Людская предательница (СИ)

29. Жизнь дороже всех сокровищ

Йорвет лежал в комнате Джасти в лазарете. С той страшной ночи прошло несколько дней, и хоть девушке удалось спасти его (во что она до сих пор слабо верила), всё равно не могла отделаться от мысли, что Лис всё ещё в опасности. Просыпался он очень редко и только ради глотка воды. Джасти с Амайрой дежурили возле его койки по очереди. Ни первая, ни вторая не могли оставить его одного в пустом помещении. Если бы не работа, наверное, обе так бы и оставались подле раненого. Пару раз Амайра чуть ли не силком вытаскивала Джасти из комнаты, дабы та ушла отдохнуть домой, ведь с тех пор она там больше не появлялась, ночуя только в лазарете среди женщин. Если сон вообще приходил.

Частенько лазарет стали посещать посторонние, которых Мариэль и Зевинас с трудом выпроваживали из здания — Белки. Лишь Киарану, как самому приближённому воину, Джасти позволяла навестить Йорвета. Сначала она очень злилась на него и была близка к тому, чтобы воткнуть скальпель в спину остроухого. Он проткнул Лиса! И не важно, что одноглазый отвлёкся на девушку. Если бы Белки с самого начала нормально отнеслись к желанию Йорвета охранять человека, такого бы вообще не случилось! Но постепенно, чем чаще медсестра наблюдала за искренними страданиями Киарана и видела раскаяние в его глазах, тем меньше становилось её желание убить Белку. Несмотря на его отношение к выбору Йорвета, молодой эльф любил лидера. Как друга, как брата… Неважно, но одноглазый был ему дорог. Всем Белкам.

Один раз Киаран даже заговорил с Джасти на её языке, чем сильно удивил человечку.

— Почему он не просыпается? — глухо спросил он, сидя перед спящим Йорветом.

— Он просыпается, — заверила его девушка. — Но он потерял много крови, рана была серьёзной. Дай ему набраться сил.

— Его ведь не отправят в дом Последнего Пути… опять?

— Его жизнь вне опасности, — и ведь головой это знала! Почему же сердце болело при виде спящего эльфа? — Давление приходит в норму, кожа розовеет день ото дня. Сейчас его организм направляет все силы на регенерацию и восполнение потерянного количества крови.

— А эти твои… штуки?..

— Капельницы?

— Да. Помогают?

— Просто так я бы их не ставила.

Повисло неловкое молчание, во время которого Джасти поторопилась оставить двух друзей наедине, выходя в помещение с женщинами. Опять было много новеньких. Слух о том, что под девичьими руками не умер ещё ни один младенец, быстро облетел весь Амарайл. Совпадение или нет, но именно сейчас, когда Джасти было не до веселья или работы, к ней частенько приходили молодые особы с мужьями и просили именно человечку принять роды.

— Живот набухнет — приходите, — отвечала Джасти и грубо закрывала дверь перед носами барышень, у которых живота толком не было видно. Мариэль, бедняжка, даже не знала, как перевести эти слова в более мягкой форме.

Нет, медсестра понимала, очень важно следить за плодом с первых его месяцев в утробе. Не до этого было человечке. Она не могла ни есть, ни спать, лазарет практически забит, обучение целительниц никто не отменял, она ждала, когда Йорвет откроет глаз и попросит не только стакан воды, но и скажет ей, что чувствует себя хорошо, что ему намного лучше! Вот вновь прибежала радостная Амайра и сказала, что Йорвет просыпается, просит пить. Это хорошо… Нет, это замечательно, но… Джасти требовала от него большего. И с другой стороны, как же больно, когда он просыпается не в её «дежурство».

Как назло Леголас и Зевран уехали искать орков на следующий день после случившегося. Они пришли накануне своего похода спросить о здоровье Йорвета, и оба разрывались между долгом и другом. Это было видно по их глазам, по тому, с каким нежеланием они уходили из лазарета.

