Людская предательница (СИ)

27. Стрелял в воробья, а попал в журавля

Йорвет проснулся от ярких лучей солнца. Он не сразу вспомнил, что было перед сном, и потому долго удивлялся, что человечка забыла на его плече, и почему рука эльфа её приобнимает. А потом всё-таки вспомнил. Он уснул на девичьих коленях, слушая странную песенку. Но спал сном младенца. Мышцы наполнились силами, разум прояснился, хотя было ещё трудно прийти в себя после столь непривычно долгого сна.

Надо бы пойти и заняться делами, но… Так не хотелось будить это хрупкое создание. У стены Джасти свернулась калачиком, тесно прижимаясь к телу эльфа, даже не укрытая одеялом, на котором, собственно, и спал Лис. Видимо, замёрзла ночью и искала в Йорвете хоть какое-то тепло. Тёмные волосы слегка прикрывали её безмятежное лицо, и эльф не мог удержаться, чтобы не заправить их за ухо, что в конечном счёте и сделал, едва ощутимо касаясь её скулы, щеки и виска. Такая беззащитная.

Старый Лис ещё долго любовался этим лицом, пока не заметил боковым зрением какое-то движение за окном. Поднял голову — никого не было, но мужчина нутром чувствовал, что за ними наблюдают. Тяжело вздохнув и узнав наблюдателя, Йорвет медленно и аккуратно поднялся, боясь встревожить то хрупкое создание, что прижималось к нему.

Выйдя в зал, Йорвет с еле заметной улыбкой поприветствовал не спавших беременных и рожениц. Кто-то уже кормил своего ребёнка молоком, кто-то любовался своим детищем. Было слишком тихо в лазарете, Йорвет уже привык к вечно орущим эльфятам и постанывающим женщинам. Но это никогда не раздражало. Столько младенцев в одном помещении заставляло Лиса думать и воображать, что его народ не на грани вымирания, а всё так же, как и много веков назад, растёт и процветает. Как знать? Если дела так пойдут и дальше, то когда-нибудь дивные эльфы вернут себе былое величие. Нужно только время.

А между тем следящий за парочкой ждал Йорвета снаружи. Лис уже приготовился к каким-нибудь шпилькам и двусмысленным вопросам, но, выйдя из лазарета, Йорвет заметил Зеврана у окна Джасти, и тот чему-то глупо улыбался. Он уже знал, что его обнаружили, и потому даже не стал отходить от места преступления или поворачиваться в сторону одноглазого:

— Всё-таки… ты её любишь.

Йорвет скрестил руки на груди и молчал. Был ли смысл что-то отвечать или оправдываться? Этот пройдоха и так всё видел. Эльф же сейчас просто готовился выслушивать насмешки, чтобы потом набить эту ехидную рожу. И плевать, что в центре Амарайла, на виду у просыпающихся жителей. Но… на удивление, в голосе Зеврана не было ноток издевательств:

— Скажи мне три года назад, что кто-нибудь из нашего народа влюбится в человека, — я бы от души посмеялся.

Это да, что есть, то есть. Одноглазый бы вообще убил за такие слова. Пока Зевран стоял рядом с окном, Йорвет стал подходить ближе и увидел медсестру. Она всё ещё спала, сжавшись в комок без своего «обогревателя».

— Зря ты так, Йорвет, — наконец повернулся к нему Ворон. — Мог уже давно ей сказать о своих чувствах. Боишься быть отвергнутым? Я вот…

— А тебе не кажется, что это не твоего ума дело? — перебил его Старый Лис. Зевран нахмурился и перевёл свой взгляд вновь в окно. Надо же… Ворона трудно было довести до такого состояния. Если бы только он сам не пребывал в серьёзном настроении, что бывало крайне редко и непривычно. — Неужели за мной осталось последнее слово? Надо запомнить этот день.

— Просто ты пожалеешь об этом, и это будет справедливо.

— О чём ты?

— О том, что один молодой принц уже изъявил своё желание перед отцом сделать Джасти членом своей семьи.

— Ч-что?! — громко? Это было слишком мягкое слово. Зевран, подлец, на это усмехнулся. — Он её даже не любит… Даже не знает! Пару раз с ней погуляв, решил, что влюблён? А что Трандуил?

— Лис, не кричи мне в ухо, я тебя прекрасно слышу, — чуть ли не пропел Ворон, да так омерзительно сладко. — Дело не в любви, Йорвет. Леголасу стыдно перед нашей девой, что он искалечил её судьбу и лишил прекрасного будущего. Да и ты что, нашего владыку не знаешь? Разумеется, он был в бо́льшем гневе, чем сейчас ты, — одноглазый заметно расслабился на этих словах, сам немного поразившись своей реакцией. Но вот только спокойствие было недолгим: — Но ты и Леголаса должен прекрасно знать. Они с отцом долго ругались, в конце спора Трандуил произнёс: «Делай с ней всё, что захочешь. Утешай сказками, выстрой иллюзию любви. Но не смей представлять её своей женой, и уж тем более я не потерплю, чтобы в моём роду были полукровки, мать которых — обычное человеческое существо без рода и титула», — после цитаты Зевран задумчиво поднёс к губам пальцы, промычал, будто пытаясь вспомнить что-то, и добавил: — Кажется, так. В любом случае, смысл я тебе передал в точности.

