Колодец

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Несколько миллионов бессильных, но сохраняющих надежду коцитан с замиранием сердец, увы, оставшихся в другой реальности, следили за каждым приключением упорствующих в своем неведении двуногих.

— Пришельцы снова одолели гибель. Их скрытые резервы высоки, — констатировал с глубоким удовлетворением первый Мыслящий.

— Они пошли на риск — и победили! — подхватили не менее довольные приверженцы. — Теперь никто не может отрицать мощь интеллекта, и их здравый смысл, и редкую привязанность друг к другу.

— Пожалуй, верно. Ни один из нас додуматься не смог бы до такого. — Несколько тысяч Мыслящих, до того момента склонявшихся то в одну, то в другую сторону, решительно перешли в ряды оптимистов. — Чтоб одолеть исчадие воды, они призвали Океан на помощь!

— Вода! Вода! Как много в этом звуке! — Десять и двадцать сочли момент подходящим, чтобы публично сокрушиться об утерянных в прошлом элементах материального бытия. — Забытое блаженство струй упругих, прохладой чистой хлещущих по коже! Глоток воды — что может быть вкуснее? — По рядам оплакивающих прокатился дружный душераздирающий вздох, похожий на стон. — Увы! Увы! Утрачена навеки для нас простая радость смертной плоти, и нам вернуть теперь уж не дано все то, что мы так радостно отдали. А что взамен? Когда б любой из нас имел возможность выбора — не жалко нам было б вечность променять, не глядя на ощущенья мерзкого червя.

Десять и двадцать парили над сферой, отчаянно завидуя сидевшим в ней двуногим, не утратившим способности наслаждаться скоростью, тогда как для коцитан само это понятие века назад превратилось в абстракцию. Остальные Бесплотные кружились неподалеку. Материальная среда не составляла для них препятствия, будь это глина, вода, камень или металл. Ни один природный или искусственный материал не мог замедлить продвижение бестелесных сгустков мысли, в которые превратились бывшие хозяева планеты.

Движение было для них одним из способов существования и размышления. Оно не доставляло им радости, как не доставляло ее и отсутствие препятствий на пути. Все равно в конце этой драмы их не ожидало ничего хорошего.

— Прошу прощения, — объявила все еще прихрамывающая Мэгги Роббинс, когда трое землян вновь вступили под высокие своды подземелья на центральном острове.

— За что? — поинтересовался Лоу, украдкой любуясь девушкой, успевшей за время поездки привести себя в порядок.

— Я вам уже говорила. За то, что убежала от вас. Решила проявить самостоятельность. Упрямая дура! Всю жизнь была упрямой дурой. Просто мне до сих пор всегда везло. Везло в джунглях Юкатана, везло в Буркина-Фасо, везло в Туркменистане.

Бринк покачал головой, явно не соглашаясь с такой оценкой.

— Вы себя недооцениваете, Мэгги. Везение — это прекрасно, но вы еще отлично делаете свою работу, разве не так?

— Ну да, отлично, как же, — возразила Мэгги, решившая, похоже, до дна испить чашу самоуничижения. — Особенно в музее. Если бы вы двое не пришли на помощь, я сейчас, наверное, была бы уже частью скушанного крабопауком десерта. Или он сотворил бы со мной что-нибудь такое, о чем и помыслить страшно. — Ее передернуло от омерзения при воспоминании об объятиях монстра.

— Мы двое — это верно. — Лоу со значением посмотрел на Бринка, сделав ударение на слове «двое».

Мэгги сразу встрепенулась, почуяв неладное. Лоу вообще сомневался в том, что журналистка может долго оставаться в подавленном состоянии. Самые тяжелые невзгоды и потрясения не могли глубоко затронуть ее душу. У нее был другой склад ума — живой, деятельный и оптимистичный.

— Нет, я не стану отрицать, меня всегда выручало только везение. Одна из причин, по которым мне обычно удавалось добиться успеха, состоит в том, что я путешествую в обществе самых лучших профессионалов и самых надежных людей, каких только возможно отыскать. К вам двоим это тоже относится. Так что, пока со мной ничего больше не случилось, разрешите от всей души поблагодарить вас, друзья!

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала Лоу. Это был не долгий любовный поцелуй, но и не мимолетный мазок губами по щеке. Пока астронавт торчал с глупым видом посреди зала, пытаясь привести в порядок свои чувства, Мэгги хладнокровно обогнула его, подошла к Бринку и проделала с ним то же самое.

