Магистр Войны

VIII. ПЛОХАЯ ТЕНЬ

Вопли были первым доказательством для Вэйнома Бленнера, что он не имеет дело с очередным похмельем.

Он слез со своей койки и, спотыкаясь, вышел в коридор. Казалось, что палуба под небольшим углом. Это было неправильно; палубы космического корабля не наклоняются. У них есть системы, гравитационные что-то-там-такое, чтобы убедиться, что поддерживается горизонтальное положение. Может быть, это его голова под небольшим углом.

В любом случае, это не было идеальным, но это была частная проблема.

— Что, во имя феса, за беспорядок? — прорычал он, схватив Ри Пердэй, когда она спешила мимо.

— Корабль захромал, сэр! — ответила она. Она была напугана.

— Захромал? И что это значит? — спросил он.

Она пожала плечами.

— Клянусь Троном, Пердэй, я не в настроении...

— Я не знаю, что это значит! — резко сказала Пердэй, ее страх пересилил дисциплину перед лицом старшего офицера. — Так говорят. Кто-то сказал, только что. Кто-то сказал, что мы захромали.

Бленнер огляделся.

— Что, черт возьми, это за вопль?

— Перемещение груза, — сказала она. — Люди ранены. И падают.

Он прошел мимо нее и вошел в тренировочный зал. Инструменты Церемониального оркестра, большинство из которых были упакованы в ящики и кейсы, вылетели из своих упаковок и создали кучу, подобно оползню, на полу. Санитары обрабатывали синяки, порезы и случайно вывихнутые лодыжки.

— Трон Терры! — фыркнул Бленнер. — Я подумал, что кого-то, на самом деле, ранили!

— Разберите и уложите эту кучу! — крикнул он.

— Мы уже укладывали все, комиссар, — сказала старый капельмейстер, Еролемев. — Для второй инструкции, как приказано. Вы это помните?

— Мне не нравится твой тон, старик, — резко бросил Бленнер. Еролемев сделал шаг назад, и опустил взгляд. Бленнер сглотнул. Это скользило по его разуму. Он был, как в тумане, но он помнил предупреждение. Корабль работал плохо. Он мог вывалиться из варпа. Затем они смирно сидели, чтобы полк перешел на вторую.

В какой-то момент, внезапно, он решил вздремнуть.

— Я просто был в своей каюте, проверял записи, — пробормотал он. — Как у нас дела со второй?

Еролемев сделал жест в сторону Якуба Вайлдера, который разбирался с оркестрантом, по имени Корес. Корес был практически в истерике. На самом деле, большая часть воплей, казалось, исходила от него.

— В чем проблема? — спросил Бленнер.

Корес начал выть что-то.

— Не ты, — проворчал Бленнер. — Ты.

— Удар сорвал груз, — мрачно сказал Вайлдер. — Хеггерлин сломал руку, а у Кореса, его хауцерфон расплющился.

— Его инструмент?

— Это его фамильная ценность, — сказал Вайлдер. — Его, вероятно, невозможно починить. Клапаны сломаны.

Бленнер вздохнул. Его удовольствие от того, что его назначили ответственным за толпу фесовых идиотов-оркестрантов, которые вряд ли когда-нибудь увидят боевые действия и поэтому награждают его легкой, свободной от резни жизнью, подошло с обратной стороны, а именно с той, что они были толпой фесовых идиотов.

Он размышлял, сколько на них орать, когда дым слегка рассеялся. Наклон палубы, опрокидывание упакованных ящиков, использование Пердэй слова «захромал».

— Ох, фес, — пробормотал он. Армадюк вывалился из варпа. Они были в беде.

— Вызови Гаунта, — сказал он.

— Связь сдохла, — ответил Вайлдер.

— Ты послал кого-нибудь к Гаунту? — спросил Бленнер.

Вайлдер полупожал плечами.

— Вы – толпа фесовых идиотов, — сказал Бленнер.

— Комиссар!

Бленнер повернулся. Гол Колеа вошел в зал, окруженный солдатами из Роты С. Они все были вооружены. Они все выглядели, как настоящие солдаты. У Рервала, адъютанта Колеа и оператора вокса, была повязка на голове, которая была пропитана кровью, а он все еще ходил, выполняя долг. Фесовы идиоты-оркестранты.

— Здесь все в порядке, сэр? — спросил Колеа.

— Не совсем, майор, — сказал Бленнер, — и в том, что вы не захотите себе представить.