Йорвет не мог поверить своим ушам и не заметил, как отвисла челюсть. Это было немыслимо, как-то странно и будто враньё! Чтобы Леголас так решил? Чтобы Трандуил так решил?! Нет, быть не может! Эльф с распахнутым глазом смотрел на своего товарища и был не способен произнести ни слова, чтобы как-то сообщить о своём состоянии. Он пребывал в шоке. Даже больше от решения Леголаса…

— Что ты на меня так смотришь? — Ворон перевёл свой взгляд на Йорвета, после чего повернулся всем корпусом и сделал шаг ближе. Лис подумал, чтобы что-то тихо сказать, огорошить какой-нибудь ещё одной новостью, но вместо этого Зевран со всей дури ударил одноглазого по затылку, отчего тот мгновенно пришёл в себя. Разинутый рот закрылся, теперь изображая оскал, руки сжались в кулаки, и он уже был готов дать сдачи с процентами, но злой крик Ворона опередил его действие: — Если не сделаешь что-нибудь, она и правда уйдёт, ты, дубина!

Йорвет так и застыл с замершим в воздухе кулаком. Его больше поразил сам представитель гильдии, а не его наглость (к которой можно уже и привыкнуть). Было непривычно думать, что товарищ был на стороне Йорвета.

— С чего ты вообще мне всё это рассказал? — прорычал Лис.

— С того, что помочь хочу, — серьёзно ответил юноша. — Ты прав, вы с Джасти ближе, чем она с принцем. И если им в большей степени двигает желание загладить вину, то в твоих чувствах, Лис, я полностью уверен. А так как я желаю Джасти лучшего, то пусть уж будут искренние чувства с постоянными ругательствами, чем иллюзия счастья. Хотя, кто знает, может, Леголас когда-нибудь будет испытывать к ней такие же эмоции?

Новый удар словами. Причём, в самое сердце. Но Йорвет не считал так же, как Зевран. Во-первых, где он, а где принц? Во-вторых, что бы там девчонка ни говорила, одноглазый-то знал, каким он сейчас был уродом. Если бы не повязка, он не гулял так спокойно с медсестрой по городу. Стоило её один раз снять, чтобы помыть лицо у колодца, как он тут же стал всеми заметным. И эти взгляды… Неприятно. Это было давно, но с тех пор повязка снималась, только когда эльф был один или подле своей «целительницы». И куда такому лицу состязаться с прекрасным ликом его друга? Леголас даже среди других мужчин считался красивым. Глупая девчонка! Если бы не она, Йорвет вообще не думал бы о таких вещах! Было ещё «в-третьих»:

— А ты её-то собирался спрашивать, хочет она слышать мои признания?

— Она же человек, — Ворон беззаботно пожал плечами и улыбнулся, — а для них все эльфы красивы. Стоит только дать пару намёков, как Джасти тут же начнёт влюбляться. Это я тебе как специалист по женским чувствам говорю.

— Ты просто трепло и самовлюблённый кретин, — пробубнил Йорвет.

— Зато, не обделён женским вниманием, — гордо вскинул он нос.

Йорвет усмехнулся и взглянул на Джасти. Пока они говорили, она уже стала медленно просыпаться. Ворочалась непереставая, а потом и дыхание изменилось. Надо бы быстрее убраться с Вороном от окна, а то ещё подумает чего лишнего. Но пока она не открыла глаза, Йорвет задумался над словами Зеврана. И о будущем с ней. Кто бы ни встал подле неё, он обречён на страдания. Йорвет-то в любом случае уже потерял надежду. Быть её мужем, избранником — не важно! — всё равно, что быть проводником в мир мёртвых. Сколько там живут люди? До ста лет? А порой, даже до восьмидесяти. Джасти говорила, что ей ещё не больше пятидесяти, но и точно не десять лет. Значит, жить ей, в лучшем случае, приблизительно от шестидесяти до семидесяти. А что такое количество для эльфа? Всё равно, что пару лет.

Жизнь Джасти слишком скоротечна. Она в Лихолесье чуть больше двух месяцев, а для Йорвета это было мигом. Мигом, за который он успел полюбить это маленькое существо. И сейчас он осознаёт, что обрекает себя на вечное страдание. Такое же, какое сопровождает Трандуила. Сердце болезненно сжалось при мысли, что Джасти уже сейчас медленно умирает, и эльф ничего не мог сделать. Ничего… В то время как принц уже собрался попытаться превратить её короткий век во что-то счастливое, радужное… Если он сможет, и если Джасти поверит в эту иллюзию, то Старому Лису лучше не мешать. Он сам навряд ли так сможет.

— Вам что, совсем заняться нечем? — из мыслей его вывел глухой крик девушки. Встрепенувшись, Йорвет понял, что так и не отошёл от окна, а, думая о своём, пялился на уже неспящую Джасти. — Извращенцы, пошли вон!

