Колодец

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Вопросы срывались с языка словно сами собой. Просто удивительно, как легко оказалось разговаривать на коцитанском — как будто она с младенчества знала его. Самые сложные и труднопроизносимые слова автоматически слетали с губ, а мозг услужливо переводил на английский любые фразы. Только когда попадалось незнакомое слово, которого не было в памяти Учителя, девушка испытывала некоторые затруднения. Это было похоже на синхронный перевод с русского, в который время от времени затесывалось словечко из языка индейского племени кечуа.

— Кто вы? Я имею в виду не имя, а занятие.

— Как я уже сказал, меня называли Создателем. Подчеркиваю: я не сам выбрал такое название. Лично мне больше нравится слово Инженер, хотя подходят и другие определения, такие, как Строитель, Конструктор, Концептуалист.

Мэгги вспомнила, что должна держать Лоу в курсе событий.

— Он называет себя Инженером.

— Уже кое-что. — Астронавт почувствовал, как в душе у него пробуждается надежда.

— Вы были мертвы, — возобновила Мэгги диалог с коцитанином, чисто по-женски бессознательно констатируя очевидный факт.

— О чем нисколько не жалею. Скоро я опять буду мертв, если вы не прекратите вмешиваться в мое небытие. Я уже очень давно устал от жизни и связанных с ней глупостей и условностей, которым подвержены даже самые разумные существа.

Выслушав перевод, Лоу посоветовал Мэгги:

— Скажи ему, что мы просим прощения. Что мы ненамеренно нарушили его… м-м… покой. Мы уважаем его право на смерть и обещаем больше не оживлять его. Скажи ему, что мы тоже испытываем сходные стремления. Только он не желает больше жить, а мы не желаем больше оставаться на чужой планете. Но попасть домой мы не можем без его помощи. Мы никого не просили забрасывать нас сюда, как он не просил, чтобы его воскрешали.

Мэгги кивнула и начала переводить. Когда она закончила, бездонные глаза коцитанина дрогнули, слегка сдвинулись и остановились на лице Лоу.

— Ваше появление здесь означает, что система продолжает работать. Очень давно этот мир — для удобства понимания я использую ваше название Коцит как более простое и одномерное — был процветающим и обильно населенным. Мы полностью подчинили себе Вселенную и приспособили ее для наших нужд. Ваша раса пытается сделать то же, но находится пока в самом начале пути.

Мэгги нахмурилась.

— Как вы можете утверждать такое, ничего не зная о нашей родной планете?

Коцитанин снова перевел взгляд на девушку.

— Судить о вашей технологии мне позволяет сам факт вашего присутствия здесь. Только технологически развитая раса в состоянии достичь одного из Посланников.

— Посланники? Так вы называете замаскированные под астероиды корабли?

— Терпение, маленькая двуногая. Мы искренне верили, что наша культура и философия достигли не менее высокого уровня развития, чем наша технология. Мы нашли путь к передвижению в пространстве быстрее света. Нет, мы не превзошли скорость светового луча, мы обошли ее. Это самое простое объяснение, которое я могу вам дать. На более подробное у меня не хватит времени, а у вас знаний.

— Это уж точно, — с чувством согласилась Мэгги. — Я даже свой видеорекордер сама наладить не могу.

— Мы предпочли использовать это открытие не для индивидуальных путешествий — путь до нужной звезды занимает слишком много времени. Да, я забыл сказать, что немаловажным обстоятельством в этих путешествиях является возвратный эффект. Это значит, что на поиски подходящих планет могут уходить столетия, а возвращение обратно протекает практически мгновенно. В противном случае вы бы успели состариться и умереть за время полета.

Мы отправили множество подобных автоматических систем к тем звездам, где имелись перспективные планеты. Перспективные в том смысле, что на них были условия для возникновения и развития жизни. Вселенная очень велика, в ней тоскливо обитать в одиночестве. Мы приложили максимум усилий, чтобы отыскать себе подобных. Каждый Посланник был замаскирован под естественное космическое тело, чтобы не вызвать паники у обитателей исследуемых планет.

Мэгги наскоро перевела сказанное Создателем Лоу.

