Красавица и Бо

Глава 19

Бо

Несколько человек столпились вокруг стола моей секретарши, слушая голосовые сообщения Лорен за прошлый вечер.

Расс не может сдержать смеха.

Мишель изо всех сил старается не улыбаться.

— Ты хочешь послушать следующее?

— Сколько их еще?

— Два, может быть, три.

Я не могу удержаться от улыбки.

— Она оставила свой номер телефона на каком-нибудь из них?

— Нет, и я прослушала дважды, чтобы убедиться.

Я мог бы узнать номер ее телефона у ее родителей, но предпочел бы этого не делать. Кроме того, завтра у нас ланч. Я лучше поговорю с ней лично.

Карнавальный сезон для меня — самое оживленное время года. За несколько месяцев до назначенного срока Мишель кладет мне на стол стопки приглашений: на обеды, ужины, коктейльные вечеринки, мероприятия по сбору средств, благотворительные концерты, балы. Каждая организация в городе устраивает мероприятие в это время года. Еда всегда вкусная. Компания бывает разной. Большинство мероприятий устраиваются в честь достойного дела, и я всегда выписываю чек на крупную сумму перед уходом, что делаю всегда пораньше. Если вообще прихожу.

Сегодня все будет по-другому.

Команда потратила бессчетное количество часов, превращая задний двор ЛеБланов в цирк с клоунами, раскрашиванием лиц, акробатами и таким количеством сахарной ваты, что каждый ребенок ходит с липкими пальцами.

— Бо! — миссис ЛеБлан находит меня, как только я прохожу через ворота с мамой. Она с нетерпением ждала встречи с мамой Лорен с тех пор, как я рассказал ей о приглашении, и, судя по всему, это чувство было взаимным. Они сразу же привязались друг к другу.

— Миссис ЛеБлан, я так рада с вами познакомиться.

— О, пожалуйста, зовите меня Кэтлин.

— Вы с дочерью так похожи, что могли бы быть сестрами!

— Ну вот, теперь я понимаю, откуда у Бо его манеры!

Дальше разговор переходит на задний двор и их общую любовь к садоводству. Я стою, наблюдая за тем, как разговор перетекает из одной темы в другую, и понимаю, что в ближайшее время мне не удастся вставить ни слова.

— А ты не пробовала посадить гортензии там, в тени? — спрашивает моя мама.

— Как ты думаешь, они продержатся? Я собиралась попробовать следующей весной, — миссис ЛеБлан касается ее локтя. — Вообще-то, я бы хотела услышать еще одно мнение по поводу клумбы на заднем дворе.

Они уходят, забыв о моем присутствии. Я прохожу сквозь толпу, и люди тянутся, чтобы похлопать меня по плечу или пожать руку. Я узнаю довольно много людей, в которых инвестировал после «Одри». В конце концов, нахожу мистера ЛеБлана, стоящего с группой мужчин. Кого-то я знаю, кого-то — нет. Престон среди них, и он не теряет ни минуты даром.

— Бо, рад тебя видеть.

Я пожимаю ему руку, и он улыбается еще шире. Что-то в этом парне мешает ему доверять. Он слишком искренен, его улыбка слишком широка. А когда он сжимает мою руку крепче, чем нужно, у меня возникает ощущение, что он хочет пробить мне череп утюгом.

— Я тоже рад тебя видеть.

— Не ожидал, что ты будешь здесь.

— В самом деле? Почему?

Он усмехается и оглядывается по сторонам.

— О, знаешь, это небольшое событие по сравнению с некоторыми другими событиями, которые происходят во время карнавала, — он понижает голос. — Интимная встреча. Все здесь знают друг друга с детства. И все в таком духе.

Он уклоняется от того, что действительно хочет сказать.

Я улыбаюсь.

— Тебя беспокоит мое присутствие здесь, Престон?

Он смеется, как политик, которого уличили во лжи, а потом его рука опускается на мое плечо. Мои руки сжимаются в кулаки по бокам от желания убрать ее.

— Конечно, нет! Просто то, что мы все старые друзья, не значит, что здесь нет места для новых. Знаешь, я уверен, Лорен будет рада тебя видеть. На самом деле… Мы с ней отлично провели вчерашний вечер, — он говорит это так, словно доверяется приятелю в раздевалке. Он даже подмигивает. Что за придурок. — Ты же знаешь, какой становится Бурбон-стрит.

