Красавица и Бо

Глава 7

Бо

Предполагалось, что я по локоть погружен в конспекты лекций. Промежуточные экзамены на следующей неделе, так что официально настал решающий момент, и моя подруга Бриттани пришла ко мне, чтобы мы могли вместе разобраться с некоторыми наиболее запутанными материалами. Обычно с нами ее парень Макс, но он занят написанием реферата и сможет прийти позже. На самом деле я не возражаю. Макс обычно тот, кто меньше всех знает, но больше всех говорит. Я занимаюсь с ним только потому, что Бриттани делает самые подробные записи, которые я когда-либо видел, а профессор Бэнкрофт задает множество вопросов по лекции.

— Ты начал просматривать последнюю половину 14 главы? — спрашивает Бриттани, торопливо перелистывая страницы своего учебника на моем журнальном столике.

— Э-э-э, да, — я листаю свои записи, раздражаясь, что они выбиваются из общего порядка. — Подожди, думаю, они в моем рюкзаке.

Встаю с дивана и направляюсь туда, где сложил свои вещи у входной двери.

Еще один визг из бассейна доносится до моей квартиры, и я сжимаю челюсти.

— Уже нашел? — спрашивает Бриттани.

— Еще даже не начинал искать. Остынь.

Она смеется:

— Где витаешь сегодня? Ты также плох, как Макс.

Мы оба знаем, что это неправда. Я нахожу записи, которые она просит, и выпрямляюсь.

Смех и крики снаружи становятся громче, и я задаюсь вопросом, не будет ли невежливо надеть наушники с шумоподавлением или еще лучше пойти заниматься куда-нибудь в другое место.

— Может быть, это и хорошо, — продолжает она. — Я ждала возможности обогнать тебя в рейтинге класса, а эти тесты как раз помогут мне.

Я смеюсь. Она выдает желаемое за действительное. Может быть, сегодня я и отвлекаюсь, но последние три года только и делаю, что ем, пью и дышу юриспруденцией. И опережаю остальных в своем классе на целую милю.

— Вот, — говорю я, передавая ей конспекты.

Она берет их, и ее глаза расширяются от удивления:

— Ты что, шутишь? Ты все это выучил наизусть? Да он еще даже не говорил об этом на лекции.

Пожимаю плечами, стараясь не злорадствовать:

— Ты же знаешь, как Бэнкрофт любит вставлять в тесты то, что он не собирался освещать еще неделю. Как он говорит? Всегда будьте готовы, а потом подготовьте еще.

Она чертыхается себе под нос и начинает читать, поднося большой палец ко рту, чтобы нервно погрызть ноготь. Она делает это каждый раз, когда мы готовимся к чему-то. Бриттани так же подготовлена, как и я, мы оба это знаем, но это похоже на то, что перед каждым тестом у нее должен случиться нервный срыв, иначе ей кажется, что она недостаточно хорошо училась. Хочу, чтобы Макс приехал как можно быстрее.

— ЛОРЕН! — кричит снаружи девушка. — Ты серьезно не умеешь играть!

Я рычу.

Бриттани вскидывает голову и хмурится.

— Что такое? Ты нервничаешь из-за теста?

Я показываю в окно.

— Нет, меня раздражает, что нам приходится заниматься в разгар школьной вечеринки у бассейна.

Она смеется и роняет свои записи, приподнимаясь, чтобы подойти и встать рядом со мной у окна:

— Не будь таким занудой. Это мило. Разве ты не помнишь те беззаботные дни?

Я ничего не отвечаю, и она наклоняется вперед и раздвигает жалюзи, чтобы посмотреть на улицу:

— Смотри! Как ты можешь сопротивляться этому?

— Чему?

— Школьной любви.

Вопреки здравому смыслу поворачиваюсь, чтобы посмотреть, на что она указывает. Когда я только пришел, Лорен сидела на краю бассейна, а сейчас она плещется в воде с каким-то светловолосым парнем и улыбается.

— Он на нее запал.

— Откуда ты знаешь?

— Легко: прежде всего, старшеклассники — стадные животные, но видишь, как эти двое стоят в стороне и занимаются своими делами? Это явный признак того, что что-то происходит.