***

Джасти не собиралась выходить из комнаты до тех пор, пока не придёт кто-то из учениц. Почему? Она умудрилась простыть. Насморка или кашля не было, но чувство разбитости и недомогания налицо. А в таком состоянии к беременным и к младенцам подходить нельзя. И плевать, что все утверждают, что у этого народа крепкое здоровье.

Йорвет с Зевраном быстро скрылись из виду, но, немного погодя, одноглазый зашёл к девушке в комнату и поинтересовался, что же она до сих пор тут делает, а не осматривает женщин.

— Заболела я, — пробубнила Джасти, зарываясь в одеяло. — Поспала возле окна и заболела.

— А может, это из-за ночных прогулок с Леголасом? — с укором спросил эльф, за что получил от Джасти не самый лестный взгляд. И при этом она заметила сильную обеспокоенность Старого Лиса. Он с интересом осматривал человечку, чему-то хмурился и изредка впадал в какое-то задумчивое состояние.

— Что опять не так?

— Это опасно?

— К маленьким детям нельзя подходить больным. Я сомневаюсь, что тем самым погублю их, но предпочту дождаться Мариэль и попросить её побыть за старшую. Да и Амайра…

— Я про тебя, — перебил Джасти Йорвет, подсаживаясь к ней. — Для тебя это опасно?

— Обычная простуда. Я даже не кашляю. Только чувствую себя нехорошо, — пожала плечами медсестра. Обидно! И это сегодня, когда Леголас должен был прийти и научить её стрелять из лука. Хотя, важнее было то, что он придёт, а не обучение новому навыку, который, если честно, Джасти не рассчитывала когда-нибудь использовать. Просто из интереса хотелось научиться. А с лица Старого Лиса так и не ушла хмурость. Сестра долго смотрела на него, пытаясь понять, что опять-то его не устраивает? Или он беспокоится? Простуда как простуда, это даже таковым назвать нельзя. От неё не умера… Ах, вот оно что! — Это ты из-за того, что я тебе часто говорила: «вот заболею, умру, и будешь перед Леголасом отчитываться»? Так я это просто шутила. Чтобы мне помереть, нужно что-то больше, чем простое недомогание.

Йорвет на это ничего не ответил, продолжая хмурить бровь. Дабы он успокоился, Джасти приложила руку к своему лбу — горячий, но несильно.

— И температура у меня маленькая.

Джасти отметила, что у Йорвета началась паранойя — он вообще моргнул за всё время, что на неё пялился? Девушка попыталась спрятаться от этого глаза под одеялом. Благо, вовремя подоспела Мариэль. Йорвет не дал Джасти и рта раскрыть — сам всё доложил, после чего подруга приказала той не уходить домой до тех пор, пока не примет некоторые отвары. Человечка разве против? Ей и самой не хотелось пробыть в таком состоянии весь день. Через полчаса целительница принесла кружку какой-то гадости. Беременным, если того требовало, давали вкусно пахнущие и аппетитные отвары. Что принесли Джасти? Какую-то бурду. На вид лучше, чем то противоядие от слюны пауков, но ядовито-зелёный цвет и горький запах… Там что, ещё корни какого-то растения плавают?

— Это надо пить, а не рассматривать, — улыбнулась Мариэль, заметив смутившуюся девушку, которая ожидала что угодно, но не «суп из сока одуванчиков». Почему одуванчиков? Как-то она лизнула «молоко», сочившееся из стебля этого растения. Судя по запаху, эта настойка будет такой же горькой.

— Не буду, — пробубнила Джасти, возвращая кружку эльфийке, а сама спряталась под одеялом. Уж лучше потерпеть ломоту в теле и озноб, чем пить это. Ладно, если бы там было пару глотков, но целая кружка! А они в этом мире немаленькие! — Принесите мне мёда с лимоном и молоком.

— Джасти, не веди себя как ребёнок, — строго сказала Мариэль и попыталась стянуть одеяло, но девушка вцепилась в него мёртвой хваткой. — Мёд и лимон — это хорошо, но ничто так не борется с простудными болезнями, как это.

Видимо, с этими словами эльфийка протянула кружку, но Джасти не видела. Она может стерпеть всё что угодно, но не какую-нибудь гадость на своём языке. Послышался тяжелый вздох Йорвета, после чего он сел на кровать, чуть не поломав своим весом согнутые в коленях ноги человечки.

— Мариэль, оставь нас, — строго сказал он.

От этих слов медсестра сразу напряглась и вцепилась в одеяло сильнее. Вот она услышала, как маленькая красавица вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Вот она почувствовала какое-то шевеление — эльф устраивался удобнее, а потом резко схватил одеяло и дёрнул на себя так, что вместе с ним Джасти приняла сидячее положение. Поражённая такой силой, — она, конечно, худенькая, но и не сорок кило весила! — девушка отпустила одеяло, чем Лис воспользовался и бросил его на пол.

