Люси Салливан выходит замуж

Глава сороковая

К десяти часам миски с чипсами опустели, и все немного запьянели.

— Я больше не хочу слушать это дерьмо, — объявила Шарлотта и выключила стерео. — Джаз, блин.

— Какая же ты все-таки плебейка, — сказала Карен.

— Ну и что! — вспыхнула Шарлотта. — Все равно это дерьмо, ни мелодии, ничего. Даже подпевать невозможно. Где моя кассета «Симпли ред»?

Карен позволила Шарлотте поменять кассету, что означало, что Джон Колтрейн утомил и ее.

— Ну, ладно, — провозгласила она, меняя тему. — Пришел Гас или нет, пора есть. Я хочу, чтобы вы попробовали то, что мы приготовили, пока вы не напились до бессознательного состояния. Шарлотта, Люси, — указала она нам на дверь в кухню, тем самым давая понять, что нам пора превратиться в официанток.

Есть я все равно не могла. Я все еще отчаянно надеялась, что Гас придет. Придет и расскажет, какое необыкновенное приключение с ним случилось по пути. «Я не буду сердиться на тебя, Гас, — горячо клялась я, — честное слово. Только приди».

Довольно скоро все перестали задаваться вопросом, где же Гас, и выглядывать в окно, не подошло ли такси. Более того, все старались больше не упоминать его имени, поскольку стало очевидным, что он не просто опаздывает. Он не придет.

Все понимали, что меня бросили, и неуклюже притворялись, что это не так, а если и так, то они якобы не заметили этого.

Я видела, что они жалеют меня, и их жалость была унизительна.

Вечер тянулся бесконечно. Было наготовлено столько еды, столько раз менялись блюда, что казалось, будто до десерта мы никогда не доберемся. Я больше всего хотела оказаться в своей кровати, но гордость не позволяла мне уйти.

И только гораздо, гораздо позже, когда все были уже действительно пьяны, разговор за столом снова вернулся к Гасу.

— Плюнь ты на этого подлеца, — заплетающимся языком, но по-прежнему самоуверенно внушала мне Карен. Ее прическа сбилась на сторону. — Как он смеет так обращаться с тобой? Я бы убила его!

— Давай дадим ему шанс, — натянуто улыбнулась я. — Неизвестно, что произошло на самом деле.

— Да брось ты, Люси, — подняла меня на смех Карен. — Нельзя же быть такой идиоткой! Всем понятно, что он бросил тебя.

Конечно, всем было понятно, что он бросил меня. Но я цеплялась за то, что еще оставалось от моего достоинства, притворяясь, что это не так.

Дэниел и Саймон выглядели смущенными. Саймон сердечно поинтересовался у Дэниела:

— Как с работой?

— Он мог бы хотя бы позвонить, — перебила Шарлотта.

— Может, он забыл, — сказала я несчастным голосом.

— Он не должен был забывать, — еле выговорила Карен.

— Ты проверила телефон? — вдруг всполошилась Шарлотта. — Наверняка телефон сломался, или на линии повреждения, или еще что-нибудь. Поэтому он и не позвонил.

— Сомневаюсь, — сказала Карен.

— А может, ты плохо положила трубку, — предположил Дэниел.

К словам Дэниела отнеслись с большим вниманием. Все рванулись в прихожую со мною во главе, надеясь, что, вопреки очевидному, Дэниел прав. Но он ошибался. Телефон работал, и трубка лежала на своем месте.

Как неловко.

— Может, с ним что-то случилось, — сказала я. — Может, произошел какой-нибудь несчастный случай, — выразила я свои чаяния. — Может, его сбила машина, и он умер. — Я физически ощутила, как по моему телу заструился поток новой надежды. Было бы гораздо лучше, если бы Гас валялся где-нибудь на дороге с переломанными конечностями, чем если бы он решил, что я ему больше не нравлюсь.

Карен и Саймон страстно, но невразумительно спорили о природе шотландского национализма, когда раздался стук в дверь.

— Тише! — заорал Дэниел. — Кажется, кто-то стучится.

Мы замолчали и прислушались. На этот раз Дэниел был прав. В дверь кто-то стучался.

«Слава богу, — горячо возблагодарила я небеса, — спасибо, спасибо, спасибо тебе, Господи. Можешь записать меня в любую благотворительную организацию, я пожертвую деньги местной церкви, буду щедра с бедняками, я сделаю все, что хочешь, но спасибо тебе, Господи, за то, что ты вернул мне Гаса».

