Людская предательница (СИ)

5. Идея Голубоглазого

Джасти довели до конца деревни, где её ожидал тот самый белый конь, который вёз её и Леголаса к роженице. Голубоглазый подвел сестру к зверю, аккуратно усадил в седло, а сам, взяв узду, повёл его следом за главой остроухих. Воины, догнав своих представителей, окружили их, выступая в качестве живых щитов. Шли они не спеша, словно не было угрозы со стороны людских солдат. Хотя, Джасти не верила, что Юджин будет настолько глуп, чтобы повести свою роту на верную смерть.

Так они шли до самого леса, на территории которого бойцы позволяли себе изредка перешептываться друг с другом. Джасти смотрела на них сверху вниз и гадала: зачем она понадобилась остроухим красавцам? Хотели пытать? Как назло, девушка стала вспоминать все самые страшные пытки, что проводили фашисты во время Второй Мировой. Сердце медсестры замерло от страха. Допускались даже мысли о побеге, которому не суждено было случиться — всё, что она успеет сделать, это спрыгнуть с лошади. Эльфийские вояки не отступали от девушки и Леголаса ни на шаг.

Он, как и второй представитель своего народа, рискнул придти в лагерь без единого доспеха. Джасти смотрела ему в спину и мысленно пугала себя. Вот она мечтала, чтобы Леголас вновь взял её в свой мир, похожий на сон; желала, чтобы Голубоглазый ввязал её в новое приключение. А сама и забыла, какой ненавистью был отравлен его взгляд в утро, когда они встретились впервые. Милый, добрый эльф, не похожий на других? Да, сейчас! Он был и остаётся вражеским воином, на добрую просьбу которого она повелась. Наверное, он сам и будет проводить пытки.

«Кстати, а зачем меня пытать? Для получения информации, наверное», — но страшнее всего стало именно сейчас, ведь Джасти не знала ничего! Она не знает ни о расположении других батальонов или кораблей. Познания в географии на нуле. Как устроены автоматы или бомбы, адреса правительственных точек… Не знает ничего! А если ей не поверят, то пытать могут до самой смерти!

Она настолько углубилась в свои догадки, что не заметила, как все это время она буравила взглядом Леголаса. А тот, в свою очередь, шёл вперёд, но лицо его было повернуто к ней. В глазах эльфа застыл безмолвный вопрос, о котором Джасти догадалась лишь когда пришла в себя и поняла, как глупо смотрится — глаза расширены от предстоящего, придуманного ею, ужаса. Они же были заполнены слезами, готовые потечь по щекам при первом моргании.

Ничего не могла с собой поделать — это не поле боя, где адреналин заставляет забыть и игнорировать все вокруг: боль, страх, панику, смерть. Этот был момент, когда ты стоишь напротив своей судьбы, или, возможно, даже смерти, а она молчит, ухмыляется в лицо и чего-то ждёт. Больше ничего не остается, кроме как ощущать её дыхание на своем лице и ждать. А чего? Неизвестно.

***

В отличие от того раза, когда они ехали до портала галопом, сейчас времени прошло гораздо меньше, прежде чем сестра ощутила тошноту и головокружение. Всё-таки плохо, что сзади никто не придерживал её. Джасти закрыла глаза, прикрыла ладонью рот — на этот раз рвотные позывы были сильнее — и качнулась в сторону от резко начавшегося головокружения. Как бы только не упасть с лошади…

Леголас подскочил к Джасти, подхватив её за талию и осторожно спустил с седла.

— Сейчас пройдёт, — тихо произнёс он и терпеливо ждал, когда девушке станет лучше.

Когда же последствия от перемещения в другой мир стали исчезать, она открыла глаза, ожидая увидеть эльфийский лес, в котором скрывалась та деревня, однако… Это было совершенно другое место. Конечно, деревья были такими же причудливыми и незнакомыми, но… Эта чаща была гуще, деревья тоньше, вместо свежего чистого воздуха в нос ударил запах костра и болезни. Невидимый портал вывел их на большую прогалину нового леса. А на ней было выстроено три здания.

Первый дом был ближе и мельче всех. Он больше походил на крупную избушку и будто строился впопыхах. Из его трубы валились клубы дыма. Рядом с ним были натянутые верёвки между деревьями, на которых развесили пять белых простыней и наволочек. Джасти сделала вывод, что в этом домике стирали одежду и бельё.

