Людская предательница (СИ)

31. Осень пришла, урожай принесла

Джасти хотела броситься к старому знакомому в объятия, но тот резко сделал шаг назад, хотя с его лица улыбка не сходила. Медсестра на это не обиделась. Она же с ним не так сдружилась за всё время, как, например, с Мариэль или Йорветом — не привык он ещё к людям. Остановившись рядом с эльфом, девушка только ощутила, как его ладонь легла на девичью голову и неприятно потрепала волосы.

— Я тоже рад тебя видеть, Джасти, — только улыбнулся.

Больше он не скрывался от Амайры или от человека. По пути в лазарет рассказал спутницам, что после случая с Лисом, Леголас попросил его вернуться к должности переводчика-телохранителя.

— Но это временно, — предупредил эльф. — Как только Йорвет поправится, я вернусь к своим старым обязанностям.

— Я тебе настолько неприятна? — усмехнулась человечка.

— Не в тебе дело. Ну, пойми ты, то время в доме Последнего Пути для меня было пыткой — я слишком привык быть в движении, бегать по лесам, выслеживать врагов…

— И дабы как-то восполнить это, решил выслеживать меня? Что ты сразу-то не появился?

— Разве тебе было до меня?

Резонный вопрос. Джасти только о Йорвете, а потом о Ривиль думала. Сейчас, когда от неё уже ничего не зависело, когда оставалось только ждать, медсестра могла вдоволь посвятить себя чему-либо. Сейчас, например, пообщаться с Исенгримом.

В лазарет он не входил, ссылаясь на то, что не любит шум и суматоху, которая там могла твориться. Но Джасти видела в его взгляде некую гордость, когда он заглянул в окно и увидел беременных женщин и счастливых мамочек. Исенгрим мог показаться очень строгим, и ему будто были чужды эмоции, но это не так. Сколько тепла было в тех глазах, сколько нежности, когда в окне он увидел одну мамочку, убаюкивающую своё чадо. А когда Джасти сообщила Мариэль о новом охраннике, малышка тут же выбежала к нему навстречу, дабы поприветствовать. С ней он был более дружелюбным, даже обнял. За красавицей вышел Зевинас, и троица на очень долгое время ушла на улицу, обсуждая последние события. И хоть Джасти было немного завидно, она всё ещё понимала, что эльфы друг другу куда ближе, хоть и были знакомы не так долго.

После неотложных дел в лазарете, медсестра позволила себе отпустить уставшую Амайру домой, перенеся уроки на завтрашний день. Кстати об уроках… Именно завтра она планировала рассказать эльфийкам о том, что же такое кесарево сечение. Она уже морально приготовилась к их возмущенному ропоту, но благо красавицы уже поняли, как сильна «варварская» медицина — лишних разговоров, может, и не будет. Сама же Джасти проверила спящего Йорвета и ушла к Исенгриму и остальным. Эльфы сидели на скамейке недалеко от лазарета. У мужчин в руках были чашки с чем-то напоминающим по запаху мёд, Мариэль ела какую-то лепёшку и с улыбкой слушала непонятную для человечки речь. На секунду даже хотелось уйти обратно, так как ощущение ненужности в этой компании поселилось в сердце, но любопытство было сильнее, и Джасти двинулась к ним. Завидев её, Мариэль немного подвинулась, давая подруге сесть.

— Какие новости в большом мире? — сразу спросила девушка. На её удивление лица всех сразу омрачились, и Джасти почувствовала некое напряжение. — Что-то случилось?

— Тебе тоже не рассказали? — удивился Исенгрим. — О том, как орки теперь способны перемещаться через порталы?

Чего?!

В этот вечер Джасти узнала все подробности о ситуации, что протекала между эльфами и орками. Испугалась? Была взволнована? Встревожена? Безусловно! Взять хотя бы ситуацию с Белками: если, по словам Исенгрима, некий Больг имел огромную армию, которая в секунду может оказаться в центре Амарайла, как отряд Белок (по сравнению с целой армией — небольшой!) мог им противостоять? Как обычный батальон людей, охраняющий какую-нибудь деревню, способен будет отразить нападение тысячной армии? Или сколько их там? Пятьсот? Неважно! Трандуил не успеет спасти деревню, если вдруг нападут. Джасти не верила, что в ту же самую секунду маг успеет связаться с Аваллак’хом, тот открыть портал и так далее. Если бы речь шла о небольшой группе врага, но армия…

— Ясно же, почему Его Высочество нам ничего не рассказал, — опустив голову, прошептала Мариэль. — Он не хотел тревожить нас, не хотел, чтобы мы беспокоились.

— Возможно, — ответил Исенгрим, явно не заметив укора в её голосе. — Но вы все не дети и больше многих понимаете всю ситуацию в целом. Особенно Джасти и Зевинас. Я считаю, вы должны знать.

В его словах была своя правда. Но сердце медсестры щемило при взгляде на Мариэль. Нет, красавица не думала о своей жизни или о безопасности Амарайла. Её мысли были заняты деревней, в которой остались её родные. Может быть, Джасти даже была благодарна Исенгриму за правду и за уверенность, что никто из присутствующих не поддастся панике, но вот Мариэль этого знать было не нужно.

Тем временем на улице уже стемнело. Из лазарета вышли эльфийки, которые направлялись домой. Помахав на прощание наставнице, Мариэль и мужчинам, они быстро скрылись в толпе. Руки медсестры покрылись мурашками от холода, но плохие новости не позволяли думать об этом. Зевинас молча приобнял взволнованную возлюбленную, но это всё, что он мог сделать, чтобы поддержать её. Джасти же старалась думать о том, что для неё приоритетнее — возвращение короля.

— И когда вернётся Трандуил?

— Когда они сокрушат армию Больга. Ну, или когда иссякнет продовольствие, — пожал плечами эльф.