У Джасти не было времени спросить у юношей, что же тогда, чёрт побери, случилось. Почему эльфы схлестнулись в битве? Почему появился Яевинн, почему держали одного из Белок — Элеаса, что с ним стало? Столько вопросов, но спросить можно было только у Киарана, к которому Джасти боялась подходить лишний раз. Не хотела нервировать его своим присутствием, чтобы потом он опять смел предъявлять Йорвету претензии.

Так и жила девушка последующие дни. Её горе по-настоящему могла разделить лишь Амайра. Она искренне влюблена в Лиса, и человечка была уверена, что будь её воля, старшая целительница не задумываясь поменяла свою жизнь на его. Женщина, как и Джасти, не спала и не ела. Её голову занимал эльф, который покоился за стенкой, в то время как ей нужно было продолжать обучаться, но, стоя возле новой беременной, она не могла посчитать пульс или измерить давление. В этом здании был лишь один, кому она хотела это делать.

— Ступай, Амайра, — прошептала человечка, видя, как металась женщина. — Побудь с ним.

Сначала та будто не поняла, что обращаются именно к ней, но вместо того, чтобы побежать к эльфу, она вынула из ушей душки стетоскопа и виновато опустила голову:

— Прости. Я попытаюсь взять себя в руки.

— Нет, ступай. Мне и самой будет спокойнее, если ты лично проследишь за его состоянием.

Джасти сказала это не для того, чтобы поднять настрой эльфийке — она на самом деле так считала. И, получив благодарную полуулыбку, взглядом приказала другой целительнице измерить показатели беременной. Не из-за лени. Они должны учиться делать это рефлекторно.

Следующий день был очень тяжелым как для Джасти, так и для Амайры. Нет, дело не в Йорвете. Дело в беременных, которые решили рожать практически одновременно. Пока медсестра принимала роды у одной, у второй уже полностью раскрылась шейка матки, о чём испуганно известила Мариэль, следящая за её состоянием. И тут перед Джасти встал вопрос. Пора. Это был экзамен. Но для кого? Мариэль — её лучшая подруга в этом мире… Нет. Вообще! Она с ней с самого начала! Красавица знает немного больше здешних эльфиек и уже готова сделать всё самостоятельно, но… Почему-то сердце кричало, что это должна сделать Амайра. Быть может, так как она старшая здесь, это должно было как-то вдохновить её, показать, что она — всё ещё королевская целительница! Да и успех в самостоятельных родах (а Джасти была уверена в её успехе) должен был как-то отвлечь от страданий за Йорвета… Но и с другой стороны, человечке было тяжело себя простить, ведь она мечтала, что когда-нибудь именно Мариэль будет первой. Наверняка она расстроится, но поймёт ли?

— Амайра, принимай роды, — решила Джасти.

— Ч-что? — та, похоже, думала, что человечка должна будет разорваться, каждую минуту менять перчатки и бегать от одной орущей к другой?

— Мариэль, подстрахуй её, — пришлось закричать, дабы малышка услышала её в оре двух рожавших женщин. Этими словами она ясно дала понять Амайре, что решение было окончательным, и всякие оправдания слушать не желает. Королевская целительница — большая девочка. Память хорошая, на занятиях очень скрупулёзно относилась к тем или иным вопросам. Она справится.

Другие эльфийки разделились: одна группа стояла позади Джасти и училась на её действиях, вторая — подле Амайры. Старшая взяла свёрток с заготовленными для родов материалами, подбежала к роженице, распаковала их, надела перчатки и принялась за работу. Что там дальше было — человечка не обращала внимания. Ей и своей работы хватало — пришлось рассекать промежность для лучшего прохода плода, приказать эльфийкам принести больше чистой воды и простыней… И даже когда пуповина была перерезана, а ребёнок тщательно вымыт помощницами, Джасти не подошла к Амайре и не проверила работу — просто была в ней уверена. Может, ещё и из-за того, что чувствовала себя ученица довольно спокойно: не задавала вопросов, не мешкалась, а просто делала.

— Мне больно… — стонала новоиспечённая мать, с мольбой смотря на эльфиек. — Сделайте что-нибудь, умоляю!