— Ну что, вспомним прошлое? Будем в глотку вливать? — ох, как неприятно он это сказал. Держа в руке ту самую противную жидкость, он угрожающе придвинулся к Джасти ближе. Она распахнула глаза и отодвинулась подальше от него. Эльф вновь придвинулся. И так до тех пор, пока человечка не упёрлась спиной в стену.

— Я закричу, — пискнула она, хватая руку Лиса, дабы тот больше не вертел кружкой перед лицом. Но где её силы, а где его?

— Вот как раз и воспользуюсь твоим открытым ртом, — улыбнулся Йорвет.

— Это тебе не пузырёк, а кружка — всё выльется! И тогда сам будешь мне постельное бельё менять.

— Можно и по-другому, — беззаботно пожал эльф плечами и, взяв отвар в другую, свободную от рук Джасти, ладонь, отпил небольшое количество жидкости. Вот гад, ведь даже не поморщился! А может, это только запах такой? Может, само лекарство было неплохим на вкус?

Думая об этом, Джасти не заметила, как эльф в секунду сбросил её ладони со своей руки и также быстро умудрился схватить их, притягивая девушку к себе ближе. Только сейчас она заметила, что он не проглотил, а держал отвар во рту. И это значит… он хотел?..

— Ты не посмеешь, — ошарашенно прошептала она, но расстояние между ними неимоверно сокращалось. Вот ведь Глупый Лис, он серьёзно? — Неужели даже не побрезгуешь? — испуганно спросила она, стараясь вырвать руки, упереться в бёдра эльфа ногами, но Йорвет на её вопрос лишь покачал головой. А между тем Джасти уже почти вплотную притянули к своему лицу. И пить эту гадость не было желания, и принимать её через чужой рот в неком поцелуе тоже не хотелось! — Хорошо! — заверещала Джасти уже в самые губы Йорвета, жмурясь и готовясь ощутить горький привкус отвара. Он замер. — Хорошо, я сама выпью!

Старый Лис отпустил её руки, и медсестра приоткрыла глаза, встретившись с ехидной улыбкой, больше похожей на оскал. Он сглотнул содержимое рта и, гордясь своей победой, протянул девушке кружку.

— Неужели нельзя было сразу так сказать? — не переставал улыбаться Йорвет. Чем бы его огреть тяжелым?

— Ты ненормальный, — приняв чашку, Джасти поморщилась, всё ещё пребывая в состоянии шока от его поступка. А может, он блефовал? — Зачем так радикально-то?

— Beanna!.. — раздражённо позвал он, видимо, намекая, чтобы она, наконец, выпила лекарство. Показав эльфу язык, Джасти закрыла глаза и мысленно поблагодарила своего телохранителя, что на пару глотков ей всё-таки пить теперь меньше. Выдохнув, будто она сейчас собралась глотнуть спирт, медсестра влила в глотку отвар, о чём пожалела в ту же секунду. Горько! Противно! А на дне оказался ещё как-то мутный, пусть и безвкусный, но противный осадок. Глотку сразу прорвало в сильных приступах кашля, с началом которых она выплюнула некоторое количество жидкости на пол. И хоть кружку осушила за считанные секунды, было чувство, что этот отвар пился до сих пор. — Вот и умница.

— Как ты это мог пить, не морщась? — сдавленным голосом спросила Джасти, прикрывая рот рукой и не переставая кашлять. Да какой там озноб с ломотой в костях? После такого «бодрящего» напитка она уже готова была горы свернуть.

— Мне и не такое приходилось пить, чтобы сохранить свою жизнь, — пожал плечами эльф.

Джасти одарила своего телохранителя злобным взглядом, поставила кружку на тумбу и, встав с кровати, подняла одеяло с пола. Вернувшись обратно, девушка изобразила из себя всю такую обиженную даму и скрылась от глаз эльфа под тем же одеялом. Хотя, она больше хотела скрыть свои покрасневшие щёки. А теоретически он бы её поцеловал. Пытался, по крайней мере, во второй раз. Интересно, Лис сейчас повод прикоснуться к губам искал или больше хотел её напоить лекарством? Думая об этом, Джасти, как маленькая девчонка, краснела и еле сдерживала дурацкую улыбку.

Йорвет по-прежнему сидел на кровати и, кажется, не собирался двигаться. Судя по звукам, в комнату кто-то вошёл.

— Выпила? — спросила Мариэль.

— А куда она денется?

Повисло недолгое молчание, после которого малышка заговорила строгим голосом:

— Что Вы опять сделали, Йорвет?

— Она замёрзла, вот и укуталась, — беззаботно ответил тот. — Ничего я ей не сделал.

Тяжелый вздох Мариэль, закрывающаяся дверь, и в комнате вновь наступило гнетущее молчание.

— Полежи немного, — но ненадолго. — Потом я отнесу тебя домой.

— Я и сама могу ходить, — пробурчала девушка.

— Я планирую добраться быстро, а ждать, пока ты доковыляешь, не собираюсь.

Глупый Лис.

***

После того, как Джасти навестили все её ученицы (что очень приятно! Человечка не ожидала столь большого внимания от эльфиек), начался завтрак. Медсестре есть не хотелось, но и тут Йорвет решил показать, что последнее слово всегда остаётся за ним. Он уже собрался девушку с ложечки кормить, чему Джасти весьма удивилась. Это же Йорвет! Ему такое не свойственно!

