Консорт

Глава 15

Снарядившись, как на бой, и нагрузив Дымка, Хруста и Зиму дельтапланом, воздушным шаром и припасами, я вышел со двора, направившись прямиком в Тайный приказ. Остальных членов группы я оставил во дворе дома в готовности отправиться ко мне по первому требованию.

Оно бы к Марии во дворец заглянуть, но я решил ограничиться короткой беседой по «Разговорнику». Чем она оказалась откровенно недовольной, и оборвала диалог именно она. Похоже, ей уже надоело сторониться меня, я же продолжал держаться в отдалении, вот и злится.

Опять же, два месяца воздержания вносят свою лепту в раздражительность и подозрительность. Хотя я всё же надеюсь, что она меня не ревнует. Дурное дело, напрочь отшибающее мозг кому угодно.

— Здравствуйте, Иван Артёмович.

— И вам поздорову, Пётр Анисимович. Я гляжу, вы уже готовы к походу, — пожимая мне руку, заметил Успенский.

— Мы всегда готовы, в этом можете не сомневаться. И даже если бы я был в море, всё равно оказался бы тут.

— Ничуть в этом не сомневаюсь. В деле перемещения порталами вам равных нет.

— Вам ли жаловаться, Иван Артёмович, я ведь выделил Тайному приказу целых десять амулетов средних порталов.

Делать новые плетения достоянием общественности я не собирался. Как и доверять этот секрет тайной службе её высочества. Но отчего бы не повысить эффективность конторы и не снабдить готовыми изделиями, спрятав вязь от постороннего взора.

— Помнится, вы обещали создать конструкт, который позволял бы строить портал по «Маяку», — передавая мне вторую половинку «Поводка», заметил Успенский.

— Не давите на мозоль. Оно и так болит. Увы, но решения я пока не нашёл, — принимая амулет, искренне вздохнул я.

Едва активировав «Поводок», я сразу же понял, в каком направлении находится волколак. Увы, но не ладилось у меня не только с порталом. Определять расстояние до второй половинки тоже получалось… Даже не приблизительно, а предположительно, причём в весьма широком диапазоне. Ладно, будем искать.

Я извлёк перед внутренним взором карту, вернее, картинку местности в нужном направлении и прикинул точку перехода, каковая была ближе всего к зверю. Или всё же в его направлении.

Наконец построил портал, и Дымок с шаром за спиной и ружьём на изготовку скользнул в его зев. Следом прошёл я с пистолетами на бёдрах, тесаком и ружьём за спиной. Ну и с готовыми к бою плетениями. Вслед за мной уже Хруст и Зима со сложенным дельтапланом. В принципе, его вполне унесёт и один человек, аппарат весит всего-то три пуда. Просто он громоздкий и вдвоём банально удобней.

Отчего я продолжаю цепляться за огнестрел? Хороший вопрос. Не знаю. Пистолеты и тесак за спиной объяснить достаточно просто. К слову, клинок обзавёлся плетением и спрятанным в рукояти солидным камнем. Как показывает практика, отказываться от оружия ближнего боя не стоит. А вот ружье за спиной уже явно лишнее, но нет, таскаю его с завидным постоянством.

Вышли мы на вершине высокого холма. Лошади для разгона у меня нет, а потому я собирался воспользоваться возвышенностью. Есть, конечно, риск, что нас могут срисовать издалека, но тут уж ничего не поделаешь. Увы, но животных через портал не протащить ни на руках, ни своим ходом. Только в качестве тушки.

— И где наша зверюга? — поинтересовался Дымок.

— Не допрыгнули до него, — пожал плечами я, прикидывая расстояние. — Распаковывай шар, отмечу новые точки перемещения. Не расслабляемся, а то торчим тут у всех на виду.

Не прошло и пяти минут, как я взмыл в воздух. Ориентируясь с помощью амулета, определил направление. А вот с расстоянием как-то не получалось. Так ощущение, что до него ещё далеко. Прошёлся по направлению, как по линейке, и опять ничего. Быть может, в том леске, что в сотне вёрст, а может, за обратным скатом вон той возвышенности. Ничего не понятно. Всё же мой «Маяк» далёк от совершенства.

