Людская предательница (СИ)

26. Сегодня покоя хотим, а не войн и артиллерии ваших орудий

Джасти проснулась от уже привычных толчков в спину. Йорвет разбудил её достаточно поздно, отчего девушка была вне себя от ярости. Конечно, сказался ещё недосып, но и тот факт, что утро будет проходить в беготне, радости не придавал.

— Нельзя было разбудить раньше? — переодеваясь, кричала она из своей комнаты.

— Хотел, называется, приятное сделать — дать тебе выспаться! — в тон ей орал Йорвет за дверью.

Невыносимый эльф! И вроде бы действительно хотел как лучше, но сейчас разум Джасти был затуманен обидой и мыслями о работе. А если учесть, что она пару раз ещё упала, запутавшись в платье…

На смену жёлтому наряду было принято надеть светло-голубое с тесёмками на спине. Джасти, правда, забыла о них — побежала на улицу мыться. Погода стояла пасмурная, а день обещал быть холодным и, возможно, дождливым. Хотя, какое медсестре до этого дело? Этой ночью её очередь ночевать в лазарете. Да и завтра, а то нечестно — Мариэль двое суток подряд среди беременных спит.

Окунув лицо в таз с колодезной водой, девушка с силой стала тереть заспанное лицо. Настроение от недостатка сна и опоздания было, мягко говоря, паршивым, но это никак не избавляло от того факта, что веки при каждом моргании открывать всё тяжелее. Медсестра уже отвыкла от постоянных недосыпов, которые сопровождали ту в роте или в первые дни в доме Последнего Пути. Организм всячески выказывал своё недовольство и требовал вернуться в кровать.

Во время умывания Джасти услышала, как к ней сзади подошёл Йорвет. Поза, во время которой её застали, была очень неприличная — столика или лавочки не было — приходилось нагибаться к самой земле, чтобы зачерпнуть воды. Из-за этого Джасти резко выпрямилась и хотела развернуться, чтобы сказать эльфу ещё пару ласковых, но Лис, положив свои ладони на её плечи, не позволил это сделать. Как оказалось, он просто хотел затянуть корсет и завязать тесёмки на спине. Правда, первое действие получилось у него немного грубо.

— Ай! Йорвет, полегче! Мне же дышать надо будет!

После этих слов эльф замер. На долгое время… Джасти вначале списала это на то, что он пытался понять, как правильно перевязать, но не настолько же долго! Наконец Старый Лис вспомнил о том, что хотел сделать, но вместо таких же грубый действий он стал ослаблять шнуровку, еле ощутимо касаясь спины человечки. Джасти захотелось взвыть от этого — спина её чувствительная зона! Особенно остро она реагировала на такие вот осторожные движения. При каждом прикосновении Йорвета девушка старалась держать себя в узде, но касания были такими мучительно приятными, такими долгими, что спину начало сводить от напряжения. Когда эльф дошёл до поясничного отдела, Джасти не сдержалась и выгнулась под пальцами, словно через руки одноглазого проходил небольшой разряд тока. Нет, это не выглядело как-то эротично или вульгарно, но Йорвет резко отстранился:

— Что, больно?

— Нет, щекотно, — прошептала девушка. — Давай быстрее, я опаздываю.

Йорвет что-то пробубнил себе под нос и закончил завязывать за считанные секунды. Что? А раньше нельзя было так быстро сделать? Нет, нужно было поистязать бедный позвоночник столь сладкими прикосновениями, которых хотелось ещё! Ну ничего не могла с собой поделать — Джасти любила, когда трогают не только волосы, но и спинку.

— Спасибо, — поблагодарив одноглазого за эти глупые тесёмки, Джасти присела на корточки, дабы более не вставать в ту позу, и умывалась уже так. Йорвет, разумеется, никуда не ушёл, а ждал, когда его объект охранения закончит со всеми манипуляциями.