Колеа нахмурился.

— Это… с уважением, комиссар, не выглядит для меня, как вторая инструкция.

— Или для меня, — кивнул Бленнер. — Я думаю, что расстреляю многих из них, за то, что они идиоты.

— Лучше бы вы поставили на ноги свою Оркестровую Роту и заняли Транзитный Шестой, — сказал Колеа. — Как дела с боеприпасами?

Вероятно их завались, подумал Бленнер, потому что моя банда вряд ли во что-то стреляла.

— Я проверю, — сказал он.

Он сделал паузу.

— Занять Транзитный Шестой? — спросил он.

— Корабль был взят на абордаж, — сказал Колеа. — У нас враги, продвигающиеся от кормовой секции, от машинного зала.

Внутренности Бленнера превратились в ледяную воду.

— Взяты на абордаж?

— Насколько я знаю.

— Кто координирует? Гаунт?

— У нас нет централизованной координации, потому что связь лежит, а вокс рваный. Я пытаюсь координироваться с Колосимом и Баскевилем. Они продвигаются в Нижний Транзитный Восьмой. Элам и Аркуда заняли Девятый. Согласно Эламу, в машинном зале бой, и он докладывает о врагах.

— Что за враги? — спросил Бленнер.

— Ну, враги, — сказал Колеа. — Это все, что я знаю.

Бленнер кивнул.

— Возьмите себя в руки, майор, — сказал он. Колеа выглядел удивленным, но кивнул.

Бленнер повернулся к членам оркестра. Он был добродушным человеком, но у него был мощный голос, особенно во время кризиса, как например, в шумном баре, когда он хотел выпивку, или когда официант игнорировал его.

— Вы – позорники перед фесовым Императором, да благословит Он всех нас, Трон знает почему! — заорал он. — Нас атакуют, Оркестр! Хватит пердеть своими фесовыми музыкальными инструментами, и приведите себя в порядок! Вайлдер!

— Посчитать боеприпасы! Всех на склад и обеспечить! Если у кого-нибудь не будет места, вытрясите их вещмешки и даже вещи!

— Вы кричите, а я прямо перед вами, — сказал Вайлдер.

— Да, черт возьми, я кричу! Я хочу, чтобы Оркестр перешел на вторую инструкцию через две минуты, или я возьму фесов хауцерфон и начну им забивать людей до смерти! Найдите эту Ярость Белладона и найдите ее быстро!

Оркестранты начали носиться. Бленнер повернулся назад к Колеа.

— Мы будем готовы через пять минут, — сказал он. — Я поведу их, чтобы занять Транзитный Шестой.

Колеа кивнул.

— Уходим! — сказал Колеа своему отряду. — Да защитит вас Император, — сказал он, посмотрев назад на Бленнера.

Бленнер вернулся в свою каюту. По крайней мере, подумал он, по крайней мере, с Колеа, Колосимом, Эламом и Баскевилем в поле, между ним и врагами будет буфер.

Он нашел бутылочку с таблетками в сундуке. Он принял две, затем третью, для уверенности. Он проглотил их, запив глотком амасека.

Он сможет это сделать. Он был фесовым бойцом Трона. Конечно, сможет.

А если не сможет, здесь было множество мест, чтобы спрятаться.

Далин Крийд был главным, и ему это не очень нравилось. Не было никаких признаков Капитана Мерина – последнее, что говорили, было то, что Мерин ушел в лазарет – так что, хотя здесь было несколько человек старше него по званию в роте, у Далина, как адъютанта, было командование.

Палубная казарма Роты Е гудела. Ему приходилось неоднократно кричать, чтобы получить подобие порядка. Последним полученным приказом было перейти на вторую инструкцию, и это Далин намеревался сделать до того, как он не услышит обратное.

— Обезопасить палубу! — кричал он. — Я хочу наблюдательные посты и отряды у каждого люка! Так же проверьте все залы поблизости! Я хочу знать, кто в каком состоянии все остальные!

Рота Е начала двигаться с кое-какое целью. Вспомогательный персонал выглядел напуганным. Было множество незначительных травм, но Далин мог видеть, что страх был самой большой проблемой.

— Что вы хотите, чтобы мы делали, сэр? — спросила Джесси Бэнда. Далин не поддался на саркастическое ударение, которое она вложила в слово «сэр».