— И что делаем? — когда я спустился, поинтересовался Дымок.

— Собирай шар. Прыгаем, опять взлетаю. И смотрим.

— Стемнеет уж скоро, — заметил молочный брат.

— Хм. Тогда прыгаем и разбиваем лагерь.

Сам я отдыхать не собирался и на следующей стоянке приказал собрать дельтаплан. Сейчас полная луна, в небе ни облачка, мне даже «Кошачий глаз» не понадобится. Как бы не прятались беглецы, я их в любом случае обнаружу.

К слову, обращаться с этим летательным аппаратом получается и у простецов, и у одарённых других стихий. Вот только их полёты иначе как планированием не назвать. Ну, прямо как бумажные самолётики. С теоретической базой у меня полный швах, и инструктор из меня никакой. Сам-то я всё больше по наитию, с помощью стихии воздуха.

Сомнительно, что адепты других стихий управятся с дельтапланом в должной мере, чтобы он реально стал летательным аппаратом. Я пытался создать конструкт, чтобы оснастить его винтом, но опять потерпел фиаско. Так что пилотом может быть только воздушник, без вариантов. А у него с боевыми плетениями полный швах. Тут в идеале нужен водник, который для полётов годится хуже остальных.

Интересно, а дельтаплан потянет двоих? Вроде бы в моём мире летали и по двое. Но это не точно. Вот на параплане летали, но он ведь значительно легче. Опять же, двигателя нет, и если в одиночку ещё получится держаться в воздухе достаточно долго, то при серьёзной загрузке уже как-то сомнительно. А при таких раскладах ценность дельтаплана как боевой единицы стремится к нулю. Остаётся только разведка.

После двухнедельного похода я почувствовал, что в достаточной мере овладел стихией, дабы попробовать кого-нибудь покатать. Но сейчас для этого точно не время и не место. Опять же, куда гнать лошадей, если для меня это ощущение единения с воздухом в новинку и не наработаны навыки полётов. Мало того, вот этот ночной чистой воды авантюра.

Стоп. О своей безопасности думать, конечно, нужно, не вопрос. Только это не повод прятаться от всего, ходить на горшок с охраной и кататься по улицам в танке. Да я сам себе противен буду, если стану шарахаться от всех и вся.

Дельтаплан собрали быстро, благо делали это уже не в первый раз, и наработалась какая-никакая практика. После чего я взгромоздил довольно тяжёлый аппарат себе на плечи. Вот как-то не верится, чтобы в моём мире он столько весил. И это с учётом того, что я использую деревянные шесты, которые упрочил с помощью усиливающего плетения. Местным при желании повторить эту конструкцию придётся брать сталь. Да ещё и додуматься до каркаса из труб. Но и тогда получится слишком тяжело. А при таких раскладах как-то сомнительно, что такую махину сумеет оторвать от земли даже воздушник.

Разбежался, оттолкнулся, и крыло легло на воздушный поток. Осмотрелся, используя стихийное плетение, и потянул к обнаруженной восходящей струе. Меня подхватило, и я начал быстро подниматься, а набрав высоту, развернулся и полетел по направлению «Маяка». Пока двигался вперёд, постепенно снижаясь, выискивал восходящий поток, и обнаружив его, заложил вираж, отклоняясь от курса. Поднялся повыше и вновь начал плавное снижение в направлении зверя.

Мне удавалось выдерживать довольно приличную скорость от пятидесяти до ста двадцати вёрст. Увы, но двигаться равномерно не получалось. Как не выходило и лететь по прямой. Я вынужден был постоянно лавировать в поисках восходящих и попутных потоков. Нужен двигатель. Без него дельтаплан, как и парусник, полностью зависит от стихии.

