Люцифер. Путь Падшего

Глава 39. Точка зрения

Как же они бесят!

Зачем раньше колдуны вызывали Дьявола? Они жаждали власти, богатства, вечной молодости, бессмертия, познать все тайны мира и так далее. Масштабно! Практично! С выдумкой!

А эта секта сосунков-сатанистов? За что они готовы были отдать самое ценное, что дано им по праву рождения самим Господом нашим?

Например, за новый «Айфон». Воистину, даже мне с Эдемским Плодом Познания не удавалось достичь такого размаха и настолько разжечь жажду обладания в людях, как Стиву-искусителю с его «Яблоком».

Или чтобы уломать наконец-то пару близняшек на секс втроем. При том, что у просителя и с одной-то ничего не обломалось и вряд ли обломится, кроме случайного минета в сортире по пьянке на выпускном. Да и то — одна из сестричек перепутала его с кем-то другим…

Или чтобы вылечиться от сифилиса «пока родаки не просекли».

В общем, ни ума, ни фантазии, ни масштабности мышления. Сплошная серая бытовуха и детские «хотелки». Так что, пообщавшись с этими недоносками, я решил, что хватит.

Хватит красться по задворкам и побираться по объедкам.

Владыка Тьмы я, или жалкий бродяга в конце концов?

Разумеется, чисто метафорически.

А значит, пришла пора мыслить и действовать масштабно! И обратиться к своим сбережениям «на святой день». Одно из таких как раз и находилось сейчас здесь, в Лос-Анжелесе. Очень известный кинорежиссер, который сильно мне задолжал. И с которого можно вытрясти не только несколько миллионов на текущие расходы, но и пару тысяч душ.

По крайней мере, так было оговорено в нашем с ним контракте.

Я отменил вызов такси. Зачем, если за мной сейчас пришлют лимузин с персональным водителем? И набрал номер, выудив нужные цифры из своей идеальной памяти.

— Данный номер не обслуживается, — любезно сообщила мне девушка.

— Вот же козел! Ладно…

Разумеется, всеведущий Интернет не смог подсказать мне актуальный номер телефона известного режиссера или хотя бы его помощника. Зато там нашелся адрес его особняка. Бывал там пару раз, но до сих пор понятия не имел, где это место находится.

Пришлось снова вызывать такси.

Забавно.

Расстояние получилось почти вдвое меньше, чем до отеля, а сумма — втрое больше. Ой хитрят, господа операторы, завидев пункт назначения в элитном районе! Ладно, за грехи их и воздастся, может еще и встретимся…

Всадников я решил пока к взысканию долгов не привлекать, но адресок Войне на всякий случай скинул и попросил быть на связи. Уж со своим старым приятелем как-нибудь управлюсь. Сколько мы с ним не виделись, лет семнадцать? Конечно, вряд ли он узнает старину Люци в его новом облике, но ничего. У меня есть, чем подогреть его воспоминания, хе-хе.

Разумеется, роскошный особняк был окружен высокой стеной, утыканной камерами.

И, разумеется, к воротам прилагался совершенно безынициативный охранник, лишенный чувства юмора и такта, который наотрез отказался пропускать меня, либо связывать с хозяином.

— Велено никого не пускать, — смерил он меня хмурым взглядом, — Особенно ваших.

Наших? Каких это «наших»? Признаюсь, не самая лучшая была идея нарядиться в рясу одного из сектантов, отправляясь в дом известного последователя сайентологии. Но избитому бродяге вряд ли было бы больше веры. Эх, надо было все же поискать свой новенький костюм!

— Алле, каких наших, дубина ты стероидная? Реквизит, — я подергал себя за рукав, — Грим, — улыбнулся, демонстрируя сорок замечательных зеленоватых клыков, — Спецэффекты! — пошевелил ушами. — Оглянись, болван — мы в Голливуде. А я только со съемок, даже переодеться не успел. Скажи Джорджу, что пришел Люцифер-пасечник. Он поймет…

— Повторяю: хозяина нет дома. Велено никого не пускать.