Наверное, она просила женщин об их золотом сиянии, так как медсестра заметила, с какой мольбой мать смотрит на руки красавиц. И они немедленно торопились исполнить желание страдающей… Нет, не магией. Пошли за бутылями с холодной водой. Какое счастье, что нашлось применение использованным бутылкам из-под изотонического раствора или глюкозы. В них наливалась холодная вода, потом их убирали в тёмное и прохладное место. Не лёд, конечно, но тоже неплохо. Вернувшись с одной такой бутылкой, её положили матери на низ живота, что-то сказали грубым голосом и вернулись к изучению действий человечки.

Когда же всё закончилось, Амайра с гордостью в глазах лицезрела своего первого младенца, которого приняла не по эльфийским правилам, и будто светилась от счастья. Она смогла! Сама! Приняла роды! С какой благодарностью она сейчас смотрела на Джасти; было видно, что не находилось слов, чтобы в полной мере выказать свою признательность за оказанное доверие. Но человечка лишь улыбнулась и махнула рукой, мол, всё хорошо, ты молодец.

— Ступай домой, — сказала Джасти. — Уверена, тебе есть перед кем похвастаться этой победой, — улыбка Амайры сошла на нет, и бедная женщина посмотрела в сторону комнаты, где покоился Йорвет. Кажется, она думала, стоило ли его оставлять ради такой мелочи, как хвастовство. — Я с ним побуду, не переживай. После такого тебе нужен отдых, а то больше к беременным не допущу.

И хоть девушка шутила, старшая эльфийка согласилась с её словами. Этим вечером занятий не было — красавицы со спокойными сердцами ушли по домам, осталась только Мариэль, которая ждала Зевинаса. Дни напролёт он пропадал в доме двух девушек, но не затем, чтобы просиживать штаны. Ежедневно эльф уходил на охоту, готовил Мариэль ужин, шёл в лазарет, провожал её домой, а утром — обратно. Если у него было свободное время, он ходил по лавкам, собирал разные травы в лесу для целителей. В общем, заменил Йорвета во всём. Но это был не Йорвет.

Сам же Лис лежал в кровати, будто вообще за весь день не двигался. Джасти подошла к нему ближе и потрогала лоб. Горячий, но ровно такой, каким должен быть. Приподняв одеяло, сестра осмотрела повязки, которые Амайра успела сменить утром. Присев на кровать, девушка взяла эльфа за руку и нежно стала поглаживать её, не отрываясь, смотрела на это безмятежное лицо. Такой красивый, даже со шрамом. Каждый раз, оставаясь с ним наедине, Джасти вспоминала те слова, которые он говорил, рассчитывая, что они станут последними. Можно ли было это принимать за признание в любви? Да, конечно можно! Иначе что это было? «Я хочу быть твоим единственным и вечным телохранителем»? Нет, вряд ли.

А что Джасти? Ничего. Она и мечтать не смела, что её полюбит какой-нибудь эльф. Да ещё и сам Лис! Но в тот момент он сказал ей такие слова, о которых она никогда не задумывалась в этом мире: «Не хочу пережить тебя». Ведь точно… Они здесь живут очень много. Йорвет останется неизменным, а Джасти успеет состариться и умереть. Но… вдруг повезёт? В смысле, эльфы на Земле стали быстро стареть. Значит ли это, что люди в Лихолесье, наоборот, замедлят ход своей жизни? Или для этого нужно обязательно быть эльфом?

— Джасти, — вывел девушку из мыслей голос Мариэль. Человечка обернулась и увидела слегка улыбающуюся красавицу в дверном проёме. — Я ушла.

— Да, хорошо. Спокойной ночи, — но не успела красавица закрыть дверь, как Джасти её окликнула, вспомнив об одной мелочи: — Я извиниться хотела.

— Извиниться? За что?

Та пожала плечами, хотя прекрасно знала ответ, но слова никак не выстраивались в правильное и понятное предложение. Мариэль нахмурилась и, войдя в комнату, положила свои ладони подруге на плечи, беззвучно спрашивая о случившемся.