— Помогите всем, кто нуждается в помощи, — сказал Далин. — Попытайтесь успокоить их страхи. Лейр? Нескон? Возьмите группу к дальним люкам и кричите, если кто-нибудь подойдет с кормы.

Люди кивнули.

Далин хотел направиться к свите и найти Йонси. Он отчаянно хотел знать, что с его маленькой сестрой все в порядке. Но он знал, что не может показать никакого фаворитизма. Ситуацию нужно было взять под контроль, и основной персонал нуждался в...

Он повернулся.

— Разберитесь здесь, — сказал он Бэнде и Вэлну.

— Куда вы собираетесь? — спросила Бэнда.

— Я сейчас вернусь.

Частные и зарезервированные каюты были в дальнем конце палубы. Он проталкивался через толкающиеся тела и направлялся в ту сторону. Сын Гаунта, Феликс, располагался в одной из тех кают. Далин знал, что Гаунт хотел бы, чтобы мальчик был в безопасности. Полковник-комиссар совсем ненавидел тот факт, что его отпрыск был здесь. Он ясно дал это понять, прося Далина присматривать за Феликсом.

И Далин хотел проверить. Феликс ему нравился. Он чувствовал, что они стали друзьями. Он слегка был напуган, что та связь, которую он создал, была частью эгоистичного стремления впечатлить и порадовать Гаунта. Ему нравилось отвергать эту мысль, и говорить себе, что он нашел друга, и что Феликс нуждался в товарище, на которого он может рассчитывать, но изводящее сомнение не уходило.

Честно говоря, Далин Крийд желал понять, что именно так сильно привлекало его в Феликсе Меритусе Чассе, и надеялся в своем сердце, что это не была психологическая необходимость впечатлить своего любимого командира.

Он нашел каюту и постучал в дверь.

— Феликс? Феликс, это Далин.

После короткой задержки, люк открылся, и Далин вошел внутрь.

— Ты в порядке? — начал он.

Феликс сидел на койке, его куртка была накинута на его плечи. Он выглядел бледным и нездоровым. Нахум Ладд открыл Далину дверь.

— Сэр, что вы здесь делаете? — спросил Далин.

— Я пришел проверить Феликса, — сказал Ладд. — Корабль атакован.

— Я знаю, — сказал Далин.

— Это серьезно, солдат, — сказал Ладд. — Я знал, что полковник-комиссар захочет убедиться, что с Феликсом все в порядке, а все связь отфесана.

Далин кивнул. Он чувствовал себя раздосадованным. Он и Ладд были почти одного возраста, и, как и он, Ладд старался изо всех сил привязаться к Феликсу. Они стали почти, как соперники, враждующие из-за девушки. Это было глупо, но Далин почувствовал что-то ревнивое, обнаружив здесь Ладда. Он был уверен, чертовски уверен, что Ладда мотивировало то же самое стремление, которого Далин страшился в себе. Сильное желание прикрыть себя в качестве признания и втереться в доверие к Гаунту. Ранее было отмечено, что Ладд и Далин представляют собой новое поколение Призраков, что однажды Ладд может стать старшим комиссаром полка, а Далин настоящим офицером. Однажды, если судьба позволит, и полк просуществует так долго. Они символизировали будущее, будущие кампании, будущих командиров Призраков. И таким образом, оба хотели одобрения и внимания Ибрама Гаунта, которые может принять решения и дать рекомендации, которые могут повлиять на их карьеры. Гаунт был отеческой фигурой для них обоих, и здесь они были поглощены тем, что пытались быть тем человеком, кто «присматривает» за сыном Гаунта.

У Ладда было высокое положение, конечно же. Он был больше похож на отца, которого они оба пытались впечатлить.

— Ты в порядке? — спросил Далин Феликса.

Феликс кивнул, но было ясно, что он был травмирован.

— Он был сбит с ног жесткость перехода из варпа, — сказал Ладд. — Я нашел его без сознания. Тот шкафчик упал на него.

— Я в порядке, — сказал Феликс. — Просто потрясен.

— Ему было голодно, — сказал Ладд.

— Мы должны отвести его в лазарет, — сказал обеспокоенно Далин. — Гаунт...

— Корабль атакован, — сказал Ладд. — Мы понятия не имеем, какие палубы захватил враг. Передвижение без приличных сил будет плохой идеей. Я решил, что лучше присматривать за Феликсом здесь, пока не минует критическое положение.

— У меня есть Рота Е... — начал Далин.