Кажется, прикосновения к спине немного успокоили Джасти, так как к деревне она шла уже не такая заведённая. До поры до времени… И вот надо было ей начать с одноглазым этот проклятый разговор? Кто её вообще за язык тянул?

— Повеселился хоть вчера? — начала она с безобидного вопроса, пока Йорвет прокладывал ей дорогу через кусты какого-то растения.

— Нет.

— Сам виноват, — и ведь ей обязательно надо было продолжить! — Я видела, как Амайра тебя приглашала танцевать, — и сказав это, Джасти невольно нахмурилась.

— Ты, кажется, на работу торопилась? — эльф резко остановился и повернулся к ней всем корпусом. Джасти, мало того что больно ударилась об его кольчугу носом, так ещё и опешила, видя, с какой злобой Йорвет на неё смотрит. Да что опять-то? — Я же не спрашиваю тебя, как у вас там с принцем дела прошли!

— К твоему сведению, весьма неплохо, — в тон ему прорычала девушка. — Даже отлично! Спасибо, что спросил. Что ты завёлся-то?

Эльф сощурился и опустил лицо ниже, чуть ли не соприкасаясь с медсестрой лбами. Поджав верхнюю губу, изображая подобие оскала, он хотел что-то добавить. И, кажется, что-то действительно стал говорить, но девушка пропустила его слова мимо ушей, поражённая его состоянием, на которое не обращала внимания до этого: кожа лица заметно побледнела, отчего сильнее выделялись синяки под глазами, острые скулы стали ещё острее от явного недоедания… Теперь-то ясно, отчего Йорвет был такой раздражительный. Он устал, не спал, плохо питался. Пока Старый Лис что-то выплёвывал ей в лицо, Джасти хмурилась, и стало как-то стыдно перед ним. Опять. Уже в который раз она не обращала на его состояние никакого внимания, не сопоставляла разные факты, не спрашивала себя: а где Йорвет ночует? А спит ли он, если Мариэль говорила, что тот встречается ночами с Белками? Да и в лазарете редко когда обедал со всеми.

— Ты меня вообще слушаешь? — дабы привлечь внимание девушки, эльф пару раз махнул рукой перед её глазами.

Джасти встрепенулась, покачав головой, обошла телохранителя и продолжила свой путь, оставив всю его тираду без ответа. Тот опешил, уверенный, что Джасти захочет оставить последнее слово за собой, но, всё же смирившись с этим фактом, пошёл следом.

Больше они не разговаривали до самого вечера.

Джасти ринулась к своим пациенткам, показала пару новых манипуляций ученицам, отправила Зевинаса «выгуливать» двух эльфиек… Когда начался обед, медсестра приняла поднос со своей порцией еды и хотела было уйти в свою комнату, где часто обедала одна (ученицы уходили кушать в учебное помещение), как неожиданно для неё самой Амайра поманила наставницу. Что ж, почему бы это не воспринять как шаг к попытке подружиться? Джасти без лишних слов пошла обедать вместе со всеми целительницами.

Сначала ей было не по себе, ведь они больше разговаривали между собой на эльфийском, но позже одна из них всё же обратила внимание на человечку:

— Как тебе наш праздник?

— Очень понравилось, — искренне ответила сестра. — Я даже не думала, что будет так весело на обычных танцах.

— Это ты зря с площади ушла, — влезла в разговор Амайра. — У нас ещё игры были.

— А потом пение, — улыбнулась Мариэль. — В конце вся деревня собралась в центре Амарайла и…

— Кстати-кстати, Мариэль, — игриво начала одна из женщин. — Тебя-то мы в центре так и не увидели. Признавайся, с Зевинасом до самого конца была?

Джасти по-доброму засмеялась на то, как её подруга спрятала улыбающееся и смущенное лицо в ладонях. Сама она была не против тоже подразнить маленькую красавицу:

— Точно! Мариэль, я ведь тоже тебя хотела об этом спросить. А то вы с ним так красиво танцевали.