— Мне всегда казалось, что ты будешь первой эльфийкой, которая примет роды по нашим правилам, — и всё равно предложение получилось странным. Джасти даже грустно усмехнулась от этого, а красавица только беззлобно посмеялась.

— Что ты! Не важно, кто помог ребёнку появиться на свет. Главное — он жив и здоров, разве нет? — ах да, это же Мариэль — самая святая из всех святых. Да чтобы она завидовала или ревновала? Да никогда! — Тебя гложет только это?

— Не знаю. Мне бы было это важно, — честно ответила девушка.

— Моя очередь ещё придёт, я знаю. Ты всё правильно сделала — Амайре это важнее. Её гордость и честолюбие были сильно задеты с твоим появлением. Она должна вновь почувствовать свою надобность и полезность нашему обществу.

— Спасибо, — прошептала человечка, кладя ладонь на руку Мариэль, — что так считаешь.

— Долго не засиживайся, — ласково прошептала красавица. — Тебе нужно отдохнуть. Я постараюсь завтра прийти пораньше.

Джасти кивнула, и малышка скрылась за дверью. Вот и осталась одна, не считая спящего эльфа и пятнадцать женщин с семью эльфятами. Кстати… четырех завтра можно отправить домой.

Джасти перевела свой взгляд на Йорвета и, тяжело вдохнув, подвинулась ближе к его лицу, чтобы рука спокойно доставала до его головы, которую человечка часто любила гладить в уже привычной манере. Любит, значит? А она? Симпатия — определённо. А вот любовь… Просто не задумывалась об этом. Зато теперь ясно, отчего она так бесилась, когда Йорвет был рядом с Амайрой — банальная ревность, которую уже немаленькая Джасти не смогла определить сразу. Даже как-то стыдно. И поведение стало каким-то детским: обижалась на каждое грубое слово, словно подросток. А то, что он раньше её душил, грозился порезать кинжалом, бросить в костёр… Это ничего? Даже как-то смешно.

— Ты просыпайся скорее, — тихо-тихо попросила эльфа Джасти. — Я по тебе очень скучаю, — встав с кровати, она подоткнула одеяло, едва ощутимо коснулась губами его лба и, смотря в спокойное лицо Старого Лиса, вышла из комнаты.

***

Утром был сильный ливень, но Мариэль всё равно исполнила своё обещание и прибыла пораньше. Что очень хорошо, ибо человечку ждал сюрприз.

Дело в том, что кто-то громко забил кулаками по дверям лазарета. Джасти проснулась даже не от этого, а от того, что из-за шума заорали младенцы. Спала она, как и предполагалось, плохо, и оттого пробуждение было просто отвратительным. Почти на ощупь девушка подошла к дверям здания и отворила щеколду (из-за того, что в прошлом особо рьяные родственники пытались навестить своих женщин, пришлось поставить её на дверь). Джасти была уверена, что это Мариэль, Амайра или кто-то ещё, но не трое незнакомых эльфов.

Первая попалась на глаза женщина. Худенькая даже по меркам остроухих, она, казалось, сейчас поломается от сильных капель дождя, бьющих по спине. Как она вообще умудрялась стоять в таком состоянии, да ещё и с животом, который точно должен был вечно тянуть её вперёд?! Неестественно большой… А может, так казалось из-за того, что это девушка была неестественно тонкой? Её поддерживал высокий эльф (может, муж?), а впереди стоял старик. Ну, на старика не очень был похож, но если сравнивать с тем же Трандуилом, неизвестный был явно старше. А может, это из-за его сильной сутулости и морщинистых рук? У эльфов вообще такое бывает?! Хотя… чего удивляться? Вот у Джасти на работе был молодой санитар. Так у него в двадцать пять лет руки были как у старика — а всё из-за того, что парень знал слово «работа». Не то, что некоторые неженки… Да речь вообще не об этом!