— Паники, значит, они вызывать не хотели…. — пробормотал астронавт. — Вот только получилось как раз наоборот. С другой стороны, не будь угрозы падения астероида, мы не стали бы так быстро реагировать. Ладно…

— Только та раса, которой под силу преодолеть притяжение родной планеты, могла добраться до Посланника и активировать механизм возврата. Активированный Посланник запрограммирован на немедленное возвращение домой со всем своим содержимым. Этот посадочный комплекс на островном архипелаге был построен специально для приема вернувшихся из космоса кораблей. Здесь были созданы все условия для встречи и адаптации посланцев других цивилизаций. Обстановка комплекса была продумана таким образом, чтобы не напугать братьев по разуму, а только заинтриговать их и пробудить стремление к контакту.

— В эту схему отлично укладывается музей и планетарий, — заметил Лоу, когда Мэгги перевела ему очередной отрывок рассказа.

Девушка согласно кивнула.

— Не говоря уже об Учителе. Теперь я понимаю их цель и вполне одобряю методы. Когда принимаешь гостей из затерянного в джунглях примитивного племени, человечнее показать им небольшую деревушку, а не высаживать сразу в аэропорту Кеннеди.

— Спроси его про картографическую галерею, — внезапно потребовал Лоу, схватив девушку за руку. Та подчинилась.

— Он говорит, что с помощью собранных там карт можно получить представление не только об этой планете, но и о ближайших к ней звездных системах. А еще он говорит, что там и в планетарии прибывшие гости имеют возможность установить связь между этим миром и тем, из которого они явились.

— Выходит, Людгер был прав. Где-то там была наша Земля, только мы не знали, как ее искать, — пробормотал себе под нос раздосадованный астронавт.

— Что? — Мэгги ничего не поняла.

— Не важно. После расскажу. Давай дальше.

— Мы накопили колоссальные знания, — продолжал коцитанин, — которыми были бы счастливы поделиться, оставалось только найти с кем. Вы можете этого не знать, но каждая раса, достигшая определенного уровня развития, жаждет контакта с себе подобными. В бесконечном космосе разум встречается редко, и потому он особенно драгоценен. Его необходимо лелеять и взращивать, как редкостный цветок, где бы он ни встретился. Маленьким искоркам в океане мрака лучше держаться вместе, если они не хотят, чтобы их поглотила тьма. К сожалению, все, о чем я рассказываю, — дела давно минувших дней.

Произнеся последнюю фразу, коцитанин опустил голову на грудь. Этот жест поразил землян своей человеческой понятностью, хотя на самом деле он мог означать нечто такое, о чем люди и подозревать не могли.

— Так с вашим миром все-таки что-то случилось? — Мэгги непроизвольно понизила голос, потрясенная нарисованной Создателем величественной картиной. — Эпидемия, война, природный катаклизм?

Коцитанин поднял руку и призвал журналистку к терпению. Оказалось, что у него поразительно гибкие и красивые пальцы.

— Я бы назвал случившееся трагедией, в которой мы все добровольно согласились играть свои роли. А причиной тому стало наше неуемное стремление к новым границам познания, наше постоянное стремление превзойти прежние достижения.

— Так куда делись все остальные? — нетерпеливо спросила Мэгги. — Ваше тело было единственным, которое нам удалось найти на островах в целости и сохранности.

— В целости и сохранности… — задумчиво проговорил коцитанин, проводя рукой по краю своего возвышения. — В этом нет моей заслуги, я не выбирал себе такой участи. Я ничего об этом не знал и не желал ни себе, ни другим иного исхода, кроме традиционного расставания всех живущих с этим миром. Я хотел просто умереть. А вместо этого со мной сотворили такое.

Пока Создатель говорил, мерцание вокруг платформы, напоминающее игры светлячков, заметно усилилось. Лоу показалось даже, что он слышит отдаленный жалобный стон… Словно плакало где-то за стеной покинутое всеми привидение…

— Ни с кем, со звезд неведомых пришедшим, так долго наш Создатель не общался, — отметили двенадцать Мыслящих.

