Людская предательница (СИ)

23. Из ничего ничто не происходит

Джасти спала этой ночью очень плохо. Первая причина — холод. Камин недостаточно прогрел дом, и обнажённая девушка тряслась под одеялом. Ну а вторая — одноглазый воин, что посетил её вечером. Он ушёл сразу, как только высохли слёзы на глазах, а губы прошептали: «Уходи». Ей было стыдно стоять перед ним, как побитая собака, да ещё и позволила себе заплакать. Хотя, чего уж врать: несмотря на свою грубость и обиду, Джасти была безумно рада его видеть... живым. И пусть работа полностью вытесняла его образ из головы за последнее время, сердце всё равно помнило, что Йорвет может быть в опасности.

И вот он здесь, в Амарайле. Решил встретиться с ней. Сестра хотела броситься к нему, обнять, как старого друга, несмотря на его последнюю враждебность. Но потом сразу вспомнила его слова и тот холод, который он метнул в Джасти в ту встречу. Даже сейчас, вспоминая это, медсестра поджимала губы, сжимала руки в кулаки и злилась.

Когда мир Морфея всё-таки решил окутать девичий разум, то тут же принёс страшный и странный сон. Джасти прячется в шкафу и с каким-то отчужденным спокойствием ждёт, когда маньяк настигнет её. Она не видела его во тьме, но почему-то знала, что её преследует мужчина с топором. После такого сна девушка ещё полчаса ворочалась в кровати, но благо дом успел прогреться, и было уже не так холодно. Во втором сне она работала санитаркой в своей больнице и мыла полы. Мыла... мыла... мыла... Казалось, Джасти проработала весь день, но проснувшись уставшей и убитой, поняла, что солнце даже не думало вставать.

Потом были ещё сны. И каждый — хуже другого. Стоило ли говорить, в каком ужасном состоянии проснулась девушка? Если бы не лучи светила, что так удачно упали на глаза, девушка бы спала весь день. Сестра почувствовала себя такой измученной, утомлённой, будто и правда весь день мыла полы. Даже окунув лицо в ведро с холодной водой, она не могла прийти в себя. Глаза слипались, веки тяжелели... Очень хотелось спать.

Дорога до лазарета была без издевательств со стороны горожан. Быть может, утром всегда было много дел, а может, все просто смотрели на потрясающую работу убитого горем эльфа-мужа на лице человечки и единогласно решили, что пока с неё достаточно. Вообще, сестру должна была встретить Мариэль и сопроводить до работы, но красавица опаздывала, а Джасти не хотела её ждать. Да-да, хоть она и боялась после того раза выходить одной (да и привыкла к сопровождающим), но не всю же жизнь вот так под ручку ходить! Да и вообще, это был один единственный мужчина, который позволил себе такое! А всему виной не просто неприязнь, а горе. Взрослые сестру, как правило, не трогали, а мелкие засранцы ограничивались стрельбой камнями или грязью. Да и Джасти сейчас была в таком паршивом настроении из-за недосыпа, что готова была сразиться с любым, кто посмеет капнуть ей на голову каким-нибудь гаденьким словом.

Лазарет поприветствовал девушку криками младенцев, мамочек которых Джасти была ещё не готова отпустить. Раньше она не замечала эти оры — привычки со старой работы. Но сейчас каждый крик эльфёнка отдавался острой болью в висках. И ведь их не так много. А что если случится беби-бум? Благо, ученицы ещё не пришли, была лишь малышка Мариэль — меньше звуков.

— Всем доброе утро, — не гладя в сторону красавицы, махнула рукой Джасти. В первую очередь она подошла к тазику с водой, где после улицы тщательно помыла руки. — Мариэль, всё было хорошо?

— Ну... — как-то странно протянула красавица.

Джасти наконец-то отлепила свои веки друг от друга и осмотрела лазарет. Точнее, не успела, ибо в конце здания стояли Мариэль и Йорвет. Эльфийка всем своим видом показывала, как ей самой неуютно от сложившейся ситуации, а Старый Лис просто стоял и безразлично смотрел на девушку.

При первом взгляде на него Джасти словно током шибануло, и вмиг стало как-то жарко. Но мгновенно взяв себя в руки, она подошла к нему ближе, стараясь смотреть куда-то за его плечо, а рукой указывая на пустую койку.

— Снимай штаны, ложись на кровать. Мариэль, выдай ему рубашку.

Эльфы тут же подавились воздухом, но человечка стойко держалась. Ей сейчас вообще не положено смеяться. Она была глубоко обижена на Глупого Лиса. Даже зла. А масло подливал ещё и плохой сон. Так что сорваться сейчас — как нефиг делать.

— Зачем? — в один голос спросили эльфы.

— Ну как? В лазарете положено быть либо моим ученикам, либо роженицам. Среди учеников я тебя не припоминаю. Значит, пришёл рожать? Ложись, я тебя осмотрю.

— Beanna, ты совсем свихнулась? — ему такое сравнение явно не понравилось.

— Пошёл вон! — рявкнула девушка и указала мужчине пальцем на дверь, которая, по забавному стечению обстоятельств, открылась, и в здание вошли Амайра с другими девушками. Они хотели было возмутиться, мол, что за чужак посмел ворваться в эту обитель, но, Джасти не поняла как, признав в нём знаменитого лидера Белок, тут же почтительно улыбнулись ему.

