Люцифер. Путь Падшего

Глава 10. (не)Охотники за (не)привидениями

— Веди меня в свою «Хижину», — приказал я, и парнишка свернул в какой-то переулок.

Судя по запаху, там шла война за территорию между бродячими собаками, помойными котами и местными бомжами, которые только тем и занимались, что метили стены — вонь стояла почти невыносимая, мне даже пришлось притупить обоняние своего сосуда, чтобы того не стошнило.

— Дальше станет получше, — зажав нос, пробубнил Голод, словно оправдываясь.

— Дыхание береги.

Через несколько десятков шагов переулок вывел нас на соседнюю улицу, и Юджин махнул рукой:

— Нам туда, несколько кварталов и на месте, — и припустил в указанном направлении, стараясь поскорее оказаться подальше от зловонной улочки.

К Архангелам!

Не пристало Люциферу, ползать по вонючим помойкам — мне здесь не место! Переночуем в мотеле, а завтра я устрою себе жизнь, достойную Повелителя Ада. Заодно и соплякам своим покажу, как должны жить люди. А свои трущобы пусть оставят крысам да тараканам!

— Вы обещали рассказать мне…

— О чем?

— Про то, что со мной случилось там…

— Когда ты прикончил того хамоватого аргентинца?

— Я не убивал его!

— Угу. Ты просто выпил все его эмоции и истощил нервную систему так, что он хорошо, если хотя бы дней десять протянет. Если сойдет с ума или подсядет на наркоту — то может и с месяц. Но он не жилец, это сто процентов.

— Я… это был не я! Это… что-то темное во мне!

— Ну, допустим, оно не темное, а в данный момент скорее багровое с оранжевыми отблесками. И тонкими золотистыми прожилками.

Он вздрогнул и остановился.

— Вы… Вы это серьезно?

— Ну да. Хорошенько проголодается — почернеет, а ухитришься нажраться досыта, и вся окрасится золотым. Но лично я такого еще ни разу не видел…

— Оно… Оно живое?

— Так же, как и ты. Вообще-то теперь это и есть часть тебя. Надеюсь…

— И… и как мне с этим теперь жить?

— Я тебя научу.

Надеюсь. Правда, вслух я это уже не добавлял.

Ни к чему нервировать мальчишку — он и так себя не особо контролирует, а если выйдет из себя, то такого натворить может, что и дьяволу не разгрести. По крайней мере, не в нынешнем моем состоянии.

Как я и думал, никаких призраков в гостинице не было, а жаль, остаточные энергетические сущности хорошо пошли бы на корм Голоду.

— Вам один номер? Кровати раздельные? — недовольно пробурчал администратор, окидывая нас с головы до ног подозрительным взглядом.

Особенно Юджина.

— Сам ты пидор старый, — беззлобно отозвался тот, — Две раздельных. И завтрак! — парень оглянулся на меня.

Я утвердительно кивнул.

— Только у нас тут это… — хозяин отеля сглотнул, — Ремонт идет, так что иногда может скрипеть и постукивать.

— Ремонт? — я изобразил заинтересованность, — Ночью? Это чтобы остатки постояльцев разбежались?

— Н-ну…

— Расслабься, дядя, мы в курсе про призраков. За ними сюда и пришли.

— Эти, как их… Блогеры?

— Охотники за привидениями, — буркнул я.

— Денег не дам! — тут же заявил тот, — Насмотрелся я уже на всяких экстрасенсов-шарлатанов…

— А если не деньгами? Ну там, душу например?..

Администратор рассмеялся хриплым, лающим смехом. Ну и ладно, не очень-то и хотелось — ну сколько там у него энергии за душонкой будет? Крохи!

Куда интереснее выглядят те твари, что обосновались в этой совершенно непримечательной гостинице. Которой, судя по табличке у входа, лет двадцать. И раньше на этом месте могло находиться что угодно — от старинного индейского кладбища до приюта умалишенных. Ишь ты… Пялится, думая, что я его не вижу.

Интересно, а Юджин их уже почуял?

Я ткнул его в бок.