Через два часа я почувствовал, что до зверя теперь рукой подать. А ещё через час прошёл уже над ним и приметил небольшой костёр, разведённый в котловине, где с помощью «Кошачьего зрения» рассмотрел и людей числом двенадцать, и более двух десятков лошадей, и ничуть не меньше собак. Учитывая потери, получается, клыкастых спустили не менее трёх десятков. При нападении из засады более чем серьёзный аргумент.

Я активировал «Поисковик» и удовлетворённо хмыкнул. Никаких сомнений, это они. Я почувствовал множественные источники Силы, то есть собранные у погибших гусар амулеты. Вот как-то сомнительно, чтобы казаки стали выковыривать их из амулетов. Да, основа у тех золотые пластины, но золотом донцов не удивить, а вот то, что работа выполнена одарённым десятого ранга, редкость небывалая.

Амулеты уже были распределены между казаками. Имелся среди них и одарённый, а как же без него-то. Он и обнаружил их, и извлёк из тел погибших и у лошадей. Все излишки находились у него, в чём я убедился, просканировав его ещё и «Щупом», благодаря чему получил детальную картину как по количеству источников Силы, так и по их заряду.

— Иван Артёмович. Раз, два, три, — вызвал я Успенского по «Разговорнику».

— Слушаю вас, Пётр Анисимович, — тут же отозвался тот, похоже, не расстававшийся с амулетом.

— Я нашёл их. Ушли далеко в Дикое поле, встали на ночёвку. Буду атаковать. Слушаю.

— Один? Слушаю.

— Нужно же испытать новое вооружение. Слушаю, — ответил я.

— Вы только в одиночку на них не нападайте. Слушаю.

— Не беспокойтесь, я себе не враг. Закончил разговор.

Лошадок было откровенно жаль. Но тут уж ничего не поделаешь, потому как собачек нужно выводить из расклада в первую очередь. Поэтому я атаковал «Градом», накрыв весь лагерь с запасом. По земле застучали тысячи ледяных пуль, каждая из которых была сопоставима с пистолетной.

Наш солдатский «Панцирь» позволяет выдержать в среднем тридцать-тридцать пять таких попаданий. Однако троих я таким образом прибрал. То ли их амулеты уже были разряжены, то ли им не повезло, и они приняли на себя критическое количество попаданий. Как бы то ни было, они упали на землю замертво. Огласив округу полным страдания скулежом, пали собаки, лошади так же не пережили атаки, ни одна из них не осталась раненой. Увы, но уж больно неудобно расположились барбосы.

Среди казаков поднялась паника. Нет, если бы они видели врага, то совсем другое дело. Но всё меняется, когда нападающий остаётся незримым. Можно было дождаться перезарядки плетения и повторить атаку, окончательно выведя из боя всех простецов. Но я опасался, что к моменту, когда я буду готов ударить по площади, они попросту разбегутся.

Поэтому и запустил «Булавой», проломив остатки защиты казака, повалившегося в траву с пробитым черепом. Затем атаковал парой «Воздушных клинков», выведя из дела ещё парочку. Стихия воздуха, может, и уступит боевым огненной и водной, зато для диверсионных операций подходит как нельзя лучше. Плетения не имеют никакого видимого эффекта, лишь лёгкий свист. Поэтому разобрать, откуда именно прилетела смерть, практически нереально.

Зная, что защита у моих противников составит порядка тридцати люм, я зарядил плетения соответственно, и при сегодняшнем моём развитии такая перезарядка составляет не более пяти секунд. Так что не успели они ещё сообразить, что к чему, как я вновь прошёлся по ним, приголубив очередную троицу. И так как они не разбежались, завершил атаку успевшим перезарядиться «Градом».

После чего я резво пошёл на снижение. Одарённый, оказавшийся огневиком, наконец рассмотрел меня и атаковал «Копьём». Мой персональный «Панцирь» даже не почесался, так как удар принял на себя щит дельтаплана. Пока совершал посадку, успел в очередной раз прощупать одарённого, который в меня ещё и из карабина пальнул. Попал, между прочим. Оценив запас Силы в его амулетах, я сбросил часть плетений быстрого доступа и соответствующим образом зарядил «Шквал». Которым и ударил по узкому фронту, едва оказавшись на земле.