— Эй, да что это с вами такое, парни? — притворно удивилась Мэгги, покончив с выражением благодарности. — Для вас, может, спасение моей жизни ничего не значит, зато для меня оно значит очень многое. Людгер, а вам должно быть стыдно. Разве не я предоставила вам возможность изучить еще одну форму жизни на этой планете? — Прежде чем Бринк успел что-то ответить, девушка снова повернулась к Лоу: — Что же касается вас, коммандер, я помню ваши слова о служебных обязанностях. И все равно, спасибо вам большое.

— Пожалуйста. Если у вас возникнет такое желание, разрешаю еще раз меня поблагодарить, — лукаво улыбнулся Бостон.

Мэгги заколебалась, потом расплылась в широкой, озорной улыбке.

— Не могу поверить своим ушам, коммандер! У вас, оказывается, имеется чувство юмора! Вам только нужно почаще вынимать его из кармашка аварийного пояса и пускать в дело. Ну, хотя бы раз в неделю.

— Постараюсь. Вот только за последнее время не случилось ничего такого, над чем стоило бы посмеяться. Скорее, наоборот. — Астронавт помрачнел и задумался.

Мэгги приблизилась к нему и заговорила громким, конспиративным шепотом:

— Ах, вы ничего не понимаете, коммандер. Когда плохо — как раз самое подходящее время для шуток.

Бринк встал со своего места и преградил им дорогу.

— А теперь, с вашего позволения, коммандер, я хотел бы получить обратно мои Кристаллы Жизни.

Лоу смерил ученого задумчивым взглядом:

— Послушайте, Людгер, а почему бы вам не доверить их мне на хранение? Я отдам вам парочку — можете целоваться с ними или спать в обнимку, если пожелаете. А остальные оставлю у себя. Поверьте, так будет лучше и для вас, и для нас.

Мэгги в растерянности переводила взгляд с ученого на астронавта.

— Людгер, Бостон, что происходит? Кто-нибудь может мне объяснить?

Оба мужчины игнорировали ее вопросы. Напрягшись и скрестив взоры, они застыли друг против друга. Внезапно Бринка начало бить крупной дрожью. Лоу испугался, что тому пришло в голову атаковать его, несмотря на полную бессмысленность этой попытки. В прошлый раз ученый имел возможность убедиться в этом. Неужели кристаллы — а вернее, их отсутствие — по-прежнему влияли на разум Бринка?

— Хочу напомнить, коммандер, что мы так не договаривались. — Бринк говорил ровным голосом, но видно было, что он сдерживается из последних сил.

— Хорошо, Людгер, — устало вздохнул Лоу. — Но, по-моему, вы делаете большую ошибку.

— С какой стати? — удивился немец, жестом указывая на льющееся из многочисленных карманов комбинезона и рубашки астронавта бледно-зеленое сияние. — Один из них вернул меня к жизни, так почему же вы считаете ошибкой естественное стремление держаться к ним поближе?

— Да разве вы не видите, как на глазах превращаетесь в одержимого этой зеленой дрянью? Или дело зашло уже так далеко, что вы не в состоянии осмыслить, как губительно их воздействие на вашу психику?

— Одержимость? Губительное воздействие? — Мэгги Роббинс по-прежнему ничего не могла понять. — Пожалуйста, кто-нибудь скажите, в чем дело?

Бринк, словно защищаясь, выставил вперед обе ладони:

— Мы заключили с вами сделку, коммандер. Уверяю вас, я нахожусь в здравом уме и очень далек от того, что на вашем языке называется «сбрендить». Просто у меня развилось теплое чувство по отношению к кристаллам, не имеющее ничего общего с одержимостью или наркотической зависимостью. Все мои поступки находятся под полным контролем, как физическим, так и умственным.

— Да, разумеется… — Скептический тон астронавта опровергал его же слова, но он слишком устал и не был готов к дальнейшему препирательству.

Бостон молча выгрузил кристаллы из карманов и передал ученому, который тут же распихал их по своим собственным.

— Постарайтесь контролировать и их тоже, — не удержался Лоу от последней шпильки, — иначе они станут контролировать вас.

— О чем разговор, коммандер?! Все будет в лучшем виде! — Глаза Бринка лихорадочно заблестели. Дрожащими руками он любовно поглаживал каждый кристалл перед тем, как опустить в карман. — Большое спасибо вам, коммандер, — негромко сказал немец, когда Лоу, закончив передачу артефактов, уже повернулся, чтобы уйти. — Я отнесу их в комнату, где мы их нашли. Я чувствую, что там им самое место. — Внезапно внимание Бринка привлекло зеленоватое свечение, выбивающееся из правого кармана комбинезона Лоу. — Эй, а как же эти?