— Что скажешь?

— Вполне пристойное место за такую цену, — тут же откликнулся тот.

— А призраки?

— Пока все тихо, — парнишка пожал плечами, — Или вы думаете, что здесь действительно водятся привидения?

— Нет, конечно. Никаких призраков здесь нет…

— Так и думал, что все это детские страшилки! — Юджин заметно повеселел, — А вот мама считает, что неупокоенные духи бродят в местах своих земных страданий. Правда, нелепица какая-то? Тем более для такой убежденной христианки, как она.

— Действительно, глупости. Неприкаянным духам нужно чем-то питаться, чтобы поддерживать свое существование. А собственные страдания — не самая калорийная пища, вот они и рыщут в постоянных поисках. Собственно, потому и зовутся «неприкаянными». Вот призраки да, чаще всего привязаны к месту своей гибели.

Администратор гостиницы, который все это слышал, издал какой-то странный звук.

— Вам плохо? — совершенно равнодушно поинтересовался я.

Сердечный приступ у этого идиота сейчас был бы мне на руку. Лярву ему, что ли, показать?

Впрочем, одного взгляда на Голод было достаточно, чтобы понять — визуального проявления фантомной сущности он не выдержит, еще не достаточно окреп и освоился.

— Н-номер т-тринадцать, — пробормотал мужчина, бросая ключ на стойку, — Второй этаж.

— Мой любимый, — я улыбнулся и скомандовал Юджину, — Идем!

Мы поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж. Всего, к слову, в здании их было четыре, но выше путь был прегражден пыльной мебелью и красной лентой крест-накрест.

— Как думаете, что там случилось? — опасливо покосился Голод на эту нехитрую преграду.

— Жадность владельца, который не хочет платить за освещение и уборку лишних помещений.

— Но ведь кто-то же тут стучит и стонет по ночам?

— Конечно, — я с трудом смог провернуть ключ в замке — сразу видно, что им давно не пользовались, — Прошу в наши апартаменты!

Из комнаты на нас пахнуло характерным запахом нежилого помещения. Собственно, ничего другого я и не ожидал. Толстый слой пыли на всем, кое-где паутина, и давно засохшие цветы в уже пустом графине.

— Тут что — не убираются? Как ему только совести хватает заселять гостей в такой номер!

— А вот нечего обзываться было. Я так понимаю, нормальные комнаты все на первом этаже, а тут давно никто не селится.

— Мастер, так кто тогда тут живет, если не призраки? Полтергейст?

— А вот ты мне это сейчас и скажешь.

— Как?

— Значит так. Если вкратце, то в тебе живет одна древняя и жутко голодная тварь, которая питается чужими эмоциями и жизненными силами. И именно она убивала твою мать и не давала тебе набрать вес.

— Вы… вы шутите, да?

— Но теперь ты хозяин положения, а не она, и ты должен научиться управлять этой силой. И тогда все будет хорошо.

— А если не научусь?

— Тогда она тебя сожрет, а мне придется искать другого помощника.

— И что… что я должен делать, чтобы научиться?

— Для начала, тебе нужно почувствовать свой голод. Перейти в состояние, в котором обостряются все чувства, направленные на поиски еды. Когда ты способен почувствовать запах стейка за несколько кварталов, или услышать, как закипает куриный бульон на пару этажей выше…

— А потом?

— И тогда ты сможешь увидеть и почувствовать то, что способно стать для тебя источником пищи. Услышишь биение сердец десятков и сотен людей, ощутишь обуревающие их чувства, увидишь, как бежит по венам обреченных сама жизнь… Ну и заодно научишься распознавать тварей, невидимых для обычного человеческого зрения. Вроде вот этой!

С этими словами я быстро выбросил руку в сторону и крепко схватил за горло существо, которое подслушивало нас, наивно полагая, что его никто не видит. Вот только от «Истинного Зрения» укрыться не так-то просто. Особенно такой мелочи, как эта…

ПРОДА от 07.01.

— Знакомьтесь. Юджин — это бес. Бес, это… Ты узнал, кто это?

