Красавица и Бо

Глава 16

Лорен

Прошла уже неделя с тех пор, как Бо чуть не поцеловал меня, неделя с тех пор, как все начало трещать по швам. Я пошла домой и переоделась перед свиданием с Престоном. Отчасти потому, что должна была, он сообщил мне в последнюю минуту, что мы идем на какой-то модный сбор средств для его отца, а отчасти потому, что я сказала Бо, что пойду. Как жалко.

Я влетела в свою квартиру, выскользнула из блузки, скатала чулки с ног, а затем заставила себя дважды кончить в душе.

Обычная процедура перед свиданием, верно?

Ненавижу себя.

Когда дело касается Бо, у меня не больше силы воли, чем было в 17 лет. Если не сказать, что стало еще хуже. Теперь я прекрасно знаю, каково это, когда к тебе прикасается мужчина, но я все еще хочу знать, каково это, когда именно он прикасается ко мне. Я судила Престона по нему все время, пока мы были на свидании.

Я не лгала, когда говорила, что Престон изменился. Он повзрослел, как и все мы. Он уже не тот придурок, каким был раньше. Конечно, у него все еще есть признаки избалованности. Он яркий: когда мы были на сборе средств, он продолжал целовать меня в щеку, сжимал мою руку, когда вокруг были камеры, говорил людям, что я его девушка. В прошлый раз, когда я проверяла, одно свидание не означает отношений. Хотя это было довольно мило. Последнему парню, который называл меня своей девушкой, было семь, и он сказал это прямо перед тем, как мы поженились на детской площадке.

Девушка…

Я обдумываю это слово в уме, пока заканчиваю проверять электронную почту в NOLA. Меня должно волновать, что он сообщает газетам о том, что мы пара, но, честно говоря, кто вообще читает такие вещи? Я не читала их уже лет двести, если не считать статьи о Бо.

Не говоря уже о том, что сейчас у меня нет времени на это. У меня две дюжины рабочих писем, на которые нужно ответить, и субподрядчик, завершающий строительство на сегодня. Наконец-то прибыла новая партия плитки для ванной комнаты, и он занимается ее укладкой с сегодняшнего утра. Я дважды проверяла его, но последние несколько часов намеренно избегала возвращаться туда. Я боюсь смотреть на готовую комнату, потому что не хочу сглазить.

— Мисс ЛеБлан, я все закончил, — объявляет субподрядчик Майлз. — Хотите пойти посмотреть?

Я бросаю письмо, которое заканчивала, и отталкиваюсь от стойки.

На полу перед ванной лежит куча битой плитки, через которую мне приходится перешагивать, не очень хороший знак.

— Узор в елочку был ошибкой? — спрашиваю я как раз перед тем, как войти внутрь и проглотить свои слова.

ЧУДЕСА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СЛУЧАЮТСЯ!

Это выглядит потрясающе. Свежо. Чисто. Белая плитка с темно-серой затиркой. Западный Вяз, познакомься со своей южной парой.

— О боже мой! Это идеально!

Майлз кивает и оценивает свою законченную работу.

— Я не был уверен, как это будет выглядеть, но это довольно причудливо, вроде как современно, это тот стиль, к которому вы стремились?

— Именно так. — Я улыбаюсь.

Я еще 100 раз говорю ему, как здорово это выглядит. Не могу не подчеркнуть это в достаточной степени.

— Закончи уборку, и я выплачу тебе последний чек. Действительно, хорошая работа.

Я почти не могу в это поверить. Этот бизнес приучил меня ожидать худшего, когда речь идет о строительстве. Подобно собакам Павлова, когда слышу звук ремонта, я бездумно достаю свой бумажник и начинаю поджигать деньги.

Полчаса спустя, после того как мы договариваемся на время, когда он придет и выложит плиткой заднюю панель кофейни, NOLA снова затихает. Я возвращаюсь к своему компьютеру, с нетерпением ожидая отправки еще нескольких электронных писем, прежде чем Престон заедет за мной на наше второе свидание. Да, свидание номер два. Я шокирована тем, что это вообще происходит. Он спросил об этом в конце сбора средств, и я была застигнут врасплох. Даже смирившись с тем, что Престон изменился, я была готова к его старой склонности терять интерес и переходить к следующей блестящей вещи. Должно быть, я действительно нравлюсь ему, если он хочет снова пригласить меня куда-нибудь.

Теперь не знаю, что я чувствую по этому поводу.

Раздается стук в парадную дверь, а затем она распахивается. Престон здесь. Приближаются шаги. Я поднимаю палец.

— Эй, просто дай мне еще секунду, чтобы закончить это электронное письмо, а потом мы можем отправляться. Надеюсь, ты еще не ужинал, потому что я умираю с голоду.

— Вообще-то, нет.

Я резко вскидываю голову, отчего что-то в шее хрустит.

— Ой. Черт.

Моя рука поднимается, чтобы успокоить боль, и я бросаю сердитый взгляд на Бо.

— Я думала, это Престон.

— Хм, не вижу сходства.

Никогда еще не было более правдивого утверждения.