Малышка засмущалась ещё больше и что-то пробубнила нечленораздельное, на что теперь смеялись все.

— Не стесняйся и признавайся, — хохотала Амайра. — Зевинас всё равно не понимает этого языка.

— А что насчёт тебя? — спросила старшую целительницу одна из эльфиек. Амайра распахнула глаза и, кажется, поняв, о чём пойдёт речь, отвела взгляд. — Ага! Я так и знала! Сама-то весь вечер подле господина Йорвета провела.

Джасти сразу уши навострила и не переставала хохотать, да вот только… она больше выдавливала улыбку, чем смеялась искренне.

— Тише ты! — шикнула красавица. — Он-то язык понимает. Да и не весь вечер. Он потом куда-то исчез.

— А вот я говорила тебе, Амайра, настрадаешься ты с ним.

— Я разве что-то говорю, Таэриэль? — обиделась старшая. — Я прекрасно понимаю, что для господина Йорвета важнее спокойствие Лихолесья. Но что я могу поделать? Стоит мне только с ним остаться наедине, как весь разум куда-то улетучивается. Всё что я могу, это поддерживать его словом.

— Может, он просто уже решил посвятить жизнь кое-кому другому?

Это было сказано без укора, и все пары таких же беззлобных глаз уставились на Джасти. Девушка аж поперхнулась овощным пюре.

— Так, меня не приплетать! Я вчера вообще весь вечер с Леголасом была.

— А тебя-то мы обсудить ещё не успели, — хитрюще сказала Таэриэль. — Его Высочество от тебя ни на шаг не отходил.

— Меня и обсуждать нечего, — засмеялась девушка. — Он мой похититель, ничего более.

— Действительно, — закивала Мариэль. — Глупости не говори. Его Высочество к ней хорошо относится только из-за того, что привёл Джасти в наш мир. Возможно, они первые из народов, кто перешёл вражескую черту.

— Не совсем. Первой для меня была рыжая эльфийка. Её звали… кажется, Тауриэль.

— Что? — в один голос ахнули все. Джасти даже испугалась столь явного удивления в глазах красавиц.

— Так это ты спасла её брата? — спросила Амайра.

— Брата? Я думала, это её возлюбленный… Но если вы о том парне, которому я сделала трахеотомию, то да. Это он.

Вряд ли они поняли, что сказала человечка, но в их глазах девушка увидела искреннее одобрение. Немного погодя, старшая целительница рассказала:

— Его Высочество и Тауриэль привели ко мне Англахеля со странной штукой в горле. Лишь потом я поняла, да и мне рассказали, что это спасло ему жизнь. После этого случая принц Леголас очень долгое время проводил в своих покоях и был очень задумчивым. Потом узналось, что он привёл в наш мир человека. Но я и подумать не могла, что именно ты спасла Англахеля.

— Кстати, как он? — честно, теперь её уже не особо волновала судьба того эльфа. Столько времени прошло, Джасти уже и забыла, как он выглядит, а тот день напоминал давно забытый сон. Спросила так, из любопытства.

— По приказу Его Высочества он оставил военную жизнь. Но у него есть семья, и Англахель живёт очень счастливо, — ответила за Амайру одна из эльфиек. Что ж, приятно было это слышать. Значит, Леголас всё-таки нашёл канюли, а та операция не особо мешает эльфу жить. Джасти улыбнулась от всего сердца. — Тауриэль уважаема среди целительниц, и она очень успешная глава лесной стражи. Прими от меня мою личную благодарность за спасение её брата.

— И мою.

— И мою.

— И мою…

По очереди красавицы стали опускать головы перед Джасти. Не в поклоне, разумеется, но в выказывании уважения, чем очень огорошили человечку. Она не знала, как на это реагировать, стало неуютно, не по себе. И вроде ничего плохого не сделала, но захотелось исчезнуть из виду, превратиться в невидимку. Приятно, конечно, но очень непривычно.