Плохи дела. Это же неизвестно когда. Джасти вопросительно посмотрела на Мариэль, и в том взгляде подруга поняла вопрос о Ривиль. Хватит ли им времени? Может, повезло, и девушке роды грозили лишь через месяц, а то и больше. Но в печальном взгляде красавицы человечка поняла, что это не так:

— В лучшем случае схватки начнутся через неделю, — прошептала подруга. — Придётся кесарить?

— Придётся, — кивнула Джасти. Стоило только сказать эти слова, как внутри всё похолодело. Ладно. Сейчас молиться только на одно — чтобы Киаран принёс книги как можно быстрее. А к тому времени нужно подготовиться. — Как только разберёмся с мамочками, я объясню вам с Амайрой о ходе операции, а потом начнём готовить отдельное помещение.

— Всё настолько серьёзно? — спросил Исенгрим. Джасти кивнула и, встав на ноги, взглянула на потемневшее небо. Пора им всем расходиться по домам, утро вечера мудренее.

Ещё немного посидев в тишине, встали и Мариэль с Зевинасом. Коротко распрощавшись со своими собеседниками, они пошли домой, а человечка осталась с Исенгримом. Раз он теперь новый телохранитель, значит, и уходить ему некуда. Как в старые времена, которые, казалось, были так давно… А на деле лишь пару месяцев назад.

— Ну, а вообще, как ты? — нарушил тишину Железный Волк.

— Знаешь, неплохо. Я бы даже сказала, что хорошо, если не считать некоторые отдельные случаи. А ещё, ты зараза, Исенгрим. Даже не попрощался со мной в прошлый раз, а ведь мог меня больше никогда не встретить!

На что Исенгрим только засмеялся, но ничего не ответил. Лишь галантно открыл двери лазарета перед Джасти. Та показала ему язык и быстро скрылась, нисколько не обижаясь на Железного Волка. Он никогда особо не питал тёплых чувств к человечке, а просто выполнял долг. Джасти считала, что выполнял он его хорошо, ещё ни разу не поняв, отчего Лис и Ворон так недовольны Исенгримом. Объясняли, конечно, но всё равно непонятно.

По словам эльфа, ночует он в таверне, которая была неподалёку. В дверях они ещё немного поговорили. Человечка интересовалась, как сложилась жизнь спутника после её ухода в Амарайл. Ничего интересного: патрули, походы, помощь в избавлении от пауков; потом он вернулся к своему отряду и лишь недавно получил весточку от Леголаса с просьбой позаботиться о Джасти, пока Йорвет не придёт в себя.

— Не думал, что встречу тебя спустя столь короткое время, — заканчивал свой рассказ Исенгрим, — но я был рад проявленному доверию, да и ты оказалась не так плоха для человека, чтобы я отказался, — ох, как хотелось дать хорошую оплеуху за такие слова, но это был не Йорвет (хотя, и тому-то было опасно для жизни так делать), Джасти вместо этого лишь попрощалась с ним и пожелала спокойной ночи. — И тебе. Я приду рано утром, буду недалеко. Так что, зови, если вдруг что.

***

Что перед сном, что утром человечка в первую очередь навестила Йорвета. Тот всё это время спал, и лишь опустошенный стакан с водой на тумбочке говорил о том, что Лис всё-таки просыпается время от времени. А вот к подносу с едой он не притронулся.

— Горе моё луковое, — буркнула девушка, меняя холодный ужин на горячий завтрак.

Исенгрим так и не появлялся, но медсестра верила, что он где-то рядом, охраняет покой эльфов и её. Днём после основной работы Джасти, как и обещала, завела всех учениц в учебную комнату и рассказала о том, что планировала делать с Ривиль. Они уже не раз слышали, что человечка планировала достать ребёнка иным способом, но узнав каким… Все так и сидели с открытыми ртами, но никто не смел возражать.

— У нас эта операция очень частая. В частности, сами мамочки просят её вместо обычных родов, чтобы только боли не чувствовать. В кесареве есть свои плюсы и минусы, в особенности для самого ребёнка. Считается, что если малыш прошёл свой пусть так, как заложено природой, то он будет сильнее и выносливее, а вообще… — Джасти говорила долго. О тех же плюсах, минусах, вреде и пользе. Пока другие девчонки прикрывали рты от того, что нужно резать живот Ривиль, Амайра вела себя особенно профессионально. Ей было неприятно — Джасти это видела, но та неустанно задавала уточняющие вопросы, лицо ничего кроме как заинтересованности и внимательности не выражало; она отключила все эмоции, вместо них был лишь холодный и расчетливый ум.

— Когда ты проведёшь операцию? — в конце всей лекции спросила она.

— Не раньше, чем будет готово помещение, и не прибудет Киаран с книгами.

— Тогда нам лучше начать всё немедленно, — решительно встала из-за стола Таэриэль. — Я так понимаю, ты хочешь учебную комнату сделать под операционную?

— Да, здесь достаточно места.

— Тогда начнём, — кивнула Амайра. — Мариэль, пригласи Зевинаса и господина Исенгрима, пусть помогут нам вынести столы, шкафы и стулья. Раналли, возьми себе Таэриэль в помощь, и организуйте всё для дезинфекции помещения. Лэнаэ, поговори с Ривиль и объясни, что с ней будут делать. Только не напугай и убеди, что всё под контролем. Вилья, ты всё поняла? Подготовь катетеры, скальпель, грушевидный баллон, шприцы… — Джасти так и застыла за столом с открытым ртом. Получив распоряжения от старшей целительницы, девчонки тут же вскакивали с мест и бежали их исполнять. Но не это больше поразило человечку, а то, с какой точностью Амайра отдавала приказы, со знанием дела. Это… приятно… Приятно видеть своими глазами, насколько выросли все эти красавицы. Она смотрела на старшую с плохо скрываемой гордостью, что не утаилось от внимания Амайры. — А ты что расселась?

— Оу, ты меня заметила? — саркастично улыбнулась медсестра. — А я подумала, что вы и без меня неплохо справитесь.

— Очень смешно. Вставай и помогай Вилье готовить все материалы. Кажется, всё.