— Господин Йорвет, какая приятная встреча, — защебетала Амайра. — Я уж боялась, что видела Вас в своём лазарете последний раз.

Старый Лис лишь бросил косой взгляд на женщин, но сейчас не они были его целью. Уходить он, как поняла Джасти, не собирается. Более того! Он схватил её за запястье — не больно, но настойчиво, и потащил куда-то. Джасти первую секунду плелась за ним с распахнутыми глазами, но, услышав хихиканье рожениц, упёрлась ногами в пол.

— Ты что, совсем с ума сошёл? Йорвет, отпусти мою руку, сейчас же! Мариэль!

Но что могла сделать маленькая красавица? Одноглазый открыл первую попавшуюся дверь и встретился взглядом с ошеломлённым Зевинасом. Молодой воин резко вскочил с кровати, на которой вальяжно развалился, хотел было поприветствовать лидера Белок, но тот уже захлопнул дверь и потащил Джасти дальше.

— Да чтоб ты трубочкой от сока подавился! — не унималась человечка и не бросала попытки затормозить или вырваться из хватки мужчины. Сейчас было не страшно. Джасти знала, что он ничего плохого не сделает. Почему? Непонятно, просто знала. Но вместо того животного страха, что она испытывала раньше, сейчас в сердце разгоралось пламя бешенства. Да как он вообще смеет с ней так обращаться?

Эльфийки так и остались на своих местах, с удивлением смотря на эту картину. Сквозь свои крики Джасти услышала, как Мариэль что-то говорит всем женщинам. Но это сейчас не волновало.

Учебная комната была пуста, и Йорвет чуть ли не бросил туда свою ношу. Благо, перед ней хоть стол был — успела за него схватиться.

— Ты совсем обезумел? — закричала Джасти, поворачиваясь к Старому Лису.

Но тот, вместо того, чтобы ответить, быстро сократил расстояние между ними и навис над человечкой. Ах да... Он же великий убийца людского народа. Что-то совсем случа-а-айно этот факт всплыл в девичьей голове.

— Что тебе надо? — сдержаннее спросила Джасти.

— А то, что мы теперь вновь в одной упряжке, нравится тебе это или нет, — на удивление спокойно ответил тот.

— Я не согласна! С чего бы это?

— А с того, что Леголас никогда не просил меня идти с ним на орков. Его изначальным приказом было охранять тебя. И как бы я ни старался, не могу забыть о своём задании. Так что... — ох как кровожадно он улыбнулся. Джасти почему-то вспомнила мёд и муравейник. — …рад тебя видеть, beanna.

Девушка так и застыла с открытым ртом. Ч-что, простите? Нет, чушь! Он врёт. Точно врёт. Просто вчера увидел её побитое лицо и решил состроить из себя героя. Закрыв рот, Джасти одарила его сердитым взглядом и, как ранее, указала пальцем на дверь.

— Пошёл вон.

— А то что? — усмехнулся он, одним только своим пальцем опустив напряжённую руку медсестры. — Заболтаешь меня до смерти? Боюсь. А может, исколешь своими иголками? Как страшно. Нет, ещё лучше: заболтаешь меня до смерти.

— Повторяешься.

— А ты другого мне ничего не сможешь сделать.

Надо признать поражение — Джасти это поняла, стоило ей вновь осмотреть этого титана с ног до головы. Оставалось молиться на скорое возвращение Леголаса и требовать убрать этого грубияна. Ну или сам сбежит, учитывая, в каком именно лазарете находится. Йорвет же принял долгое молчание сестры за свою безоговорочную победу. Гордо задрав голову, он вышел из учебной комнаты, отставив Джасти одну. Она не торопилась уходить отсюда. Ей нужно было всё обдумать.

Когда злость стала постепенно остывать, человечка постаралась посмотреть на эту ситуацию с другой стороны. Как и говорилось выше — её враждебность была вызвана лишь сильной обидой. Но ведь она по нему искренне скучала, в чём призналась себе перед сном. Да и не она ли говорила, что за его спиной всегда чувствует себя защищённой? Одно не нравилось — если он сказал правду, то его приход вызван лишь долгом. А Джасти так не хотела. Не хотела, чтобы Старый Лис возненавидел её окончательно, ведь так происходит, когда долго остаёшься с объектом своего раздражения?

В любом случае, Джасти уже не могла что-либо поделать с этим. Надо выйти к своим ученицам с гордо поднятой головой. Что сестра и сделала. Открыв дверь, она, копируя Лиса с вздёрнутым подбородком, вышла из комнаты и огляделась. Мариэль с эльфийками проводили утренние манипуляции: измерение давления, пульса, вопросы, касаемые самочувствия. А вот Амайра... Она не опрашивала рожениц, зато мило щебетала с Йорветом. Ничего себе, Амайра умеет быть милой.

— Вести о Вашем выздоровлении быстро пронеслось по Лихолесью, — сладко проговорила она. Причём, сладость эта была весьма искренней. Джасти поняла, что они были хорошо знакомы, раз она так открыто с ним общается. Сам же Йорвет отвечал коротко, сдержанно, но слегка улыбался. — Как же так получилось, что Вы оказались здесь?

— Решил немного отдохнуть от военной службы. Я также рад видеть тебя, Амайра. Надеюсь, королевская целительница не будет против моего присутствия?