Я прослушал все сообщения Лорен. Последнее было отправлено, когда она вернулась в свою квартиру, пьяная и одинокая: «Я просто хотела, чтобы ты знал, что Джули помогла мне добраться до дома, хотя Престон все время настаивал, что отвезет меня. Я не позволила ему попасть сюда! Это должно что-то значить».

Я улыбаюсь, думая об этом.

— Да, я слышал об этом. Похоже, это был хороший вечер.

Удивление на мгновение затуманивает его глаз.

— О, да? Лорен рассказала тебе?

Я пренебрежительно пожимаю плечами.

Он смеется и подходит ближе, его голос теперь такой тихий, что никто вокруг не может его услышать.

— Я думаю, мне лучше внести кристальную ясность, раз ты не понимаешь намеки. Мы с Лорен очень давно знакомы, Бо. Наши семьи — старые друзья, — костяшками пальцев он ударяет о мою грудь. Любому, кто смотрит, кажется, что он рассказывает мне секрет, что-то забавное, судя по улыбке на его лице. — Наши с ней отношения зародились уже давно.

Я хмыкаю, как будто он рассказывает мне что-то интересное.

— Ты можешь зарабатывать сколько угодно денег, использовать их для того, чтобы покупать себе вход на подобные вечеринки, — шепчет он, — но в конце концов ты просто притворяешься. Ты не сможешь конкурировать с тем, что есть у нас.

— Это интересный подход, учитывая телефонный разговор, который у нас троих был на днях.

Его глаза становятся стальными, когда встречаются с моими.

— Тот неизвестный номер, с которого она тебе звонила? — я продолжаю с легкой улыбкой. — Это был номер моего офиса.

Мне не по себе от того, что я делаю. Я никогда раньше не играл эту роль.

— Бо, — говорит мистер ЛеБлан, возвращая мое внимание к группе. — Ты знаком с Деннисом?

Я хочу сделать шаг назад, повернуться и пойти искать Лорен. Хочу затащить ее наверх и показать, как сильно я скучал по ней прошлой ночью, показать ей, почему она должна была быть со мной, а не гулять с Престоном.

На самом деле мистер ЛеБлан втягивает меня в беседу с несколькими своими друзьями, с которыми он хочет меня познакомить. Он считает, что они хорошо подошли бы для моей фирмы, и я рад оказать ему услугу после всего, что он и его семья сделали для меня за эти годы. Однако наш короткий разговор затягивается. Его друзьям не терпится покопаться в моих мозгах, и когда я поворачиваюсь, чтобы окинуть взглядом вечеринку, я нигде не вижу Лорен. Престон тоже ушел.

Прибывают новые гости. Я вижу, как моя мама весело болтает с группой женщин. Она быстро освоилась здесь.

Наконец-то у меня появляется шанс оторваться от мистера ЛеБлана, используя в качестве предлога очередь в буфет, и именно тогда я вижу ее. Она стоит под тентом, где разрисовывают лица, вместе со своей мамой. Там очередь длиной в милю. Маленькие дети, слишком взволнованные, чтобы стоять на месте, восклицают, что они собираются выбрать: «Собаку!», «Кошку!», «Дракона!» Они могли бы нанять команду, но мама Лорен — художница, так что, я полагаю, она хотела сделать это сама.

Я подхожу к краю палатки и остаюсь незамеченным. Лорен изо всех сил концентрируется на лице, которое рисует. Кончик ее языка высовывается между губами. Ее лоб нахмурен. Вокруг ее левого глаза вьется зелено-розовая цветущая виноградная лоза. По ней рассыпаны блестки. Она похожа на лесную нимфу.

— Я вижу, что ты наблюдаешь за мной, и это заставляет меня нервничать, — я улыбаюсь, когда она наконец-то бросает быстрый взгляд в мою сторону. — Я пытаюсь превратить этого маленького мальчика в динозавра.

Ребенок, сидящий на стуле перед ней, поворачивается ко мне с гордой улыбкой.

— Видишь?!

Лорен нарисовала мультяшного велоцираптора на щеке и подбородке мальчика. Он висит вверх ногами, поэтому, когда мальчик открывает рот, кажется, что существо скалит зубы.

— Круто!