Вторая была чуть больше. Судя по овощам и фруктам в корзинах, что стояли рядом, в этой избушке готовили еду. На улицу так же выходила труба, и, по сути, этот дом, кроме как размерами, от первого не очень-то отличался. Скудное количество окон, в которых Джасти не могла ничего разглядеть, всего две двери, ведущие на улицу с разных сторон…

Зато третье здание — оно было расположено от первых в метрах тридцати — полностью отличалось. Во-первых, сооружение было длинным и широким. Множественные белоснежные арочные окна располагались друг от друга в двух метрах. Дом был отделан штукатуркой светло-желтого, почти белого, цвета. Крыша имела вальмовую конструкцию, а материалом служила битумная кровля. По крайней мере, так казалось Джасти на первый взгляд. Возможно, это было что-то другое. Если бы рядом не стояли эти «деревенские» домики, то вид этой прогалины был бы куда лучше и приятнее.

Кажется, Леголас вёл её именно к этому зданию. Не сразу Джасти заметила, что воины и второй наездник куда-то пропали. Они никуда не скрылись, никогда не убежали — их просто не было, будто в портал вовсе не входили. Остались лишь Джасти, Голубоглазый и примерно пятнадцать эльфов.

Проходя мимо большого здания, Джасти не удержалась и заглянула в одно из окон. Ожидая увидеть тут пыточную или тюрьму, девушка немного удивилась, видя внутри кровати, на которых кто-то лежал. И такая картина была в каждом окне. Подойдя ещё ближе сестра услышала стоны, и тут до неё дошло — лазарет. Это объясняло неприятный запах, находящуюся рядом прачечную и кухню. Отпустив узду, Леголас подошёл к белоснежным дверям этого здания и открыл их перед Джасти. Прежде чем войти, она неуверенно осмотрелась. От огромного помещения, где она видела кровати и больных, её отделяла небольшая прихожая, в каждой стене которой были три закрытые белые двери.

— Комната слева — это твоя комната. Справа — уборная, — пояснил Леголас.

Прихожая была маленькая и пустая. Здесь не было окон, единственный свет мог попасть только с улицы. Джасти шагнула вперёд, а эльф, быстро обогнав девушку, открыл перед ней дверь, ведущую к койкам. Если честно, Джасти мысленно отметила что даже в военное время Леголас не забывает о манерах. Сама она уже и забыла, когда с ней так в последний раз обращались. Чисто по-женски — это было очень приятно. Она вошла внутрь, а воины-эльфы остались снаружи.

Догадки Джасти были верны — это всего лишь лазарет. С каждой стороны здания она насчитала пятнадцать коек. Всего тридцать, из которых восемь были пустыми. Справа от каждой, как и полагалось, стояла тумбочка, на которых находились подносы с едой. Правда, никто к ней не притронулся.

При ближайшем рассмотрении Джасти узрела у больных острые уши. Спящих не было — лежащие здесь сказочные создания стонали, искали вынужденное положение, чтобы уменьшить боль. Именно из этого прекрасного здания распространялись запахи гноя и крови по всей округе. Ещё полминуты Джасти могла стерпеть эту вонь, но потом ей хотелось просто выбежать отсюда и вернуться на поле боя. Уж лучше привычный запах горелой плоти, чем столь сильный запах мутного экссудата. Бедолаги лежали на грязных, испачканных кровью и тем же гноем, простынях. С кого-то даже не удосужились снять позолоченные латы.

Помимо больных, здоровых здесь всего двое. Одной была девушка, в которой Джасти узнала ту молодую эльфийку, что приносила ей чистые ткани, когда сестра принимала роды. Худенькая и высокая красавица бегала от одного больного к другому, то и дело прикладывая светящуюся руку к тем или иным болячкам. На ней было тёмно-зеленое платье, на плечо накинут льняной мешок, в котором явно что-то было.

Второй был эльф-юноша. Кажется, тоже молодой. Красивый, как и вся его раса. Русые длинные, слегка вьющиеся, волосы были распущены. Глаза серые, измученные, но ясные. Лишь одно уродовало это прекрасное лицо — шрам на всё лицо, будто перечеркивающий красоту юноши.

Увидев Леголаса, оба эльфа выпрямились и поклонились перед ним. Джасти перевела с них взгляд на Голубоглазого и заподозрила, что он был куда выше, чем обычные солдаты. Уж больно многие ему кланяются.