— Да не за что, — заторможено ответила человечка.

***

После обеда Джасти застала Йорвета, о чём-то разговаривающего с одной из беременных. Завидев человечку, эльф перевёл на неё взгляд и рассказал, что у той начались схватки. Небеса Джасти не услышали — таки кто-то сегодня решил появиться на свет. Ну и ладно. Настроение после обеда заметно повысилось. Отчего же не принять роды?

Уроки благодаря этому пришлось отменить, Амайра с остальными ушли только ближе к ночи. Лихолесье встретило маленького эльфёнка дождём, но ничто не могло омрачить настроение уставшей матери. Роды прошли хорошо, мальчик здоров, а сама она просила Зевинаса рассказать её семье об этой прекрасной новости.

Йорвет хотел было уже пойти сопроводить Мариэль домой, но Зевинас его остановил:

— Я сбегаю быстро, а потом сам провожу её. Ты не против?

Маленькая красавица это услышала и, еле заметно улыбнувшись, с мольбой посмотрела на одноглазого. Тот только кивнул, не особо-то противясь такому решению. Джасти полюбопытствовала у подруги, и та всё рассказала. Человечка не могла нарадоваться, видя, как у Мариэль всё складывается очень хорошо. Завтра утром придёт Леголас, и надо будет обязательно его попросить, чтобы эльфийку забросили домой, в родную деревню. Пусть на чуть-чуть! На пару часиков! Но Джасти была уверена, как той хотелось пообщаться с родственниками и поделиться новостями.

А между тем она краем глаза заметила, что Йорвет собрался куда-то уходить. Опять к своим Белкам? В его-то состоянии? На этот раз человечка наблюдала за ним! Он чуть-чуть пообедал, а к ужину и завтраку вообще не притронулся! В праздничную ночь не спал, позавчера уходил к Белкам — тоже ночь без сна.

— Йорвет, задержишься ненадолго? — как бы издалека начала Джасти. Он всем своим видом показал, как его всё это достало, но, тяжело вздохнув, всё-таки остался в лазарете.

Человечка не забыла, как он как-то уснул под её прикосновениями. Может, и сейчас получится его так усыпить? А что? Напрямую сказать, чтобы отдохнул, — так он пошлёт куда подальше. В любом случае, пока Зевинас бегал до семьи эльфийки и обратно, человечка с Мариэль убирали использованные материалы, готовили на случай родов новый комплект, меняли постельное бельё новоиспечённой мамочки… А когда эльф вернулся, то ещё минут десять рассказывал родильнице, как рада её семья и как скучает муж.

Только после этого он и Мариэль покинули лазарет.

Оставшись с Йорветом один на один, не считая засыпающих мамочек с их чадами и беременных, Джасти задумалась: а стоит ли вообще пытаться заставить его отдохнуть? В смысле, вон как смотрит на неё сейчас — как коршун на добычу — злобно и нетерпеливо. Но делать было нечего. Поманив эльфа в свою комнату, Джасти взобралась на кровать и, подложив под себя ноги, уселась в самом углу, облокачиваясь на стену. Йорвет эту картину обвёл весьма подозрительным взглядом.

— Ляг, пожалуйста. Хочу осмотреть твой глаз, — соврала она.

— А что с ним не так?

— Не нравится мне, что твоя повязка такая грязная, — нашлась она с ответом и указала ладонью на кровать. — Просто ложись уже, я не кусаюсь.

А Старый Лис всё понял. Он был умным мальчиком. Человечка уже приготовилась к тому, что он отвернётся и, оставив без ответов, просто уйдёт, но нет. Лишь тяжело вздохнув, эльф медленно подошёл к кровати и покорно лёг, едва соприкасаясь с её коленями головой.

— Закрой глаза… глаз.

Закрыл. Джасти аккуратно, будто боясь спугнуть его, сняла с головы бандану и украдкой осмотрела её. Про грязную повязку она просто так ляпнула, но кто же знал, что как в воду глядела?