— Утро раннего и недоброго, — махнула рукой Джасти, приглашая гостей войти в здание. Они вошли, и уже хотели было пройти дальше, где начинались кровати женщин, как девушка резко замахала перед их лицами руками и пальцами показала на ноги. — Стоять! Обувь снимайте здесь.

Да, она ввела сменную обувь. Уже давно. Вот только бедные эльфы переглядывались, не понимая, о чём вообще речь шла.

— Прошу вас, помогите! — заговорил молодой мужчина. — Вы же тот человек, которого привёз принц Леголас? — он вновь попытался подвести эльфийку к кроватям, но Джасти не дала им дорогу, указывая пальцами на грязные сапоги. — Прошу вас, не выгоняйте! Мы пришли с самого севера, моя жена в трудном положении! Ей пророчили умереть во время родов… — новая попытка подвести эльфийку к кроватям, новые непонятные взмахи рук человека. — Умоляю!

Дурдом! Джасти больно ударила себя ладонью по лицу, каждый раз проклиная себя. Вот если бы она начала учить эльфийский с первого дня пребывания в Лихолесье, то сейчас смогла бы сказать им, в чём дело. В итоге это превращалось в настоящий цирк. Но спасибо добрым новоиспеченным матерям. На помощь пришла одна из тех, кого Джасти хотела сегодня отпустить домой:

— Все, кто приходят сюда, снимают обувь.

— Ах, вот оно что! — будто боясь оскорбить какое-то божество, мужчина поспешно снял с себя сапоги и помог это сделать своей жене. Быстро о чём-то переговорив со стариком, муж наконец-то получил доступ в лазарет и повёл эльфийку к одной кровати, на которую показала Джасти. — Она не понимает нас?

— Увы. Но скоро придут другие эльфийки, они всё переведут, — пока они разговаривали, Джасти проследила взглядом за стариком, который слегка склонился перед человечкой в прощальном жесте и вышел из лазарета. Закрывать дверь на щеколду она уже не стала — вряд ли кто-то придёт, кроме целительниц. — Сейчас она осмотрит Вашу супругу, не беспокойтесь.

— Жених — на выход, — приказала девушка, умывая лицо и руки. Причём, её больше раздражал лепет, которого она не понимала из-за вечного ощущения того, что это про неё гадости говорят. Разумеется, эльф не понял. Подойдя к новоиспеченной красавице, Джасти ткнула пальцем в эльфа и указала ему тем же пальцем на выход. Он понял:

— Нет-нет, умоляю, не прогоняйте меня! Вы должны знать! Моя супруга не способна родить. Повитухи сказали нам, что она и ребёнок скорее всего умрут…

Джасти нахмурилась. Обычно, на этот её жест мужчины готовы были кинуться на неё с чем-нибудь тяжелым, но этот… Он был чем-то обеспокоен, напуган. Постоянно бегал глазами то по Джасти, то по эльфийке. Муж не ругался — он пытался что-то объяснить. Только поэтому человечка не продолжила его выгонять. Видать, это касалось жены — девушка осмотрела новоиспечённую и нахмурилась сильнее. Да, теперь она на неё смотрела не как на новенькую беременную эльфийку, а как на нового пациента. И с ней всё было не особо хорошо. Слишком худая, слишком бледная, слишком слабая. Либо она была чем-то больна, либо ребёнок был сродни с паразитом — высасывал из слабой матери силы. Нужен кто-то из переводчиков. В первую очередь, женщину надо переодеть. Отложив инструменты на тумбочку, Джасти взяла из чистого белья халат и подала новенькой. Умничка, всё поняла — незамедлительно стала переодеваться, а супруг в этом помогать. М-да… Славненькое утро.

Через пять минут как раз пришла Мариэль. Сестра уже успела ощупать плод и измерить бёдра беременной. К этому моменту ей уже не нужен был переводчик, чтобы понять страх супруга.

— Её зовут Ривиль, — начала рассказывать Мариэль всё, что узнала. — Пару месяцев назад ей пророчили смерть при родах из-за того, что она не сможет родить столь крупного ребёнка. Из-за слухов о тебе они рискнули прийти с самого севера, надеясь, что вы, люди, способны решать такие проблемы, — малышка искренне сочувствовала этой паре и с надеждой взглянула на наставницу: — Сможешь ведь?