Мелкая адская тварь задергалась в моих руках в тщетной попытке выбраться:

— Отпусссти, госссподин!

Ага! Узнал, таки, руку своего повелителя, даже не смотря на эту жалкую смертную оболочку.

— Чт-то это т-такое? — попятился парнишка, не сводя глаз с инфернального существа.

— Я же сказал: бес. Мелкий адский прислужник. Зловредное и совершенно бесполезное существо. Поэтому так и называется.

— Уссслужу! Только отпусссти!

Я встряхнул тварь:

— Еще раз спрашиваю, кто перед тобой?

— Злое! Древнее! Голодное! Сссстрашно!

Всадника в Юджине он не признал — оно и понятно, трансформация только-только началась — а вот силу поглощенной им лярвы почувствовал.

— Ты понимаешь, ЧТО он с тобой может сделать?

— Даааа!

— Твое имя?

— Скрипун я, Владыка! Скрипуном кличут!

Пришлось тряхнуть тварь хорошенько и сунуть почти под самый нос Юджина. Тот то ли догадался, что бояться беса не стоит, то ли его просто парализовало от страха, но даже не шевельнулся.

— Истинное имя!

— Демогоргонус-младший, — прохрипела тварь.

Ишь ты… Бесы — самые мелкие, слабые и никчемные создания, которые возникли сами собой из комков адской пыли. Да они и выглядят как клубок из пыли, песчинок и паутины — вроде перекати-поля. Разумеется, не простых, а инфернальных, так что взгляд простого смертного «соскальзывает» с них, и бесы не отпечатываются в человеческой памяти. Как по мне, так это даже лучше обычной невидимости, пусть даже животным этот ментальный блок и не помеха — самые простые кошки или мыши видят и чуют бесов, хотя ничего им сделать не могут.

К счастью или сожалению, эти клубкообразные создания безопаснее даже самого жалкого полтергейста, потому как не способны взаимодействовать с миром обычным. Предел их возможностей, это легкие мурашки в задней части головы или неприятное покалывающее ощущение в руке или ноге во время сна, что-то вроде легкой судороги. И то, для этого их должно собраться несколько десятков, а то и больше.

И словно в компенсацию такой своей никчемности, в качестве истинных имен они берут себе имена самих Князей Тьмы, эмиссаров Дьявола. То есть меня.

Впрочем, кое-какую пользу из этих ущербных созданий извлечь можно. Например, использовать в качестве шпионов или информаторов. Невидимые, неслышимые и способные проникнуть куда угодно — идеальные разведчики!

— Привидения в этом доме. Что это или кто?

— Не сссснаю! Не сссслышал! Не ссскажу!

Разумеется, даже тысячи бесов не способны нагнать жути на обитателей этой гостиницы, так что тут наверняка завелось что-то похуже. И лично мне очень и очень интересно, кто именно.

— Может, кто-то из твоих знает?

— Сссссхожу! Сссспрошу!

— У тебя пять минут. Не вернешься — позову тебя истинным именем и скормлю Голоду, — я кивнул в сторону Юджина.

— Вссссадник? Не присссснал!

— А ты что думал, что Владыка будет расхаживать в компании обычного тощего подростка?

Я отпустил беса, и тот покатился в дальний угол, где и пропал, растворившись в тенях. Пропажа этого жалкого существа меня ничуть не беспокоила — зная имя, я его и с другой стороны планеты вытащу, не потратив на это даже крупицы энергии. Правда, только один раз, но больше мне и не понадобится.

— Что… что это такое было? — наконец, Юджин осмелел достаточно, чтобы задать вопрос.

— Какой-то бес, не обращай внимания. Они мелкие, беспомощные и невкусные.

— И вы… вы напугали его мной, Мастер? Кто такой этот Голод?

— Ты, разумеется. Или здесь кто-то другой чуть не сожрал несчастного аргентинца, а до этого годами питался жизненными силами собственной матери, едва не загнав ее в могилу?

Парнишка побледнел, открыл рот, но промолчал.

— Куда вы его отправили?