— Ты бы её хоть стирал время от времени, — с укором произнесла она.

— Моя повязка. Тебе-то что?

— Твоя повязка — моё бывшее платье, между прочим.

Йорвет открыл глаз и уж очень недобро взглянул на свою подопечную. Джасти засмеялась и, отложив ткань, коснулась ладонью его лба. Горячий. Кажется, даже слишком горячий. Обожженная сторона лица осталась неизменной. Возможно, со временем шрам ещё немного посветлеет, но хуже уже точно не будет. Уголки глазницы были чистыми, скула и щека не перепачканы грязью от банданы. Что ж, кажется, он тщательно следил за состоянием своей раны.

— Не злись, — прошептала Джасти и мягко провела ладонью по его лбу, а потом по волосам.

— Ну и что там с раной? — усмехнулся эльф.

— Я её ещё не осмотрела.

Йорвет слегка приподнял уголки своих губ и скрыл от Джасти свой изумрудный взгляд. Он не был расслабленным, и девушка всё меньше и меньше была уверена в правильности своего поступка. Чёрт знает этого Лиса. Психанёт да и доделает то, что не смог сделать в первое пробуждение после ранения.

Но Джасти продолжала медленно и аккуратно гладить его по голове, всё же рассматривая ожог. Скорее просто так. Иногда переводила взгляд на здоровую часть лица, наблюдая, как время от времени эльф напрягает свою челюсть. Красивый. Особенно когда лежал вот так спокойно и не выражал какую бы то ни было неприязнь.

— Что ты делаешь? — всё-таки спросил он, не открывая глаза.

— Прости, — усмехнулась Джасти, останавливая ладонь на его лбу. — Я не удержалась. Ты просто так плохо выглядел. Я даже не подумала о том, что ни разу не видела тебя отдыхающим.

— Решила заставить меня расслабиться насильно?

Вот в его голосе и послышались стальные нотки. Открыв глаз, Йорвет даже не взглянул на неё и принял сидячее положение. Если бы не лёгшие на его плечи руки человечки, возможно, он бы вообще встал с кровати.

— Джасти, мне надо идти…

Её имя, слетевшее с губ эльфа, ударило сильнее, чем «dh’oine», — настолько непривычно было слышать его из этих уст. Ладони сами собой упали с его плеч, а удивлённый взгляд устремился в повернувшегося к ней Йорвета.

— Хорошо, — еле слышно прошептала сестра, опуская лицо.

Неужели из-за последних ссор их отношения вообще сошли на нет? Да, конечно, и раньше было раз или два, что он называл её по имени, но тогда он выкрикивал это в пылу страха или злости. А сейчас… Это трудно описать… Просто ощущение, что что-то произошло.

— Ты из-за своего медицинского принципа хочешь, чтобы я отдохнул? — вдруг спросил эльф. Джасти покачала головой, так и не подняв на него лицо.

— Я беспокоюсь о тебе, дурья твоя голова.

Послышался смешок, и Джасти всё-таки взглянула на своего телохранителя. Он вымученно улыбнулся и, повернувшись к ней обратно спиной, стал медленно наклоняться. Что? Неужели всё-таки согласен? Положив ладони на его виски, сестра направила его лечь на колени. Командир Белок уже закрыл глаз, и девушка не успела попытаться что-то прочитать в нём. Хоть губы мужчины продолжали улыбаться, а тело всё-таки расслабилось.

— Вот и умница, — засмеялась она, пальцами убирая его волосы со лба. — Йорвет, назови меня beanna.

— Зачем? — шёпотом спросил тот.

— Мне так привычнее. Моё имя из твоих уст звучит не очень.

— Это принять как оскорбление? — усмехнулся эльф.

— Нет. Просто, прозвучало как-то угрожающе.

Йорвет засмеялся, поёрзал немного на её коленях, устраиваясь поудобнее и, открыв глаз, всё-таки произнёс:

— Глупая dana.