— Я открою, Люси, — поднялась с места Шарлотта. — Ты же не хочешь показать ему, что весь вечер ждала его. И постарайся вести себя как обычно.

— Спасибо — сказала я и в панике понеслась к зеркалу. — Как я выгляжу? Нормально? О нет, какое красное лицо! Быстрее, кто-нибудь, дайте мне помаду!

Я пригладила руками волосы, плюхнулась на диван и с максимально незаинтересованным видом стала ожидать появления Гаса в комнате. Я была так счастлива, что не могла усидеть на месте. И мне не терпелось поскорее узнать, что же его так задержало. Несомненно, что-то очень смешное.

Но минуты шли, а он не появлялся. Из прихожей доносились голоса.

— Что там? — прошептала я, подпрыгивая от волнения.

— Не волнуйся так, — сказал Дэниел и стал ласково гладить меня по колену, но остановился, как только заметил, что Карен переводит многозначительный взгляд с его руки на него самого и обратно.

Гаса все не было. Я стала догадываться, что что-то не так, решила, что Гас ранен и не может пройти, и через несколько минут не вытерпела и помчалась в прихожую.

Это был не Гас.

Это был Нил из квартиры под нами. Он был в плохом настроении, в очень коротком халате и жаловался на то, что ему мешает наша музыка.

Я была настолько уверена, что в дверь стучался Гас, что мне потребовалось огромное напряжение мысли, чтобы освоиться с тем, что это был не он. А до тех пор я пьяно щурилась в темноту за спиной Нила, не понимая, как Гас мог так хорошо спрятаться за столь скудно одетым человеком.

И потом до меня дошло, что Гас все-таки не пришел.

Разочарование было столь сильным, что пол стал ускользать из-под моих ног. Хотя не надо забывать, что к тому моменту я порядочно выпила.

— …не обязательно делать музыку тише, — говорил Нил. — Но прошу вас, смените кассету. Неужели у вас не осталось ни капли жалости к окружающим?

— Но мне нравится «Симпли ред», — возразила Шарлотта.

— Я знаю! — сказал Нил. — А иначе зачем бы ты стала крутить их кассету восемь недель подряд без перерыва? Шарлотта, я прошу тебя!

— Ладно, — буркнула Шарлотта.

— Я принес тебе кое-что взамен, — сказал Нил и протянул ей кассету.

— Исчезни! — взорвалась Шарлотта. — Нет, ну надо же! Это наша квартира, и мы будем слушать нашу музыку!

Пошатываясь, я вернулась в гостиную.

— Где Гас? — спросил Дэниел.

— Не знаю, — пробормотала я.

К половине третьего я напилась до того, что решила начать поиски Гаса. Меня осенило, что я могу узнать его координаты у того мужчины, который жил в его старой квартире.

По возможности незаметно я выскользнула в прихожую. Если Шарлотта и Карен узнают, что я делаю, то непременно попытаются остановить меня. Хорошо, что они уже плохо соображали. В настоящий момент они перестали играть в карты на раздевание, потому что Шарлотта захотела продемонстрировать несколько танцевальных движений, которым научилась на своих занятиях «фламинго», и настаивала на том, чтобы все присоединились к ней.

Я понимала, что мои действия продиктованы отчаянием, но я была пьяна и у меня не осталось силы воли. Я не представляла, что скажу Гасу, если найду его, и как я сумею притвориться незаинтересованной женщиной, рассказывая ему, откуда у меня его новый номер телефона. Но мне было все равно. Моя нетрезвая логика убеждала меня в том, что я заслуживала объяснений с его стороны.

Однако я не буду сердиться на него, решила я. Просто поинтересуюсь, дружелюбно и спокойно, почему он не пришел.

Тоненький голосок рассудка подсказывал мне, что не следует звонить Гасу, что я веду себя как сумасшедшая, что я унижаюсь еще больше, выслеживая его. Но я не слушала. Меня несло на волне импульса, и я уже не могла остановиться.

На этот раз к телефону никто не подошел. Я сидела на полу в прихожей и слушала длинные гудки до тех пор, пока механический голос не сообщил мне, что номер не отвечает — спасибо, а то я не заметила! Разъяренная, я швырнула трубку и подпрыгнула, потому что над моим ухом раздалось:

— Что, не отвечают?

Проклятье! Меня все-таки застукали! Это был Дэниел, направляющийся в кухню. Наверняка за вином.

— Да, — сердито буркнула я.

— Кому ты звонила? — спросил Дэниел.

— А ты как думаешь?