— Выяснить, что такое здесь поселилось, и почему все отсюда бегут.

— А когда узнаете — вы это прогоните?

— Зависит от обстоятельств, — туманно отозвался я, — И вообще что-то ты слишком много стал разговаривать. Лучше сиди и учить искать источники энергии.

— Какой энергии?

— Любой! Жизненной, ментальной, эмоциональной… И вообще, кто тут Голод — я или ты? Да не смотри ты на розетку, кретина кусок, рано тебе еще на электричество рот разевать! Лучше поищи крысиную нору или каких-нибудь пауков, на худой конец. Наверняка их тут полно.

— Кого? Крыс или пауков?

— Тощих идиотов!

Спокойно, Люци, не кипятись — в конце концов, мальчишка ведь не виноват, что чуточку тупой? Это все паршивые гены и недоразвитая культурно-социальная среда, в которой он рос. А еще плохая еда и мать-христианка, да. Не хватало мне еще выйти из себя и начать метать пламя или спустить крупицы Силы на вызов какого-нибудь демона для битья или суккуба — в качестве более приятной альтернативы для снятия напряжения.

Кстати, а это идея. Надо бы отыскать приличный бордель или соблазнить какую-нибудь развратную симпатягу и потрахаться вволю, а еще лучше — парочку или сразу трех! Устроить настоящий секс-марафон, которого это тело никогда не знало!

Угу, а оно возьмет да и помрет от такого счастья, не приходя в сознание и не выходя из вагины — не выдержит сердечко и все, прости-прощай, мой сосуд. Ну уж нет, сперва придется озаботиться укреплением его сердечной мышцы, да и вообще привести это дряблое помирающее тело в тонус, раз уж я к нему привязан.

— Госсссподин! — прошипело рядом.

— Выяснил?

— Утробник! Плачет, мамку зовет, по дому бродит!

Угу. Значит, дух задушенного или брошенного матерью младенца. Так сказать, жертва запрещенных абортов. Утробник, утбурд, мюлинг, ангъяк, мелкий сосун* — у этой твари много имен, но смысл один и тот же. Одержимый духом мщения ребенок-младенец, который развоплотился в призрачную форму, и живет только за счет ненависти, так и не познав материнской любви за всю свою крохотную жизнь.

Хороший улов!

Утробник этот, судя по всему, совсем еще молодой, так что для нас с Юджином не особо опасный, хотя обычного человека может запросто сожрать или довести до сумасшествия. Но, тем не менее, убивать он умеет и любит, и живет за счет поглощаемых им душ.

А значит, и мне будет, чем поживиться.

— И где он засел?

— Сссскажу.

— Э нет, приятель, не расскажешь, а лично мне это место покажешь. И дружки твои пусть тоже присоединяются — вместе веселее!

Призраки не принадлежат ни миру живых, ни миру мертвых, а значит, я для них не авторитет. Могу, конечно, помучить их или развоплотить, но для неприкаянного духа и это будет за радость. Так что, чем больше и внушительнее будет моя свита, тем выше шансы на удачные переговоры.

Так мы и гуляли по темным пыльным лабиринтам коридоров: впереди катился тезка Демогоргона, за ним шагал я, за мною — перепуганный Юджин, ну и замыкал наше шествие бесшумно семенящий карапуз-ангъяк, который пристроился за нами почти сразу, едва мы покинули свой номер.

Забавно, что самый опасный из всех четырех — это как раз почти до смерти перепуганный Голод, постоянно озирающийся по сторонам и в упор не замечающий младенца-призрака, хотя тот даже не особо-то и прятался.

Тьфу! Я же забыл выключить Истинное Зрение!

И сразу вокруг стало темно и жутко, аж волосы на загривке встали дыбом.

Или это собратья беса шалят?

Оглянулся.

Никого, собственно, как и ожидалось. И следы только мои и Юджина отпечатываются в недельной пыли неровными дорожками, по которым, наверняка, и вышагивает дух.

А нет.

Где-то впереди вдруг раздался топоток крохотных ножек и детский смех. Веселый такой, жизнерадостный — от которого Юджин начал седеть прямо у меня на глазах.