— Что толку в этом? — брюзгливо вопросили пять дюжин и еще трое. — Время их общенья не изменило землю под Луною. Исход всегда один. Пришельцы эти сгниют, как сотни их собратьев бедных, с далеких звезд явившихся на остров. Увы, ничто не ново под Луною.

— Ничто не изменилось под Луной! — уныло вторили им сто тысяч безвозвратно утративших надежду.

— Это случилось вскоре после того, как на поиски иных цивилизаций отправились первые Посланники. — Коцитанин уставился в потолок отсутствующим взглядом, словно стараясь получше припомнить минувшее. — Пока зонды исследовали Галактику, в нашем обществе произошло значительное событие. Не природный катаклизм, как вы подумали, — мы давно укротили все природные явления и научились управлять климатом. Более того, мы добились невиданного прогресса в контроле над нашими телами. Продолжительность жизни достигла максимального предела, равного сроку существования нашей физической оболочки. И все же для многих этого было недостаточно. В науке иногда случается, что в ряде не связанных между собой дисциплин одновременно происходят фундаментальные открытия. Так случилось и с нами. Сначала были синтезированы, как вы их называете, Кристаллы Жизни. В то время их принято было считать высшим достижением всей коцитанской науки и культуры…

Выражение лица Создателя не менялось. Хотя Мэгги довольно быстро приспособилась к смысловым нюансам чужого языка, мимика коцитанина оставалась для нее загадкой, так же как и его жестикуляция. Правда, нельзя было сказать, что ее собеседник этим злоупотреблял.

Лоу поймал себя на том, что периодически оглядывается через плечо, хотя за спиной у него, разумеется, никого не было. Только роскошно расписанные стены да пляшущие огоньки. Он заставил себя следить за беседой и ни на что больше не отвлекаться. Сам он не понимал ни слова, но наблюдать за Мэгги, с такой легкостью разговаривающей с коцитанином, было необычайно интересно и приятно.

— Так что же представляют из себя эти пресловутые кристаллы? — спросила девушка.

— Начнем с того, что это вовсе не кристаллы в привычном смысле слова. Их внешний вид только напоминает некоторые минералы, хотя внутреннее строение не имеет ничего общего с кристаллической решеткой. Характерное свечение, прозрачность и блеск драгоценного камня только маскируют невероятно сложный комплексный биологический механизм. Каждый из них, в сущности, представляет собой миниатюрную больницу, снабженную всем необходимым для исцеления любой формы жизни. С развитием производства кристаллов отпала необходимость больным и раненым искать врачебной помощи у специалистов. Достаточно было иметь при себе кристалл — и ты сразу же получал любую врачебную помощь.

Помимо чисто целебных свойств, каждый из кристаллов обладает способностью мгновенной диагностики любого заболевания. Воскрешение из мертвых вовсе не кажется таким уж невозможным, если рассматривать его как исцеление от еще одной болезни — пусть даже очень тяжелой, — которая называется смертью. К тому же процесс этот не так уж сложен — он состоит в регенерации тканей на молекулярном уровне.

— На людей кристаллы тоже действуют! — жизнерадостно сообщила Мэгги.

— У них весьма широкий спектр возможностей, — не удивился коцитанин.

— Я еще могу понять, когда оживает недавно погибшее живое существо, — заметила девушка, — но как можно воскресить умершего много лет назад, скажем, вас? Казалось бы, мозговые клетки за такой промежуток времени должны были потерять способность восстанавливаться.

— Ты о чем его спрашиваешь? — вмешался Лоу, которому надоело играть роль статиста.

Мэгги нетерпеливо отмахнулась:

— Технические детали, Бостон. Ради Бога, помолчи, иначе я совсем запутаюсь.

Лоу в глубине души обиделся, даже разозлился, но спорить не стал и послушно умолк.

— Сохранение тел умерших, — медленно ответил коцитанин, — есть необходимая прелюдия к их оживлению. Сюда входят и методы сохранения мозговой ткани. В этой области я не специалист, но знаю, что они основаны на замене биологической активности электрическими полями слабой напряженности. На моем примере вы можете видеть результат высочайших достижений наших физиков и биологов в этой сфере. К сожалению, как я уже упоминал, со мной по этому поводу никто не консультировался.