— Бедная Люси.

Как ужасно, что между мной и Дэниелом все изменилось. Прошли те старые добрые времена, когда он смеялся надо мной и моим невезением. Теперь он уже не казался мне другом, и приходилось прятать от него свои чувства.

— Маленькая бедная Люси — повторил он.

— Ой перестань. — Я мрачно смотрела на него снизу вверх.

— Что случилось, Люси? — Дэниел присел на корточки рядом со мной.

— Сам знаешь, что случилось, — выпалила я.

— Нет, — сказал он. — Я имею в виду, что случилось с нами?

— Нет никакого «мы», — отрезала я, во-первых, чтобы задеть его, а во-вторых, чтобы избежать надвигающегося выяснения отношений.

— Нет, есть. — Дэниел положил ладонь мне на шею и стал нежно-нежно водить большим пальцем у меня под ухом. — Есть, — повторил он. Его пальцы рассылали по моему телу странные волны. Внезапно мне стало трудно дышать, и я почувствовала — невероятно! — что мои соски напряглись.

— Что ты делаешь? — прошептала я, глядя в его знакомое красивое лицо, но не отодвинулась, потому что я была пьяна, меня бросили и кто-то проявлял ко мне добрые чувства.

— Не знаю, — ответил он, явно напуганный собственным поведением.

Лицо Дэниела приблизилось. «О господи, — в ужасе думала я, — он собирается поцеловать меня. Дэниел! Дэниел собирается поцеловать меня, хотя его подружка находится всего в двух ярдах отсюда, а я так пьяна, или расстроена, или что-то там еще со мной случилось, что я позволяю ему такое».

— Где же Дэн? — послышался голос Карен, и вслед за этим появилась и она сама.

Я спасена!

— Что это вы тут делаете? — заверещала Карен.

— Ничего, — ответил Дэниел, поднимаясь.

— Ничего, — с трудом выговорила я и тоже встала.

— Ты должен был принести таз с водой для лодыжки Шарлотты, — обрушилась Карен на Дэниела.

— Зачем? Что с ней? — спросила я, радостно хватаясь за возможность сменить тему.

— Она подвернула ногу, танцуя свое «фламинго», — холодно проинформировала меня Карен. — И потянула лодыжку. Но Дэниелу наплевать на бедную Шарлотту, он предпочтет поболтать с тобой, сидя на полу.

Я вернулась в гостиную. Шарлотта возлежала на диване, хихикая и ойкая, а Саймон массировал ей ногу и заглядывал под ее красное платье.

Вина практически не осталось, лишь какие-то капли на дне бутылок, но тем не менее я обошла вокруг стола, высасывая все на своем пути. Мне отчаянно хотелось напиться.

В районе дивана разразилась ссора. Шарлотта настаивала, что она сломала лодыжку и ей нужно срочно ехать в больницу, а Саймон утверждал, что лодыжка определенно не сломана, в худшем случае — растянута. Потом Карен сказала, чтобы Шарлотта перестала ныть, и тогда вмешался Саймон и потребовал, чтобы Карен заткнулась и не третировала его подружку и что если Шарлотта хочет ехать в больницу, то пусть едет. Карен спросила Саймона, не знает ли он, кто это так старался и готовил для него сегодня ужин, а Саймон ответил, что он все знает о Карен, о том, как она заставила Шарлотту выполнить всю работу, и что если кто и заслуживал благодарности за ужин, так это Шарлотта… и так далее, и тому подобное.

Тем временем я нашла за диваном забытые полбутылки вина и уселась на подлокотник, болтая ногами, попивая вино и наслаждаясь набирающей силу ссорой.

Карен наорала на Шарлотту за то, что та сказала Саймону, будто это она, а не Карен приготовила ужин, потому что она, Шарлотта, не сделала ничего. Ничего! Только почистила пару морковок, и все…

Я улыбнулась Дэниелу, забыв на минутку о том, что случилось в прихожей. Или почти случилось. Он радостно ухмыльнулся мне в ответ, но тут я вспомнила о том, что случилось или почти случилось в прихожей, вспыхнула и отвернулась.

Потом я нашла бутылку джина и прикончила то, что в ней оставалось. И все равно я не была достаточно пьяна. Я вспомнила, что когда-то ставила в буфет бутылку рома, но последовавшая поисковая кампания ни к чему не привела.

— Наверное, это Гас украл ром, — предположила Карен.

— Наверное, — угрюмо согласилась я.

В конце концов я признала поражение и пошла спать. Одна. И тут же вырубилась.