— СПАСИБО! — мальчик улыбается и убегает. — Папа! Неужели я внушаю ужас?!

Я захожу под тент, и Лорен похлопывает по пустому стулу рядом с собой.

— Мама уговорила меня помочь с раскрашиванием лиц. Здесь слишком много детей, чтобы она могла справиться одна.

— Нужна еще одна пара рук?

— Ты что, шутишь?

— Я раньше рисовал.

— Здесь нужен тонкий подход.

Я выгибаю бровь, и она смеется, протягивая мне кисть и свежую палитру. Я никогда не рисовал такой маленькой кисточкой, но не совсем неумеха. В итоге получается неплохо. Если ребенок просит о чем-то сложном, я отправляю его к Лорен или миссис ЛеБлан. Если им нужно что-то простое, например, кошачьи усы или сердечко, они приходят ко мне. Мои картинки немного неровные, и первые несколько лиц, которые я разрисовал, на самом деле ни на что не похожи (Ребенок: «Что это?» Я: «Сердечко». Ребенок: «Это похоже на задницу». Лорен: «Добавь блеска. Это либо будет меньше похоже на попку, либо, по крайней мере, это будет блестящая попка»). К середине дня мои сердечки начинают выглядеть более симметрично, и Лорен говорит, что я неплохо справляюсь.

Я расправляюсь с еще одной бабочкой, миссис ЛеБлан называет меня Пикассо, а затем поворачиваюсь и вижу высокую брюнетку, ожидающую своей очереди. Она улыбается, когда я встречаюсь с ней взглядом, и протягивает свое денежное пожертвование.

— Я видела твою работу, — флиртует она, указывая на маленькую девочку, с которой танцевала несколько минут назад. — Вы занимаетесь взрослыми или только детьми?

Я чувствую, что Лорен наблюдает за нами краем глаза, и отвечаю дипломатично.

— Только дети и дети в душе. Что бы ты хотела?

— Вы художник, что бы вы порекомендовали? — она выкладывает все начистоту, и Лорен перехватывает прежде, чем я успеваю ответить.

— Вот варианты, — грубо объявляет она, щелкая кистью по плакату.

Брюнетка не сводит с меня пристального взгляда и говорит, что я могу делать все, что захочу.

Лорен кричит: «СЛЕДУЮЩИЙ!», чтобы привлечь следующего человека из очереди.

Я рисую золотую звезду со скоростью, о которой даже не подозревал.

— Эй, ты все испортила! — хнычет ребенок Лорен, поднося зеркало к своему лицу. Видимо, она тоже торопится.

Брюнетка спрашивает меня, что я делаю после вечеринки, а Лорен бормочет ругательство под нос. Когда маленький ребенок громко повторяет его, я не могу удержаться от смеха.

— Вообще-то, я встречаюсь кое с кем.

Улыбка брюнетки ослабевает.

— О. У тебя есть салфетка для лица?

Когда она уходит, я встречаюсь взглядом с Лорен, и мы не произносим ни слова. Я выгибаю бровь. Она качает головой. Я улыбаюсь. Она сжимает губы, но, в конце концов, именно она срывается первой.

— Ты можешь делать все, что хочешь, — резко стонет она. — Просто намажь мне все лицо.

Я смеюсь.

— Думаю, она хотела, чтобы я нарисовал свой номер у нее на щеке.

— О, хорошо. — Лорен закатывает глаза. — Она узнает его раньше, чем я.

Я тянусь за фломастером на столе перед нами и хватаю Лорен за руку. Когда я отпускаю ее, мой номер написан на внутренней стороне ее ладони.

— Теперь тебе не нужно оставлять миллион сообщений в моем офисе, — поддразниваю я.

Ее щеки краснеют.

— О боже, ты слышал?

— Мы их получили. Их слушала половина офиса.

— Ты шутишь! Почему?!

— Мишель слушала их, когда я вошел.

— А ты не мог их выключить?

— К тому времени, когда я добрался туда, они прослушивали их по второму разу. Не волнуйся, они всем понравились, особенно то, где ты затянула песню.

— Нет!

— Джек и Диана — настоящая классика.

Она закрывает лицо руками.

— Я думала, что эта часть мне приснилась.

— Ларри из IT-отдела превращает тебя в рингтон.

— Я ненавижу тебя.

В ее голосе нет раздражения.