— Но вы ведь один. — Мэгги умудрилась так сформулировать фразу, что она прозвучала скорее утверждением, чем вопросом.

— Но почему же? В музейном павильоне под шпилем немало образцов различных организмов, сохраненных таким же способом. При желании вы можете оживить их. Только надо знать, где их искать.

— Я имею в виду, вы — единственный коцитанин, которого мы нашли. Единственный представитель доминирующей расы, — решила уточнить Мэгги.

Неужели Создатель улыбнулся? Лоу не отводил глаз от аборигена. Или легкое подергивание клюва и сощуренный взгляд означают нечто другое, может быть, прямо противоположное? Он опять вспомнил Бринка.

— Мэгги, спроси его, пожалуйста, как долго действуют кристаллы на организм?

Девушка перевела вопрос. Лоу с нетерпением ждал ответа.

— Период воздействия может варьироваться в зависимости от многих причин. В первую очередь это зависит от состояния самого организма. В вашем случае я не могу сказать точно. По строению ваших тел я могу определить, что вы теплокровны и имеете замкнутый цикл кровообращения. Во всем прочем анатомия землян для меня загадка.

— Вы так и не рассказали нам, за какие заслуги вас подвергли такой нестандартной обработке, — напомнила Мэгги, в которой проснулся охотничий инстинкт профессионального интервьюера. — Что, собственно, делает вас столь выдающейся персоной?

Коцитанин помедлил, прежде чем приступить к ответу.

— Моя беда в том, что я родился гением.

— Разве родиться гением плохо? — удивилась Мэгги. — Или вам мало оказанных вам посмертных почестей?

— Почестей?! — Коцитанин зарычал и так резко наклонился вперед, что Мэгги Роббинс на мгновение заколебалась — не лучше ли отойти подальше. Но в жизни ей часто приходилось сталкиваться с угрозами, и она мужественно осталась на месте. Создатель внушал ей странное чувство. В нем не ощущалось ни зла, ни добра, как таковых, но и безразличием его состояние тоже нельзя было назвать. Журналистка твердо решила докопаться до корней озадачившего ее явления.

— Вы сказали, что ваши ученые совершили несколько фундаментальных открытий одновременно, — неожиданно заговорил Лоу с помощью Мэгги. — О кристаллах мы уже знаем. А в чем состояли другие открытия?

Коцитанин остановил взгляд на астронавте.

— Еще мы построили машину. Мы назвали ее «Око». Очень короткое и простое название для столь невообразимо сложного механизма. Название придумал не я, хотя именно на мне лежит основная вина за создание этого агрегата.

— Выходит, вы были не простым инженером. — Мэгги говорила медленно и членораздельно, она боялась, что ее коцитанского не поймут. — Вы были еще и ученым! — Она повернулась к Лоу и объявила: — Бостон, он не только инженер, но и ученый.

Астронавт молча кивнул и предоставил девушке вести беседу дальше.

— Инженерное дело было моей страстью, — пояснил коцитанин, — а наука лишь средством к существованию. Она же в конечном итоге послужила причиной не только моей гибели, но и гибели всех моих друзей и родственников, потому что… — Он умолк на середине фразы, выдержал паузу и стал развивать совершенно другую тему. — Давайте я лучше расскажу вам о машине. Разумеется, я не мог построить «Око» в одиночку. Механизм такого уровня сложности, предназначенный для выполнения невиданных прежде целей, невозможно построить усилиями одного индивидуума, каким бы талантливым он ни был. Но именно я несу ответственность за теоретическое обоснование проекта и значительную часть инженерного обеспечения. Моя идея была встречена с энтузиазмом, подхвачена многочисленными сторонниками, доработана и доведена до совершенства и наконец воплощена в жизнь. Времени и сил ушло немало, но, когда замысел обрел реальность, многие посчитали это чудом. Чуда, конечно, никакого не было, но машина на самом деле являлась гигантским скачком в прикладной науке.