— О нет-нет, Йорвет, как Вы могли подумать, что я буду против?

Джасти смотрела на всё это и хмурила нос. Как щебечет, аж противно! Видимо, Лис не шутил, сказав, что остается. Он не собирался уходить. Ну ничего... Посмотрим, на долго ли его хватит?

***

Но надо отдать Йорвету должное — он не мешал. Весь день молчал, отсиживался в углу, искоса наблюдал за тем, как женщины бегали от одной койки к другой. От него даже была польза — помочь кому-нибудь подняться или вывести на прогулку в этот солнечный день, Мариэль посылала его пару раз в лес за травами. Он был этому не очень рад, однако, выбегал из лазарета, как ошпаренный. К вечеру даже виски потирал. Видимо, голова заболела. Ещё бы. Младенцев становилось больше, крики — чаще.

Амайра не упускала возможность подойти к Старому Лису. Если у неё было свободное время, она обязательно тратила его на общение с эльфом. И каждый раз Джасти это почему-то бросалось в глаза. Нет, к эльфийке никаких претензий! Если она работала, то отдавала всю себя, только бы хоть как-то облегчить страдания беременным — Джасти как раз их научила особому массажу. Но непонятно по каким причинам сестра очень сильно злилась, когда видела их вместе. Также было безумно любопытно, что их связывало. Может, они бывшие любовники? Или друзья... Но Амайра смотрела на него не как на друга.

К ужину в лазарет привели ещё одну эльфийку. Йорвет спрятался в комнате, чтобы составить компанию Зевинасу, а беременная быстро переоделась и легла на свободное место. Она боялась, не доверяла человеку и каждый раз вздрагивала, когда Джасти к ней подходила. Ничего, сестра уже привыкла. Через Мариэль или Амайру она разговаривала с новенькой, но манипуляции проводила без объяснений. Дело в лени. Джасти надоело повторять всё и всем. Сейчас она приступила к подсчёту сердцебиения малыша. К слову, сестра ещё никого не учила этому. Она не обращала внимания, как странно на неё смотрели ученицы, ведь сердце не на животе! Да и долгая это процедура...

— Что она делает? — испуганно спросила эльфийка, отвлекая Джасти от работы.

Ученицы пожали плечами.

По окончанию сестра удовлетворенно кивнула головой и хотела было пойти делать другую работу, но Амайра её остановила, озвучив вопрос беременной. Разумеется, сестра сначала не поняла вопроса, а потом до неё дошло, что она ведь ни разу не упоминала о том, что можно и нужно посчитать сердцебиение плода. Джасти улыбнулась и села обратно к новенькой.

— Иди сюда, — позвала девушка Амайру. Та села с противоположной стороны. Найдя нужную точку и не отпуская акустическую головку, человечка протянула дужки эльфийке. Она уже прослушивала сердце Джасти, так что прекрасно знала, что за вещь перед ней. — Нормально? Надела?.. А теперь прислушайся...

Она явно хотела что-то сказать, но решила повиноваться этой странной просьбе — выслушивать живот. Наверное, думает, что Джасти так проверяла пищеварение беременных.

— Что ты слышишь? — спросила одна из подруг Амайры, на что Джасти громко шикнула.

Это услышали все, кто был рядом, и в лазарете впервые за долгое время воцарилась тишина. Повезло, что младенцы в материнских руках крепко спали. А эльфийка всё слушала. Она хмурилась, непонимающе мотала головой, но упрямо пыталась добраться до сути и догадаться самой, что же делала человечка с животом беременных. И как только её глаза медленно расширились, Джасти поняла — эльфийка слышит. Она слышала быстрое, крохотное, но очень сильное сердечко ещё неродившегося эльфёнка. Кроме матери теперь была ещё одна женщина, которая чувствовала эту жизнь в утробе.

— Ну как? — ласково поинтересовалась Джасти, видя, какой восторг отразился на лице холодной Амайры.

Она нехотя вытащила из ушей душки и замерла с молчаливой благодарностью и восторгом, которые испытала.

— Давайте, девчонки, кто следующий?

Каждая долго пыталась услышать среди сердцебиения матери, перистальтики и передвижения плода тот самый заветный звук. Проходило очень много времени, прежде чем они, как Амайра, понимали, что именно хочет им показать Джасти. Последней была Мариэль. Младшая среди всех, она особенно растрогалась, услышав быстрый, почти сливающийся тук-тук-тук.

И было очень несправедливо, если мать так и не узнает, что за эксперимент на ней проводили — эльфийка тоже удостоилась этой чести. Она, далекая от медицины, слышала лишь странные шумы, которые даже не понимала, что издаёт, и одна из учениц рассказала ей, что именно она должна услышать.

— Я слышу... — тихо прошептала беременная спустя ещё пять минут тишины. — Да... Я слышу...

Будущая мать резко прикрыла рот рукой. Человечка напряглась, но оказывается, она просто начала плакать от счастья. Да от такого вида будущей матери все хотели разрыдаться. Наверное, только сейчас Джасти поняла, насколько желанны дети в этом мире. Никто не рожал ради материнского капитала, рабочей силы или того, чтобы привязать к себе мужчину. Но забеременев, всё равно был велик шанс потерять своё сокровище. Сестра невольно вспоминала слова Амайры: «У меня никогда не было столько выживших подряд, как у тебя». Значит ли это, что умирал каждый третий? Или.. второй?