— Какие новости? — спросил Голубоглазый.

— За ваше отсутствие восьмерых не стало, — ответил юноша, подходя ближе. Леголас заметно напрягся и бегло осмотрел занятые койки. Джасти хотела проследить за его взглядом, но почувствовала, как юноша бросил хмурый взгляд на сестру, от которого той стало не по себе. — Это она?

— Да, — кивнул Леголас. — Я могу на тебя положиться?

— Безусловно, — слегка опустил голову тот.

Пока между эльфами происходил диалог, Джасти вновь осмотрелась. Помимо коек здесь была ещё мебель. Широкий стол со стулом были прямо слева от неё, рядом со входом. Справа — четыре красивых пустых шкафа, материалом которых служили только стёкла. Они не завладели вниманием полевой сестры, если бы только не красивые узоры, вырезанные на стёклах. То ли это были некие символы, то ли просто красивые узоры, но на них было можно смотреть очень долго, каждый раз находя новую деталь, составляющую ту или иную картину.

— Меня зовут Исенгрим, — подпрыгнув от неожиданности, Джасти увидела перед собой юношу, подошедшего опасно близко к ней. Очевидно, они с Леголасом уже успели закончить разговор.

— Здравствуйте, — заторможено ответила девушка, удивлённая его хорошим произношением, и отыскала взглядом Леголаса. Нельзя ему позволить уйти, пока он не ответит на некоторые вопросы.

А тот стоял у одной койки и о чем-то говорил с эльфийкой, то и дело бросая печальный взгляд на раненого. Нет, всё-таки, среди больных один всё же спал.

— Леголас, — позвала его Джасти и неуверенно стала подходить к нему то и дело озираясь на стонущих эльфов.

Сестра ошиблась, это были не больные, а раненые в битве с людьми. Пулевые ранения, ожоги, оторванные куски плоти. Все эльфы, что находились здесь, выжили чудом, и ранения их были лёгкими, если можно так выразиться. И всё же, остаётся вопрос — что она здесь делает? Была одна догадка. И Джасти была уверена, что она верная.

— …Я привёл человека, как и обещал, — между тем Леголас говорил что-то спящему раненному. — Она спасёт тебя, Йорвет, слышишь?

Подойдя ближе, Джасти смогла разглядеть раненного. Этот эльф не был похож на своих собратьев. Если те на первый взгляд могли казаться хрупкими и тонкими, по-женски нежными, то тот, что лежал перед Джасти, был крупным и, по сравнению с тем же Леголасом, мощным. Черты лица острые, особенно ярко выражены скулы.Черные волосы были как кашка — жидкие, неухоженные. Хотя, кому в лазарете ухаживать за волосами? А ещё, он был единственным остроухим, который носил татуировку на шее. Красивую, кстати. Но Джасти сейчас было не до того, чтоб её разглядывать.

Его внешность она рассматривала во вторую очередь. Первое, на что та обратила внимание — рана. Огромная страшная рана на месте, где когда-то был правый глаз, тянулась и заканчивалась на губе. Засохшая кровь была перемешана с гноем, — «Тут вообще врачи знают о том, что его нужно убирать с раны?!» — края уцелевшей кожи посинели… Ужасное зрелище.

Джасти перевела взгляд с раненого на Леголаса. По его лицу сестра окончательно поняла, зачем она здесь.

— Ты будешь жить тут, — тихо сказал Голубоглазый. — Пытаться сбежать не советую. Портал уже закрылся, а в лесу ты не продержишься и пару часов.

— Дай угадаю. Если кто-то из твоих эльфов умрёт, то я превращусь в подушку для стрел, верно?

— Нет, — усмехнулся остроухий. — Мой отец вообще считает, что ты никого не сможешь спасти. — «И зачем меня тогда вообще сюда привели?». — Но я в это верю.

То доверие, которое Леголас дарил Джасти с первого дня их встречи, поражало. Даже льстило. Но в пятый раз осмотрев койки, девушка покачала головой:

— Я тут бессильна. Голыми руками я ничего не смогу сделать. Мне нужны антибиотики, обезболивающие, бинты, чистые ткани…

Леголас поманил девушку пальцем и подошёл к столу. Пока она перечисляла ещё много чего, эльф указал взглядом на три сундука, которые та не заметила сразу. Даже как-то стыдно стало, ведь сундуки были не маленькие. Метр на метр, если не больше. Замолчав, девушка присела возле первого и приподняла крышку. Содержимое заставило её удивиться. Весь сундук был заполнен нужными ей антибиотиками и обезболивающими! Пенициллин, амоксиклав, кетонал, спазмалгон… Просто золото! Настоящее сокровище для медсестры.