В то время я был искренне убежден в необходимости создания машины. Мою точку зрения разделяли мои соратники. В научных кругах существовала и определенная оппозиция проекту, но в целом предложение находило понимание и поддержку. Нам прямо сказали: дайте теоретическую базу и предварительную схему конструкции, и ваша машина будет построена. Как иначе мог я отреагировать на прямой вызов, брошенный моему интеллекту. Я засел за работу, и в кратчайшие сроки проект был готов. — Крылья на спине Создателя затрепетали быстро-быстро. Возможно, это было признаком возбуждения, душевного волнения или иного проявления эмоций, свойственного этой расе. Но Лоу некогда было гадать об этом. — Программа «Око» далеко уступала по масштабам большинству планетарных проектов. В свое время мы строили города-небоскребы, прокладывали тоннели под морями и океанами и даже добрались до ядра нашей планеты. Мы уменьшали огромные механизмы до размеров клетки, а роль составных частей в них выполняли отдельные атомы. Вы сами столкнулись с конечным продуктом одного из таких проектов — я говорю о Кристаллах Жизни. «Око» не могло сравниться по размаху с большинством их этих проектов, зато далеко превзошло их по своим последствиям. Я не смогу, наверное, описать вам сам механизм действия машины. «Око» — это… просто «Око».

Мэгги перевела Лоу очередной отрывок рассказа и тут же спросила;

— Это ваше «Око»… Что оно могло делать? Наверное, что-то особенное и очень важное?

Коцитанин пошевелился, чтобы размять затекшие мышцы.

— С помощью «Ока» стало возможным перейти на иной уровень существования. Назовем его параллельным измерением. Это позволяло одержать победу над ограничениями, налагаемыми на живые организмы пространством и временем в их привычном понимании. Прохождение сквозь «Око» лишало индивидуума его телесной оболочки, оставляя только духовную сущность. В то же время материальная субстанция оставалась закодированной внутри перешедшего через барьер, наподобие того, как сохраняются, к примеру, засушенные овощи и фрукты. Процесс был быстрым, безболезненным и открывал перед любым желающим сияющие просторы, прежде недоступные воображению.

— О чем он говорит? — спросил Лоу, полуобняв девушку за плечи.

— Пока не могу сказать точно. Сама не понимаю. Слова все знакомые, но в итоге получается нечто заумное. По-моему, он рассказывает, как они научились переходить в другое измерение. — Она тут же задала Создателю парочку уточняющих вопросов.

— Для общего понимания происшедшего данного тобой толкования вполне достаточно, маленькая землянка. В параллельном измерении отсутствуют любые признаки материального мира. Остаются лишь мысли, эмоции, духовность. Можно сказать, что при прохождении сквозь «Око» мыслящее существо превращается в свое концептуальное отображение. Получаются своего рода эфирные создания, полностью сохраняющие собственную индивидуальность, память, чувства, обладающие способностью воспринять великое множество явлений и процессов, в том числе относящихся к материальному миру, но начисто лишенные возможности взаимодействия с ним на физическом уровне. Для них не существует препятствий и расстояний внутри нашей Солнечной системы, хотя другие миры Вселенной им все же недоступны. — Теперь коцитанин чаще прибегал к жестикуляции и чем-то напоминал Лоу балетного танцора — несмотря на массивное тело, он обладал врожденной грацией и изяществом движений. — Процесс перехода был не просто метаморфозой, но радикальной сменой уровня существования. В отсутствии бренной плоти смерть превращалась в отвлеченное философское понятие.

Постепенно все большее количество моих соотечественников выбирало трансформацию. Они видели в ней качественный скачок на высший уровень по сравнению с уже имеющимся. Сначала желающие исчислялись десятками, потом тысячами, а под конец их число превышало миллионы. Процедура перехода через «Око» выглядела столь же простой, сколь невообразимо сложной была сущность составляющих ее микропроцессов. Один за одним мои соотечественники уходили в иную реальность, и я начал испытывать острое беспокойство. В своей тревоге я не был одинок, но я единственный, как автор проекта, мог предвидеть грядущие последствия.

— Значит, вы все-таки знали об опасности? — тихо спросила Мэгги.