Топот повторился, только теперь сзади и сверху, почти над нашими головами.

Потом ме-е-едленно заскрипела дверь где-то в конце коридора, в темноте.

И снова смешок за спиной, только на этот раз более… угрожающий?

— Мастер, мне страшно! — громко зашептал парнишка, резко оборачиваясь.

В его широко распахнутых глазах действительно плескался почти животный ужас. Еще немного, и он завопит, сорвется с места и бросится назад, даже не особо задумываясь о том, что невозможно полчаса блуждать по коридору гостиницы, в которой на одном этаже всего с десяток небольших комнат.

Утробник, похоже, тоже смекнул, что одна из жертв уже почти готова, и, судя по звуку, ударил ручонкой по стене почти у самого носа Юджина. И тот не только услышал характерный шлепок, но и увидел появившийся там влажный отпечаток крохотной детской ладошки.

Стало любопытно, и я снова включил Истинное Зрение.

Впереди никого.

Обернулся.

И едва не повторил фокус Юджина со сменой окраски цвета волос. У меня даже уши торчком встали!

Тварь была прямо передо мной.

Она стояла на потолке, свесившись вниз головой таким образом, что круглая детская рожица оказалась прямо напротив моего лица.

Нос к носу.

Глаза в глаза.

И это были совершенно не детские широко распахнутые глазенки, которые ожидаешь увидеть на пухленьком щекастом личике!

Да и зубки тоже: такими впору рвать сырое мясо и дробить кости…

— Тебе чаще надо бывать на воздухе — смотри, какой бледный! — заявил я.

А потом плюнул.

Не в смысле там через левое плечо, и не начал суеверно сплевывать, бормоча какую-нибудь мнемонику от сглаза, порчи и нечистого духа.

Нет.

Я с протяжным горловым хрипом набрал побольше слюны и смачно харкнул прямо в щекастую бледную рожицу ангъяка.

Не ожидающая подобного коварства от беззащитной жертвы, тварь шлепнулась с потолка на пол и торопливо поползла прочь, вихляя затянутым в подгузник задом и волоча за собою искалеченные ножки.

И чем же ты тогда там топал, человека кусок?

Похоже, это не простой утробник, а спартанец — родившийся со врожденным уродством или травмой младенец, от которого по этой причине и открестилась собственная мать. А то сама же и придушила из «милосердия». Подобные твари в свое время прилично досаждали лакедемонянам, устроив целое логово на костях в тамошних Апофетах*…

— Хэй, Юджин, смотри, как я умею!

С этими словами я в два прыжка нагнал улепетывающего призрака и со всей дури (а у Владыки Ада ее предостаточно во всех смыслах!) отвесил ему смачного увесистого пинка, отправляя в полет… прямиком в руки перепуганного Голода. Который со страху наконец-то смог активировать сверхъестественное зрение лярвы (и слух, кажется, тоже) и во всех подробностях рассмотреть истошно вопящий и летящий прямо ему в руки «снаряд».

* Примечания ХХХХХХХХХ

Утробник, утбурд, мюлинг, ангъяк, мелкий сосун… — на самом деле это названия разных злобных сверхъестественных младенцев у разных народов. Все они имеют разное происхождение и повадки, но Люцифер подобными мелочами не заморачивается.

Лакедемоняне — они же спартанцы, жители древней Спарты (Лакедемонии). Люцифер предпочитает использовать именно это название, потому оно созвучно с ласкающим его извращенный слух словом «демон».

Апофеты — «Место отречения, отказа». Ущелье, в которое, согласно преданиям, спартанцы сбрасывали слабых и уродливых младенцев в рамках государственной программы «идеальный спартанский воин». На самом же деле, в Апофетах казнили военнопленных и преступников, а «бракованных» детей просто душили и бросали в лесу, где их подъедали еноты и лисы. И уже привлеченные остаточными эманациями страданий и смерти, призраки-младенцы сползались в заполненное костями и трупами ущелье. По крайней мере, на этой версии настаивает Люцифер.