— Хватит с вас. Я и так отдал вам почти все. Как вы настаивали. А эти, — он похлопал себя по карману, — я пока оставлю при себе. На всякий случай.

Лицо Бринка перекосилось. Потом он справился с собой, поднял голову и гордо заявил:

— Теперь вы сами видите, коммандер, как смешны ваши слова об «одержимости». Она вовсе не так велика, как вам кажется. Мне совсем не обязательно владеть всеми кристаллами. — С этими словами немец повернулся и зашагал прочь, к заветной комнате. Маленькие сильные пальчики цепко ухватили Лоу за руку выше локтя.

— Попрощались? Прекрасно. Теперь можете спокойно рассказать мне обо всем, что произошло с самого начала, пока я не лопнула от любопытства и не пришла к ошибочным умозаключениям.

Лоу размышлял несколько секунд, с чего начать рассказ.

— Перед тем как вас захватила эта тварь в тоннеле, мы с вами разговаривали по рации. Помните, как вы удивились, что Бринк жив?

— Вообще-то у меня в голове все смешалось, но этот момент я припоминаю. А что?

— В музее под шпилем на первом островке я нашел странный зеленый кристалл. Вы там тоже были и должны знать, что некоторые стенды с экспонатами при прикосновении начинают демонстрировать что-то вроде видеофильма, описывающего способы применения данного предмета. Ну вот, мне показали ленту, в которой фигурировали такие же или очень похожие зеленые стекляшки, с помощью которых творились форменные чудеса. В том числе они заживляли раны животных. Поскольку Людгер к тому времени перешел в разряд трупов, я решил, что хуже ему все равно уже не будет, и попробовал кристалл на его мертвом теле. Опуская подробности, скажу, что все сработало. Позже мы нашли с ним в другом месте целую россыпь таких же кристаллов. — Он жестом указал на комнатку, в которой уже успел скрыться Бринк: — Вон там.

— Так, выходит, один из этих зеленых камушков, которые вы ему отдали, вернул ему жизнь?

Лоу кивнул:

— Но с того момента, как мы их нашли, Людгер стал скатываться по наклонной плоскости. В нем развилась какая-то патологическая привязанность к проклятым стекляшкам. Без них он чувствует себя неуютно и успокаивается только тогда, когда оказывается с ними рядом. В той же комнате он обнаружил машину, способную, по его убеждению, производить новые кристаллы. Он наверняка сейчас пытается ее починить. Такое ощущение, будто ему не терпится нырнуть с головой в большую кучу этой зеленой гадости. Я знаю, со стороны он выглядит нормальным, но стоит оставить его наедине с кристаллами на длительный срок, и у бедняги начинает ехать крыша. Он впадает в полную прострацию и ничего не хочет, кроме того, чтобы его не трогали. Происходит полное смещение моральных ценностей. Вы знаете, каким образом мне удалось заставить его отправиться со мной вам на помощь? Я нашел его в той комнате. Он лежал на полу с блаженной физиономией и упивался этим дурацким зеленым сиянием. Типичный нарк — классический случай. Я его полчаса уговаривал, но он твердил одно и то же: девчонка, мол, сама выберется, а я должен сидеть тут и охранять мои любимые кристаллы. Кристаллы Жизни, как он их называет. Пришлось отобрать у него все игрушки и пообещать вернуть, когда мы снова окажемся здесь вместе с вами. Не могу сказать, что Бринк согласился на это сразу. Сначала он попытался отобрать их у меня силой.

Глаза девушки расширились от удивления:

— Людгер? Он напал на вас? Из-за пригоршни зеленых стекляшек?

Лоу мрачно кивнул:

— К счастью, я могу за себя постоять и нахожусь в гораздо лучшей форме, чем он. Как только он убедился, что со мной ему не совладать, сразу же согласился на сотрудничество. — Бостон задумчиво посмотрел в сторону двери, за которой скрылся Бринк. — Должен признать, без него бы нам не справиться.

Мэгги все еще никак не могла поверить.

— Не представляю, как мог Людгер решиться напасть на вас? Бред какой-то.

— Я и сам удивился. Но это только подтверждает ту степень власти, которую имеют над ним кристаллы.

Они надолго замолчали, размышляя каждый о своем.

— Если бы не ваш рассказ, я бы в жизни не догадалась, — первой нарушила затянувшуюся паузу Мэгги. — Он выглядит точно так же, как всегда. Абсолютно нормально. Для Людгера, я имею в виду.