— Что ты слышишь?

— Что случилось?

— Что они делают? — оживились рядом лежавшие эльфийки, смотря на эту сцену. Беременная только качала головой, вместо слов у неё выходили всхлипы, но будущая мать лучезарно улыбалась, положив руки на свой живот.

Джасти огляделась, смотря на взбудораженных эльфиек, но на глаза ей первым делом попался Йорвет, который не без любопытства смотрел на эту сцену из угла лазарета. Девушка поманила его рукой, но одноглазый будто бы не понял, что этот жест предназначался ему.

— Иди сюда, — улыбнулась Джасти и, осторожно сняв с беременной душки, протянула их Старому Лису. Сама не поняла, чем был вызван этот порыв. Он — не женщина, да и семьи у него нет, чтобы он по достоинству оценил, какое чудо Джасти показала здешним красавицам. Но отчего-то хотелось с ним поделиться. — Прислушайся.

Амайра явно была рада такому предложению и что-то сказала Йорвету, после чего он всё-таки подошёл и осторожно, будто бы ожидал подвох, взял душки и воткнул в свои уши. Он дольше остальных пытался услышать стук плода, смотря куда-то выше беременной, в пустоту. Но постепенно взгляд его стал проясняться, а на лице заиграла непонятная полуулыбка.

Конечно, он не охал, не плакал, но и не принял это как должное. Старый Лис оценил эту маленькую предоставленную ему честь. Эльф вернулся на своё место, чтобы никому не мешать, но до самого вечера на его лице играла странная усмешка.

***

Вечером Старый Лис ушёл провожать Мариэль домой, где, как считала Джасти, он должен остаться ночевать. Её не волновали вопросы о том, где он будет спать. Не в одной же кровати с малышкой? Если так, Джасти его убьёт. И не важно, что она не думала так о Зевинасе, который также делил с красавицей своё ложе. К нему Джасти относилась иначе.

В опустевшем лазарете человечка ещё раз обошла всех беременных, осмотрела младенцев и мысленно прикинула, можно ли кого-нибудь из них отпускать. Если учесть, что у здешних женщин регенерация была выше, чем у людей, а дети крепчали быстрей, то время их пребывания здесь можно сократить. Как раз две эльфийки, что рожали после Нимэль, готовы были вернуться домой. Тем более, что их семьи частенько дежурили недалеко от стен лазарета. Хоть не вламывались, и то хорошо.

С Зевинасом раньше было трудно. Языковой барьер и всё такое... Но, постепенно привыкнув к подругам, эльф уже немного понимал речь человечки, хотя и не мог говорить. Перед уходом домой или перед сном, а также во время обеда, Джасти отдавала своё время этому неспокойному эльфу. Бедолага чуть ли не выл от скуки и шума, что доносился из-за двери. Помимо медикаментозной терапии, ему очень помогали массаж грудной клетки и дыхательная гимнастика, облегчающие эльфу избавление от накопившегося гноя. Джасти настолько сильно думала о своих ученицах и о беременных, что напрочь забыла о Зевинасе: в смысле, она только сегодня заметила, что все недомогания эльфа сошли на нет. Головная боль? Температура? Слабость?.. Всё отлично! Кашель почти не беспокоил его, и Джасти с искренней радостью сообщила:

— Уже скоро я смогу отпустить тебя.

Он всё понял. Зевинас улыбнулся и даже обнял человечку. Пусть так, она не против. Даже обняла в ответ. Уже привязалась к этому несмышлёнышу. Тем более, он единственный, кроме Йорвета и Мариэль, кто был с ней от начала и до конца. Почему-то, смотря на него, сестра вспомнила Зеврана. Интересно, как там сейчас поживает Ворон? Его очень не хватало. Как только прибудет Леголас, Джасти обязательно пошлёт ему весточку.

Следующий день прошёл очень спокойно. Отпустив двух красавиц домой, Джасти с ещё одной подручной Амайры тщательно обработала кровати, пока остальные проводили осмотры и опросы. После чего у учениц было достаточно свободного времени, чтобы сходить и насобирать трав, изготовить мази, сварить отвары... Вечером они просили сестру в силу большого количества свободного времени преподать больше материала. Сестра согласилась, но вместо ещё одной теории она провела небольшую практику, где эльфийки должны были определить предлежание плода. Им было это очень интересно, и вновь их переполняли слёзы счастья. Джасти не понимала, но Мариэль объяснила: целители очень боятся причинить вред малышу. Разрешено было только гладить животы, а то, чтобы вот так надавливать — и речи не могло идти! Так что, можно сказать, что они впервые не только вчера слышали, но сегодня ещё и чувствовали ребёнка внутри матери.

Когда Джасти распрощалась со своими ученицами и осмотрела Зевинаса, до неё наконец дошло, что остался Йорвет и преданно ждёт её. Мало того, что он собирался её провожать, так ещё и ночевать будет в доме, где всего одна кровать. Нет, они уже спали вместе — точнее, на двух соединённых вместе кроватях, но всё равно! С этой мыслью сестра так и застыла перед лицом Зевинаса с пунцовыми щеками.

— Justi? — вывел её из мыслей Зевинас.

Она улыбнулась воину и покачала головой, мол, ничего.

