Люси Салливан выходит замуж

Глава восемьдесят третья

В четверг вечером Шарлотта уронила бомбу. После работы она примчалась в квартиру на всех парах.

— Угадайте, кого я встретила? — завопила она.

— Кого? — спросили мы с Карен в унисон.

— Дэниела! — выпалила она. — И его новую подружку!

Я своего лица не видела, но знала, что оно стало белым.

— Его новую кого? — прошипела Карен. Румянцем она тоже не могла похвастаться.

— Да! — радостно кричала Шарлотта. — Он выглядел шикарно! И похоже, был рад видеть меня…

— Какая она, эта сучка? — Карен не могла говорить, только шипела.

Спасибо, Господи, что есть Карен. Она задала за меня все трудные вопросы, которые я бы тоже хотела задать, но не могла.

— Красавица! — Шарлотта с энтузиазмом принялась описывать спутницу Дэниела. — Вся такая стройная и изящная. Я рядом с ней чувствовала себя слонихой.

И у нее целая грива темных кудрявых волос. Прямо куколка и немного похожа на Люси. И Дэниел без ума от нее, вы бы видели, как он вокруг нее увивался…

— Люси далеко не куколка, — перебила ее Карен.

— Куколка.

— Не куколка. Коротышка совсем не значит куколка, да будет тебе известно.

— А лицом она напоминала Люси! И волосами! — крикнула Шарлотта.

— Мне показалось, или ты действительно сказала, что та девушка была красавицей? — фыркнула Карен.

Я думала, что фырканье означало конец темы. Но за первым фырканьем последовало второе, затем третье, потом они сменились всхлипами, и вот уже Карен рыдала навзрыд.

Счастливица! Ей, как бывшей подружке, это было позволительно. У меня такого права не было.

— Гнилой, вонючий, мерзкий ублюдок! — разразилась Карен проклятиями. — Как он посмел быть счастливым без меня? Он не должен был ни в кого влюбляться, он доложен был понять, что без меня он не может жить! Хоть бы его уволили, и чтоб его дом сгорел дотла, и чтоб он подхватил сифилис, нет, погодите… СПИД… нет… угревую сыпь, вот это ему послужит уроком, и чтоб он попал в аварию, и чтоб его трахомобиль разбился, а его самого чтоб посадили в тюрьму за преступление, которого он не совершал, и…

То есть она сказала примерно все то, что говорит девушка, узнавшая, что ее бывший бойфренд имел наглость завести новую подружку.

Шарлотта гладила ее и утешала, как могла, а я просто вышла из комнаты. Мне было не жаль Карен, потому что я была слишком занята, жалея себя.

Я была потрясена.

До меня только что дошло, что я серьезно влюблена в Дэниела.

Моя тупость поистине удивительна, а мое умение судить о людях вообще вызывает гомерический хохот. Уже в течение некоторого времени я подозревала, что неравнодушна к Дэниелу, и считала, что с моей стороны это чувство было проявлением моего крайнего легкомыслия. Но влюбиться в него, полюбить его — это просто преступная небрежность.

А если вспомнить о том, как я издевалась над женщинами, которые влюблялись в Дэниела последние десять — пятнадцать лет? Разве могла я вообразить, что со мной случится то же самое? Из всего этого наверняка можно вынести серьезный урок типа: «Не дразни, да не дразним будешь». Ну, что-то в этом духе.

Способность трезво мыслить покинула меня, не выдержав напора острой, разрывающей душу боли и дикой, сводящей с ума ревности.

Хуже ревности был страх, что я потеряю Дэниела навсегда. Он уже так давно ни с кем не встречался, что я стала привыкать к мысли, что он — мой.

Большая ошибка.

Из возможных на данный момент шагов я сделала самый дурацкий: я позвонила ему.

Только он мог успокоить мою боль, даже если он сам и был ее источником.

Да, необычная ситуация: я собиралась поплакаться другу в жилетку из-за своего разбитого сердца, хотя сердце мне разбил собственно владелец данной жилетки. Но я редко попадала в нормальные ситуации.

— Дэниел, ты один? — Я ожидала отрицательного ответа.

— Да.

— Можно приехать к тебе?

Он не сказал: «Уже поздно», или «Чего тебе надо?», или «А нельзя подождать до завтра?»

Он сказал:

— Я сейчас заеду за тобой.

— Не надо, — возразила я. — Я возьму такси. Скоро буду.

— Куда ты собираешься? — Моя попытка незаметно выскользнуть из квартиры провалилась. Карен не проведешь.

— Никуда, — сказала я с некоторым вызовом. Горе притупило мой страх перед Карен.

— Куда это никуда?

— Просто никуда.

— Ты едешь к Дэниелу, да?

Она была либо очень восприимчивой, либо параноидально помешанной на Дэниеле.

— Да. — Я смотрела ей в глаза.

— Дура, тебе не на что надеяться.

— Знаю. — Я сделала шажок по направлению к лестнице.

— И ты все равно едешь к нему? — недоверчиво и сердито спросила Карен.

— Да.

— Ты никуда не поедешь, — рявкнула Карен.

— Кто это сказал? — Я уже была на середине лестничного пролета, и мне это прибавило смелости.

— Я тебе запрещаю, — взвизгнула она.

— Я еду.

От ярости Карен светилась и искрилась. Ей было трудно говорить.

— Немедленно вернись, — смогла она выговорить наконец.

— Отстань! — храбро огрызнулась я и помчалась вниз.

— Я дождусь тебя сегодня вечером! — завопила она мне вслед. — Лучше не делай этого…