— Ладно, Стиви Ирвин⁷. Думаю, тебе следует продолжать заниматься юриспруденцией.

— О, и видишь, как он постоянно находит повод прикоснуться к ней? Чувствуется симпатия.

Парень вскакивает и поднимает Лорен на руки, обнимая ее так, словно несет невесту через порог. Она зажимает нос, и каждые несколько секунд он подкидывает ее и окунает с головой. Я помню, как играл в эту игру, но не помню цели. Все еще наблюдаю, как он погружает ее обратно до упора, так что она переворачивается и уходит под воду на несколько секунд. Придвигаюсь ближе к окну как раз перед тем, как она снова выныривает, убирая волосы с лица и смеясь. Она выглядит счастливой.

Раньше я не узнал этого парня, но теперь стало ясно, что это Престон Уэсткотт. Он выглядит, как более молодая версия своего отца. Это тот самый парень, который довел Лорен до слез прошлой ночью.

— Ты ее знаешь или что?.. — спрашивает Бриттани, и я понимаю, что она изучает мое лицо. Не знаю, что она видит, но этого достаточно, чтобы я повернулся и переключил внимание на записи, разбросанные по журнальному столику.

— Я снимаю эту квартиру у ее родителей.

Она хмурится и склоняет голову набок:

— На самом деле это ничего не объясняет.

— Что?

— То, что ты так жутко смотрел на старшеклассницу.

— На что ты намекаешь? Если хочешь знать, на днях она мне кое-что рассказала, и я чувствую себя немного ее защитником.

— Да, хорошо, — она хихикает. — И все же, может быть, тебе какое-то время не стоит разъезжать по детским игровым площадкам. Думаю, что 500 футов — это необходимое расстояние…

Мои глаза сужаются:

— Брось это, Бриттани.

Ее глаза расширяются от шока. Обычно я не бываю таким резким:

— Ого, — она невинно поднимает руки вверх. — Хорошо. Я просто пошутила.

— Не лучшая твоя шутка. Повторяю, занимайся своей работой.

— Срань господня, Бо. Остынь, — она в шоке. Никогда раньше я не был с ней так резок, на самом деле у меня никогда не было для этого причин. — На чем мы остановились? Глава 14?

Я не совсем готов к тому, чтобы играть в любезность, поэтому поворачиваюсь и возвращаю взгляд к своим записям.

— Я на 15-й.

Позже на неделе мистер ЛеБлан приглашает меня на ужин. Они принимают у себя Уэсткоттов, и он считает, что для меня это хорошая возможность представиться и попасть в поле зрения мэра. В конце концов, продвижение по карьерной лестнице в этом городе зависит скорее от того, кого ты знаешь, чем от того, что знаешь.

Нахожу свой лучший черный костюм, тот, который обычно надеваю во время показательных процессов, когда хочу казаться особенно устрашающим. Это был подарок моей мамы на Рождество два года назад. Должно быть, она весь год экономила на него. В то время я пытался настоять, чтобы она вернула его и купила другой в два раза дешевле. Черт возьми, даже костюм, который стоил бы четвертую часть цены, подошел бы, но мама не согласилась. Она хотела, чтобы я выглядел соответствующе.

Когда я направляюсь в главный дом, то застаю миссис ЛеБлан на кухне, заканчивающую последние приготовления. Я не удивлен, что она поручила приготовление пищи кейтеринговой компании. По кухне порхает шеф-повар, взбивая и нарезая, а официанты полируют фарфор и накрывают на стол.

Стучу костяшками пальцев по дверному косяку, чтобы сообщить о себе, и миссис ЛеБлан поднимает взгляд с широкой улыбкой.

— Бо! Ты такой красивый.

Я улыбаюсь и благодарю, затем ее руки взлетают, чтобы коснуться волос, все еще собранных в бигуди:

— И посмотри на меня! Я еще даже близко не готова! О боже, ты не мог бы остаться здесь и проследить за подготовкой? Ты ведь знаешь, где все лежит, если им понадобится блюдо или стеклянная посуда, верно? Если нет, то Лорен спустится через секунду, — она наклоняет голову в сторону лестницы и повышает голос. — Лорен! Ты готова?