Джасти пожала плечами и, не мигая, смотрела на живот Ривиль. На Земле такие вопросы решались просто — кесаревым сечением. Но чтоб обычная сестра провела эту операцию? Три ха-ха два раза. Пока эльфийка рассказывала об этой проблеме, человечка поражалась тому, что многим женщинам тут просто говорили: «Умрёшь во время родов со своим детищем», и всё?! В смысле, неужели даже ни кто не пытался помочь? Совсем? За столь их долгую жизнь?!

— Я свихнусь с вами, — честно сказала Джасти, и озвучила свой вопрос. Не удивительно — Мариэль кивнула. Женщины просто умирали во время родов. Вместе со своими детьми.

— Но это очень редкие случаи, — попыталась как-то оправдаться малышка. — Как правило, наши женщины всегда были способны к деторождению, — она взглянула на испуганную Ривиль: — Ты в детстве часто болела, да?

— Да, — только ответила эльфийка. Мариэль вновь обратилась к Джасти:

— У неё было слабое здоровье. Видимо, из-за этого её тело маленькое и так слабо, — Джасти не отвечала. Она думала, как помочь новенькой. Выгнать её и бросить умирать? Да ни за что! Но что делать-то? — Джасти, умоляю, скажи, что ты сможешь помочь!

Девушка открыла рот, чтобы сказать всё как есть, но в этот момент в лазарет вошла Амайра со всей своей свитой. Взрослая женщина сразу почувствовала какое-то напряжение и заметила новенькую. Эльфийки тут же поторопились туда, а медсестра указала Мариэль на них взглядом, беззвучно прося рассказать сложившуюся ситуацию.

Муж всё это время молчал. Сколько мольбы было в этих глазах, с какой любовью он гладил свою возлюбленную по голове, а она тряслась, время от времени осматривая других беременных. Они слышали всё, и, кажется, тоже знали, что бывают такие случаи, когда нельзя спасти ни ребёнка, ни мать.

В глазах же Джасти не было чувств — она думала, как выйти из этого положения. Как, интересно, справлялись повитухи этого мира? Неужели они даже не резали живот матерям, обрекая их на верную смерть, но зато спасая ребёнка? «Ах да… Для них же тела — священны. Конечно, пусть умирают, главное не трогать святость!», — злобно фыркнула девушка. Но… честно, в ней скорее говорило плохое настроение. Это на самом деле грустно. На это нельзя злиться.

— Я уже видела такое, — печально сказала Амайра.

— Не спасли? — спросила человечка. Старшая целительница покачала головой.

— Джасти, люди же справляются с такими проблемами? — на редкость строгая Амайра со всей душой прониклась к новенькой. Её голос был насквозь пропитан жалостью и надеждой. Понятно, отчего все жалели новенькую, ведь она была так молода. На вид — ровесница Мариэль, ей ещё жить и жить.

— Справляемся, — наконец выдавила из себя человечка. Но прежде, чем кто-то успел обрадоваться, она добивала: — Но не я. Это врачебная, очень серьёзная операция. Я не возьму на себя такую ответственность.

— Если не ты, тогда они точно умрут! — неожиданно вскрикнула одна из целительниц.

— А я не говорю, что собираюсь бездействовать! — в тон ей ответила Джасти. — Я думаю… — но что тут думать? Выход был только один: — Леголас говорил, что в деревне есть маг. Эльфийку нужно переправить на Землю, в мой мир.

— Что?

— Об этом и речи быть не может!

— Я не позволю такому случиться!

Джасти даже опешила от такого негатива учениц в её сторону. Амайра строгим взглядом заставила подруг замолчать и попыталась объяснить медсестре в более мягкой форме:

— Где гарантии, что люди не сделают ей что-то плохое после трёхлетней войны? — резонный вопрос. — Откуда ты знаешь, что ваши целители примут её? — тоже верно. Был один неприятный случай в больнице. Правда, потом главврач огромный штраф заплатил, но эльфийка в суд не подаст, так что и штрафов не будет. Подождите! Ну не все же врачи такие твари, верно?