— Нет, не всё, — встала из-за стола человечка и взглянула на двух оставшихся без работы эльфиек. — Подготовьте девять длинных платьев с рукавами, но без каких-либо новшеств. Никаких украшений на них, рюшек, особенных нитей — ничего! Их стерилизовать кипячением и убрать.

— Девять? — удивилась старшая эльфийка. Джасти кивнула:

— Раз уж такие случаи, как ты говоришь, в этом мире бывают, то когда-нибудь вам всем придётся проводить эту же операцию. Ты и Мариэль будете мне помогать, а остальные будут наблюдать… Амайра, ты что, думала, я одна-одинёшенька буду всё делать?

— Думала.

Вот зараза, и ведь не шутила. Две девушки, получив последние распоряжения, с ужасом переглянулись и поторопились уйти из учебной комнаты. Видимо, не только для сбора нужной одежды, но и чтобы ужасными новостями со всеми поделиться. Ничего-ничего. Посмотрят, научатся, когда-нибудь и сами будут кесарить… Если Джасти не угробит мать с ребёнком и не потеряет самоуважение в одночасье…

***

Многую работу пришлось перенести на завтра, так как у одной эльфийки начались схватки. Джасти пригласила всех девчонок и приказала Мариэль принять роды. Малышка испуганно вытаращилась на наставницу, но та была непреклонна: «Хватит, мои хорошие. Пора. Амайра смогла, и ты, Мариэль, справишься». Стоит ли говорить, что всё прошло хорошо?

Кстати, эти роды навели Джасти на мысль, что будущее помещение для Ривиль можно будет оставить для того, чтобы перевозить туда женщин во время родов. Как ни крути, но крики, стоны, эльфийская брань очень пугали беременных соседок. От не самого приятного зрелища ещё как-то помогали ширмы, но Джасти заметила, что такой стресс сподвигал новые роды, которые, как правило, начинались на следующий день.

Дабы хоть как-то освободить место в лазарете, медсестра попросила Зевинаса и Исенгрима отправиться к семьям двух новоиспеченных мамочек, дабы те помогли им перебраться домой. Правда, на следующее утро тут же прибыли новые три беременные, которые вовсе пришли сюда с других деревень. Мариэль была поражена, что они добрались в целости и сохранности, но, как оказалось, они пришли сюда через портал, который открыли добрые маги в деревнях. Джасти была близка к тому, чтобы ринуться к их магу в Амарайле и требовать перенести её к Трандуилу, но Амайра отговорила от затеи.

— Никогда не забывай, что именно в эту секунду Владыка может быть в сражении. Если это так, то ты лишь помешаешь. А может, и умрёшь.

Отговорили её очень быстро.

***

Йорвет открыл глаза и поморщился от яркого света. Каждый день в одно и то же время он просыпался из-за того, что лучи солнца били прямо по глазам. Мысленно он пообещал себе: как только сможет нормально передвигаться, немедленно переставит эту чертову кровать от окна.

Но это утро отличалось от остальных — в эльфе проснулся зверский аппетит, и как хорошо со стороны Джасти каждый раз оставлять ему еду. Сама она сейчас, скорее всего, спала, ибо на тумбочке был поднос со вчерашним ужином. Ну и пусть. Йорвет, превозмогая боль и неприятные ощущения от пластырей, принял сидячее положение и поставил поднос себе на ноги. Если честно, его и самого стало пугать, что тело отказывалось принимать пищу уже несколько дней. Не хотелось как-то умереть от истощения, но сегодня страхи развеялись, и с каким же блаженством эльф съел тарелку овощного пюре.

Сон, как раньше, более не окутывал его сразу после пробуждения, и Йорвет, осмотрев пустую комнату Джасти, поднял одеяло и взглянул на своё ранение… точнее, на бинты, которыми так аккуратно был перевязан живот. Рана ещё болела, а кожа вокруг невыносимо зудела. Эльф даже предпринял попытку встать, чтобы банально сходить в уборную, но вышло у него только со второго раза — лежать из-за раны было некомфортно, а уж двигаться тем более.

Медленно он подошёл к двери и тут же замер перед ней, отчетливо слыша какое-то движение снаружи. Неужели Джасти проснулась так рано? Нет, шаги принадлежали не ей… И даже не эльфийкам или беременным. Кто-то чужой? И как назло человечка непонятно куда убрала оружие Старого Лиса! Но это не остановило мужчину. Он резко распахнул дверь и вышел в зал. Йорвет не удивился, будь в лазарете орк, зато вид Киарана с мешком в руках ввёл его в ступор. Тот тихо крался между кроватями спящих женщин к последней койке, где, укутавшись в два одеяла, спала Джасти. Ох, как не понравилась эта картина Лису. Бывший товарищ был не менее удивлён при виде полуголого Йорвета с перебинтованным животом, стоящего в дверях.

— Ты что тут делаешь? — тихо-тихо, дабы никого не разбудить, прошептал одноглазый.

— Забавно, — усмехнулся Эасниллен. — Сколько раз к тебе приходил — ты всё спал, а стоило мне придти к человечке, так ты сразу очнулся.

— Зачем она тебе?

— Попросила кое-что достать из её мира, — с этими словами Киаран открыл мешок и вытащил оттуда какую-то книгу. — Это должно ей помочь с одной операцией, — Йорвет даже не знал, чему удивиться больше — тому, что Киаран помог Джасти, или что она просила его о помощи? Не дожидаясь ответа от одноглазого, Эасниллен бросил книгу обратно и поставил мешок на пол. — Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил он.

Обеспокоенно… Что-то Йорвет погорячился, увидев в собеседнике угрозу для Джасти. Киаран никогда не причинит ей вред, да и удар мечом в живот был не более, чем просто случайность. Перед ним ведь стоял Эасниллен! — его друг, боевой товарищ и опора. Да, между ними пробежала кошка в лице человечки, и было много ссор в течение двух месяцев, но это никак не избавляет от того факта, что эльфы были очень близки.