— Иду! Иду! — говорит Лорен, и ее голос разносится по коридору.

Мгновение спустя она уже стоит в дверях кухни, светлые локоны ниспадают ей на плечи. На ней темно-красное платье, подол которого спускается ниже колен. Платье некрасивое, плохо сидящее, но хуже всего то, что на лице у нее макияж, который я могу назвать только как макияж на Хеллоуин.

Миссис ЛеБлан хлопает себя ладонью по рту, чтобы сдержать смех:

— Лорен, я думала, мы прошли фазу «дымчатых глаз»? Ты же знаешь, что все закончится так же, как с накладными ресницами, из-за которых ты попала в отделение неотложной помощи.

Лорен надулась:

— Думала, что на этот раз у меня получилось лучше, я следовала инструкциям на обратной стороне косметики.

Миссис ЛеБлан берет ее за плечи и разворачивает к себе:

— Позволь мне сказать следующее: я знаю только двух людей, которые могут накрасить глаза таким количеством теней — Бетт Дэвис и Джонни Депп.

Я смеюсь себе под нос, пока ее мама ведет Лорен обратно наверх, предположительно, чтобы та умылась. Не знаю, зачем она вообще заморачивается с этими вещами. Ей это не нужно.

Мистер ЛеБлан спускается через несколько минут и приглашает меня присоединиться к нему в официальной гостиной. На пороге стоит официант с коктейлями, и я с готовностью принимаю один. Давненько я не пил ничего, кроме дешевого пива. После того как мы произносим тост, делаю маленький глоток джина с тоником. Он немного горьковатый, слегка сладковатый и ложится ровно — признак чего-то первоклассного.

— Хорош, правда? — мистер ЛеБлан спрашивает меня.

Киваю и делаю еще один глоток. Мы обсуждаем юридическую школу и мои стремления после того, как закончу, пока ждем остальных гостей. Он удивлен, узнав, что я не собираюсь заниматься юриспруденцией в качестве постоянной профессии.

— Большинство людей, прежде чем открыть инвестиционную компанию, изучают бизнес или экономику, — объясняю я. — Потом они тратят половину своих денег на адвокатов по завышенным ценам. Я же всегда считал, что имеет смысл быть собственным адвокатом.

Он усмехается и делает глоток своего напитка:

— Я понял, что у тебя упорный дух, когда впервые встретил тебя. Уэсткотту это понравится.

Проходит еще несколько минут, прежде чем раздается звонок в дверь. Встаю, чтобы проводить мистера ЛеБлана в фойе, он распахивает дверь и приветствует своих гостей: мистера и миссис Уэсткотт, а также их сына Престона. Я с удивлением замечаю, как он топчется позади своего отца, теребя неудобный вязаный жилет, который прижимает галстук-бабочку к шее.

— Митч, рад тебя видеть! — говорит мистер Уэсткотт, входя в дом.

Он выше своего сына, с бочкообразной грудью и гулким голосом. Его седые волосы зачесаны на прямой пробор, а голубые глаза пронзительны, когда они проносятся мимо мистера ЛеБлана и устремляются на меня:

— Это, должно быть, молодой мистер Фортье. Приятно познакомиться, сынок!

— Зовите меня Бо. — Я принимаю его руку и предлагаю ему крепкое рукопожатие, стараясь не надавливать слишком сильно. Существует искусство производить первое впечатление, и по одобрению в его глазах я понял, что не прогадал.

— Чем ты занимаешься, Бо?

— Он учится на последнем курсе юридического факультета Тулейна, — сообщает за меня мистер ЛеБлан и звучит, скорее, как гордый отец, чем как мой домовладелец. — После этого он планирует взять штурмом финансовый мир Нового Орлеана.

Мистер Уэсткотт кивает, все еще оценивая меня:

— С таким лицом тебе следовало бы заниматься политикой, а не прозябать в унылой финансовой сфере, — с усмешкой говорит он.

— Спасибо за комплимент, — я смеюсь. — Но мне кажется, что в наше время финансы и политика — это почти одно и то же.