— Опасность? Какая может быть опасность в переходе на иной — высший — уровень существования? В нематериальной среде нет риска погибнуть или получить увечье. Там отсутствуют физическая боль и страх за свою жизнь. Теоретически этот переход был переходом к бессмертию. Точнее сказать, к вечному неумиранию, поскольку назвать жизнью пребывание в бесплотном состоянии у меня не поворачивается язык.

Я пытался предупредить тех, кто еще колебался, уговорить их не спешить покидать тот мир, в котором они родились и выросли. Но мои предупреждения и уговоры тонули в вихре блаженства и экстаза, проецируемого теми, кто уже оказался по ту сторону барьера.

Эмоции — единственный способ сообщения между двумя измерениями. Никакой другой контакт, в том числе телепатический, невозможен. Польщенные соблазном разделить счастье ушедших, мои собратья толпами проходили через конвертер «Ока» и навсегда покидали этот мир. Каждый жаждал поскорее приобщиться к райскому блаженству.

Я ничего не мог поделать. Меня, Создателя, которого прежде повсеместно превозносили и чтили, стали считать отверженным. Хуже того — надо мной стали смеяться и издеваться. Я ушел в себя, погрузился в размышления, затворился от мира. А в это время в очередь к конвертеру выстраивались новые десятки и сотни тысяч жаждущих неизведанных ощущений.

Я был ученым и привык с подозрением относиться к слишком легким и очевидным ответам на вопросы. Решение любой сложной проблемы должно быть вымучено и выстрадано. А «Око» представляло собой торный путь к счастью без обычных ухабов и терниев, что само по себе выглядело ненормальным. Я не знал, за что зацепиться, но интуитивно чувствовал, что в обретенном бессмертии таится какой-то подвох. Как я уже говорил, одно дело вечно жить, и совсем другое — вечно не умирать. А я вовсе не был уверен, что существование в форме бестелесного сгустка сознания можно считать жизнью. С другой стороны, у меня не было доказательств, и получить их я мог, только проделав тот же путь.

— И вы его проделали? — выдохнула потрясенная Мэгги.

— Неужели вы до сих пор не поняли? Ни один из ушедших не выказывал ни малейшего желания вернуться обратно. Они были абсолютно удовлетворены своим новым состоянием. Как раз это меня больше всего и тревожило. При таком положении вещей я нашел только один выход, который все еще оставался в моем распоряжении. Я совершил поступок, который должен был, по моему разумению, послужить грозным предупреждением всем тем, кто еще не успел воспользоваться услугами «Ока». Им необходимо было напомнить, что в смерти тоже есть величие и красота.

Я покончил жизнь самоубийством.

Раскрыв рот от неожиданности, журналистка во все глаза смотрела на величественную фигуру коцитанина. Лоу пришлось хорошенько встряхнуть ее, чтобы вывести из состояния транса.

— Очнись, Мэгги! Что он сказал и почему он так странно выглядит?

— Он сказал… Он сказал, что сам себя убил. В качестве предупреждения тем, кто еще не прошел через «Око».

— Я оставил посмертное письмо, — продолжал Создатель, нисколько не заботясь, закончили земляне диалог между собой или продолжают говорить, — в котором настоятельно требовал от коллег ни в коем случае не оживлять мое тело с помощью целительных кристаллов. В этом, должен признать, моя просьба была уважена. Но вопреки моим пожеланиям для моих останков была построена эта роскошная гробница, а само тело подверглось консервирующей обработке вместо того, чтобы стать частицей воды и почвы, из которых оно родилось. Какая глупость! Быть может, они надеялись, что в один прекрасный день я воскресну и возжелаю-таки пройти вслед за ними сквозь «Око»? Намерения у них были добрыми, но как же плохо надо было знать меня, чтобы подумать такое!

— Как я поняла, с тех пор вас все-таки оживляли? — осторожно поинтересовалась журналистка.

— Да, но не мои соплеменники. Инопланетяне. Другие существа, непохожие на вас. Их было немного.

— Такие же бедолаги, как мы, прилетевшие на других кораблях, — пробормотал Лоу вполголоса, когда девушка перевела ему этот отрывок рассказа.