— Я не думал, что ты фанат Мелленкампа.

— Я больше никогда не смогу там показаться.

— Мы подумываем арендовать караоке-аппарат на Рождество в этом году, чтобы ты снова могла спеть нам. Я бы хотел попросить «Маленький городок».

— Заткнись. СЛЕДУЮЩИЙ!

В конце концов очередь редеет настолько, что я просто сижу, наблюдая за работой Лорен. Ее мама ушла за обедом, так что сейчас в палатке только мы. Я мог бы встать и пообщаться, но мне хорошо прямо здесь, где колено Лорен касается моего каждый раз, когда она тянется за новой порцией краски.

Наш последний клиент на сегодня — маленькая девочка в больших очках и с пышными каштановыми волосами. Она подходит к началу очереди со своей 20-долларовой купюрой в руке, кладет наличные в банку для пожертвований, а затем гордо заявляет, что хочет единорога на левой щеке. Ее уверенность улетучивается в тот момент, когда ее зад касается стула.

Она поднимает руки, как будто Лорен размахивает раскаленной кочергой.

— Подожди! Будет больно?

Лорен изо всех сил старается не рассмеяться.

— Нет, конечно, нет. Это просто краска.

Девушка крепко зажмуривает глаза.

— Я не хочу, чтобы было больно.

— Давай я нарисую немного на твоей руке, а ты скажешь мне, если будет больно. Хорошо?

Маленькая девочка вырывает свою руку из хватки Лорен прежде, чем та успевает это сделать.

— Нет!

Я наклоняюсь вперед.

— Как насчет этого: я получу одного, если ты получишь одного?

Ее глаза загораются, и она чуть не падает со стула в приступе смеха.

— Ты не можешь раскрасить свое лицо! Ты слишком большой и старый!

Лорен поворачивается ко мне и подмигивает.

— Я думаю, она хочет сказать, что ни один такой мужественный и сильный мужчина, как ты, не выдержит, если на его щеке нарисуют единорога.

— Испытай меня.

Минуту спустя я сижу на столе, а Лорен стоит передо мной, расположившись между моих ног. Если бы мы не были в разгаре сбора средств, я бы притянул ее поближе к себе и обхватил руками ее задницу. Ее джинсы убийственно обтягивают во всех нужных местах.

— Не двигайся, — шипит она, отталкивая мою руку от того места, где она лежала на ее талии.

Ой.

Холодная краска попала мне на щеку, и девочка разразилась новым приступом смеха.

— Он розовый! Она использует розовый!

Я не могу удержаться от улыбки.

— Нет! — Лорен без особого энтузиазма стонет. — Не улыбайся, а то все испортишь.

Она подходит ближе и пальцем вытирает пятно, которое, должно быть, размазалось. Я улавливаю запах ее духов, и мне приходится приучить свои глаза смотреть куда угодно, только не прямо перед собой. Ее грудь в нескольких дюймах от моего лица. На ней свитер, а не бикини, и все же этого достаточно, чтобы мне захотелось сделать что-нибудь неприличное.

— Уже закончила?

— Даже близко нет. Я хочу, чтобы выглядело идеально.

— Эй, — говорит маленькая девочка, — это не…

— Тссс! — Лорен огрызается. — Не говори ему. Это сюрприз.

О боже, я должен был догадаться, что она не собирается играть по правилам.

— Я согласился на единорога. Я — юрист, знаете ли, могу подать на вас в суд за нарушение контракта.

Ее карие глаза встречаются с моими.

— Я знаю, но это лучше, чем единорог. Поверь мне.

Мне не разрешают посмотреть мой рисунок, пока маленькой девочке не закончат раскрашивать свое лицо. Вместе, в одно и то же время, мы поднимаем зеркала и осматриваем наши картинки. Маленькая девочка кричит от радости. Я смеюсь. На моей левой щеке нет единорога, там огромное розовое сердце с инициалами, нарисованными в самом центре: BF <3 LL¹².

Лорен не смотрит мне в глаза, когда я опускаю зеркало.

— БФ сердечко ЛЛ, да?

— Это могла быть Линдси Лохан или Люси Лью. Думаю, мы никогда этого не узнаем.

Она пожимает плечами и начинает убирать свои краски. Мы закончили на сегодня.

— Я собираюсь угадать Лорен ЛеБлан, — я снова поднимаю зеркало. — Это довольно большое сердце.