— Кто ты и что ты сделал с моим телохранителем? — сощурила глаза человечка, когда эльф впервые поднёс ложечку каши к её рту.

— Мне связать тебе руки, привязать к стулу, тянуть за волосы и при каждом крике заталкивать в тебя еду? — раздражённо произнёс одноглазый на эту глупую клоунаду.

— Хорошо, теперь узнаю. Но есть не буду. А вот пить я хочу. Очень хочу!

Одноглазый вышел из комнаты, и Джасти была уверена, что сейчас он принесёт долгожданный напиток или просто воду, с помощью которой человечка наконец смоет во рту неприятный горьковатый вкус лекарства. Но когда Йорвет вошёл в комнату с верёвками…

— Твою мать, ты что издеваешься? — закричала девушка, вскакивая с кровати и отбегая в противоположный от Лиса угол комнаты. На его лице было такое спокойствие, будто он действительно принёс попить, а не верёвки. Где он их вообще в лазарете взял? Одноглазый небыстрым шагом стал подходить к человечке. — Йорвет, больной ублюдок! Немедленно прекрати эти шутки! Я не хочу есть, не надо меня заставлять!

Но эльф сокращал расстояние и резкими движениями пресекал любые попытки Джасти пробраться к двери. Чёрт знает до чего дошло, если бы та самая дверь спасительно не распахнулась. А там был…

— Йорвет, что ты делаешь? — опешил Леголас.

— Спаси меня! — закричала Джасти и, воспользовавшись тем, что одноглазый перевёл всё своё внимание на принца, скользнула мимо него к голубоглазому и спряталась за спину. — Он меня связать хотел!

— Она отказывается есть, — спокойно, словно всё было в порядке вещей, ответил Йорвет.

— И это значит, что меня надо кормить насильно? Это ты плохо питаешься, между прочим, а не я.

— Хватит! — строго приказал Леголас. Стоя за ним, человечка не видела выражения его глаз, но то, что они были устремлены на Лиса, это точно. Одноглазый же отвечал ему странным взглядом, в котором медсестра ничего не могла прочитать. — Йорвет, ты уже переходишь границы.

— Эта девка заболела, и мы тут делаем всё, лишь бы быстро поправилась, а она нос воротит, — повысил голос Лис.

Джасти как будто ударили чем-то тяжелым. С чего это Лис стал таким грубым? Нет, связывание, насильственное питьё — это в его духе и было обосновано… почти. Но «девка»… Это за то, что Джасти не захотела кушать? Ладно, если бы он её так называл раньше, но спустя столько времени, когда они были достаточно долго вместе…

— Это правда? — между тем обеспокоено спросил Леголас, слегка повернув голову в сторону прячущейся. Она не сразу нашлась с ответом, так как удивлённо смотрела на Йорвета. Сначала ощущала непонимание, а потом злость.

— Правда, — сквозь зубы прошипела медсестра, метнув в Лиса обиженный взгляд. Кажется, до него дошло, в чём дело.

— Beanna, я не это хотел сказать, — устало проговорил эльф, потирая здоровый глаз. Он хотел подойти, но та остановила его криком.

— Да пошёл ты! Леголас, отведи меня домой! — кажется, принц тоже немного опешил от сложившейся ситуации. С одной стороны, он привык, что Йорвет так называл медсестру, но он не привык, что она так резко на это реагировала. А Лис при этом пытался даже извиниться… — Леголас!

— Хо-хорошо, пошли…

***

Принц вёл девушку уже по лесу, и, кажется, только здесь она начала остывать, отходя от случившегося. Леголасу показалось забавным, что Джасти не злилась на Йорвета за то, что он пытался её связать (действительно ли собирался?), зато «девка» вызвало у неё столько эмоций. Да, к поступкам Старого Лиса можно было привыкнуть. К любым. Со временем. Это казалось обыденным, без чего одноглазый не был бы собой, но вот словом он умел бить сильнее меча. И самое обидное — он просто не думал, что говорил.

В лесу Леголас рискнул спросить Джасти о самочувствии.

— Мариэль мне приготовила какую-то горькую гадость, — с этими словами девушка забавно поморщилась. — Но, трудно поверить, мне стало намного лучше. У нас даже таблетки не всегда помогают, а тут такой эффект за час. Думаю, мы с тобой всё-таки сможем провести урок стрельбы.

Она явно ещё сердилась. Говорила отчуждённо, словно сама с собой, лицо не выражало никаких эмоций. Странно было видеть девушку такой. А на её слова принц улыбнулся и покачал головой:

— Нет-нет. Ты идёшь домой и будешь отсыпаться. Я не хочу, чтобы болезнь прогрессировала, — это хорошо, что ещё день был пригожим. Последние отблески лета. — Кстати, прости меня. Это ведь из-за меня ты простыла. Если бы я был внимательнее на празднике…

— Не говори ерунду, — перебила Джасти. — Ты не виноват. Я сегодня спала у окна без одеяла. Так что это ещё неизвестно, отчего именно я приболела. И насчёт отсыпаний — тоже чушь! Ты мне обещал, а разве королевское слово — не закон?