Престон и Бо как день и ночь. Престон — это солнечный свет и серебряные ложки. Бо — это мозолистые руки, черные ресницы и… губы, которые так хочется поцеловать, что у меня перехватывает дыхание.

Сегодня на нем темно-синий костюм. Он сидит на нем так, словно дизайнер сшил его сегодня утром. Бо выше, чем я помню, более внушительный. Интересно, волосы у него темнее, чем обычно, или ангелы просто начали ходить за ним по пятам с эффектной подсветкой? Он лощеный, но доступный. В другой жизни ему следовало бы баллотироваться в президенты. Я улыбаюсь при этой мысли, учитывая, что именно мистер Уэсткотт первым сказал Бо, что ему следует заняться политикой.

— Почему ты улыбаешься? — спрашивает он, подходя ближе.

— Я решаю, сможешь ли ты набрать 270 голосов избирателей.

— Что?

Закрываю ноутбук и встаю, запихивая его в сумку.

— Ничего. Почему ты здесь?

— Хотел узнать, не голодна ли ты, и теперь, когда я знаю, что да, у тебя нет оправдания, чтобы отказать мне в ужине.

Гладко.

— Тебе когда-нибудь раньше отказывали?

Вопрос зажег искру в его глазах, что означает ответ «нет».

— Должно быть, нелегко быть таким красивым, — Я подхожу ближе и дразняще провожу рукой по его щеке.

От прикосновения моя кожа начинает гореть. Я думаю, у меня ожоги второй степени, и то, как Бо смотрит на меня сверху вниз, говорит мне о том, что он тоже чувствует жар. Прежде чем успеваю отстраниться, его рука обхватывает мое запястье, словно тисками, а затем он медленно поворачивает его так, чтобы моя ладонь оказалась лицевой стороной вниз. Его губы нежно опускаются, и он целует тыльную сторону моей ладони. Прекрасные бабочки хлопают своими нежными крылышками у меня в животе, прежде чем я напрягаю мышцы пресса и топлю их в желудочной кислоте.

— Пойдем со мной на ужин, — снова говорит он.

Держи себя в руках, Лорен.

— Я не могу.

— Почему?

Это хороший вопрос. Разве это не то, о чем я мечтала все эти годы? Правда в том, что я боюсь. Я как девушка из истории о привидениях, столкнувшаяся с призраком некогда обреченной любви, и конечно, мой первый инстинкт — бежать.

— Престон приезжает, чтобы…

Его глаза на мгновение закрываются, и рука крепче сжимает мою.

— Прекрати нести чушь о Престоне, Лорен.

Я всю жизнь слышала поговорку: «Нельзя вернуться домой», но что происходит, когда ты возвращаешься? Что делать, когда прошлое протягивает руку и предлагает вернуться?

— Это становится глупым.

От его обвинения у меня напрягается спина. Прежняя Лорен была глупой, но теперь я закоренелая жительница Нью-Йорка. Однажды я пережила четырехдневную снежную бурю, питаясь консервами. Я съела «Шеф Боярди» палочками для еды и допила свою последнюю бутылку вина, прежде чем погода окончательно испортилась. Я вырыла себе дорогу из своей квартиры ложкой.

Может быть, я смотрела на Бо сквозь розовые очки, ослепленная его властным чувством собственника. Я разражаюсь длинным монологом, излагая все причины, по которым я не глупая только потому, что не набрасываюсь на него, но появляется Престон и избавляет меня от хлопот.

Он входит в NOLA бодрой походкой и с улыбкой на лице. Мне кажется, он даже насвистывает, но в ту секунду, когда видит, что Бо держит меня за руку, его улыбка исчезает.

— Лорен?

В его тоне звучит драматизм отвергнутого любовника. Как будто он только что поймал Бо с поличным. Мне хочется закатить глаза.

— Привет, Престон. Ты помнишь Бо?

Моя рука освобождается, когда Бо поворачивается, чтобы оценить Престона. Так странно видеть их в одной комнате после стольких лет. Раньше я предполагала, что Престон и в подметки не годится Бо только потому, что он моложе, такой же подросток, как я. Теперь эта теория умерла.

— Бо, да. Рад тебя видеть, — говорит Престон с фальшивой улыбкой. — Ты раньше снимал квартиру у родителей Лу, верно?

Между прочим, Престон ни разу не называл меня Лу.

Бо кивает и протягивает руку.

— Хорошая память. Ты сын мэра Уэсткотта.

На первый взгляд руки дрожат, улыбки расплываются, но я-то знаю, что все это показуха. Канал «Природа» мог бы наложить на эти кадры обучающий закадровый голос: смотрите, как два самца во время гона подавляют свою агрессию в тщательно продуманном шоу, соперничая за то, чтобы произвести впечатление на одинокую самку своим мастерством эмоциональной сдержанности.

— Как у тебя дела? — спрашивает Престон, оценивая Бо холодным взглядом, прежде чем сделать шаг ко мне. Бо не двигается, так что я наполовину зажата между ними. Я волнуюсь, что вот-вот начнется странная групповуха, в которой будут только укусы и греко-римская борьба.

