? Кто знает, вдруг коцитане путешествовали в этой штуке в состоянии анабиоза или искусственно вызванного транса? Такой способ позволял им почти не потреблять воздуха, тогда как он, Бостон Лоу, пока еще не научился обходиться без кислорода.

Вдруг сфера озарилась сиянием — и внутри, и снаружи. Черт побери, куда он опять влип?! Хорошо хоть воздух остается свежим — пока. Должно быть, он зря так скверно думал о создателях сферы. Никакая это не мышеловка, а типичная местная подземка.

Как бы подтверждая его мысли, сфера начала раскачиваться, словно кто-то невидимый решил свернуть ее с места. Лоу закрыл глаза, ожидая то ли электрического разряда, то ли шипения ядовитого газа. Когда ничего подобного не произошло, он снова открыл их и с удивлением обнаружил, что платформа исчезла, а перед ним простирается бесконечный мрак тоннеля.

Сфера начала движение. Оглянувшись, Лоу успел еще заметить стремительно удаляющуюся платформу и открытый арочный проем. Световые блики в хрустальных гранях показывали, что сфера довольно быстро вращается вокруг своей оси наподобие хорошо закрученного бильярдного шара. Но сиденье и сам астронавт оставались неподвижными. Какими техническими средствами достигался такой эффект, Лоу даже не гадал. Он не чувствовал ни малейшей вибрации, хотя скорость возрастала с каждой секундой.

Темнота и отсутствие ориентиров на однообразных стенах тоннеля не позволяли вычислить скорость с достаточной степенью точности, но Лоу не зря считался одним из лучших в космическом управлении. Умение определить параметры движения по минимуму косвенных данных составляло часть его профессиональной подготовки. По его прикидкам выходило, что скорость капсулы превышает сотню миль в час, хотя насколько превышает, он определить так и не смог.

Он постарался припомнить расположение местности, которую они начали обследовать сегодня утром. Бринк склонялся к мысли, что они находятся на острове, но положительно утверждать это отказывался до окончания рекогносцировки. Лоу тоже сомневался в том, что их забросило на материк. По его мнению, они попали на остров, хотя не исключался и полуостров с узким перешейком.

В том и другом случае это означало, что сейчас он мчится в неизвестном направлении по тоннелю, пролегающему под одним из океанов Коцита. Выбора у него не было, и он откинулся на спинку сиденья, надеясь, что сфера остановится все же где-нибудь над поверхностью воды.