Одноглазый стоял там, за дверью, и общался с Мариэль. Джасти, как могла, оттягивала момент, когда они вдвоём смогут остаться наедине. Не очень-то этого хотелось. Рано или поздно она перестанет чувствовать к нему обиду, простит, а через какое-то время он вновь воткнёт ей нож в спину. Нет, спасибо. Не хочется. Уж лучше ненавидеть того, кого нельзя любить. Любит ли? Джасти — не маленькая девочка. Она способна различать столь глубокое чувство от мимолётной влюбленности. Её подозрение на этот факт подтвердило сердечко, которое ёкнуло при виде Йорвета там, у дома. И если работа хоть как-то могла отвлечь мысли об эльфе, то впереди предстояла долгая ночь, в которую она не сможет уснуть, думая о том, с кем делит кровать.

— За это время его уже можно было прооперировать, выражаясь твоим языком! — раздался недовольный возглас командира Белок. — Дождь собирается, давай быстрее!

Ну, вот и всё. Пора идти. Распрощавшись с Зевинасом, Джасти вышла из комнаты, но её тут же встретила Мариэль:

— Если ничего в лазарете не случится, набери утром цветов, что растут у дома, хорошо? — сестра напрягла свою бедную, не тем занятую голову, дабы вспомнить хоть одно растение. — Я с тобой его ещё не проходила, но сейчас они как раз должны были раскрыть бутоны. Ты их не пропустишь — высокие толстые стебли с красными маленькими цветами. Только ты срывай их с корнем — мне нужны все компоненты, включая и сок в стеблях, — та лишь рассеянно кивнула. Ей было не до расспросов о названии, о свойствах... — Спасибо.

Джасти взяла из учебной комнаты корзину, и вместе с Йорветом вышли из лазарета.

Шли они молча, и эта тишина угнетала сестру. Она была напряжена, пыталась смотреть куда угодно, лишь бы не видеть своего спутника даже боковым зрением. Но кожей ощущала, что сам он чувствовал себя совершенно спокойно. И это злило девушку сильнее. Как так? Почему ей не по себе, а ему хоть бы хны?

Она всё-таки украдкой глянула на него — как раз была со стороны пустой глазницы. Йорвет добавил к своей повязке перо какой-то птицы и даже в городе продолжал носить с собой красиво вышитый колчан со стрелами, меч и лук, а руки теперь были скрыты под кожаными перчатками. Из-за шрама на губе казалось, что одноглазый постоянно скалился. С этой стороной его лица даже говорить было как-то боязно. Но, так как Джасти видела всю его рану, то понимала, что сейчас эльф был спокоен и не ощущал какой-нибудь ярости или гнева.

Постепенно привыкнув к его присутствию, Джасти улыбнулась тому факту, что больше не боится. Нет, ни Йорвета, а именно горожан. Погода сегодня была хорошей, эльфята наверняка бы вышли из-за угла ближайшего дома и кинули бы в девушку пару камней. Ведь их даже присутствие Мариэль не останавливало! Но человечка верила, что пока рядом Старый Лис, к ней никто не подойдёт. Не зря же она, когда сравнивала командира Белок и Леголаса, особенно отметила тот факт, что за мужественным Йорветом никогда не страшно.

Парочка ещё не вышла из деревни, как стал накрапывать дождь. Эльф что-то проворчал на своём языке, где Джасти чётко услышала «женщина».

— Что, хочешь сказать, что я во всем виновата? — фыркнула девушка. Старый Лис распахнул глаз и удивленно покосился на неё.

— Ты что, успела выучить эльфийский?

«Ха! Так и знала!».

— Во всех бедах виновата только я — вот, что я выучила.

— Значит, время, прожитое здесь, не прошло даром, — ехидно улыбнулся эльф.

Вот и всё. Последнее слово осталось за ним. Мерзавец! Сестра надула губки в обиженной гримасе и отвернулась от своего спутника. А дождь между тем усиливался, и Йорвет перешёл на быстрый шаг, а Джасти — на бег. Он-то высокий, эльфийские ноги длинные, куда ей-то за ним угнаться? Старый Лис всё-таки изредка останавливался и ждал девушку, но всем своим видом показывал, как он этим недоволен.

В дом они влетели уже под раскаты грома. Джасти побежала на кухню, где над печкой висели сухие тряпки, служившие полотенцем. Йорвет лениво проследовал за ней и огляделся. Странно, ведь он вчера был здесь, что же нового за день пытался рассмотреть? Человечка украдкой наблюдала за тем, как Лис раздосадовано взглянул на пустой камин. Там ничего не было: ни пепла, ни углей, ни заранее приготовленных дров.

— Вот говорил же Мариэль, чтобы не вычищала.

— Да ладно тебе, — отмахнулась она, протягивая спутнику новую сухую тряпку. Эльф как-то странно покосился на неё, но всё же стал вытираться. Сначала лицо, потом, сняв бандану, голову. Джасти удовлетворённо осмотрела его рану и улыбнулась. Как и предполагала, она стала намного меньше. Самой страшной была лишь глазница, а уж сам шрам, идущий молнией к губе мерк по сравнению с ней.

От Йорвета не утаился этот наблюдательный взгляд, и он повернулся к девушке всем своим лицом. Джасти исключительно из медицинского интереса подошла ближе и, коснувшись его пальцами, стала водить по этой страшной молнии. Лис не хмурился, не морщился, вообще не издавал звуков. Значит, и болевые ощущения у него также прошли.