— Да ладно тебе, Маркус! Вон стоит его машина, в которой спит старина Рон. Без которого Джорджи носу не высунет из своего бунгало.

— Э-э-э… Но вам не назначено…

Ну да, я умею читать ауру человеческой души, а заодно их имена и профессии. Так почему бы не воспользоваться этой информацией? Вон дрыхнет личный водитель «моего» режиссера, присутствие которого здесь намекает, что и сам владелец особняка наверняка сейчас дома.

Остальное — простая логика, смекалка и уверенность в своих словах.

— Послушай, Марк. Можно я буду называть тебя просто Марк? Когда Джордж услышит мое имя, он лично побежит открывать ворота, и тебе стыдно будет смотреть на наши крепкие долгие мужские объятья. И это при том, что мы оба ни разу не пидоры! Неужели тебе трудно передать ему всего пару слов, а?

— Мне велено не покидать свой пост.

— Карл! Старый ты извращенец, небось, опять дрочишь на порнуху?! — заорал я, — Подмени-ка своего приятеля на пару минут, пока я не доложил хозяину, чем ты там занимаешься!

Разумеется, я прекрасно видел (для умения чувствовать души — стены не помеха), что второй охранник, 45-летний мужчина по имени Карл, в данный момент сидит в соседней комнате и смотрит телевизор. И мой улучшенный слух доносил с той стороны совсем недвусмысленные звуки…

— А вообще, тебе ведь достаточно просто сделать звонок. Двадцать первый век на дворе!

— Как, вы сказали, вас зовут?

— Пасечник. Люцифер-пасечник.

Нет, я не сделал Джорджа ни богатым, ни гениальным, ни везучим. Всей этой роскоши, денег и власти он добился совершенно самостоятельно, своими силами и талантами. Мне же он обязан сущей безделицей — собственной жизнью. Рак* — премерзкая болезнь, которая не делает различий ни по полу, ни по возрасту, ни по уровню жизни. Хотя, чаще им болеют те, кому за 30 и в более развитых странах. И, кстати, к его происхождению я не имею ни малейшего отношения. Чума, гонорея, герпес, насморк, дифтерия, цинга, язва и даже СПИД — это да, признаюсь и горжусь творениями рук своих.

Охранник отошел в сторону, достал рацию и что-то забормотал.

Мне было откровенно лень прислушиваться.

А зря…

— Хозяин говорит, что не знает никаких пасечников или люциферов, а вас вообще первый раз в жизни видит. Велел гнать вас в шею. А иначе прикажет спустить собак, — наконец, обратился ко мне охранник.

Ну да, в тот раз я смотрелся не в пример представительнее.

Египетское благословение, да я всегда выглядел просто идеально, объявляясь на Земле! Молодое здоровое тело эталонной красоты. Лучшая одежда и парфюм, прекраснейшие женщины рядом, крутые тачки… или кареты… или лошади… или верблюды… В общем, вращался исключительно среди богатейших и влиятельнейших людей, считавших меня по меньшей мере ровней!

А сейчас?

Жалкий бродяга в бутафорской рясе с плеча какого-то мальчишки!

Которая воняет потом, дешевым дезодорантом и почему-то детской присыпкой.

Да я сам бы на такого собак спустил!

— Погоди-ка! Он сказал, собак?

Ну да. Можно подделать имя, можно взять любую внешность. Но талантами истинного Владыки Ада обладает только он. Например, особым даром обращения с животными. Которого, к слову, у меня сейчас нет. А старина Джордж, похоже, решил меня таким образом проверить — вполне логичный и разумный ход с его стороны.

Но как же не вовремя!

— Убираться прочь, я так понимаю, ты не собираешься, — ухмыльнулся охранник.

— А ты все ждешь, не дождешься, чтобы посмотреть, как я буду улепетывать от твоих волкодавов?

— Должна же работа приносить хоть какую-то радость, верно?

Ну да. Твоя работа — отгонять всяких проходимцев типа меня или назойливых папарацци.

А вот моя… Ох, как же я люблю свою работу!