— Могу я просто…

Мой вопрос обрывается.

— Подумал, тебе следует знать, что я только что пригласил Лорен на свидание, — небрежно говорит Бо.

Подождите, что? Это разрешено?

Престон так же сбит с толку, как и я. Его брови находятся на уровне линии роста волос, гладкая челюсть полуоткрыта.

— Я отказала ему! — торопливо говорю я.

Затем, поскольку он этого заслуживает, я пихаю Бо в плечо. Из-за разницы в размерах он остается на месте, а я теряю равновесие. Что за псих объявил такое? Что теперь должен делать Престон? Пожать ему руку и поздравить?

Я перевожу взгляд на Престона и молюсь, чтобы он не позволил себя спровоцировать. Как выясняется, он ошеломленно молчит, так что я делаю работу за нас обоих. Беру свою сумочку и подталкиваю парней к двери.

— Бо, это было… э-э… ну, это было интересно, как всегда. Престон, э-э, давай просто пойдем. На ужин, — мне все равно, правильно ли это.

Как будто мы инопланетяне в человеческих шкурах и производим плохую пародию. Я могу сказать, что Престон хочет повалить Бо на землю и впечатать его лицом в грязь. Надеюсь, что он не попытается, потому что Бо, похоже, превосходит Престона не только по возрасту.

Я думаю, наш вечер изменится, как только мы отойдем на несколько кварталов от моей галереи. Я продолжаю оборачиваться, просто чтобы убедиться, что Бо не идет за нами. Последнее, что видела, он стоял на тротуаре, засунув руки в карманы пальто, и смотрел нам вслед.

Престон даже не смотрит на меня, хотя я не сделала ничего плохого. Я пытаюсь сказать ему об этом, но бесполезно. Неловкая стычка с Бо полностью испортила нам вечер.

Мы сидим в ресторане, где Престон заказал столик, и я охаю и ахаю по поводу декора и меню: «Ты видел эти люстры? Здорово, правда?», но у Престона конфорка включена на кипячение.

— Ну и наглость у этого парня.

Он вскакивает на ноги, словно собираясь… что? Бежать назад и драться с ним? Бо уже давно ушел, а у меня в животе урчит. Я протягиваю руку и дергаю его за рукав.

— Не позволяй ему добраться до тебя. Давай забудем об этом.

Только я не могу.

Прямо за головой Престона прикреплена фотография Бо в рамке с владельцем ресторана. Они пожимают друг другу руки, а позади них стоит группа парней в касках, столпившихся вокруг массивного желтого трактора Caterpillar. Согласно небольшой табличке под фотографией, Crescent Capital помогла восстановить ресторан после «Одри», и с тех пор бизнес с каждым годом процветает. В прошлом году шеф-повар получил премию Джеймса Бирда. В меню есть блюдо, названное в честь Бо. Это паста с курицей и этуффе андуй со сливочным соусом из белого вина, луком и болгарским перцем. Я хочу заказать его и дочиста вылизать тарелку.

О боже, мы не можем здесь оставаться.

Я вскакиваю на ноги и чуть не сталкиваюсь с официантом, пытающимся наполнить наши бокалы водой.

— Давай, пошли. Я не голодна.

— Что?

— Да, кажется, я что-то подхватила.

Да, я заболела, страдаю от маленькой штучки, которую мне нравится называть «Все, бл*дь, оставляет желать лучшего». Среди моих симптомов: бормотание непристойностей под нос, едва обращаю внимание, когда Престон целует меня на прощание (в щеку) возле ресторана, злобный взгляд на каждого, кто проходит мимо меня на улице, и невозможность уснуть поздней ночью. В приступе ярости я сбрасываю простыни и раскидываюсь на своей кровати, как морская звезда. В моей квартире 100 градусов тепла. Я хочу распахнуть окно и впустить холодный ночной воздух в свою комнату, но для этого нужно двигаться.

Вместо этого лежу потная и злая, пытаясь разобраться в том бардаке, в котором оказалась. Все очень просто: я была влюблена в Бо 10 лет назад. Он знал это. Он не ответил мне взаимностью. Он ушел и больше никогда со мной не разговаривал. Он не смог сделать ни одного паршивого телефонного звонка, ни одного письма, даже жалкого СМС. Теперь, когда у нас снова общий почтовый индекс, я вдруг не могу убежать от него?

Как удобно.

Я понимаю, что в то время была под запретом. Я была заурядной старшеклассницей. Но он мог бы нежно отпустить меня, написать мне милое письмо, которое я бы хранила под подушкой и перечитывала столько раз, что края порвались.

Верно?

Я не сумасшедшая.

Я злая. Несправедливо, что хотела его тогда и не смогла заполучить, но теперь, когда он хочет меня, ему достаточно щелкнуть пальцами, и я снова у его ног, тяжело дыша и перебирая лапами. Нет.

Я хочу преподать ему урок.

Все верно, дружище.

Однажды ты сказал мне беречь свое сердце.

Что ж, ты будешь рад узнать, Бо, что это дерьмо под замком.

Теперь будем надеяться, что ты знаешь, как защитить свое.