— Тоже сойдёт, — хохотнула Джасти. — А теперь скажи что-нибудь по-эльфийски.

— Это ты так хочешь, чтобы я отдохнул? — возмутился эльф. Рука, что гладила его по голове, в секунду оказалась перед лицом и накрыла здоровый глаз, погружая мужчину в темень. Нечего ему так недобро смотреть на неё. Настроение только начало подниматься.

Он опешил — девушка это поняла, так как из-за частого моргания реснички Йорвета щекотали ладонь. Правда, потом на руку тут же легла его рука, но не торопилась убирать.

— Спой мне тогда что-нибудь, — Джасти кивнула, соглашаясь. И пусть Йорвет этого не увидел, но всё же задумался над тем, что сказать. Думал он долго, его рука продолжала согревать девичью ладонь. Приятно… Тепло… Едва ощутимо его пальцы сжали свою новую «повязку», и хоть Джасти вновь приготовилась к тому, что он уберёт её руку, но этого так и не произошло, в то время как пальцы её свободной руки зарывались в черные волосы эльфа. И пусть. «Не надо. Ещё чуть-чуть. Так спокойно». Каким бы он ни был злым, отчего-то человечка ощущала свою защищённость. И пусть он там сюсюкается с Амайрой, главное для Джасти было то, что Йорвет, как ей казалось, бывал таким умиротворённым только с ней. Пусть это иллюзии, но даже в них хотелось оставаться дольше.

— Помню, когда был маленьким, всегда мечтал защищать свой дом и короля. Мне не нужны были титулы, семья или друзья. Со мной мои лук и меч, и большего для счастья не нужно. Так думал я, пока не познал разлуку с тобой, моя дева. Ты ворвалась в мою жизнь словно вихрь, и теперь потерять тебя... Нет большего для меня страха. Ты – моя вечность, Джасти, но и краткий миг.

Чтобы он там ни шептал, звучало красиво. Особенно сейчас, когда Йорвет говорил так тихо, спокойно, растягивая каждое слово, словно напевая. Она слушала, куталась пальчиками в его волосах и улыбалась. Почему-то под это красивое звучание ей представлялся водопад, сумерки и радуга. Непонятно, почему.

— Красиво. Я распознала своё имя и «дева», — прошептала девушка. — А что ты сказал?

— Мы договаривались, что я что-то скажу, но о переводе…

— Небось, опять гадости про меня говорил, — улыбнулась она. Йорвет засмеялся, но на вопрос так и не ответил. Пора выполнить часть сделки. Настала её очередь долго думать о том, что бы спеть такого, чтобы и красиво было, и её голос мог взять нужные ноты. Это умела, но тот факт голосу красоты не придавал. Под выбор пала песня, которую сочинила её подруга, и которая обрела большую популярность средь её знакомых. Правда, Джасти там немного слова изменяла на ходу. Потому что захотелось!

…И из снов моих с утра бежишь проворно.

Крыжовник терпкий, сладкая сирень

Хочу во сне твой видеть локон черный,

Изумруда глаз твоих, что слез туманит тень.

По следу Лиса я пойду в метели.

И сердце дерзкое настигну по утру.

Сквозь гнев и грусть, что камнем затвердели

Я разожгу уста, что мерзнут на ветру…

…Не знаю — ты ль мое предназначение.

Иль страстью я обязана судьбе.

Когда в желанье, облекла влечение…

Не полюбил ль ты во вред себе?..

Пела тихо, наконец убрав свою ладонь с его уже прикрытого глаза, и положила её на лоб эльфа, не зная, куда ещё деть. Йорвет не перебивал, лишь изредка улыбаясь. Он заметил явное изменение: уж больно подозрительно про зелёные глаза и Лиса, которого нужно отыскать. Но он молчал. А потом, кажется, стал медленно засыпать. Джасти ещё пару раз спела песню, убаюкивая его, а потом просто любовалась в тишине его внешностью.