— Джасти, — ласково улыбнулся Леголас, — не будь себе врагом. Если тебе стало лучше, это ещё ничего не значит.

— Так закон или нет? — упрямо спросила она.

Неужели ей так хотелось пострелять? Или она беспокоилась, что Леголас потом уйдёт на очень долгое время? На долгое ли? Скорее всего. Через день Трандуил со своим сыном начнут поиски орков с самого начала. Придётся обойти все горы, все леса… Не мог же Больг так просто исчезнуть? Наверняка он продолжает пользоваться своим пленником-магом, из-за чего найти его армию казалось бессмысленной идеей ровно до тех пор, пока они сами не покажутся.

— Закон, — всё же на вопрос девушки нужно было ответить. — Но…

— Вот и не нарушайте закон, Ваше Высочество, — буркнула человечка. — У меня и так настроение испорчено. Хотя бы ты не добивай меня. Завтра, может, погода будет плохая, а потом ты уедешь. И когда вернешься — неизвестно!

Как же тонко эльф предугадал её мысли. Что ж, Джасти беспокоилась о нём, и это было очень приятно. Выглядела она действительно не больной. Может, удастся уговорить её на то, чтобы урок был коротким? Дать ей основы, а сама будет тренироваться во время отсутствия Леголаса, дабы потом похвастаться своими успехами. Эти мысли он озвучил, на что девушка долго думала, но всё-таки согласилась:

— Но ты ведь побудешь со мной ещё немного? Ну там… чай, булочки. Правда, у меня их нет, но Мариэль наверняка оставила что-то с ужина.

— Конечно, — засмеялся принц.

***

Леголас перед лазаретом заскочил сначала в дом человечки и Мариэль, дабы оставить здесь лук и стрелы заранее. Лук был специально для новичков, но почему-то Джасти очень понравился. Сказала, что настоящий она никогда не держала в руках.

— Если тебе он пришелся по душе, можешь оставить себе.

Она и отпираться не стала. Мгновенно встала в позу и попыталась натянуть тетиву… Попыталась. И сразу поморщилась. Да, это больно, да и тетива тугая, как же без этого?

— Давай начнём сначала, — мягко улыбнулся принц. — Каждый стрелок подбирает сам особенности своей стойки, хвата, точки, до которой он оттягивает тетиву, способы прицеливания, однако, есть несколько простых правил. Сначала это поза.

При этих словах Леголас указал взглядом на свои ноги: расставленны по ширине плеч, при этом сам встал левым боком к одному из деревьев. Джасти взяла одну из стрел, что были аккуратно сложены недалеко от пары, с точностью повторила позу, не дослушав до конца, прицеливаясь. Принцу польстило её нетерпение запустить свою первую стрелу, но, положив руки на её плечи, тем самым останавливая, тихо заговорил:

— Рука, держащая лук, не должна препятствовать ходу тетивы, иначе выстрел будет слабым, так ещё и ты получишь очень болезненный удар по руке, — с этими словами Леголас взял девушку за локтевой сустав и отвёл его немного в сторону. При этом он заметил, что Джасти сама натянулась как та тетива. — Всё хорошо? — Джасти кивнула. — Расслабься.

Девушка поддалась, но не до конца. Медленно и долго Леголас рассказывал ей о тонкостях, о том, как правильно держать стрелу, тетиву… Когда же она получила от него добро на выстрел, девушка пару секунд медлила, видимо, выискивая цель. Слабыми руками она не могла натянуть тетиву до конца, отчего и выстрел получился очень слабым. Стрела пролетела пять метров и даже не воткнулась в землю, а просто упала на неё. Джасти раздосадовано нахмурилась.

— Очень жалкое зрелище, да? — горько усмехнулась медсестра, повернувшись к принцу.

— Никто и никогда, держа лук в руках первый раз, не попадает в цель. Это приходит со временем. Тем более, — Леголас забрал у Джасти оружие и с лёгкостью натянул тетиву до её предела, — для этого нужны натренированные руки. Чем сильнее мы её можем натянуть, тем дальше летит стрела, — но девушку это не особо взбодрило. Конечно, кому нравится смотреть на свой «позор», когда ты так рвался попробовать. — Давай ещё раз? Сначала потренируем стойку, а в стрельбе поучишься уже без меня.

Джасти кивнула и натянула тетиву вновь, ожидая исправлений от принца. Леголас заметил, как она старалась сдержать гримасу боли, за что мысленно похвалил её и поругал себя. Надо было ей перчатки принести или что-нибудь на пальцы, дабы тетива не резала их.

— Вот так, молодец, — похвалил принц поправив пару движений человечки. После чего он без задней мысли приблизился своей щекой к её лицу, почти соприкасаясь, но лишь затем, чтобы направить лук на более близкую цель. Он осознал эту близость только когда ощутил напряжение медсестры всем своим телом. Она смотрела на него украдкой, краснела… Леголас и сам замер, если бы не какой-то хруст в лесу — настолько тихий, что едва был уловим слухом эльфа. — Вот. Попробуй выстрелить в то дерево.