Джасти и не заметила, как Старый Лис всё это время внимательно изучал её лицо, а когда отметила, тут же отдернула руку и отвернулась, вспоминая, что она всё-таки обиженная особа! Эльф усмехнулся, увидев в таком жесте что-то своё, развернулся спиной и пошёл в прихожую. Медсестра смотрела ему в спину, думала, ну идёт и пусть идёт. А когда эльф открыл входную дверь, дабы выйти на улицу, девушка распахнула глаза.

— Ты куда собрался?

— В лазарет.

— В такую погоду?

— Это всего лишь дождь, beanna, — отмахнулся эльф. Джасти подбежала к нему и, выхватив ручку, закрыла дверь.

— Я тебя в такую погоду не пущу. Знаю тебя! Ты не в лазарет собрался. Будешь шляться всю ночь под грозой, как дурак! Мариэль мне всё рассказала. Ты и ей наврал, что ушёл обратно, а сам непонятно где бродил.

— Всё ты знаешь, — фыркнул спутник и с лёгкостью открыл дверь, несмотря на то, что Джасти на неё навалилась всем телом. Человечка от такого рывка чуть не поцеловала носом пол, но умудрилась поймать равновесие. Йорвет воспользовался её замешательством и выскочил на улицу. — Не обращайся со мной как с ребёнком.

— А ты не веди себя как ребёнок, — возмутилась девушка, рванув за ним. Ну вот, сушка прошла даром. Прежде чем командир Белок успел дойти до колодца, Джасти таки схватила его за руку. Старый Лис замер, но не обернулся. — Йорвет, я не позволю своему бывшему пациенту так бездарно тратить все силы, что я на него угробила. Либо ты войдёшь в дом, либо...

— Либо что? — в его голосе явно послышалась усмешка. Да он то и дело над ней насмехался, стоило им только наедине остаться. Но на этот раз Джасти знала слабое место Йорвета и с удовольствием воспользовалась:

— Иначе я уйду из дома, останусь на улице, заболею и умру. А как ты будешь перед Леголасом отчитываться, мне плевать.

— Beanna, — устало проговорил эльф, потирая рукой глаз. — А где ты мне спать предлагаешь? Кровать-то одна.

— Постелю коврик у двери. А вообще, мы с тобой не в первый раз будем спать вместе. Чего это ты вдруг вспомнил о приличии?

Хотя, кто бы говорил? Не Джасти ли сама, краснея, думала о том, как они вновь лягут вместе? Но сейчас упрямство приглушило голос рассудка и стеснение — теперь ей нужен был сам факт победы в этом глупом споре. Она использовала в этом бою всё: строгий взгляд, руки, упёртые в бока, уверенный голос... Либо всё это подействовало, либо в голове Старого Лиса что-то щелкнуло, и он стал смотреть куда-то вдаль. Не сразу до девушки дошло, что он что-то обдумывал. Видимо, думал, как парировать её слова.

— Тогда было другое время. Dana, неприлично, когда мужчина и женщина без отношений спят друг с другом.

Теперь уже настала очередь Джасти задуматься кое о чём. Причём, это было как удар по голове — осознание того, что Йорвет-то теперь смотрит на неё как на женщину. Как будто колом в голову врезались слова Зеврана о том, как видят её эльфы. Но, видимо, теперь уже не все. Понимание этого факта заставило мокрые от дождя щеки вновь покраснеть, а губы растянуть в какой-то глупой улыбке.

— Маленькая дева... — устало проговорил Старый Лис, проходя мимо сестры к дому. Отлично, всё вышло, как она хотела. Вот только...

— Опять меня обозвал как-то?

— Ага. Сумасшедшей. Ей говорят очевидные вещи, она улыбается, как дура.

Глупый Лис.

***

Джасти пришлось ложиться спать в чистом платье, которое добрая Мариэль постоянно стирала. Если первые минут десять девушка жалела о своём упрямстве (особенно когда под одеяло юркнул полуобнаженный эльф), то по истечению этого времени поняла, что если бы не жар его тела в полуметре от неё, то так бы и замёрзла. Человечка пыталась лежать к нему спиной, но когда Йорвет снимал с себя мокрую одежду, то жадно пожирала прекрасное тело глазами. Всё как она любит: мускулистые руки, рельефный пресс, да и татуировку можно было разглядеть во всей красе. Да, уже не раз видела его в таком виде, но в доме Последнего Пути Джасти на него смотрела как на пациента. А сейчас перед ней горячий представитель другой расы.

Стоило Старому Лису обратить на неё взор, как Джасти тут же жмурилась, делая из себя всю такую святую и наивную. За что слышала короткие смешки, потом возню на кровати — Йорвет сразу лёг с краю, стараясь сделать расстояние меж их телами как можно дальше. Но, постепенно замерзая, Джасти невольно тянулась к его телу, как к солнышку. Эльф всё понимал и помнил, какая человечка мерзлячка.

Но усталость постепенно окутывала девушку. Кажется, она засыпала в позе эмбриона. Кажется, кто-то сзади её приобнял. Кажется, она слышала голос:

— Я скучал по тебе.

Но кажется, ей это просто приснилось.

***

— Beanna, вставай! — удар по крестцу. Не сильный, но ощутимый. Это ей точно уже не снилось. — Ты всё утро собираешься продрыхнуть?