За воротами раздался приближающийся собачий лай. Эх, а ведь когда-то травля человека собаками была очень популярным развлечением! И даже вид казни такой в некоторых странах имелся. Хотя, там чаще все же использовались львы, слоны или пумы.

Три черных добермана, которые так и норовили сорваться с поводка, размерами, конечно, уступали слону и даже льву. Но оказались вполне себе злобными и проворными тварями.

Впрочем, не быстрее моих огненных искр.

— Эй, Джордж, надеюсь, это были не все твои собаки?! — заорал я в ближайшую камеру.

— Мистер. Немедленно бросьте оружие и поднимите руки…

Перепуганный Маркус, тем не менее, довольно ловко выхватил пистолет и наставил его на меня. Видать, много тренировался перед зеркалом.

Бесит!

— Обосрись, — приказал ему я.

Именно так. Не убери ствол, не повинуйся мне (хотя, это как раз и не сработало бы), не убирайся прочь и так далее. Судя по скорости и качеству исполнения моего приказа, бедолага и сам был близок к тому, чтобы совершить подобное и без дьявольского внушения. Глаза его забегали по сторонам, стойка стала уже не такой уверенной, а ствол пистолета заходил ходуном.

Вряд ли он станет стрелять мне в спину. Да и все равно это бесполезно.

Догонять — тоже очень сомнительно.

Поэтому я решительно обогнул его и зашагал за ворота, спокойно пройдя через пункт охраны. Дрочила-Карл выскочил мне навстречу, одной рукой сжимая пистолет, а второй судорожно пытаясь застегнуть ширинку.

— Сиди и дрочи дальше.

Второй охранник вытаращился на меня, словно стал свидетелем Второго Пришествия. Но послушно сел, где стоял, отложил в сторону оружие и продолжил прерванное моим появлением занятие, причем, обеими руками…

Амбидекстр*, что ли?

— Эй, Джорджи, неужели ты не узнал своего старого друга и благодетеля?! — заорал я, вставая перед главным входом особняка.

А неплохо он тут устроился. Два бассейна, большой гараж, теннисный корт, отдельный дом для охраны и прислуги… Раньше жил тоже не бедно, но поскромнее. А это там что такое стоит? Да ладно! Новый суперкар, или просто макет глайдера из какого-нибудь фантастического фильма? Сейчас уже трудно понять, где есть что. Не удивлюсь, если нынче роботы убираются в доме и разносят почту. Помнится, в прошлый раз я видел, как дети играют с робо-псом.

Технический прогресс, адамово ребро ему в задницу!

— Люцифер? Извини, не узнал.

А я вот тоже не сразу признал старого знакомца. И не потому, что тот стал выглядеть хуже и постарел за эти двадцать лет, а напротив — почти не изменился! Разве что сменил прическу и костюм…

— Хм, странно. Вечная молодость тебе вроде к исцелению не прилагалась, — удивился я.

— Зато к моим банковским счетам и образу жизни прилагается персональный тренер и пластический хирург. Выходит, это действительно ты, Пасечник?

— Он самый, не сомневайся. Просто сменил тело. Временно, разумеется.

— Ага. Понятно.

— Не буду спрашивать, как жизнь — сам вижу. Фильмов твоих, правда, новых не смотрел — некогда было. Дела, сам понимаешь.

— Лучше и не смотри, — вздохнул тот, — От меня там только имя осталось… Зайдешь?

— Разумеется.

— Алкоголь, насколько мне изменяет память…

— По-прежнему нет. А вот пару дорожек какого-нибудь порошка для бодрости я бы…

— Извини, такого не держу.

Я прошел внутрь и практически сразу оказался в просторной и уютной гостиной. Камин, огромный телевизор в полстены, кресла и подушки. И, разумеется, пара шкафчиков, заставленными различными «трофеями» за заслуги в области киноискусства.

— Все трудишься? Молодец!