Он поворачивается к мистеру ЛеБлану:

— Видишь это обаяние? Он был бы отличным политиком.

Замечаю, как Престон прищуривается, глядя на меня, по-видимому, раздраженный ситуацией. Однако у меня нет времени разбираться в этом, потому что Лорен спускается по лестнице, посвежевшая и стремящаяся присоединиться к группе. Ее взгляд перебегает с меня на Престона, а затем обратно. Ее глаза пробегают по моему костюму, и я замечаю легкий румянец на ее щеках.

— Лорен, иди поздоровайся с Лори и Уильямом, — говорит отец, обнимая ее за плечи и притягивая к себе поближе.

Миссис Уэсткотт делает шаг вперед и приветливо улыбается:

— Рада тебя видеть, милая. Как тебе нравится учиться в старшей школе?

— Все хорошо, — тихо говорит Лорен. — Я собираюсь на экскурсии по колледжам.

— Хотела бы я, чтобы Престон проявил такую же инициативу, — говорит миссис Уэсткотт, бросая дразнящий взгляд на сына, который все еще держится позади своего отца. — Престон, подойди и поздоровайся. Хватит дуться в сторонке.

Престон бросает на свою мать презрительный взгляд, но тем не менее делает шаг вперед.

— Привет, Престон, — говорит Лорен с неуверенной улыбкой.

Он кивает в ее сторону, но молчит, предпочитая смотреть мимо нас в столовую, засунув руки в карманы.

Миссис ЛеБлан присоединяется к группе, и мы направляемся в официальную гостиную. Коктейли льются рекой, хотя Лорен и Престон ограничиваются каким-то розовым лимонадом. Престон закатывает глаза, когда берет свой стакан с подноса, как будто это глупо, что он не может пить со взрослыми. Интересно, пронесли ли они алкоголь на вечеринку у бассейна в тот день? Мы с друзьями точно пили в 17 лет, но Лорен кажется намного моложе, чем я помню себя в этом возрасте.

Шеф-повар объявляет, что ужин готов, и нас приглашают в столовую. Карточки с местами расставлены по кругу, распределяя нас по местам. Мистер ЛеБлан и миссис ЛеБлан сидят друг напротив друга во главе стола. Мистер Уэсткотт и его жена расположились по обе стороны от мистера ЛеБлана. Я занимаю место рядом с мистером Уэсткоттом, Лорен садится по другую сторону от его жены, а Престон занимает место рядом со мной.

Нам предлагается потрясающее первое блюдо: помпано в папильотках, политое соусом из вина, с креветками и крабовым мясом. Я едва успеваю откусить первый кусочек, когда мистер Уэсткотт поворачивается ко мне.

— Итак, Бо, — говорит мистер Уэсткотт, хлопая меня по плечу, — у тебя был полный курс обучения в университете Луизианы, и ты лучший в своем классе в Тулейне, скажи мне, ты был студентом «Сент-Томаса»?

Все смотрят на меня, когда я отвечаю:

— Нет, сэр. Я вырос за городом, в нескольких милях от Батон-Руж.

— Твой отец занимался юридической практикой?

Я вспоминаю то ржавое красное такси, стоящее на участке моей мамы:

— Нет, сэр, не занимался.

— А-а, так ты прокладываешь свой собственный путь, — предполагает он. — А твоя мама, она выросла здесь?

Вопросы задаются не ради беседы. Он уже слышал имя Фортье и пытается вспомнить где. И понять, стою ли я того, чтобы со мной знаться.

— Дон Фортье, прадед Бо, раньше работал в архитектурной фирме вместе с моим дедушкой, — говорит мистер ЛеБлан с гордой улыбкой. — Они спроектировали довольно много домов в Гарден-Дистрикт.

Уэсткотты охают и ахают с новым интересом. Покосившись на мужа, миссис Уэсткотт продолжает выуживать информацию.

— Так почему же, черт возьми, ваша семья переехала? — спрашивает миссис Уэсткотт, озадаченно хмурясь. — Наверняка они были известны в Новом Орлеане?