Защиту с одарённого казака снесло без труда, а самого его отбросило на несколько метров. Как я уже говорил, «Шквал» не убивает. Остаётся надеяться, что его не приложит насмерть обо что-то материальное, ну или при приземлении он не сломает себе шею. Мало ведь просто наказать поднявших руку на солдат Азовского княжества. Сделать это нужно назидательно, так, чтобы до каждого дошло и проняло до печёнки.

Я приблизился к потерявшему сознание пленнику, но не удовлетворившись этим, наложил ему на затылок ладонь, отправляя его в нирвану часов эдак на шесть. И только после этого связался сначала с Дымком, переправив к себе бойцов, затем с товарищами, оставшимися в доме, и наконец с Успенским.

— Ну и стоило ли рисковать? — укоризненно покачал головой дьяк.

— Бросьте, Иван Артёмович, тут никакого риска не было. Я всё проделал с воздуха и приземлился, только когда оставался этот. — Я ткнул носком сапога в бок бесчувственное тело. — Кстати, не знаете, кто это?

— Назаров, сотник из станицы Алёшкинской, — присев над пленным, опознал его дьяк. — Несколько раз бывал в Азове, в том числе и возвращаясь из удачного морского похода.

Казацкая старшина всё же пошла на соглашение с великой княгиней Долгоруковой. Переговоры вышли трудными, но она сумела настоять на своём и вынудила много о себе думающих казаков принять её условия. Вся добыча проходила через княжескую таможню, и со всех трофеев взималась пошлина в половину их стоимости либо серебром, либо теми же трофеями. Корабли и суда выкупались в четверть от их оценочной стоимости.

Впрочем, даже в этом случае донцы оставались в значительном барыше. Крепость на Керченском полуострове не могла надёжно перекрыть выход в Чёрное море, как ещё совсем недавно делал это Азов. Казаки без видимых усилий проскальзывали на оперативный простор, что уже почувствовали на себе турки и татары.

— Ладно, потащили его пред светлы очи Марии Ивановны, — наконец решил Успенский.

А что тут скажешь, не ночевать же в чистом поле. По большому счёту, дьяка можно было и не вызывать. Но куда тогда девать волколака, у которого был однозначный приказ выслеживать злодеев. С помощью собачьего свистка Иван Артёмович подозвал зверя и приказал тому возвращаться. После чего был вынужден взвалить на плечи пару трупов и отправиться порталом на двор Тайного приказа. Куда мы переправили и остальных…

Ночь я провёл в своём доме в обществе Лизы и товарищей. Разве только перед тем вместе с Успенским навестил Долгорукову и высказал ей свои соображения. Ну вот так оно у нас теперь, если я и могу видеться с Марией, то только в компании с Иваном Артёмовичем и никак иначе. Я даже подозреваю, что он решил воспользоваться ситуацией, чтобы максимально упрочить свои позиции в ближнем кругу великой княгини.

Теперь она ведь не просто молодая и красивая номинальная наследница престола, седьмая в ряду, а реальная великая княгиня с землями, небольшой армией и подданными. Остаётся это удержать и преумножить, но тут уж всё в её руках, и Иван Артёмович поставил на неё…

Утром я со своей группой заявился в Тайный приказ, где мы вновь нагрузились трупами и пленником, после чего с помощью порталов переправились к станице Алёшкинской. А вскоре к нам присоединились Долгорукова, Астафьева, Столбова, моя сестрица и взвод гвардейцев. Неслабые такие затраты на переправу, учитывая максимально возможный портал только на четверых. Но задуманное того стоило.

Станица представляла собой эдакий военный лагерь с рвом и валом. Тот выполнен в принятой тут манере, то есть с каменной кладкой под верхним слоем земли. По склону уложен колючий кустарник. В случае атаки его, конечно же, сожгут, но если пожелает проникнуть какой лазутчик, мало ему точно не покажется. По верху вместо габионов обычный плетень. Против татар вполне себе приемлемое укрепление. Напротив друг друга имеется пара подъёмных ворот, они же и мосты через ров. Ну и наблюдательная вышка с караульным.