— Согласен. Но вы не видели его распростертым на полу и обложившимся кристаллами. Он был похож на старого китайца, накурившегося опиума. Та же поза, та же реакция. Даже глаза у него остекленели.

У Мэгги, похоже, все еще оставались сомнения. Ей было трудно до конца поверить в такую невероятную историю.

— Ну, это еще не показатель. Мне случалось видеть, как стекленеют глаза у самых нормальных людей, перебравших кофе или шоколада.

— Не знаю. Может быть, я преувеличиваю опасность. — Бостон пожал плечами.

— Ну и что будем делать дальше?

— Мы с Людгером в самом начале нашли одну дископлиту, очень похожую на те, которые привели в движение астероид. Хотелось бы отыскать еще три таких же и испробовать их на старт-колонне. — Лоу виновато развел руками: — Больше ничего конструктивного в голову не приходит.

Мэгги внезапно прищурилась, словно кое-что припомнила.

— Вы знаете, по-моему, я тоже видела одну такую штуку.

Взгляд астронавта сузился и сделался жестким.

— Не надо так шутить, Мэгги. Хотя нет, какие уж тут шутки. Где?

Она уныло повесила голову.

— В музее. Но туда нельзя. Там эта тварь…

— Ничего, мы будем вести себя осторожно. Я ведь там долго шарил и никого живого не встретил. К тому же я почти уверен, что ваш похититель нас не побеспокоит. Он, наверное, до сих пор сушит свой мешок с яйцами. Ну как, идете со мной? Если решите остаться здесь, я не обижусь.

— «Решите остаться»! — фыркнула девушка. — Вы иногда такое говорите, Бостон Лоу, что не знаешь — плакать или смеяться. — Она бросила взгляд на маленькую, незаметную дверь в стене, за которой скрылся Бринк. — Как вы думаете, он не согласится пойти с нами?

— Добровольно? Ни за что. И потом, он заслужил небольшую передышку. Пускай пока любуется своими бесценными стекляшками. А вы можете вспомнить точно, в каком месте в музее видели плиту?

— Думаю, что могу, — улыбнулась Мэгги. — Недалеко от главного входа.

— Прекрасно. Поехали.

Дископлита обнаружилась аккурат в том месте, о котором говорила журналистка. Она стояла на длинной полке по соседству с дюжиной пластин неизвестного назначения, обильно покрытых гравировкой. Вероятно, пластины предназначались для активации каких-то других механизмов. На всякий случай Лоу запомнил расположение этой полочки — в будущем артефакты могут пригодиться. Для этого, правда, придется найти колонну с квадратными гнездами вместо круглых.

Диск легко выскользнул из креплений. Не было ни завывания сирены, ни автоматической блокировки дверей, ни появления монстров-стражей забытых прежними владельцами сокровищ. Ничто не помешало землянам благополучно вернуться к транспортной сфере и без происшествий добраться до подземелья на главной базе.

Лоу положил добытую плиту рядом с первой. С виду они казались идентичными — но кто знает? Одно дело — внешние признаки, а внутренняя структура может оказаться совсем другой. С другой стороны, то же самое можно было сказать и о тех четырех дисках, которые все-таки запустили двигатель корабля-астероида.

Третью дископлиту они, как ни странно, нашли в планетарии. Находка показалась им добрым предзнаменованием. Но четвертая плита пока не находилась.

Лоу встречал каждую новую неудачу молча, хотя внутри у него все кипело от злости. Ладно бы еще — если бы у них была одна дископлита. Но когда имеешь целых три, а последняя никак не попадается, поневоле рассвирепеешь и полезешь на стенку. Он сосредоточенно жевал последние крошки безвкусного концентрата из НЗ, с тоской размышляя о том, что очень скоро им придется посвящать все свое время поискам пищи. Они с Мэгги остановились передохнуть в подземелье, куда вернулись после очередного рейса на острова. Надо было определяться с тем, как быть дальше. Со вздохом сожаления Лоу повернулся к спутнице и признался:

— Я полностью иссяк, Мэгги. Больше ничего в голову не приходит. Разве что…

— Эй, я еще не научилась читать ваши мысли, коммандер. Что именно?

— А вы действительно думаете, что сможете разговаривать на коцитанском языке?

Она откашлялась и разразилась длинной руладой мелодичных гортанных звуков. Это было похоже на исполнение сильно простуженным певцом псалома Генделя. Лоу одобрительно кивнул.

— Впечатляет. Звучит, во всяком случае, отменно. Что это было?