— Моей матери нравится более спокойная жизнь, — говорю я вместо полноценного ответа.

— По-моему, звучит как чушь собачья, — шепчет Престон, но оба его родителя все равно слышат его.

— Престон!

— Что? — вызывающе спрашивает он.

— Эй, я… я получила пятерку за тест по математике на этой неделе! — неожиданно громко объявляет Лорен. — Это была самая высокая оценка в классе.

— Это здорово, дорогая, — с улыбкой говорит миссис ЛеБлан.

— В какую школу ты ходил? — спрашивает Престон, поворачиваясь ко мне.

— Да, — перебивает Лорен, переводя миротворческий взгляд между нами. — Я действительно не думала, что у меня получится так хорошо, потому что наш учитель включил несколько вопросов с подвохом.

Я вижу, что она пытается сделать, и, хотя это достойно восхищения, мне не нужно, чтобы она отвлекала от меня внимание. В своей жизни я имел дело с более крупными и крутыми паршивцами, чем Престон. Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Я учился в средней школе Мэдисона.

Больше нет путаницы в том, какая жизнь была у меня в детстве. Моя неблагополучная средняя школа закрылась вскоре после моего окончания, поскольку не соответствовала минимальным требованиям штата. Другими словами, большинство учеников моего выпускного класса едва умеют читать на уровне выше шестого класса. Это серьезная проблема в сельской местности и одна из причин, по которой состоятельные люди в Луизиане тратят столько средств на обучение в частных школах.

— Значит, на самом деле твоя мама стремилась не к более спокойной жизни, а к более дешевой, — вставляет Престон.

— Преессссстннн, — укоризненно шипит его мама. — Извинись сейчас же.

— Это была шутка!

— Все в порядке, — я улыбаюсь, прежде чем признаю его правоту. — Ты прав, Престон, мне очень повезло, что я добился своего с такой неблагоприятной отправной точкой.

За столом воцаряется тишина, и я не уверен, как продолжить. Престон, как мальчишка, разворошивший осиное гнездо, выглядит разочарованным тем, что я не заглотил наживку. Он явно что-то имеет против меня, хотя я так и не понял почему.

— Некоторые из лучших людей, которых я встречал в своей жизни, были людьми, сделавшими себя сами, Бо, — говорит мистер Уэсткотт, обращая на меня восхищенный взгляд. — Не позволяй своему скромному происхождению определять тебя. Престон мог бы кое-чему у тебя поучиться.

Престон фыркает, и я получаю ответ. Тяжело, когда похвала отца направлена не на тебя, а на кого-то другого, особенно если ты исходишь из низкопробного места.

— Престон, я больше не буду тебя предупреждать, — предостерегает миссис Уэсткотт, отчитывая его перед всеми.

Разговор переходит к обсуждению задержки обновления дамб на озере Поншартрейн. Мы находимся в середине сезона ураганов, и поступают сообщения о нескольких штормах, зарождающихся в Мексиканском заливе. Я слушаю вполуха, пока официанты заменяют наши тарелки с закусками на вторые блюда. Лорен пытается поговорить с Престоном через стол, но он отвечает резко и грубо. Что бы ни раздражало его в отношении отца, он вымещает это на ней.

— Ты уже ездил на экскурсии в колледж? — спрашивает она с милой улыбкой.

— Нет.

Она наклоняется вперед:

— У нас с Роуз запланирована встреча в университете Луизианы через несколько недель. Я уверена, ты мог бы поехать с нами.

Он хмыкает в ответ и даже не поднимает на нее глаз. Его внимание приковано к тарелке.

— Бо, какие именно у тебя планы после выпускного? — спрашивает мистер Уэсткотт, снова привлекая мое внимание.

Я вынужден вступить с ним в разговор, хотя он ни за что не втянет меня в политику. Это не то, чего я хочу для своего будущего. Мы говорим о преимуществах работы в частном секторе по сравнению с государственным. Мистер Уэсткотт утверждает, что государственная служба — это один из единственных способов, с помощью которого человек может реально изменить ситуацию в обществе. Я уважаю его точку зрения, но позволю себе не согласиться. Считаю, что прилив сил, вызванный добросовестными инвестициями в бизнес, способен поднять все лодки общества.