— Хорошо. Тогда обезопась люки, ведущие к корме и прикрой задние коридоры. Это то направление, откуда они придут.

Далин замешкался.

— Ну же, рядовой, — сказал Ладд.

— Это был приказ? — спросил Далин.

— Да, — сказал Ладд. — Мерин не с тобой?

Далин помотал головой.

— Значит это твой день славы, солдат – ты командуешь. Заблокируй коридоры. Поставь баррикады, если сможешь. Главный центральный проход здесь ведет прямо к ангарам свиты, а там женщины и дети, которым нужна защита.

Далин кивнул.

— Ты точно уверен, что в порядке? — спросил он Феликса.

— Да. Иди.

Далин кивнул и вышел.

Ладд закрыл дверь за ним и обернулся к Феликсу.

— Ты же не расскажешь ему, так ведь, Нахум? — спросил Феликс.

— Что?

— Что ты увидел, когда нашел меня...

— Я ничего не видел, — сказал Ладд.

— Я серьезно, Нахум. Никто не должен знать. Никто не знает, кроме Маддалены. Никто не должен знать...

— Успокойся, — сказал Ладд. — Я ничего не видел.

— Мы должны проверить, — сказал Баскевиль. — Так ведь? Мы должны проверить.

Шогги Домор пожал плечами.

— Думаю так, Баск, — ответил он.

Баскевиль и Домор вели свои роты – D и К, соответственно – по широким ангарам и грузовым трюмам нижних палуб Армадюка. Интервокс корабля был мертв, но по отрывочным переговорам по ротным передатчикам стало понятно, что их взяли на абордаж, и что абордажники продвигались от кормы, в частности от машинного зала. Несколько ненадежных источников сообщили, что масштабный бой уже шел на пути в машинный зал, и по запаху дыма в сухом воздухе, Баскевиль склонялся дать этой истории некоторое доверие. Другие источники предполагали, что абордажные войска были каннибалами. Пустотными монстрами, жаждущими плоти. Баск был счастлив отвергнуть это, как паникерство, хотя он прожил достаточно долго, чтобы знать, что ужасы Галактики обычно превосходили самые худшие воображения человека.

Его рота соединилась с ротой Домора скорее по случайности, чем специально. План, каким и был, был постепенно продвигаться к корме, пока они не войдут в контакт с врагом. Насколько Баск знал, шесть рот продвигались к корме из своих казарм. Он с Домором решили пойти маршрутом вдоль брюха корабля через грузовые секции, в то время, как Колосим и Элам пойдут вдоль главных транзитных путей верхних палуб. «Исчерпывающий охват», назвал это Ферди Колосим. Это имело смысл. Не было никакого смысла маршировать к машинному залу только для того, чтобы обнаружить, что уроды-каннибалы захватили мостик, пройдя по грузовым отсекам. Элам советовал проверять каждый отсек, когда они будут входить в него. Абордажники могли оставить отряды для засад. А еще хуже, они могли найти другие точки входа, и роиться незамеченными.

Баск и Домор, распределив свои отряды по огромному и запутанному грузовому трюму, проверяли каждую камеру и отсек, которые проходили.

Они достигли грузового трюма девяносто.

— Мы должны проверить, — сказал Баск, как будто убеждая себя. Он с Домором посмотрели на печати, которые Комиссар Фейзкиель и офицеры капитана прикрепили на замки. Грузовой трюм девяносто был тем местом, где они разместили все материалы и артефакты, забранные из Предела Спасения во время рейда, нечеловеческие артефакты, взятые в убежище Архиврага. Фейзкиель сделала опись, и существующим приказом было то, чтобы материалы оставались опечатанными и неприкасаемыми во время обратной поездки, готовыми для немедленной передачи высшим властям.

Это было до того, как корабль вывалился из имматериума и пришел к мертвой, беспомощной остановке.

— Может быть, мы должны просто оставить это в покое, — сказал Домор. — Я имею в вижу, эти штуки… Это плохие штуки, так ведь? Фесовые злые Архивражеские штуки.

— Ага, — кивнул Баск, — и, кроме того, достаточно важные, чтобы мы доставили их все. Гаунт говорит, что это может быть жизненноважно для войны. Вот почему мы все это везем назад с собой. Если они прорежут внутреннюю стену...

Домор пожал плечами.

— Поставить здесь кордон! — крикнул он. — Приготовить винтовки!