— Они использовали Кристаллы Жизни, чтобы воскресить мое тело. Потом задавали вопросы, получали на них ответы и уходили. Никто не возвращался, и мне неизвестна их судьба.

— Нетрудно догадаться, какой она была, — грустно обронила Мэгги.

— Теперь я — единственный обитатель этой планеты, сохранивший свою материальную форму. — Голос Создателя звучал ровно, не срываясь на зло или жалость. — Об этом мне стало известно из разговоров с вашими предшественниками. Я уверен, что те мои коллеги, чьими усилиями я оказался помещен в эту усыпальницу, после моей смерти поспешили занять свое место в очереди. И сейчас на всей планете не осталось никого из мне подобных. Они оставили наш мир во владение низшим формам жизни. Процесс эволюции закончился благодаря машине. Моей машине! — Голос умолк, голова поникла на грудь. Теперь уже не могло быть сомнений в эмоциональном значении этого жеста. Долгое время царило молчание, не нарушаемое ни одной из сторон. Первой, как обычно, опомнилась журналистка.

— Неужели все-все ушли? — робко спросила она.

— Все. Ушли, перешли, покинули, преобразовались — выбирайте любой термин, какой вам больше нравится. Все они продолжают существовать в ином измерении. У меня, во всяком случае, нет оснований думать по-другому. А вот живут ли они при этом, я не могу сказать. Для меня понятие «жить» неразрывно связано с материальным миром. Уверен, многие из них сейчас присутствуют здесь — слушают наш разговор.

— Что?! — Лоу встрепенулся и завертел головой, пытаясь увидеть невидимых коцитан.

— Мне тоже показалось, что рядом кто-то есть, — призналась Мэгги. — У меня такое ощущение не проходит с того момента, как мы покинули астероид. — Она медленно повернулась на каблуках и последовательно осмотрела пол, стены, потолок. — Я чувствую чье-то присутствие, причем не в метафизическом смысле, а в самом что ни на есть реальном. — Вокруг головы девушки роем закружились искорки, исполняя свой загадочный хаотический танец.

Лоу опять прибег к помощи Мэгги, чтобы задать Создателю очередной вопрос.

— Это мерцание… Блуждающие огоньки, смутные силуэты, вспышки… Может все это иметь отношение к присутствию рядом с нами ваших собратьев? Когда свечение усиливается, я готов поклясться, что за мною наблюдают.

— Так оно и есть, — подтвердил коцитанин. — Как представитель чужой разумной расы вы вызываете огромный интерес у моих соплеменников.

— И сколько же их тут? — осторожно спросил Лоу.

Коцитанин задумался и ответил не сразу.

— Не вижу препятствий для присутствия здесь всех. Они наблюдают, слушают, обмениваются мнениями.

— Всех? — поразилась Мэгги. — Сколько коцитан, вы сказали, перешло через конвертер вашего «Ока»?

Создатель махнул рукой:

— Это вовсе не так удивительно, как кажется. Если разумное существо преобразовать в сгусток мысли, в точечную проекцию трехмерного физического тела, ему потребуется совсем немного места. Считая каждое преобразование успешным — а при жизни я не слышал ни об одной неудаче, — общее количество должно составлять порядка трех миллиардов.

— Три миллиарда?! — Мэгги сглотнула, потрясенная колоссальной цифрой; мерцающие огоньки вокруг ее головы оживленно заметались, словно подтверждая верность расчетов Создателя. — И все они находятся здесь, в этом маленьком зале?

— А где же им еще находиться, если не здесь? — удивился коцитанин. — Как я уже говорил, вы сами и ваши действия представляют для них колоссальный интерес.

— Что он говорит? — вмешался Лоу.

Девушка растерянно обернулась к нему:

— Он говорит, что все коцитане, прошедшие через «Око», сейчас присутствуют в этой комнате вместе с нами. Ты, я, он — и еще три миллиарда разумных существ.

Лоу тихо присвистнул. Взгляд его рассеянно скользнул по изукрашенным резьбой стенам.

— Как странно. До этой минуты мне вовсе не казалось, что здесь тесно.