— Делаю то, что умею, только и всего. Да и не только моя в том заслуга… Послушай, Люцифер, я ведь понимаю что ты не для праздных бесед ко мне пришел. И что разговор, скорее всего, будет крайне неприятным. Так что давай не будем тянуть мустанга за хвост…

— Тихо, тихо! Как будто я не могу просто заглянуть в гости к давнему приятелю…

— Я тебя видел всего два раза. И даже решил, что мне все это померещилось. К психиатру ходил почти три года!

— И диагноз тебе тоже померещился? И снимки с опухолью были фальшивыми?

— Нет. Но я почти сумел себя убедить, что ничего этого не было, ты мне приснился, и сама собой случилась ремиссия…

— И тут на пороге твоего дома снова появляюсь я. Понимаю, ситуация сложная.

— Собак-то за что?

— Словам ты не поверил. Пришлось подкрепить их действием.

— Но почему так?! В прошлый раз, помнится, ты…

— Обстоятельства, — я грубо перебил его и развел руками, — Я пришел к тебе не просто так, а с просьбой о помощи. Не бойся, ничего такого, что было бы тебе в тягость.

Джордж открыл рот, но слова так и остались несказанными.

— Не знаю, — честно ответил я на не прозвучавший вопрос, — скорее всего, и для твоей души тоже. Кстати, она не особо-то и прибавила в весе со времени последней нашей встречи.

Он лишь криво ухмыльнулся.

Нет, как они все же это делают, а? Я вспоминаю королей и кардиналов былых лет, которые уже в свои почтенные тридцать выглядели почти стариками. И ведь жили-то они не в пример лучше прочего люда. А Джорджу-то уже хорошо за семьдесят!

— В религию я не ударился, если ты намекаешь на это.

— И в мыслях не было. Ты, друг мой, сам стал для многих религией! Сколько их выросло на твоих фильмах, а?

— Может, перейдем уже к делу?

— Как скажешь, как скажешь. К делу, так к делу. Итак, мне нужны деньги. Деньги и… души.

— Наличность, или подойдет карта? Могу выписать чек.

— И даже не спросишь, сколько мне нужно?

— Если наличкой, то здесь и сейчас могу дать тебе тысяч двести максимум — не держу денег дома, извини. Другой вариант: карта. Переведу на нее… полтора миллиона. Если нужно больше, то придется подождать…

Ого. Да уж. Это куда больше, чем я рассчитывал.

Надо же, как забавно получается. Для него, миллиардера, это хоть и приличная сумма, но не такая, чтобы расстаться с ней с сожалением. Для меня нынешнего — огромное состояние. Для меня во время моих прошлых визитов на Землю — просто хорошая ставка на число «13».

Как же все зависит от текущей ситуации и точки зрения!

— Уверен, что на Рождество ты наряжаешься в Санту и радуешь детишек, Джордж, — я улыбнулся и похлопал его по плечу, — Этого вполне достаточно. Возьму и наличку, и карту.

Джордж вытащил из кармана смартфон.

— Отдам распоряжения своему бухгалтеру, — пояснил он.

— Да уж понятно, что не полицию вызываешь, — ухмыльнулся я.

Осмотрелся. На стенах висели постеры с фильмами Джорджа, все — с автографами. Над телевизором — пара самурайских мечей. В общем, почти ничего и не изменилось за прошедшие двадцать лет, разве что постеров да наград стало больше. Ну и домик побогаче.

— А что насчет второй моей просьбы? Ты сделал, как я просил?

— Точнее, как ты велел? — седовласый режиссер ухмыльнулся в бороду, — Идем.

Мы поднялись наверх, как я понял, в его рабочий кабинет. Джордж залез в сейф и вытащил оттуда пачку небрежно перевязанных пятисотенных и тонкую папку с бумагами.

— Вот. Здесь тысяч тридцать, остальное привезет бухгалтер. Ну и… список, о котором вы меня просили. Правда, я так и не понял, для чего вам нужна была вся эта благотворительность. Впрочем, имидж филантропа в любом случае пошел мне на пользу.

— Смертный! Я же тебе сказал: мне нужны деньги, — я подбросил на ладони пачку долларов, — и свежие души, — помахал папкой.

— Души?