— Сегодня намного лучше, — прошептал Йорвет, приложив ладонь к животу, будто проверяя свои слова.

— Ты же понимаешь, что я не хотел?

— Понимаю, — кивнул Лис.

— И ты же понимаешь, что тогда выиграл бой? — и это понимает. С простреленным плечом Йорвет всё равно измотал Киарана, и тот продолжал биться лишь благодаря своей обиде и упрямству. Если бы не глупая девчонка, Старому Лису оставалось совсем немного времени для победы. Если бы он только не отвлёкся… — В общем, Белки желают тебе скорейшего выздоровления, коман…

Киаран успел даже склонить голову, но договорить ему помешал крик проснувшегося младенца, который неприятно разлетелся эхом по лазарету. Чуткий слух мамочек и беременных мгновенно уловил этот шум, и лазарет стал просыпаться вместе с его хозяйкой — Джасти вскочила, будто её чем-то ударили, а два эльфа замерли, смотря на девушку. Киаран хотел рассказать ей о своём успехе в поисках, а Йорвет ждал криков. Да, ведь как она кричала на солдат в доме Последнего Пути, если те начинали двигаться со страшными ранами…

Джасти же сначала их будто не увидела, чем удивила мужчин. Она спокойно, с полузакрытыми глазами прошла, качаясь из стороны в сторону, к тазу с чистой водой у входа, но остановилась ровно между дверьми и эльфами, постояла полминуты, осмыслила всё и развернулась с уже открытыми ясными глазками.

— Beanna, я только в уборную, договорились?

«И когда я только начал перед женщинами отчитываться?» Девушка нахмурилась, ещё немного подумала о чём-то и удовлетворительно кивнула. Слева послышался смешок Киарана. Если он проболтается об этом случае в отряде, то долго над командиром будут подшучивать. Над командиром? Ведь именно это хотел сказать Эасниллен? Осознание последних слов эльфа пришло к Лису только сейчас. Белки его ждут! Киаран не только уступает место лидера, но и принимает положение Йорвета с человечкой! Неужели жизнь наконец-то станет спокойнее? И пока эльф размышлял, Джасти уже во всю общалась с Киараном:

— …За это время мы смогли найти только пять книг, но надеюсь, что они понадобятся, — говорил Эасниллен. — Очень много времени потратили в ваших библиотеках, но там…

— Там таких книг нет. Лишь научные статьи, исследования, учебники… — досадно говорила человечка, доставая уже третью книгу и печально кладя её на пол. — Моя вина. Я должна была вам хоть сказать, где их найти можно… А, вот! — четвертая книга, судя по всему, была той самой. Лицо медсестры тут же переменилось: — Идеально! Я по такой как раз дипломную работу писала.

— Этого достаточно, или мне послать воинов ещё раз в твой мир?

— Нет-нет, что ты, спасибо тебе огромное, — медсестра выпрямилась перед Киараном и, что удивило Йорвета, поклонилась перед ним в эльфийской манере. — Если всё пройдёт хорошо, то благополучие матери и ребёнка будет в первую очередь твоей заслугой.

— Я не очень люблю лесть, dh’oine, — беззлобно сказал Киаран.

— Что-то я не помню этого, когда ты у ребят в гвинт выигрывал, — усмехнулся Йорвет. Своими словами он привлёк внимание маленькой фурии, чья радость в глазах тут же переменилась строгостью.

— Ты всё ещё здесь?

Настала очередь Киарана усмехаться. Он быстро распрощался с другом и вышел из лазарета, а Йорвет же пошёл в уборную, после чего вернулся в комнату. За это время, судя по звукам, которые он слышал, человечка обходила беременных, мамочек и детей. Вскоре закричал ещё один, потом ещё и ещё… Много детей-эльфов — это, конечно, потрясающе, но когда они начинают голосить…

Через полчаса пришла и Джасти с подносом в руках. Йорвет надеялся, что там завтрак, ведь такой большой мужчина после нескольких дней голода не насытился одной тарелкой, но там был только её медицинский материал. Она не смотрела на эльфа, поставила поднос на тумбочку и, надев перчатки, стала аккуратно разворачивать старые бинты, а потом и отклеивать пластырь. Старый Лис еле держался, чтобы не поморщиться от боли, но даже если бы и сделал так, человечка бы не увидела — она внимательно и очень сосредоточенно выполняла работу. Когда же взору Йорвета открылась рана, он очень удивился, насколько она была аккуратной, и вместо того, чтобы увидеть большую корку на всю рану, узрел лишь тонкую, быстро заживающую полоску. Из воспоминаний о доме Последнего Пути Старый Лис смекнул, что, возможно, он испытал на себе такую человеческую вещь, как наложение швов. Рану девушка обработала, помазала её и кожу мазью (явно эльфийской), после чего распаковала новый пластырь. Всё это происходило в тишине. Йорвету только и оставалось стиснуть зубы и смотреть на Джасти сверху вниз. Заговорила она, лишь когда полностью закончила с перевязкой и со снятием перчаток:

— Наконец-то поел, — не без радости сказала девушка.

— Я бы ещё не отказался.

— Как только раздадут завтрак, я тебе принесу. Но наедаться не советую. Ты слишком долго не ел, а это вредно.

Йорвет усмехнулся и поинтересовался, как там дела в лазарете. По крайней мере, ему нравилось то, что он увидел: многие беременные были новенькими, старенькие уже родили во время его долгого сна… Новость о Ривиль он воспринял спокойно, и мог понять волнение Джасти. По её вине уже умер один эльф, и Йорвет до сих пор помнил, как долго она была не уверена в себе после этого. А тут маленький ребёнок и мать, которая пришла к ней за помощью с надеждой на спасение. Человечка боялась не оправдать её, погубить… Даже пока рассказывала, сидя рядом с Лисом на кровати, держала пальцы в замке и до побеления сжимала их, волнуясь из-за одних только дум о будущем.