— Детская считалка. То есть мне так кажется. Я выучила ее в самом начале процесса обучения. Так что у вас было на уме?

Лоу поерзал на жестком полу, устраиваясь поудобней.

— Помните, я говорил, что нашел одного из туземцев?

Мэгги кивнула.

— Предлагаю вернуться к нему и задать несколько вопросов. Он может сказать нам, где найти целую дюжину дископлит. Или склад. Не говоря уже о том, что он просто может подсказать, как нам отсюда выбраться. Хуже, я думаю, нам от такого визита не станет. По крайней мере, от меня уже точно никакого толку нет.

Девушка порывисто схватила его руки и сжала в своих ладонях.

— Прошу вас, не надо так жестоко и несправедливо упрекать себя, Бостон. Я прекрасно знаю, что вы привыкли справляться с любыми задачами, встающими у вас на пути, но согласитесь, никакие тренировки и профессиональная подготовка не могли предусмотреть всего, с чем вам пришлось столкнуться. — Она мягко погладила его жесткие, шершавые пальцы. — Вы хотите, чтобы я взяла интервью у инопланетянина? Почему бы нет? Не думаю, что это окажется труднее, чем получить прямой ответ на прямой вопрос от правительственного чиновника в Пекине. — Лицо журналистки приняло озабоченное выражение. — А как он выглядит, этот ваш туземец?

— Успокойтесь. Ничего похожего на крабопаука из тоннеля. Если уж на то пошло, коцитанин, пожалуй, вообще ни на кого не похож. Из тех, кого мы видели на этой планете, разумеется. На самом деле выглядит он довольно приятно. Высокий. Двуногий. Представительный. Физиономия жутковатая, но не настолько противная, чтобы вас стошнило. Две руки с пальцами и еще какими-то отростками, в назначении которых я не смог разобраться. Но самое главное — общее впечатление. Осанка. Манера держаться. Даже не знаю, как это назвать… Благородство? Да, наверное, так. Благородство. Вы тоже это почувствуете. Он как будто излучает спокойствие и внутреннее достоинство.

Девушка посмотрела на Лоу с некоторым недоумением:

— Вы его описали, словно божество какое-то.

— Да нет, божественного в нем ни на грош. Но личность явно незаурядная. Это во всем проявляется. Как он себя вел, как пытался общаться со мной. К сожалению, у нас ничего не вышло. Когда я уходил, пообещал ему скоро вернуться. Ну а потом, как вы знаете, нам пришлось заниматься совсем другими делами. Ну так что, вы готовы попробовать?

Мэгги не заставила ждать с ответом.

— Выражаясь словами знаменитого астронавта, пропавшего без вести, «хуже от этого не будет», — громко захохотала она.

— Я никуда не пропадал, — возразил сбитый с толку Лоу. — Я здесь.

— Ага. Только вы — человек. И, как всякий представитель рода человеческого, воображаете, будто вся Вселенная вращается вокруг вас. — Она легко вскочила на ноги. — Мы должны предупредить Бринка.

— Он откажется, — пробурчал Лоу, потягиваясь. Он так устал, что даже заснуть не смог бы.

Как и предсказывал астронавт, Бринк блаженно раскинулся на полу в своей «келье», обложившись со всех сторон кристаллами. Зеленое сияние придавало его лицу изможденный вид.

— Я нашел и оживил коцитанина, Людгер, — сообщил Лоу. — Мэгги успела выучить местный язык с помощью церебрального индуктора или чего-то в этом роде. Кроме того, мы нашли три дископлиты из четырех и теперь хотим нанести визит воскресшему и спросить его, где найти недостающую. А после той встречи с тварью в тоннеле мне кажется благоразумным держаться всем вместе.

— Должен ли я расценивать ваши слова как приказ, коммандер? — Бринк смотрел Бостону прямо в глаза.

— Нет. Только как проявление здравого смысла. Впрочем, вам здравый смысл, как я понимаю, теперь ни к чему. У вас же есть кристаллы, не так ли?

— Я бы выразился несколько иначе, — с безмятежной улыбкой заметил немец. — Но в целом ваше заключение достаточно точно: я предпочитаю остаться здесь.

Мэгги сделала шаг вперед и подошла к Бринку почти вплотную.

— Удивляюсь вам, Людгер. Никому еще не случалось вступать в контакт с инопланетянами. Мы — первые представители человечества, которым довелось столкнуться с иными формами жизни. Вы же ученый. Казалось бы, говорить с разумным существом из чужого мира, представителем отличной от земной цивилизации, должно быть для вас пределом мечтаний!