Уже при первом появлении портала казаки подняли тревогу, и станица разом всполошилась. Я, конечно же, не мог наблюдать деталей, но на валу начали появляться вооружённые люди, что говорило само за себя. Станичникам под силу выставить пару сотен бойцов, плюсом к этому подростки, которые вполне сносно владели оружием, стариков и баб также не следовало сбрасывать со счетов. Словом, достаточно грозная сила, которой мы серьёзно проигрывали численно. Зато подавляюще превосходили качественно.

Мы вышли на просёлочную дорогу и, выстроившись во внушительную процессию под двумя флагами — великой княгини и белым, двинулись в сторону ворот. Не доходя до них примерно три сотни шагов, остановились и разложили поперёк дороги тела убитых, а перед ними выставили закованного в колодки сотника, опоенного блокирующим зельем. Помешать он ничем не помешал бы, не те силёнки у седьмого ранга, чтобы бодаться даже с моими бойцами простецами, которые имеют куда как серьёзную защиту и вынесут его первым же выстрелом, ну или вторым, если без «Пробоев». Но к чему наводить лишнюю суету.

За выложенными в рядок трупами стояла Долгорукова с приближёнными, далее выстроился взвод под командованием Астафьевой. Я со своей группой разместился позади всех, не просто контролируя окрестность, но ещё и подняв в воздух Волка на воздушном шаре. Благо теперь делали мы это едва ли не походя.

Поначалу хотел я, но увидев, как у того загорелись глазки, махнул рукой. Ну вот нравились ему полёты. Он и дельтаплан пытался освоить, но пока безрезультатно. Только и того, что получалось спланировать на уровне бумажного самолётика. Причём со всеми этими горками и неконтролируемыми виражами.

Станичный атаман правильно понял, что в драке ему не светит. Тем паче, когда Мария велела всем одарённым пустить в небо «Огненные» и «Ледяные шары», которые, достигнув максимальной высоты, взрывались эдакими цветками. Так себе фейерверк, если честно. Зато по видимому эффекту можно прикинуть ранг одарённых, пожаловавших к станице.

К слову, самый слабый оказался у четырёх унтеров, едва добравшихся до шестого. Остальные были куда сильнее. Сама Мария ничего пускать не стала. Да, она была посильнее офицеров, но серьёзно проигрывала мне и моим товарищам. Как ни крути, а это урон её авторитету. Зато вот так, когда её ранг остаётся тайной, а на службе у неё такие монстры, оно выглядит куда внушительней.

Вскоре ворота опустились, и в нашу сторону направились четверо казаков. Верхами было бы быстрее, но ветер довольно неудачный, и они наверняка побоялись обдать великую княгиню пылью. Я и сам поостерёгся бы раздражать гостей при демонстрации такой мощи-то.

— Узнаёшь, атаман? — спросила Мария, кивнув на трупы и понурившегося пленного.

— Наши хлопцы, — кивнув, признал очевидное станичный атаман.

— В нарушение договора с казацкой старшиной Войска Донского казаки вашей станицы напали на наш конный разъезд и перебили их всех до единого. Радовались они недолго, мы их догнали и побили. Одного же из них сумели захватить и привезли на суд донского закона и стариков станицы. Полагаю, что он будет скорым и справедливым.

Мария говорила громко и чётко, так что я слышал всё до последнего слова. Ну что сказать, моё предложение передать пленника на суд самим же казакам, вынудив их же и привести приговор в исполнение, она приняла на ура. А теперь воплощает в жизнь.

Если те попробуют воспротивиться, Долгорукова без тени сомнений раскатает станицу, а всех, кого возьмём в плен, продаст в рабство. С этой публикой шутить нельзя. Они должны знать, что великая княгиня встанет горой за союзника и без тени жалости казнит предавшего. Увы, но начинать приходится с плохого.