Все это время Лорен хмуро смотрит в свою тарелку, ковыряя еду вилкой, вместо того чтобы есть. После того как ужин закончился, и я вернулся в свою квартиру, еще долго продолжаю прокручивать в голове это печальное зрелище, в одиночестве потягивая пиво и просматривая конспекты. Промежуточные экзамены закончились, но это не значит, что у меня будет передышка. Я передохну, когда пройду по сцене и получу диплом юриста.

Раздается легкий стук в дверь моей квартиры, поэтому я кладу учебник на журнальный столик и встаю, оглядываясь в поисках рубашки.

— Бо? — мягко спрашивает голос Лорен. — Ты спишь?

Я замираю. Уже за полночь. Она не должна быть здесь.

Стук продолжается:

— Бо?

Она никогда раньше не приходила ко мне домой, с того самого первого дня, когда устроила экскурсию. Ее присутствие здесь — не самая лучшая идея, но я не могу просто сделать вид, что меня нет дома. Хватаю рубашку и решаю открыть дверь, не впуская ее.

Лорен стоит по другую сторону порога с волосами, собранными в пучок, широко раскрытыми глазами и раскрасневшимися щеками. Ее пижамная рубашка на пуговицах с коротким рукавом розового цвета в белый горошек, под цвет шорт. Она выглядит так, будто собирается на свою первую ночевку.

Лорен прикусывает нижнюю губу, и когда наши взгляды встречаются, она отпускает ее:

— Привет.

Я смотрю мимо нее, в сторону дома ее родителей. Весь свет выключен. Там тихо.

— Можно мне войти? — спрашивает она, приподнимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть мне через плечо.

Что она ищет?

Я качаю головой:

— Не думаю, что это очень хорошая идея, Лорен.

Ее лицо вытягивается, а взгляд опускается в землю, как будто она смущена тем, что я чувствую необходимость снисходительно относиться к ней в отношении очевидных границ.

— Просто для краткого разговора, — настаивает она, упираясь в дверь обеими руками. — Это своего рода чрезвычайная ситуация.

В какую игру она играет? О, точно, игра в «выселение Бо».

Ее лицо озаряется, когда я не оказываю сопротивления, и она не дает мне времени передумать. Вбегает в мою квартиру, и я быстро захлопываю дверь, сердце бешено колотится, как будто я уже сделал что-то не так. Разве нет?

Когда я поворачиваюсь, Лорен стоит в центре моей квартиры, кружась на босых ногах.

— Ха, я думала, ты украсишь ее, — говорит она, осматривая помещение.

— Я так и сделал, — язвительно замечаю я, указывая на стопку учебников на журнальном столике.

Она смеется и качает головой:

— Я не это имела в виду. Где твои фотографии и прочее?

У меня в шкафу в коробке лежит стопка фотографий, на которых мы с папой запечатлены, когда я был маленьким. Они личные. Драгоценные. Я держу их подальше не просто так.

Провожу рукой по щетине, покрывающей мой подбородок:

— Зачем ты пришла сюда, Лорен? Что у тебя за так называемая чрезвычайная ситуация?

Уж точно, черт возьми, не было необходимости обсуждать мой декор. Она поворачивается ко мне лицом, и ее карие глаза встречаются с моими.

— Я хотела извиниться.

Ее слова — это последнее, чего я ожидал.

Она делает шаг ко мне, и ее взгляд падает на мои босые ноги. Она проводит языком по губам, и я задаюсь вопросом, осознает ли она, что делает, или это подсознательная реакция на то, что она находится в моей квартире, наедине со мной.

— Извиниться за что?

Мой голос звучит хрипло, наполненный чем-то, что я предпочел бы не называть.

— За ужином… Престон, ну, он вел себя, как настоящий придурок, и я не хотела, чтобы ты думал, что я общаюсь с такими людьми… что я такая же.

— Он был не так уж плох, — уверяю я ее. — Просто закатил истерику.

Она недоверчиво усмехается:

— Да, но он перешел черту.