— …Позавчера уже полностью освободили учебную комнату от мебели, Зевинас перетащил туда новую кровать. Всё продезинфицировали, Ривиль оповестили… Сегодня сяду за книгу, вечером проверю кровь и урину девушки, а завтра утром проведу операцию, если с анализами будет всё хорошо, — закончила говорить человечка.

— Всё будет хорошо, — Йорвет не знал, как её утешить. Не умел. Слов было явно мало — эту фразу она наверняка слышала от всех, и не удивительно, что медсестра будто не услышала её. Лис только и мог, что обнять медсестру за плечи и прижать к себе. Даже не ради утешения, а просто хотелось сделать так. Джасти едва заметно улыбнулась и уткнулась носом в шею эльфа, щекоча своим дыханием. Как тогда, когда он в повозке обогревал её своим теплом. И думал ли одноглазый, что всё может повернуться так?

— Йорвет…

— М?

— Я тут думала о том, что произошло в то твоё пробуждение, — одноглазый нахмурился, убирая свою руку с её плеч. Джасти же подняла на него голову, и, прежде чем она что-то успела сказать, Лис её предупредил:

— Если ты всё же передумала, то я сверну тебе шею.

— Нет, что ты, — усмехнулась она, но как-то… грустно. — Я просто думала, как сложится наша жизнь, и что с нами будет.

Одноглазый не понял, что именно она имела ввиду. О том, что собиралась разводить коз и кур в своём доме, а Лис был против? О том, что она (наверное, теперь уже и он) делит свою жилплощадь с Мариэль и Зевинасом? Её печаль в глазах беспокоила Лиса, пугала. Он не понимал, что происходит, и это ему не нравилось, озадачивало. Джасти же видела застывший вопрос в глазу, почему же не ответит на него? Лишь потянулась ладонью к его лицу… нет, к уху, и Йорвет всё понял. Она — человек, её жизнь для него сравнима с коротким мигом, а молодость тела истлеет быстрее, чем догорит кусочек бумаги.

— И что ты надумала? — после недолгого молчания спросил Йорвет, но та только плечами пожала. Наверняка ей не прельщала мысль, будучи дряхлой женщиной жить с несостарившимся Лисом. Возможно, она бы захотела уйти, но одноглазый бы её разумеется не отпустил. А спустя ещё какое-то время, Джасти умрёт в своей кровати в облике немощной старухи… Нет! Йорвет не позволит этому случиться. Он что, зря выносил свои душевные терзания и зря столько ссорился с Белками? Чтобы его человечка померла через несколько десятков лет?! Ну уж нет. Он подумает над этой проблемой. Будет думать долго и неустанно, а Джасти пусть займётся своей работой: — У тебя есть дела важнее, чем думать об этом, разве нет? — строго спросил Йорвет.

— Да, ты прав, — усмехнулась Джасти, но по её глазам эльф всё прекрасно видел: она не сможет откинуть эти мысли так легко. — Я принесу тебе завтрак, а ты отдыхай, хорошо?

Мужчина кивнул, а медсестра встала и ушла. Больше она к нему не приходила в течение всего дня, но одноглазый не обижался — всё понимал. Завтра у девушки будет тяжелый день, пусть не отвлекается. Днём он вновь провалился в сон, а вечером к нему зашла Амайра, чему он был очень рад. Расспросив о делах в лазарете, одноглазый не только узнал, что все были поглощены подготовкой к операции, так ещё и Исенгрим стал телохранителем Джасти. Исенгрим! Но эльфийка быстро успокоила раненого.

— Вы не справедливы к нему, Йорвет. Господин Исенгрим, может, совершал ошибки в прошлом, но и Вы не были рождены со всеми знаниями о мире. Исенгрим не просто так получил имя Железный Волк — он сильный, храбрый воин. Его отряд ему безгранично предан, а ведь Вам не понаслышке известно, как трудно добиться уважения своих воинов.

Не то чтобы Амайра его убедила, но в её словах была своя правда. Будь Исенгрим ничтожеством, не было тогда у него и имени, и отряд не долго был бы ему верен… Когда же Старый Лис подостыл, эльфийка вернулась к теме об операции. Если честно, Йорвет и сам волновался: за Джасти, за Ривиль, за её неродившегося малыша.

***

Джасти было холодно. Безумно холодно! Нет, не из-за осени. От волнения её бросало в дрожь, живот предательски скручивало через каждые пять минут, хотя всё шло по плану. Зевинас и Исенгрим помогали стоять Ривиль рядом с учебной комнатой, пока эльфийки переодевались в новые стерильные платья — благо мужчины отнеслись к делу ответственно и стояли с закрытыми глазами. Первые две ученицы, закончив с переодеванием, забрали беременную, после чего мужчины, как им и было приказано ранее, скрылись в другой комнате, дабы оперируемая разделась догола, после чего эльфийки вместе с ней вошли в комнату. На их плечах была постановка катетера. Потом ещё две вошли — им было наказано готовить материал.

— Удачи вам всем.

— Ривиль, мы молимся за тебя!

— Всё будет хорошо! — все женщины поддерживали свою новую подругу, которой повезло меньше, чем им. Они желали удачи всем, даже Джасти. Ривиль же, умничка, боялась, волновалась, сама то и дело выкручивала себе пальцы, особенно стоя у учебной комнаты, но она держалась, не истерила, не плакала.

Когда Таэриэль помогли надеть стерильные перчатки, она тоже скрылась в дверях «операционной», и так, одна за другой, красавицы уходили внутрь, пока Джасти не осталась одна и не принимала помощь в одевании от Амайры. Та, на удивление, была спокойна, хотя, может, это лишь маска, которую надела мудрая женщина?

— Всё получится, — вдруг сказала эльфийка, протягивая Джасти упаковку перчаток. Медсестра не была в этом уверена, ведь ей было от холода в теле даже больно согнуть пальцы, дабы взять эту проклятую упаковку! Перчатки никак нормально не надевались! Амайра помогла и тут. — Я помню свой первый раз, когда пришлось принять роды, — вдруг заговорила она. — Мало кто из наших целителей может похвастаться тем, что ребёнок родился живым. И мой первый раз не исключение. Я хотела бросить это занятие. В моих снах постоянно появлялся тот ребёнок — синий, весь в крови он кричал так, что я просыпалась каждую ночь и не могла уснуть.