Оно занимает всю мою щеку и часть челюсти.

— Правда?

— Почему ты поставила мои инициалы первыми? Я люблю тебя? А не наоборот?

Она прикусывает губу, чтобы скрыть улыбку.

— Да. Ты меня любишь.

— Да?

— Ты меня так любишь, — дразнит она.

Я на секунду забываю, что мы на шумной вечеринке, и протягиваю руку, чтобы притянуть ее к себе. Ее тело прижимается к моему, когда я смотрю на нее сверху вниз.

— Это не из-за брюнетки, которая подошла ко мне в очередь, чтобы раскрасить лицо, не так ли?

Она невинно пожимает плечами, отводя взгляд.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Я беру ее за подбородок и заставляю повернуться ко мне. Ее глаза встречаются с моими, и она как будто обводит меня вокруг пальца.

— Ревнуешь, Лорен?

Она прищуривает глаза.

— Нет!

— Ты только что нарисовала свои инициалы у меня на лице.

— Потому что маленькая девочка попросила меня об этом.

— Она хотела, чтобы ты нарисовала единорога.

Ее щеки раскраснелись.

— Как я уже сказала, художественная вольность. Я твой единорог, и ты любишь меня. Я подумала, что все должны это знать.

— Значит ли это, что я тоже должен заявить права на тебя? Нарисовать на тебе свои инициалы?

Ее бедра прижимаются к моим.

— Мы все еще говорим о краске?

Я улыбаюсь и наклоняюсь, запечатлевая целомудренный поцелуй на ее губах. Ее нижняя губа выпячивается, когда я отстраняюсь.

— Что мы сейчас делаем? — спрашивает она, суетливая, встревоженная. — Ты собираешься отвести меня в мою комнату и разыграть все мои фантазии?

Я борюсь с желанием застонать.

— Ты когда-нибудь фантазировала о том, как я помогаю тебе прибраться в этой палатке?

— Теперь ты заговорил, — она изображает легкий сексуальный стон. — Замочи кисти. Я помою палитры.

— А потом мы пойдем поедим, потому что я еще не ел.

— Да, — это с придыханием и гортанно. — Продолжай.

Я наклоняю голову вниз, пока наши лбы не соприкасаются.

— А потом, после, мы собираемся… мы собираемся…

— Угу…

— …потусоваться с нашими родителями.

— Боже мой, Бо, — она легонько хлопает меня по груди. — Ты грязный обманщик.

Я не могу удержаться от смеха, наклоняюсь и переплетаю свои пальцы с ее.

— Нет причин торопиться, Лорен.

Она бормочет что-то, что я не улавливаю с первого раза, и когда я спрашиваю снова, она качает головой.

— Ладно, — она тащит меня за собой. — Если мы не собираемся заниматься сексом, я, по крайней мере, хочу съесть немного джамбалайи, пока она не закончилась.

Этой же ночью она написала мне СМС, когда я лежал в постели и читал. Я сохраняю ее номер в свой телефон и отправляю ей ответное сообщение.

Лорен: Ты уже смыл сердечко?

Бо: Сразу же, как только вошел в парадную дверь.

Лорен: :(Вся эта тяжелая работа…

Бо: Мы можем обсудить нанесение постоянных татуировок, если ты так расстроена из-за этого.

Лорен: Татуировки? Где? Опиши подробнее.

Бо: Левая ягодица. Нежный рисунок. Черные чернила с красной растушевкой.

Лорен: Лучше выбери каллиграфический шрифт, чтобы все твои будущие спутницы знали, что ты стильный парень.

Бо: Я бы, наверное, не снимал боксеры, на всякий случай.

Лорен: Кстати, о твоих боксерах, что на тебе сейчас надето?

Бо: …

Лорен: Что означает многоточие? Ничего? Выцветший желтый банановый гамак?

Бо: Давай утром позавтракаем вместе.

Лорен: Ты убиваешь меня.

Бо: Чувство взаимно.

Лорен: Что, если я хочу тебя только ради твоего тела?

Бо: Мое тело будет в журнале Ruby Slipper on завтра в 10:00 утра.

Лорен: Я собираюсь полить свои блинчики сиропом и есть их очень медленно и заманчиво. Тебе придется прикусить свой кулак.

Бо: Я рискну.