— Умри, — пробубнила человечка, стараясь спрятаться от наглого эльфа под одеялом.

— Как ты до этого на работу вставала?

— Без пинков в спину. Изыди, Йорвет. Ещё пять минут!

Нормально она раньше вставала. Но, по закону подлости, когда организм знает, что, в случае чего, его разбудят, то можно и ответственность засунуть куда подальше. Однако, организм сестры, кажется, не понимал, что Йорвет — не тот эльф, при котором можно выпендриваться. И в доказательства тому Старый Лис пробубнил:

— Кажется, я где-то в той комнате видел топор.

Осознание этих слов дошло не сразу. Лишь когда Джасти услышала скрип двери в той комнате. «Что? Топор?!». Нет, это было слишком даже для него. Если не учесть того факта, что девушка тоже видела в той комнате этот злосчастный топорик. Когда дверь скрипнула ещё раз, оповещая тем самым дом, что эльф стал возвращаться, девушка уже стояла на ногах и пальцами расчесывала спутанные волосы. За спиной послышалась усмешка, и Джасти рискнула обернуться. Этот ненормальный действительно притащил заржавевшее оружие!

— Вот и умница.

На улице было солнечно и тепло. Свежесть после грозы несравнима ни с чем. Трава будто усыпана маленькими алмазами, которые сверкали в лучах утреннего светила. Правда, расхаживая по такой траве, лодыжки быстро замерзали. Йорвет шёл следом с луком и... с той самой находкой. И шёл именно позади своей спутницы. Джасти пыталась себе напомнить, что она его больше не боится, что он не сделает ей больно. Но... как-то трудно думать об этом, когда за твоей спиной неслышно ходит эльф с ржавым топором.

Джасти постоянно останавливалась и ждала, когда он поравняется, но Старый Лис будто бы знал, что она чувствует — будучи за её спиной, он с большим наслаждением наблюдал на постоянные оглядки девушки. Командир Белок останавливался ровно тогда, когда останавливалась спутница, и обязательно бросал какую-нибудь едкую фразу.

Парочка шла в лес выполнять просьбу Мариэль. Джасти быстро нашла нужные цветы, а Йорвет тем временем ушёл дальше, в глубь чащи. Ну и пусть. Сестра хоть могла спокойно собраться с мыслями. А мысли были самыми разными. От факта того, что она на него больше не злится, до вопроса о том, когда их отношения стали такими?

В смысле, эта странная вещь — взаимоотношения. Когда же стираются границы смущения и вежливости? Когда именно люди переходят на новый уровень общения? Джасти сейчас судорожно пыталась понять, когда нелюбовь Йорвета и её страх перешли... в дружбу? Или хотя бы партнёрские отношения. С её стороны, по крайней мере, эти отношения вылились в глубокую симпатию. Но когда же стёрлись эти грани? Когда она перестала относиться к Леголасу как к своему похитителю? Когда Мариэль стала её подругой? Ещё на Земле человечка часто задавалась вопросом об этих гранях, и при знакомстве с кем-то пыталась наблюдать за ними. Но мысли уходили на второй план, она не замечала, как коллега становился другом...

Размышляя, Джасти успела набрать целую корзину. А Йорвета всё не было. Она позвала его по имени — тишина. Уходить без него не хотелось, да и не вежливо это было. И ничего умнее не придумав, Джасти пошла за ним в лес. Наверное, это был первый раз, когда она вот так просто гуляла по лесу, а не собирала травы. Сейчас же её поиски сопровождались лицезрением прекрасной флоры этого мира. Нет, всё-таки растительность их миров различалось. Деревья были не такими, да и выглядели... одичавшими. В смысле, каждое из них было девственным, не тронутым человеком, окутанным бархатным изумрудным мхом. Смотря на них, ты видел вековую мощь и беззвучную мудрость. Их кроны напрочь затмевали собой облака, но в лесу всё равно было светло.

Джасти не ощущала времени, наблюдая за дикой природой дивного народа. Она даже на мгновение забыла о цели своего похода, пока сама цель не вышла из-за деревьев. Поразительно, как такой здоровый мужчина был способен так незаметно подкрадываться.

Как оказалось, он уходил в лес не просто так. К поясу за задние лапы был привязан мёртвый кролик, в руках эльф нёс большую охапку сырых дров, которые, судя по всему, сам и наколол. Джасти даже удивилась немного, но было очень приятно, что Йорвет взял на себя всю мужскую работу, до которой не доходили руки у сестры и Мариэль. Вот только этот кролик...

— Помочь не хочешь? — поинтересовался он. Джасти тяжело вздохнула и мысленно прикинула с чем бы ему помочь. Кролика она не возьмёт. Дрова... Но они же все сырые, грязные! А Мариэль так старалась отстирать её платье от грязи. Кажется, Йорвет поймал суть её мыслей и, подойдя ближе, указал взглядом на корзину: — Давай брёвна сложим сюда. А цветы сверху.

Так и решили.

Возвращаясь, Джасти уже не могла позволить себе любоваться видами. Во-первых, Йорвет то и дело старался убежать от неё — на этот раз он шёл слишком быстро. А во-вторых, у девушки было невыносимое ощущение дежавю.

— Йорвет! — кричала она в спину быстро идущего впереди эльфа. — Подожди! Я не успеваю!

— Я не хочу вернуться домой мокрым, — пробубнил он. Даже не остановился, мерзавец.