— Это ты меня так подбодрить хочешь? — невольно огрызнулась человечка.

— Если бы ты дала мне договорить, то поняла, что я хочу сказать. То, что Ривиль получила надежду на будущее — уже великая награда для неё. Что бы ни случилось сегодня, знай, что эти дни она провела не в прощании со своими родственниками, а в надежде, рядом с подругами, — Джасти тяжело вздохнула и отвела взгляд от эльфийки. Она понимала, что хочет донести до неё Амайра, но, в какой-то степени, сделала хуже. Когда на тебя никто не надеется и выходит провал — не так больно. — Либо она умрёт из-за того, что никто не помог, либо она умрёт, но мы все пытались её спасти!

Да, она конечно права, но… Так, надо взять себя в руки! Всё, отступать некуда. Джасти вся в стерильном, даже повязки на голову нашли для всех девушек. Инструменты приготовлены, Ривиль готова больше, чем сама медсестра, а это непростительно, так нельзя! Решительно вздохнув, Джасти надела маску и вошла в учебную комнату. Кровать стояла ровно посередине помещения. На ней уже лежала беременная. Рядом с кроватью находилась тумбочка со всеми приготовленными инструментами. Эльфийки, сделавшие свою работу, отошли к стене, дабы теперь быть просто зрителями. Всё было готово.

— Скажи ей, чтобы повернулась на бок и не двигалась, — попросила Джасти Мариэль, и пока красавица выполняла просьбу, медсестра подошла к тумбочке и приготовила всё для проведения пункции. — Мариэль, держи её. Амайра, обработай спину в районе поясницы…

Что старшая и сделала. Когда же она отошла от спины Ривиль, её место заняла Джасти. Сейчас для неё была одна из двух самых страшных вещей — место прокола. Одна ошибка, один неверный сантиметр — всё! Эльфийка вместо матери станет инвалидом. Человечка долго убеждала себя, что да, вот это самое место, вот они — второй и третий поясничный позвонок. А если не они? А если она просчиталась? Ну нет же, вот они! Торчат! Лоб Джасти уже сейчас покрылся холодным потом, а в носу больно защипало — возможно, она даже была близка к тому, чтобы всё бросить и со слезами выбежать из учебной комнаты. Этот страх, волнение, эта тяжелая атмосфера…

— Всё хорошо? — но голос Амайры вернул девушку на землю. Нет. Она была права, либо Ривиль помрёт при родах, либо будут предприняты хоть какие-то попытки к её спасению.

— Да, — как можно увереннее ответила она и, тяжело вздохнув, проткнула кожу между выбранными позвонками. Далее руки стали работать машинально. Катетер, анестетик, фиксирование… Всё было проделано так быстро, что человечка не успевала думать, что делает, хотя, может, это и к лучшему… Когда же с этим было закончено, Джасти попросила Мариэль вернуть Ривиль лежачее положение. — Вилья и Ранали, вы пока подготовьте ширму. Мариэль, обработай ей живот от лобка до грудной клетки. Ривиль, как ты себя чувствуешь? — переводчиком была Амайра.

— Было больно, но я старалась не двигаться.

Получив перевод, Джасти кивнула и вернулась к инструментарию, дабы подготовить его для себя, да и беглым взглядом проверила комнату. Всё было на месте. Рядом с ученицами-зрителями стоял таз с чистой водой, Таэриэль уже держала готовые чистые полотенца. Амайра стояла справа от Джасти и была готова подавать салфетки. Ривиль же покорно лежала и, судя по глазам, прислушивалась к своим ощущением. Она боялась не меньше самой человечки, а вскоре, при виде не менее взволнованных эльфиек, заплакала, но как: боялась двигаться, не смела позволять себе всхлипнуть… Просто смотрела вперёд, тяжело дыша ртом, а слезы стекали по вискам.

— У меня немеют ноги… — заговорила Ривиль через пятнадцать минут своих терзаний. — Это хорошо?

Джасти выслушала перевод и кивнула беременной. Пора начинать… Все препараты введены, всё готово. Медсестра взяла скальпель, подняла его к низу живота эльфийки, даже коснулась остриём кожи, но не могла заставить себя вести лезвие. Просто не могла. Непонятно, чего боялась, ведь не заденет ребёнка, мать ничего не чувствует… Стоило сделать первый разрез — это полностью перечеркнуть себе дорогу назад (несмотря на то, что она и ранее считала, что это сделать невозможно). Нет. Операция будет начата с первым разрезом. И им она словно подпись поставит под договором, в котором полностью принимает на себя всю ответственность. Голова знала, что она в любом случае сделает Ривиль лучше, но страшно! Почему? Почему всегда страшно делать первый укол? Почему всегда страшно делать свою первую манипуляцию? Почему страшно резать вживую?!

— Всё хорошо, — Амайра вновь заметила, что Джасти слишком затянула с моментом. Руки эльфийки коснулись лба человека, отчего та испугалась, не ожидая этого, но Амайра всего лишь стерла салфеткой пот со лба человечки.

Да. Всё хорошо. «Нет, ничего хорошего!» Будто это ей сделали анестезию, и руки не слушалась — она их просто не чувствовала. Лишь холод, дикий холод, который с рук перешёл на всё тело, и именно сейчас вновь скрутило живот. Да что же это такое? Один разрез. Нужен всего один разрез, после которого дальше будет легче!