— Я отправлю её в свой роддом, где работала. Там у меня есть знакомые, я поговорю с ними.

— Джасти, а как наши маги переправят тебя туда? Они не знают точное местонахождение твоего… роддома.

— Но вы же открывали порталы каждый раз в одном и том же месте!

— Да, но для этого им приходилось каждый раз открывать в случайном месте лишь в приблизительном участке вашего мира. А если портал откроется совсем в другом городе? — человечка прикусила губу, громко мыча, выражая тем самым недовольство от сложившейся ситуации. Она вновь взглянула на напуганную Ривиль. Та старалась смотреть куда угодно, только не на ругающихся женщин. — Джасти, это придётся сделать тебе.

— Это не в моей компетенции! — невольно вскрикнула человечка. — Амайра, я убью её!

— Ты ещё ни разу и никого не убила, — влезла в разговор Таэриэль. Ага… если не считать Драниэлья. — Только спасала.

Сумасшедшие. Но, с другой стороны, они в чём-то правы. Если Джасти повезёт, и маг всё-таки откроет портал рядом с каким-нибудь роддомом, а не в горах или лесах, где гарантии, что врачи примут эльфа? Нет, люди не сволочи, конечно! Просто. Где. Гарантии?.. Тем более, врачи и медсестры, скорее всего, были на войне и могли успеть проникнуться к эльфам ненавистью. Вон как тут Джасти приняли.

— Хорошо. Пойдём с другой стороны… Переправьте сюда врача! Угрожайте ему, тыкайте в его зад стрелами…

— Это запрещено, — вскинула нос Амайра. — Владыка запретил…

— Отведите меня к Трандуилу!

— Он отсутствует.

— Так, может, уже приехал!

— Об этом бы знал уже весь Амарайл.

— Да чтоб тебя!..

Ладно… Джасти уже знает, как сильно слово владыки, и не стала настаивать на том, чтобы притащить сюда врача. Но! Если бы только Ривиль продержалась до прихода Трандуила… Да! Точно! Надо молиться, чтобы её роды не начались раньше, чем прибудет отец Леголаса во дворец. И тогда уже медсестра в лепёшку расшибётся, но заставит его поступить так, как надо!

А если не успеет?

План «Б» будет простым. Джасти проведёт… Проклятие, это даже в голове не укладывается! Она не сможет кесарить! Видеть — это одно, но делать! Одна только анестезия чего стоит! И как назло, у человечки была одна книга по хирургии именно с кесаревым сечением, которая сгорела вместе с домом Последнего Пути. Была бы хоть книга, девушка чувствовала бы себя хоть на десять процентов, но увереннее.

— Джасти, так что нам делать? — с мольбой спросила Мариэль.

— Идите работать. Я что-нибудь придумаю, — тяжело вздохнув, она невольно встретилась взглядом с мужем Ривиль. — Пусть ищет себе дом — здесь ему делать нечего, и расскажите ему о наших правилах.

— Может, стоит сделать исключение? Такой случай же… — неуверенно предложила Таэриэль.

— Тем более! Постороннего быть не должно. Пусть Ривиль общается с другими женщинами, пусть они её подбодрят. А муж с вечными «всё будет хорошо» только лишний раз напомнит, что у неё не всё хорошо!

— Помнишь Нимэль? — спросила Мариэль. Джасти кивнула. Ещё бы её не помнить — первая беременная этого мира, с которой она общалась. — Я поговорю с её родственниками, которые живут в этом городе. Быть может, они согласятся принять его.

— Хорошо. На этом и решили. Андуниэ, — обратилась Джасти ко второй самой младшей эльфийке. Точнее, она в медицине (включая эльфийскую) была самой неопытной. — Ривиль твоя. Собирай анамнез, давление, пульс… Ну ты знаешь, — эльфийка удивлённо уставилась на свою наставницу. — Что? Вперёд, работаем! Пора всем вам уже учиться вести своих собственных пациентов.