Джасти нахмурилась и взглянула на небо. Да, действительно, в их сторону надвигались тучки. И как она только не заметила, что солнечное утро быстро сменилось пасмурным днём? Всё из-за спутника! Он так торопился, что у сестры не оставалось времени вообще что-либо заметить.

Она показала его спине язык, и тут её словно ударили. Да-да, точно! За исключением незначительных деталей, сейчас всё было как в том сне, где они с Лисом занимались сексом... Одно только воспоминание об этом, как человеке стало тут же не по себе. Как долго она потом не смогла смотреть на Йорвета спокойно, как реальны были в том сне его прикосновения...

Девушка невольно представила, что магическим образом у неё в кармане окажется приворотное зелье, и тот сон повторится. Жаль только, у этого платья не было карманов. Да и не спотыкалась она. Зато настроение сразу стало таким игривым.

— Эй, — вдруг позвал её Старый Лис. — Ты чего такая довольная?

Джасти поймала себя на мысли, что уже не бежала за своим спутником, а шла не спеша, покачивая корзинкой, и улыбалась, как дурочка. А строгий взгляд эльфа лишь ещё больше смешил. Ах, Йорвет, знал бы ты, какие мысли сейчас витают в этой тёмной головке.

— Да так, — пожала она плечами. — Всё, что сейчас происходит, мне как-то снилось.

— Правда? — удивился он и без особого интереса, так, из вежливости, добавил: — И что было в том сне?

— Ты прижал меня к дереву, долго целовал, а потом повалил на траву и там же... — наверное, стоило подумать о чувствах этого неженки. На первых словах мало того, что чуть не упал, запнувшись о свою ногу, так ещё и воздухом поперхнулся. — ...совокупился со мной.

Было бы другое время или место, Джасти бы никогда не позволила себе рассказать о том прекрасном сновидении, да и тем более тому, кто выступал там в главной роли. Но настроение было весёлое. Одни только воспоминания раззадоривали девичью скромность. Да и наблюдать за тем, как щёки Старого Лиса краснеют — ни то от смущения, ни то от злости — вообще было делом прекрасным.

— Что ты на меня так смотришь? — театрально испугалась девушка. — Это же сон! Я не могу контролировать то, что мне снится.

Долго ещё Йорвет смотрел на неё, но что таилось в выражении этого хмурого лица, Джасти понять не могла. Зато она хорошо ощущала, как намокает её платье и волосы. Вчерашнее ещё не успело высохнуть, а у человечки их было всего два. В мокром работать что ли?

— Ты невыносима, — наконец выдохнул эльф и поплёлся дальше в дом. Джасти только улыбалась ему в спину, довольная такой реакции. Ничего-ничего. Она в своё время закраснелась перед ним. Теперь его очередь.

***

С одной стороны, Джасти была рада — Йорвет теперь действительно избегал её взгляда, а она этим бессовестно пользовалась. Вот только искал эльф своё спасение в Амайре или Мариэль. Он старался отвлечься от своей подопечной в разговорах с другими женщинами, что безумно раздражало медсестру. С Мариэль она ещё привыкла видеть Старого Лиса. Но вот Амайра... Зубы сводило от того, как он ласково с ней разговаривает, как улыбается.

— А со мной так никогда не общается... — сквозь зубы прорычала Джасти, уходя в свою комнату с подносом еды для Зевинаса. Тут уже сидела с ним на кровати Мариэль и доедала обед.

— Ты что-то сказала? — вежливо поинтересовалась подруга. Джасти покачала головой, бросила злобный взгляд на Йорвета и Амайру и ногой громко захлопнула дверь. Послышались смешки её ученицы, и человечка непонимающе перевела на неё взгляд. — Тебе это явно не нравится.

— Разумеется! — невольно рявкнула она, садясь третьей на кровать и подавая поднос Зевинасу. Дать-то дала, а вот отпустить забыла. — Он вообще здесь не должен быть. Отвлекает Амайру от работы. Пусть валит домой, тут и так тесно.

— Ты на Амайру не злись, — улыбнулась Мариэль. — Она же была влюблена в него с самого его появления в королевском лазарете. Больше всех билась за его жизнь. А когда было решено отправить господина Йорвета в дом Последнего Пути, то очень долго убивалась и горевала.

— Всё-то ты знаешь, — пробубнила недовольно Джасти. Мало того, что ей эта информация очень не понравилась, так ещё и разозлила. — Откуда она всё знает?! — спросила Зевинаса. Тот пожал плечами. Не потому что не знает, а потому что не понял слов.

— Вместе с Амайрой работали мои подруги. Они-то мне и рассказывают.

«И ещё вопрос: когда у Мариэль вообще находится время на подруг? По ночам к ним шляется?». Джасти продолжала медленно закипать. Девушка даже не могла толком объяснить порыв накатившей злости, которую невольно могла вот-вот начать выплёскивать на красавицу. Всё из-за Амайры и Йорвета. Глупый Лис! Да, Джасти ревновала! Ревновала его улыбки, его спокойный голос, которые никогда не получала в том количестве, в котором получила врачевательница за эти несколько дней. А может, у них и правда отношения?

— Мариэль, — вдруг заговорил Зевинас. — Скажи ей, чтобы отдала поднос... Эй-эй, Джасти, ты его сейчас сломаешь!