***

Леголас радостно распахнул двери лазарета, готовый увидеть в лице своего отца радость, гордость, счастье, которое владыка не испытывал уже много сотен лет. И он это увидел! Впустив отца в здание первым, он наблюдал, как король жестом приказал всем женщинам замереть, а то ишь как хотели вскочить и поклониться. Трандуил медленно делал шаг за шагом, идя между кроватями, и задерживался, когда на одной замечал мать и дитя. Леголас обогнал отца и, взглянув на него, понял, что эльф, если не радовался, то был удивлён, озадачен… Семь маленьких эльфят встретили короля криками, но для него это было лучше, чем самый низкий поклон. Столько детей в одном помещении. Мог ли Трандуил вспомнить хоть один такой раз? Наверное, нет. Мамочки торопились успокоить своих детей, ведь перед ними стоял сам король Лихолесья, но ему то было сродни с криком всего его народа, провозглашающего о своём возрождении. Он подошёл к первой попавшейся ему на глаза женщине и протянул руки к малышу. Мать, полностью доверяя своему владыке, отдала ребёнка. Как и тогда в деревне, в первый день появления Джасти в Лихолесье, Трандуил стоял и смотрел на то крохотное чудо, которое возмущалось в его руках.

Король был счастлив.

Леголас же был рад от того, что наконец-то, как и мечтал, познакомил своего отца с работой человечки. И тот явно её оценил. Но, подождите, где же Джасти? Принц огляделся и не сразу заметил трёх эльфов, стоявших в разных углах лазарета. Исенгрим стоял по струнке, пока Трандуил отдавал ребёнка матери, но отчего-то Железный Волк был бледен. Зевинас сидел у дверей в учебную комнату и взволнованно выкручивал себе пальцы, смотря куда-то в пустоту. В самом дальнем углу стоял…

— Йорвет! — теперь уже и сам принц был счастлив и быстро преодолел то расстояние, что было между ним и полуголым другом. — Как ты себя чувствуешь? — взглянув на перебинтованный живот, он решил, что мог и не спрашивать. — Разве тебе уже можно вставать с кровати?

— Джасти об этом знать не обязательно, — как-то без улыбки ответил друг. Что-то здесь нечисто. Исенгрим и Зевинас явно чем-то взволнованы, но не из-за короля ведь? Йорвет как-то сухо встретил принца… Одноглазый сразу смекнул свой невежливый поступок и, вздохнув, изобразил полуулыбку. — Прости, Леголас. Я тоже очень рад тебя видеть. Просто у нас тут…

Но подошедший к парочке Трандуил не дал договорить Старому Лису, заставив его выпрямиться перед королём, отчего тут же поморщился.

— Стой спокойно, Йорвет, — улыбнулся владыка. Ух ты… А лицезрение детей явно хорошо повлияли на эльфа. — Я рад, что командир Белок быстро идёт на поправку. Или… не командир?

— Отец! — он что, сейчас собрался отчитывать его за ту драку?

— Командир! — уверено ответил ему Йорвет и стойко выдержал взгляд старшего эльфа. Кстати, это удивило даже самого Леголаса. Значит, они с Киараном всё-таки разобрались и пришли к единому мнению? Это не могло не радовать.

— Я счастлив это слышать, — кивнул Владыка. И осмотрел лазарет. — Но я поговорю с тобой после. Где та женщина? Я должен с ней обсудить кое-что.

Леголас и Йорвет напряженно переглянулись. Хотя нет, ну ничего плохо Трандуил явно не хотел ей сделать. Не в том расположении духа. Может, хочет похвалить? Прежде чем сын успел задать вопрос о причине его рвения, Йорвет уже кивнул в сторону учебной комнаты. Король в несколько шагов подошёл к дверям. Никто из эльфов даже не успел среагировать, Старый Лис открыл рот, но вместо его крика со стула вскочил Зевинас и хотел было перегородить королю дорогу со словами:

— Вам туда нельзя!

Но король уже с готовностью поговорить распахнул двери.

***

— Что случилось?

Голос Ривиль был как пинок под зад. Проклятье, да ей сейчас во сто крат хуже Джасти! Это её жизнь могла оборваться! Хотя, минуточку… самое страшное позади… Медсестра боялась ввести не ту дозу, проколоть не то место… Рубить эльфийку как свинью она не собиралась — шанс задеть сосуды не так велик при внимательной работе… Всё будет хорошо, просто надо работать скальпелем аккуратно. И так же аккуратно извлечь ребёнка, всё хорошо!

Мариэль перевела слова, на что Джасти покачала головой и медленно стала вести скальпель по коже эльфийки. Всё хорошо… Всё хорошо… Эти слова она неустанно повторяла в своей голове, слышала только их… И только из-за этого она не услышала то, что слышали все в этой комнате: голоса и крик Зевинаса. Потому грохот, который издали двери, ударившись ручкой о стену, до ужаса напугал сосредоточенную Джасти. Она подпрыгнула на месте, дёрнулась, из-за чего скальпель резко пошёл вниз, рассекая кожу.

— Сука! — испуганно рявкнула медсестра, резво взглянула на дверь и увидела там владыку. Был бы любой другой случай, она бы испугалась его, но не сейчас. Она была зла, в бешенстве на него, на себя! Какого чёрта он вообще тут делал? В секунду в голове произошло осмысление произошедшего. Один день! Один чёртов день нужно было подождать, и вот тот, кого она желала видеть, появился тут, когда операция была в самом разгаре! Почему Джасти торопилась? Один чёртов день, и ей не пришлось бы всё это испытывать. Но поздно! Проклятие! Из-за спины Трандуила Джасти заметила Леголаса. — Уведи его отсюда!

Трандуил же стоял в откровенном шоке от ситуации, которую увидел. Странные наряды эльфиек, маски, косынки, обнажённая женщина лежала на кровати, а Джасти застыла над ней со скальпелем. Спасибо Леголасу — он сразу смекнул, что дело серьёзное и чуть ли не силком стал выталкивать короля из комнаты, несмотря на его протесты.

— Джасти, что делать? — одновременно с этим спросила Амайра, держа салфетку на свернутой раневой дорожке.

— В случае чего идём на мать, а так продолжаем!