— Предел мечтаний для меня, милая Мэгги, — это собственная лаборатория и финансовая независимость. — Он покосился на девушку затуманенным, отсутствующим взглядом. — Тогда я смогу посвятить свою жизнь по-настоящему важному делу: детальному изучению этих чудесных Кристаллов Жизни.

— Черт побери, но вы же ученый! — повторила Мэгги, явно потрясенная увиденным.

— Верно. Только в данный момент у меня другие дела. Считайте, что я заболел или ушел в отпуск. — Бринк небрежно взмахнул рукой в прощальном салюте: — Ступайте, беседуйте с вашим аборигеном. Если же он поведает вам что-нибудь достойное интереса, я с удовольствием выслушаю ваше сообщение, когда вы вернетесь.

— Идем, Мэгги. — Лоу потянул девушку за руку. — Он безнадежен. Теперь вы видите, что он одержим? Он мыслит последовательно, но зацикленно. Его мозг различает только один цвет — зеленый. — Он бросил на ученого полный презрения взгляд, но Бринк этого даже не заметил.

Он так и остался лежать, молча глядя в потолок, как священник-алкоголик, вылакавший все церковное вино еще до начала святых таинств и не имеющий сил доползти из ризницы до амвона. В таком состоянии помощи от него ждать не приходилось. С другой стороны, можно было надеяться, что серьезного вреда себе он тоже не нанесет.

— Так вот где они построили гробницу. Впечатляюще. — Мэгги Роббинс с интересом озиралась по сторонам, стоя на пороге высокого портала, отделяющего купол под шпилем на четвертом островке от терминала транспортного тоннеля.

— Я тоже так думаю. — Лоу провел девушку к пирамиде в центре зала. — Здесь нам придется соблюдать осторожность. Внутри обитает парочка очень неприятных существ. Я называю их Стражами. Они чем-то напоминают ту тварь, которая скрутила вас в музее, только эти немного поменьше и не такие вонючие. К тому же они не плетут клейкую паутину. Единственный минус — в этом помещении меньше места для маневра.

— Ни черта себе! — Журналистка резко затормозила. — Так нечестно. Вы мне ни слова не говорили ни про каких Стражей. Если вы сами этого еще не поняли, готова заявить официально, что не намерена во второй раз наступать на одни и те же грабли.

— Неужели вы всерьез думаете, что я сам сунулся бы сюда, если бы существовала реальная опасность?

Мэгги на секунду задумалась и уверенно ответила:

— Ага.

— В таком случае вы ошибаетесь, — раздраженно буркнул Лоу. — Обещаю вам немедленно прекратить движение, если нам что-нибудь будет угрожать.

Он протянул руку, чтобы успокоить и подбодрить девушку. Мэгги на руку внимания не обратила, но пошла дальше, не пытаясь больше протестовать.

— А как мы узнаем, опасно или не опасно идти дальше? — спросила она, с тревогой вглядываясь в очертания высящейся впереди пирамиды. Каблуки ее туфелек гулко цокали по полу. — Вы сказали, что их там двое?

— Верно. И я оставил их дерущимися друг с другом. Силы у них примерно равны, поэтому ни один не может смертельно ранить или убить другого, но и не может высвободиться из объятий соперника. Если все пойдет, как я задумал, мы застанем их царапающимися и рвущими друг друга на части. А если очень повезет — мертвыми.

Бостон вошел в тоннель.

— А если нам не повезет, и эти Стражи, подравшись некоторое время, узнают друг в друге давно забытых родственников и помирятся? Вдруг они оба сейчас караулят нас с вами в полном согласии, притаившись на пару по обе стороны этого коридора? — Мэгги все это очень не нравилось, но деваться было некуда.

— Не исключено, — согласился Лоу с философским спокойствием. — Но мне почему-то кажется, что полоса невезения кончилась. Да и пора бы уже.

Девушка кисло глянула на него исподлобья.

— И это вы называете научным подходом?

Как ни странно, «ненаучный подход» Лоу оказался правильным. Когда они вышли в первый зал с рядами галерей, Стражей у входа не было. Собственно говоря, их вообще нигде не было видно. Не став утруждать себя поисками, двое землян поспешно проскочили открытое пространство и скрылись в тоннеле на противоположной стороне. Журналистке действовала на нервы царившая там мертвая тишина, зато Лоу чувствовал себя на седьмом небе.