— Ну, если ты думаешь, что он такой грубый, — продолжаю я, — почему ты с ним общаешься? Почему ты хочешь произвести на него впечатление?

Она отворачивается:

— Не знаю. Мне кажется, я продолжаю надеяться, что он превратится в того, кем не является.

После долгой паузы она продолжает, не глядя на меня:

— В кого-то вроде тебя.

Я нахожусь в неопределенном положении, поэтому возвращаюсь в режим юриста и продолжаю задавать вопросы:

— А кто я такой, собственно говоря?

— Не знаю, как это выразить… кто-то искренний, кто-то, кто старается — герой.

Не могу не улыбнуться ее оценке:

— Я не герой, Лорен.

— Ты выглядишь как один из них.

Сглатываю и пытаюсь отвести взгляд от ее обнаженных ног, от гладкой кожи, которая тянется от ее изящной лодыжки по всей длине икры… выше. Она не маленькая девочка.

Но она еще и не женщина, напоминаю я себе.

— Бо? — спрашивает она.

Поднимаю глаза и понимаю, что она повернулась и заметила, как я пялюсь на ее ноги.

Мое сердце бешено колотится в груди, и я сжимаю руки в кулаки. Внезапно я пожалел, что заперся в этой квартире и так сильно сосредоточился на учебе. Я должен был встречаться, трахать женщин своего возраста. Если бы я не воздерживался последние несколько месяцев, у меня не было бы такой реакции на чертову девчонку из «МакГи».

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — с придыханием спрашивает она. Лорен знает, что вляпалась по уши.

— Да, и не говори своему… — начинаю я, прежде чем вспоминаю, что не сделал ничего предосудительного. — Для начала тебе не следовало приходить.

Но она не уходит, и я не выгоняю ее. Мы стоим на расстоянии в полквартиры друг от друга, и, вопреки наставлениям ангела на моем плече, представляю, как бы ощущалось ее бедро под моей ладонью, как гладкое масло или нежнейший шелк.

— На днях, когда я спросила тебя, оценил бы ты девушку, которая умеет вести, ты сказал, что хотел бы, чтобы девушка была уверенной в себе и смелой.

Я вижу, что сейчас произойдет, как будто половина моего мозга обрабатывает следующие несколько секунд через альтернативную временную шкалу. Вижу, как она набирается уверенности, чтобы пересечь комнату и направиться ко мне, приподняться на носочки и поцеловать — вероятно, это ее первый поцелуй, и он на моих губах. Она дрожала бы в моих объятиях, давала бы мне все, что я хотел. Я мог бы брать, брать и брать, даже если бы она понятия не имела, что дает.

Вернувшись в реальность, она делает шаг ко мне, и я поднимаю руку.

— Лорен.

Ее имя прозвучало резко, как будто захлопнулась тяжелая дверь. Это предупреждение, как ведро холодной воды. Все будет не так, как в фильмах, которые она видела. Она слишком невинна, слишком чиста.

Двадцать четыре часа назад она отдала бы все, чтобы пойти с Престоном в кино, чтобы держаться с ним за руки, чтобы… ну, не знаю, разделить с ним гребаный банановый сплит. А теперь она здесь, делает неуклюжие движения к мужчине, которого едва знает. Если что-то и может напомнить мне о ее яркой юности, так это ее способность к капризам.

— Тебе пора идти, — говорю я, возвращаюсь к двери и распахиваю ее.

Она останавливается, проходя мимо меня, протягивая руку к моему кулаку, но я убираю его прежде, чем она успевает прикоснуться ко мне. Таким образом, когда завтра увижу мистера ЛеБлана, я все еще смогу посмотреть ему в глаза, как мужчина мужчине.

— Никто не герой, Лорен. Ни я, и определенно не Престон, — говорю я грубым и четким тоном. Ее брови хмурятся, когда я продолжаю. — Береги свое сердце и сосредоточься на учебе, вот что важно.

Она не выглядит такой расстроенной, как раньше, когда я встретил ее на пороге своего дома, и это меня беспокоит. Мне нужно погасить надежду, доказать, что ее действия сегодня вечером были ошибкой. Это не будет первой ночью из многих.