С большим интересом она открыла второй сундук. Туда же были скинуты одноразовые шприцы, скальпели, расширители, ножницы разных видов и для разных применений… Третий сундук был заполнен баночками со спиртами и бинтами.

Мысль о том, что всё это было украдено у людей, пришлось засунуть куда подальше.

Пока Джасти рассматривала содержимое с открытым ртом, Леголас один раз вышел на улицу, а вернулся с её личной медицинской сумкой и… гитарой. Вот ведь прохвосты, и как умудрились украсть? «Наверное так же, как и Голубоглазый умудрился украсть человека».

Сумку-то Джасти приняла из рук эльфа, а вот на гитару смотрела долго и с непониманием.

— Ты же, я надеюсь, понимаешь, что это не для лечения? — с нажимом на слово «понимаешь» спросила Джасти.

— Да. Но я слышал, как ты пела солдатам. Я подумал, что это не просто так.

«Ну, в общем-то, да. Музыка тоже лечит». Гитару девушка приняла и поставила рядом с сундуками.

Джасти поднялась на ноги и огляделась. Страх, что она испытывала перед неизвестностью, ушёл сразу, как только она увидела раненных, а теперь в её голове витала лишь одна фраза: «Куда я попала?».

— Исенгрим будет твоим переводчиком, — между тем заговорил Леголас.— Мариэль — твоим помощником. Я буду часто появляться здесь. Если что-то нужно — говори. Я буду доставлять тебе содержимое сундуков по мере их убывания.

Джасти посмотрела на молодую эльфийку. Услышав своё имя она оторвалась от работы и слегка кивнула головой.

— Правда, она не говорит на твоём языке, — влез в разговор Исенгрим.

— Что? — ахнула Джасти. — Потрясающе! У вас что, всего трое знают мой язык? Как мне с ней работать?

— Она единственная врачевательница, кто согласился работать с тобой, — ответил Голубоглазый, сделав акцент на «с тобой». — Мариэль была впечатлена тем, что ты оживила ребёнка. И, узнав о моём решении забрать тебя, попросилась в твои помощники.

Ага, значит именно Леголас инициатор этой идеи. И это ему надо сказать спасибо за второе, теперь уже окончательное, похищение. «Ну ничего. Рано или поздно ты окажешься на больничной койке. И тогда я тебе припомню всё», — злобно подумала девушка. Однако, раз ей тут куковать долгие дни, а может и месяцы, надо подумать о комфорте для себя.

Переведя взгляд на пустой стол, Джасти мысленно составила список всего того, что ей будет необходимо в первую очередь и громко озвучила:

— Мне нужны бумаги и ручки… Или карандаши, чернила — я не знаю, чем вы тут пишете. На улице — место для костра и большая ёмкость, где я могла бы кипятить инструменты. Чистые прокипячённые ткани. Много! Но небольшие. Сменное постельное бельё на каждую койку. Причём запас должен быть всегда готовый.

Джасти замолчала, а Леголас взглядом приказал Исенгриму принести всё необходимое. Эльф кивнул и быстро выбежал из лазарета.

— Ампул мне хватит надолго, а вот шприцы, скальпели, спирт и бинты приноси в больших количествах.

— Хорошо, — мгновенно ответил Голубоглазый. — Это всё?

— Почти. Какими полномочиями ты меня наделяешь? — имея профессию, на которую с лёгкостью можно подать в суд за любой изъян, Джасти научилась быть в этом деле аккуратной. Особенно, если речь идёт не о суде, а о собственной жизни.

— Любыми, — честно, именно этого ответа она и ожидала. — Делай всё, что считаешь нужным для спасения моих воинов. На этой земле и в этом доме правишь ты. Мариэль, Исенгрим и раненые об этом извещены.

— Известить — это одно, а вот как будет на деле?

— Не беспокойся, — чуть улыбнулся Леголас. — Любой нарушивший твоё слово, будет отчитываться передо мной.

— Какой грозный. Прямо, как царевич, — скептически усмехнулась Джасти и осмотрела фронт работы. А он был очень большим… Леголас от чего-то улыбнулся.