***

Ближе к вечеру счастливая Амайра позвала Джасти в её же комнату, пока человечка думала над планом действий. Но, услышав, что Йорвет очнулся, как стало всё равно на этот план. Девушка вскочила на ноги и бросилась к своему телохранителю. Он действительно очнулся и не за тем, чтобы с полумёртвым выражением лица попросить воды. Он еле заметно улыбнулся, когда в комнату вбежала человечка, а она еле удержалась, чтобы при Амайре не броситься к нему на шею. Живой. Сонный, ослабевший, но в сознании.

— Привет, — тихо прошептал он.

— Привет, как ты? — Джасти быстро подошла к его кровати, присела на неё и приложила руку ко лбу… скорее, уже из-за привычки.

— Он в полном порядке. Повязки я сменила, давление в норме, — ласково прошептала старшая целительница. — Оставлю вас.

И с этими словами она закрыла дверь в комнату, оставляя эльфа и человечку один на один. Джасти не знала, что сказать, но нужны ли слова? Она так счастлива просто видеть его открытый глаз, по которому успела сильно соскучиться.

— Я в порядке, спасибо, — он попытался принять сидячее положение, но девушка быстро положила руки ему грудь, не позволяя это сделать. Ага, сейчас… Когда только Лис её слушал? Её ладони не особо-то мешали ему сесть.

— Тебе нельзя подниматься! — возмутилась девушка. — Помнишь, что я тебе обещала?

— Я ничего не помню, — поморщился Йорвет, прикладывая руку к ране на животе.

— Что? — похлопала та глазами. Как так? А она уже приготовила целое сочинение, которое должна была сказать при полном его выздоровлении на то признание. — Совсем-совсем ничего?

— Beanna, мне проткнули живот, — раздражённо сказал эльф. О, ясно. Здравствуй, старый Йорвет! — Но… — ох, как же нехорошо вспыхнул его глаз, — …помню, что ты сказала, что принадлежишь мне.

— Че-чего? — опешила она. — Я тебя обещала заколоть за такую опрометчивую выходку! Кажется, вроде я наркотиков не колола! Не было такого!

— «Твоя, Йорвет. Только твоя», — ехидно улыбнулся он. Хотя, это больше было похоже на оскал. Джасти усмехнулась на его забавное цитирование её слов.

— Я готова была сказать всё, что угодно, лишь бы ты не умирал, — состроила ему гримасу девушка.

— Забираешь свои слова обратно?

— А ты? — серьёзно просила она.

Йорвет усмехнулся чему-то и перевёл свой взгляд с Джасти куда-то в сторону. Неужели задумался? И с чего это он вдруг так воспылал? Несколько дней назад умирать собирался, а тут… Хотя, судя по его долгому молчанию, это он так шутил в своей манере. Девушка усмехнулась этой теории, и хотела было встать с кровати, чтобы заставить его лечь, но Старый Лис всё-таки удостоил её ответом:

— Я никогда не забираю свои слова обратно.

Джасти даже не успела осознать, что он сказал, как его рука уже легла на её голову и рывком притянул к своему лицу. В эту же секунду девушка ощутила, как губы эльфа впились в её. Неожиданно! Необычно! Приятно… Девушка не успевала за его действиями… Она смотрела в его лицо, а он уже безжалостно терзал её сухими губами, не думая о том, чтобы дождаться хоть каких-то ответных действий. Но придя в себя, Джасти тут же обняла Йорвета за шею, углубляя поцелуй. Такой горячий и, по правде сказать, долгожданный. Мужчина продолжал держать её за голову, будто боялся, что она рано или поздно отпрянет от него, а второй обнял за талию и прижал к своему телу. Ему было больно двигаться лишний раз, он кривился лицом, хмурился — человечка это чувствовала через губы, но он не хотел останавливаться. Не хотела разрывать этот поцелуй и сама Джасти.