И пока Джасти примерялась к цели, голубоглазый огляделся в поисках следящего. Предсказуемо — Старый Лис и сейчас не упускал свой объект охраны, несмотря на то, что она была в надёжных руках. Леголас нахмурился, вспоминая, как странно на него сегодня смотрел друг в лазарете. С каких пор одноглазый видит в нём опасность для человечки? Ведь это голубоглазый её привёл в Лихолесье! И ему больше чем кому-либо боязно за жизнь Джасти!

А Старый Лис между тем продолжал следить и не выходил из укрытия.

— Кажется, хуже первого раза, — вывел Леголаса из мыслей смех девушки. Он посмотрел на её работу и усмехнулся. Да, стрела и тех пяти метров не пролетела, но это можно списать на то, что она слишком долго держала тетиву натянутой, отчего рука ослабла. — Ладно, лучше буду тренироваться в одиночестве, когда ты уедешь. Не хочу позориться.

— Ты не позоришься, — улыбнулся принц и хотел её ещё как-то подбодрить, но Джасти, хоть и пыталась это скрыть, явно расстроилась своему провалу. Глупенькая. Это не эльфы такие хорошие в стрельбе. Это опыт, накопленный с годами. Но девушка явно потеряла весь энтузиазм, и Леголас решил сменить деятельность: — Ты, кажется, что-то говорила о чае?

Джасти была рада такому решению и, взяв лук с собой, повела голубоглазого в здание. Принц очень удивился, заметив, как преобразился этот дом. Сразу видно, что здесь живут женщины — чистота, порядок, созданный уют в лице ковров и повешенных на стены картин. И откуда только взяли? Несомненно, дело рук Мариэль. Или целительницы им отдали. Вон того стула точно не было раньше. И чистая посуда, стоявшая на столе, также была новой.

Леголаса повели на кухню, сразу предлагая жестом сесть за стол. Пока медсестра колдовала над печкой и рылась в поисках чего-то, голубоглазый продолжал осматривать помещение. Посуда была на четыре персоны. Одна, наверное, для Йорвета, а четвертая — запасная. Юноша мысленно отметил, что надо бы тоже внести свой вклад в жизнь двух женщин. Хоть мебель новую доставить.

— Кстати, Леголас, — позвала его девушка. — Я тут вспомнила о Мариэль. Ты мог бы её отослать домой? — принц удивлённо распахнул глаза на такое предложение. Они поссорились? Как умудрились? Ладно, Джасти всё чаще стала показывать себя эмоциональной натурой, но Мариэль! Обратив внимание на долгое молчание, медсестра обернулась и засмеялась, глядя на выражение лица гостя: — Ненадолго! Хотя бы денёк. Хочу, чтобы она с семьёй встретилась. Скучает же.

— Она сама тебя об этом попросила?

— Нет, но просто… Разве это не очевидно? Да и родные, наверное, волнуются.

Леголас слегка улыбнулся и сразу кивнул в знак согласия. Ему нравилась отзывчивость человечки. Ещё в самую первую встречу она, не думая о своей безопасности, бросилась спасать врага. Быть может, инстинкт целителя? Леголас никогда не задавался вопросом, почему она так поступила. Теперь же видел, что просто такой была его «пленница». Как с другими — Леголас не знал, но о Мариэль она искренне заботилась. Да и Исенгрим как-то обмолвился, что это уже не первый случай, когда Джасти подумала о том, чтобы воссоединить малышку с семьёй.

— Только в следующий раз, хорошо? — Джасти удивленно оторвалась от готовки. — Пойми меня правильно. Ты просишь меня об этом слишком поздно. После встречи с тобой я должен буду заняться подготовкой армии к походу. Переправить нас в другую местность должен будет маг, что живёт в городе, а Аваллак’х будет занят разбрасыванием людей по разным деревням.

— Да, конечно, я понимаю, — кивнула человечка, но как-то сразу нахмурилась. Понятно. Она не знала, что происходит сейчас между орками и эльфами, не знала, в какой ситуации дивный народ. Но, спасибо ей, она не стала сейчас задавать лишних вопросов по поводу людской армии, и почему они должны отсиживаться в деревнях.

По-хорошему, Леголас должен бы рассказать. Джасти имела право знать о судьбе своей роты и других солдат, но так не хотелось пугать её возможным нападением орков на Амарайл или любую другую деревню, даже ту, где изначально жила Мариэль. Он не будет её пугать. Жизнь бывшей пленницы в Лихолесье должна проходить тихо и спокойно. Принц сделает для этого всё, что потребуется!

***

Джасти очень хотела проводить Леголаса хотя бы до деревни, но тот строго наказал ей идти в кровать. А если кто-то рожать начнёт, а человечка вся такая не отдохнувшая? Чувствовала себя хорошо, но согласилась с Леголасом — надо бы отдохнуть… на всякий случай.