Коцитанин по-прежнему лежал на возвышении в своем саркофаге, но больше не вертел головой, обозревая окрестности. Рудиментарные крылья на спине уже не трепетали. Они обвисли безжизненными складками. Большие, широко расставленные, полные мудрости и печали глаза не повернулись к пришельцам, чтобы приветствовать или хотя бы отметить их появление. Лоу был разочарован, но не удивлен. Очевидно, целительные кристаллы по-разному действовали на различные формы жизни. Да и коцитанин был трупом намного дольше Бринка. Насколько дольше, Лоу и представить себе не мог.

Умирая, он принял прежнее положение: тело вытянуто, руки лежат вдоль туловища, взгляд застывших, неподвижных глаз устремлен ввысь. Поднимаясь на платформу, Лоу пожалел, что не уговорил Бринка идти с ними. Несмотря на пагубное пристрастие ученого к зеленым кристаллам, его наблюдательность и способность к анализу намного превышали аналогичные качества самого Лоу и мисс Роббинс, вместе взятых. Бринк наверняка сообразил бы, что делать в такой ситуации.

Но Бринка здесь не было, а были только они с Мэгги. Значит, им и придется самостоятельно все решать. Единственное, чего Лоу точно не собирался предпринимать, так это возвращаться за Людгером и насильно тащить его сюда. Мало того что во второй раз трюк с конфискацией кристаллов мог не сработать — повторное возвращение в пирамиду могло и не быть таким же легким и безоблачным.

Мэгги сначала не решалась приблизиться к инопланетянину, но потом освоилась и начала с любопытством рассматривать неподвижное тело.

— Он опять умер, да?

Лоу скорчил недовольную гримасу:

— Трудно обмануть репортера с вашим опытом, леди.

Девушка словно не заметила иронии в его словах.

— Я вот думаю, сколько раз могут эти кристаллы возвращать к жизни умершего?

— Скоро узнаем. — Сунув руку в карман, Лоу извлек оттуда один из отвоеванных у Бринка артефактов. Нагнувшись над телом, он бережно опустил зеленый самоцвет в центр груди, на то же место, что и в прошлый раз. Атмосфера в зале вокруг саркофага внезапно сгустилась и наполнилась огненными вспышками, искрами, языками пламени, короткими и мимолетными, словно сорванными порывом ветра с фитиля свечи.

Оставив, безуспешными попытки прорыва в материальный мир, один из наблюдателей-кодитан вернулся к собратьям и заявил в тревоге:

— Нельзя позволить нам, друзья, двуногим Создателя повторно оживить!

— Нельзя? Но почему? — Сотня задавших вопрос Мыслящих с легкостью просочилась сквозь паникера, не причинив тому ни вреда, ни неприятных ощущений.

— Все дело в том, что оживленье страшно раздражает. Вы не забыли, что Создатель наш еще при жизни скор был на расправу? Смерть нрав его едва ли изменила.

— О, как бы мы желали разделить с ним чудное мгновенье умиранья! — сладострастно простонали тысяча и трое. — Смерть так материальна, так сладка!

Увы, для всех собравшихся здесь коцитан, кроме одного, смерть была столь же недоступна, как ощущение теплого солнечного луча на коже.

Лоу подхватил спутницу под руку и отвел подальше. Кристалл всасывался внутрь грудной клетки. Девушка наблюдала за его действием, разинув рот и широко раскрыв глаза.

Во второй раз за этот день глаза коцитанина раскрылись, клювообразный рот задергался, а в респираторную систему, строение которой поставило бы в тупик любого земного патологоанатома, поступили первые порции воздуха. Во второй раз стройное мускулистое тело воскресшего дрогнуло и приняло сидячее положение. Голова на мощной выгнутой шее начала медленно поворачиваться, потом остановилась, упершись взглядом в пару землян. Под этим пристальным немигающим взором Мэгги Роббинс вздрогнула и непроизвольно прижалась к Лоу, а тот, повинуясь извечному мужскому инстинкту, так же машинально протянул руку и обнял ее за талию. В этот раз девушка даже не попыталась отстраниться.

Воскрешение из мертвых не было чудом. Оно было научно обоснованным явлением, лежащий несколько за рамками официальной земной науки. Коцитанин, во всяком случае, возвращение к жизни явно чудом не считал. Вместо того, чтобы прыгать от радости, он неподвижно торчал на возвышении, не сводя глаз с землян, похоже интересовавших его намного больше, чем вернувшееся сознание. Хотя у Лоу не имелось данных для таких выводов, ему показалось, что воскрешенный коцитанин выглядит недовольным и откровенно скучающим типом.

— Давай говори, — прошептал Лоу на ухо девушке.