Джасти продолжила постепенно рассекать кожу, но вместо того, чтобы женщины замолчали и сохраняли тишину, они стали перешёптываться, а Амайра возмущаться:

— Что… что это значит?

«Вдруг мой язык позабыли?», — раздраженно подумала медсестра и повернула голову, встретившись со старшей ученицей взглядом:

— То и значит.

— Джасти, так нельзя, — ещё и Мариэль. — Это же ребёнок… Как не пытаться спасти его?

— Так, слушайте сюда! — рявкнула человечка, одарив взглядом каждую свою ученицу, привлекая их внимание: — Это правило. Считайте, что закон в родильных домах. Ребёнок — ещё не часть общества. Если поделить силы на спасение обоих, то можно потерять мать — куда более важную часть общества, чем плод. Она ещё многое может дать. Двух, трёх детей. А в случае с вашей длинной жизнью и сотню. А ребёнок — не факт что он доживёт до совершеннолетия… Он ещё ничего не дал обществу, и не факт, что даст. Запомните — всегда идём на мать!

— А как же Ривиль? Что с ней будет? — грустно спросила одна из учениц.

— Пусть возненавидит меня, но она ещё сможет нарожать детей, а ребёнок не родит себе новую мать, — никто больше не препирался. Всё молчали. Означало ли это согласие или, напротив, осуждение со стороны эльфиек. Лишь бы Амайра не поступила по своей совести…

Но волнения человечки были лишними. Дальше всё шло хорошо. После постепенного рассечения подкожной клетчатки, брюшных мышц и только затем — матки, Джасти осторожно запустила руку в полость и так же осторожно вытащила ребёнка. Разрез пуповины, извлечение содержимого, передача малыша другим ученицам, и вот медсестра уже зашивала Ривиль. Самая страшная часть этой процедуры оказалась самой спокойной и быстрой. И всё равно её иногда продолжало потряхивать. Особенно, после Трандуила. Кстати о нём. Надо заранее себя обезопасить от его гнева.

— Амайра, можешь идти. Поговори с Владыкой, объясни, что мы тут делали, и зачем это.

Старшая эльфийка поняла, почему её попросили об этом, и поспешила выйти из комнаты. Но не успела закрыться дверь, как в руках учениц тут же закричал ребёнок.

— Мой маленький, — радостно всхлипнула Ривиль. — Пожалуйста, я хочу на него посмотреть. Дайте мне моего ребёнка.

— Джасти, она просит… — но Мариэль могла и не переводить. Неужели трудно догадаться, о чём просит мать ни разу не видевшая своё чадо?

— Приложите его к груди, оботрите как следует, запеленайте и отдайте ей. После чего все, кроме Мариэль, могут идти. Операция окончена.

Для них, но не для медсестры. Она ещё не закончила со швами, и, возможно, просидит с Ривиль весь день. Не могла её оставить, не могла отделаться от мысли, что маленькая красавица ещё находится в какой-то опасности. А она находилась — риск осложнений после кесарева был велик, и даже страшнее самой операции. Расслабиться девушка себе не позволяла. Мариэль, после расспросов матери о самочувствии, её измерений давления, температуры и снятие катетеров было разрешено покинуть операционную вместе со всем инвентарём. Джасти же, закончив с раной, села на тумбочку и смотрела, сколько радости было в глазах Ривиль, как нежно она держала своё кричащее сокровище…

— Спасибо тебе. Большое спасибо, — шептала маленькая эльфийка. — Я будто родилась заново. Ты не представляешь, что значили для меня все эти месяцы. Я думала, что умру, уже успела распрощаться со всеми. Я знаю, ты меня не понимаешь, но я тебе так благодарна. Спасибо. Ты спасла нам жизнь.

Она ещё долго нашептывала своим тоненьким голосом что-то на убаюкивающей эльфийской речи. Джасти поняла, как же она устала за последние пару дней, а эта операция вымотала её эмоционально и физически — как же болела поясница (кровати-то низкие!). Но всё это меркло от счастья. Медсестра сидела рядом с эльфийкой, в чьих глазах сверкала вселенская любовь и ласка, она удачно провела кесарево сечение, поднялась в своих глазах на новый уровень. Грех таить, но Джасти гордилась собой как никогда. И хоть истинная гора с плеч свалится лишь через три-четыре дня, когда Ривиль будет в полном порядке, но как же медсестра сейчас была счастлива.

***

Больг подошёл к полудохлым эльфам-пленникам и подтвердил свои подозрения. Чудо, если пленницу хватит на ещё один портал перед смертью. Больше им не удастся скрываться от армии Трандуила, а орки ещё не успели набраться сил после последнего разгрома армии Азога. У остроухих теперь слишком большое преимущество — людишки. Больг знал, что его ищут. И близок тот день, когда эльфы найдут их в этих болотах. Нужно было что-то делать.

Решение пришло быстро. Разведка уже давно доложила о том, что каждая деревня под защитой людишек и связана с королём эльфов через магов. Наверняка свой дворец Трандуил оставил совсем незащищенным — ведь его народ ему важнее. А рядом с дворцом наверняка есть какое-нибудь поселение. Больг делал ставки на то, что остроухий король ожидает встретить орков где угодно: болота, горы, пещеры… но не в центре Лихолесья. Если там и есть поселение, то и маг должен быть. Всё, что нужно, — схватить мага и продолжать играть в прятки с Трандуилом ровно до тех пор, пока орки не наберут достаточно сил для того, чтобы достойно выступить против союза эльфов и людей.

Смотря на пленницу, Больг взял за голову её друга и поднял над землей. Казалось, мужчина был уже мёртв: бледный, холодный, и только полуоткрытые глаза говорили о том, что крохотные крупицы жизни ещё таились в этом слабом теле. Вожак поднёс клинок к горлу эльфа, и пленница сразу поняла, что от неё хотят. Она больше не сопротивлялась, не молила пощады для своего друга. Остроухая была сломлена голодом, холодом и сокрушительными ударами ног воинов Больга. Эльфийка ждала лишь одного — приказа, куда она должна открыть портал.