Она не заметила, как уснула в своей тёплой кровати в протопленном доме. Вот что ей не хватало в лазарете этой ночью — тепла, даже какой-то духоты. Но она до последнего терпела, лишь бы не разбудить уставшего Йорвета. Не жалела ни о чём. Когда рядом спит такой здоровяк, как Йорвет, особо не растянешься. А тем более когда холодно. Сейчас же Джасти пользовалась своим одиночеством в тёплой кровати на все сто процентов. Правда, хотелось сейчас придушить Глупого Лиса за «девку». Остыв немного, теперь-то она понимала, что он это сказал, не подумав. И ведь искренне проявлял заботу… правда, в своей манере. Пора уже к этому привыкнуть.

Это была даже какая-то дрёма, а не сон. Не было никакого сновидения, только полноценный отдых. Проснулась уже ближе к вечеру. И, честно, Джасти удивилась тому, что никто не пришёл звать её обратно в лазарет. Неужели сегодня никто не рожал? Если учесть, что в лазарете прибавилось новеньких, и было много стареньких, которые ждали того заветного часа… Первая мысль — броситься бежать к беременным. Но Йорвета рядом не было, а значит, придётся идти по деревне совсем одной. Слишком свежи были воспоминания об избиении, и Джасти мгновенно отбросила эту мысль. Нет, пора уже перестать думать об Амайре, Мариэль и других как о детях. Это взрослые женщины, которые, к слову, на много лет старше Джасти! Если бы дело не терпело отлагательств, кто-то из целительниц был бы уже здесь. Так почему не воспользоваться ещё одним выходным?

Вот только… что ей одной-то делать? Заняться домашними делами. Но какими? Пол Мариэль явно помыла вчера. Во второй комнате-кладовке развешено сушиться чистое бельё. Вот ведь эта Мариэль! Она осталась один на один с симпатичным эльфом дома и чем занималась? Верно! Уборкой! Хотя, эльфийскому целомудрию людям надо позавидовать и поучиться. Будучи больше двух месяцев без мужчины, Джасти готова была на стенку лезть… Если, конечно, было время на мысли о таких вещах. И почему она не дала себя поцеловать сегодня? Ну да, это не совсем поцелуй, но если бы это было не так неожиданно, Джасти разрешила это сделать. Так же, как и в той деревне, где их прервал знакомый Йорвета.

Вспоминая тот день, человечка спустилась на первый этаж, думая, чем бы себя занять. На глаза попалась печка и почти пустое ведро. Вот! Сходит за дровами и наберёт воды из колодца. Десять минут этой ночи она потратит с пользой. Вылив остатки воды в чайник, Джасти, покачивая ведром вперед-назад и напевая какую-то старую песенку, вышла из дома и подошла к колодцу. На улице было уже холодно даже по меркам осени.

— Разве ты не должна лежать в постели?

Голос Йорвета прогремел в этой тишине подобно грому. Джасти так и подпрыгнула на месте, выронив злосчастное ведро. И как только умудрился оказаться к её спине так близко?

— Йорвет! — вскрикнула она больше от страха. — Ты меня испугал!

Повернувшись к нему всем корпусом, Джасти, ещё не забывшая об обиде, злобно осмотрела эльфа с ног до головы, мол, что ты тут забыл?

— Ну, так что?

— Изыди, — буркнула девушка, подбирая ведро и ставя его рядом с колодцем. — Не видишь? Воды пришла набрать да дров на завтра для Мариэль принести. А то мало ли дождь начнётся, а дровяник протекает.

— Иди в дом. Я сам всё сделаю.

— Ага. Сейчас. Бегу и спотыкаюсь. Я, между прочим, не калека и сама могу…

— Beanna, — тяжело вздохнул Лис. Не услышав продолжения, девушка оторвалась от колодца и взглянула на эльфа. Опять уставший вид. И голодный. Все труды этой ночи насмарку. — Я же…

— Лучше ты иди в дом, — таким же уставшим голосом произнесла девушка. Но не из-за физической усталости. Надоело, что он совсем не следит за собой. — Я приду, поставлю чайник, мы с тобой поедим и вместе отдохнём, договорились?

Как это двусмысленно прозвучало, но эльф того явно не заметил. К счастью, только потёр свой здоровый глаз и осмотрел лес, словно о чём-то задумавшись. Джасти хмыкнула, мол, ну и ладно, и только хотела повернуться обратно к колодцу, как Йорвет резко обнял девушку и развернулся на сто восемьдесят градусов вместе ней. Сестра не успела что-либо понять или возмутиться, как Лис неестественно подался вперёд, чудом удержавшись на ногах благодаря тому, что навалился на Джасти. В ту же секунду он громко промычал сквозь стиснутые зубы, а за ним и вскрикнула девушка, ощутив острую, пронзающую до самого позвоночника боль с правой стороны челюсти и холод металла.

Старый Лис вновь качнулся, отпуская Джасти, и она быстро отпрыгнула в сторону, так как одноглазый в прямом смысле стал на неё наваливаться. Развернувшись, она не сдержала испуганный крик, видя, как из плеча Йорвета торчала окровавленная стрела.