Неуверенно шагнув вперед, Мэгги открыла рот и попыталась применить на практике полученные от Учителя знания. Странные, нечеловеческие звуки полились с ее губ. Хотя земляне надеялись именно на такую реакцию, для них все же стало немалым потрясением, когда коцитанин перевел взгляд на Мэгги и разразился ответной речью.

— Я понимаю его. Понимаю! — В голосе девушки звучало ликование, смешанное с неприкрытым изумлением перед свершившимся чудом. — Не очень четко, но смысл улавливаю. Должно быть, я слишком мало времени брала уроки.

— Поговори с ним. — Лоу легонько подтолкнул Мэгги в спину.

Она обернулась и посмотрела на него.

— О чем поговорить?

— Ничего себе вопрос! Кто из нас журналист — ты или я? Никогда раньше не брала интервью, что ли?

Мэгги судорожно сглотнула.

— Ты знаешь, раньше все было как-то по-другому.

— Ничего страшного, — нетерпеливо отмахнулся Лоу. — Просто начни говорить, не важно о чем. Завяжи беседу. Спроси, не знает ли он, где нам найти недостающую дископлиту? Спроси, как нам вернуться домой? Спроси…

— Если ты не заткнешься, я ни о чем его не смогу спросить, — зашипела Мэгги, как разъяренная кошка; Лоу послушно заткнулся и даже отошел на шаг.

Было как-то странно слушать музыкальные горловые звуки, не имеющие аналогов ни в одном земном языке, с легкостью слетающие с губ журналистки. Еще более странно было видеть отвечающего ей инопланетянина. По ходу разговора Мэгги переводила Лоу ключевые моменты.

— Я ему представилась. Сказала, кто мы и откуда. — Он говорит, что его зовут Создателем. Это не имя, а что-то вроде титула или прозвища, которым наградили его соотечественники. Точнее перевести у меня не получится.

— Солидная кличка, — хмыкнул Бостон. — Ладно, давай дальше.

Девушка опять заговорила, и коцитанин во второй раз ответил ей.

— Он так не думает. У меня такое впечатление, что ему не очень нравится имя Создатель. Он сказал, что пользуется им только для краткости, потому что настоящее его имя слишком длинное и сложное для перевода. Лично я с ним спорить по этому поводу не собираюсь.

— Дископлиты, — напомнил Лоу. — Спроси его о дископлитах.

Но у коцитанина, оказывается, имелись свои соображения по поводу ведения интервью, он решительно уклонился от вопросов и предпочел задавать их сам. Мэгги пришлось подробно объяснить, кто они такие, откуда взялись и как попали на эту планету. Спустя некоторое время ей представился шанс кое-что перевести для сгорающего от нетерпения Лоу.

— Он мертв очень давно, но все же не настолько, чтобы окончательно утратить чувство любопытства. Мы его сумели заинтересовать. — Она переключила свое внимание на коцитанина, который опять начал что-то говорить.

— Я не могу сказать вам, каким образом снова запустить корабль-астероид, — устало вещал Создатель. — Меня это не интересует.

— Зато нас интересует. И очень сильно. — В меру своего скудного владения коцитанской грамматикой, Мэгги постаралась подчеркнуть особую важность именно этого вопроса. — Ведь это не наш мир, не наш дом.

— Но больше и не мой, — возразил коцитанин. — Ни одно мыслящее существо не может претендовать на право называть его своим. Это место — царство Смерти, где только некоторые машины сохранили способность к логическому мышлению. У них впереди еще много времени для полного угасания. — В словах Создателя сквозила горькая ирония. — Они были сотворены на славу, на века. Особенно одна.

— Прошу прощения, но я вас не понимаю. — Мэгги смотрела на коцитанина большими глазами. — Вы можете рассказать, что здесь случилось? Куда делись все остальные? Что произошло с этим миром?

Крылья на спине инопланетянина слабо затрепетали, и тяжелый вздох слетел с его уст.

— Вы хотите знать? Хорошо, я расскажу вам. Постараюсь выбирать простые и понятные слова, чтобы вы не испытывали затруднений, слушая мою речь. Когда же я закончу, я попрошу вас об одном: оставить меня наедине с моей судьбой и никогда больше не беспокоить.

Журналистка понимающе кивнула. Лоу нетерпеливо тронул ее за руку:

— Ну?

— Он собирается кое-что нам объяснить, — сказала Мэгги, — но взамен просит сделать для него одну вещь.

Астронавт нахмурился:

— И что же мы можем для него сделать?

В ярко-голубых глазах девушки блеснули слезы.

— Даровать смерть и покой.