— Души сломленных, никому не нужных и отчаявшихся людей. Которые прожили очень долгую и полную лишений и страданий жизнь, с которой они с радостью расстались бы. Если бы не ты и подобные тебе, да сохрани вас Отец. И я.

— Но разве самоубийство — не смертный грех?

— Глупости. Точнее, его в список добавили уже задним числом, когда людишки начали уж больно резво прыгать в Царствие Небесное… ну или в Подземное, не успев даже толком пожить и набраться жизненного опыта, свершить значимых деяний и так далее. Пустышки, избравшие самый простой путь — толку с них ничуть не больше, чем с души помершего от лихорадки ребенка. Такое не нужно ни мне, ни там, на Небесах… Нет уж, раз вам было сказано терпеть смиренно, то сидите и терпите, и страдайте, как положено! А уж когда-нибудь потом вам все это непременно зачтется.

— И воздастся им за деяния и помыслы их…

— Вот-вот.

— Но разве не сказано, что Господь любит всех своих детей одинаково и в равной мере?

— Сказано. Более того, скажу тебе, что это — чистая правда. Вот только вы, люди, кое о чем постоянно забываете.

— И о чем же?

— О масштабах и о точке зрения! Вы вечно пытаетесь все примерить на себя, словно весь мир вокруг вас одних вертится. Сейчас покажу…

Я схватил с полки фарфоровый сосуд и заглянул в него. То, что нужно! Подошел ко столу и рассыпал по нему содержимое сахарницы.

— Вот они, твои дети, Джордж. А теперь давай, покажи мне, кто из них тебе симпатичнее. Или, быть может, наоборот — вызывает неприязнь. Или есть какие-то любимчики?

Он стоял и смотрел, недоуменно хмурясь.

— Но… они же все одинаковые?

— Нет. Совершенно разные. Просто ты со своей высоты этого не видишь. Для тебя это все — просто безликие песчинки. Но сладенькое-то ты любишь, верно? А уж какие из них бросать в чай или кофе — тебе нет совершенно никакой разницы. Вот так же и Отец с вами. Всех любит одинаково. Жирафы, кстати, тоже его творения. И дельфины. И гиббоны. В общем, концепцию ты понял, думаю.

Бухгалтер объявился через полчаса. Все это время мы проболтали ни о чем. Поняв, что мне не нужны ни душа ни жизни ни его, ни кого-то из близких, Джордж успокоился и разговорился. О кино и политике, о мировых тенденциях. Представляете, они начали требовать, чтобы на «Оскар» номинировались только фильмы с участием геев, черножопых или инвалидов на главных или второстепенных ролях! Да до такого даже я не додумался!

Поговорили об электромобилях и о развитии «экологически чистого» транспорта в целом — как бывший гонщик, Джордж увлекался машинами и даже коллекционировал их. В кавычках, потому что создание, зарядка и утилизация всех этих батарей (а их нужно очень и очень много) — это ни разу не экологичный процесс, а вовсе даже наоборот.

Особняк я покинул где-то часа через полтора.

Став богаче на миллион и семь сотен тысяч долларов и неизвестно на какое количество душ. Потому что в тонкой папке были указаны названия и адреса заведений, которые открывались, поддерживались и финансировались по моей просьбе: дома престарелых, онкологические центры и хосписы. Почти два десятка благотворительных организаций вместимостью в семь тысяч старых, умудренных и побитых жизнью душ, обладатели которых наверняка с радостью пойдут на сделку да хоть с самим МНОЙ ради исполнения пары-тройки простых человеческих желаний…

Обожаю свою работу!

* Примечания Захарии

Люцифер-Пасечник — Как он сам рассказал, своим «клиентам», страдающим от рака, Люцифер помогал очень популярным в средние века средством: укусами пчел. Это забавно, поучительно, да и таким «секретом» исцеления пациент вряд ли побежит делиться с учеными и лекарями. В первые несколько дней так точно. А даже если и побежит — то просто даст лишний повод Дьяволу от без души повеселиться.

Амбидекстр — человек, одинаково ловко и быстро владеющий обеими руками. Это может быть как врожденное свойство, так и результат тренировок.