Чирия и Эулер подвели поближе огневую команду, целясь в люки.

Домор вытащил свой серебряный клинок и срезал первую печать. Затем он применил болторез к замкам. Баск взял монтировку у Веса Маггса. Как только Домор закончил, Баскевиль поднял тяжелую заслонку люка.

Они открыли люк.

— Энергии нет, — сказал Домор, смотря внутрь.

— Ага, но ты что-нибудь видишь? — спросил Баск. Глаза Домора, сложная аугметика, жужжала и щелкала, пока глаза обыскивали темноту.

— Я думаю, что несколько коробок упали, — сказал он. — Несколько ящиков.

— Босс?

Баскевиль повернулся. Вес Маггс, старший разведчик его роты, нашел электрический ящик в закрытой нише неподалеку.

— У нас здесь аварийное освещение, — сказал он.

— Включай, — кивнул Баск.

Внутреннее освещение зажглось с глухим стуком. Голубое аварийное освещение вырвалось в открытый люк.

Баскевиль поднял свой лазган.

— Давай хорошо посмотрим, — сказал он, — затем снова опечатаем.

Он с Домором вошли в трюм девяносто, следом за ними Фейпс и Чирия. Материалы были упакованы в коробки и разложены на металлических стеллажах. На каждой картонной коробке был ярлык, инвентарный номер, и предупреждения насчет порчи и перемещения. Фейзкиель была доскональна.

Две полки упали во время перехода из варпа, и картонные коробки были рассыпаны по палубе. Баск увидел глиняные таблички, некоторые целые, некоторые сломанные, среди упаковочного наполнителя, вместе с планшетами, маленькими статуями и четками, и старыми обрывками пергамента. Всего лишь некоторые из нечестивых сокровищ, ради которых они рисковали своими жизнями, утащенных из коллегии наследования Предела.

— Мы должны убраться здесь, — сказал Домор.

— Я не хочу к этому прикасаться, — ответил Баск.

— Ну, мы не должны просто оставлять это, как есть, если это настолько ценно, — сказал Домор.

— Я думаю, что мы должны. Мы не знаем, что и где лежало. Здесь никого нет, так что я говорю, что мы снова закроем это все. Когда вся неразбериха закончится, Гаунт с Харком придут сюда с описью и все будет на местах.

Домор кивнул. Он выглядел облегченным.

— Сэр?

Баск повернулся. Его адъютант, Фейпс, вошел в следующую комнату.

— Здесь еще кое-что упало, — крикнул Фейпс. — Я думаю, вы должны увидеть это.

Баскевиль и Домор пошли к нему. Во второй комнате еще три картонных коробки упали с полок на палубу. Еще свитки и старые книги, и несколько отвратительно выглядевших банок с образцами. Баскевиль не хотел думать, что может быть в них.

— Какого феса? — начал Домор.

Баскевиль сделал шаг вперед. Он не смог придумать никакого готового объяснения. Восемь древних каменных табличек выпали из одной картонной коробки. Они были расположены почти на идеальных линиях на палубе: ряд из четырех над рядом из трех, с одной табличкой в центре над ними.

— Они так упали, — сказала Чирия, как будто пытаясь убедить себя.

— Рядами? — спросил Фейпс.

Таблички были идеально расположены, как будто кто-то скрупулезно и осторожно разложил их так. Ни одна из них не выбивалась из порядка.

— Как... — пробормотал Домор. — Как это произошло? Как это вообще могло произойти?

Баскевиль встал на колено рядом с рядами. Он пристально смотрел на них. Он вспомнил яростные усилия, чтобы забрать все в грязной коллегии Предела. Он вспомнил, как Гаунт говорит ему, что Маббон признал эти каменные таблички, как вещи особенной важности. Артефакты ксеносов, невозможно древнего изготовления. Каждая табличка была размером со стандартный планшет, и сделана из блестящего красного камня. Они все были повреждены и потерты от времени, а у одной отсутствовал значительный кусок. Они были покрыты надписями, которые Баскевиль не мог понять.

— Здесь никого не было, — сказал он. — Вы видели печати. Здесь никого не было. Должно быть, они просто упали так...

— Это кусок феса, — сказал Домор.

— У тебя есть лучшее предположение? — спросил Баск, подняв на него взгляд.

— Ни одного, которое я бы хотел озвучить, — пробормотал Домор.

Баскевиль потянулся рукой в сторону табличек.

— Не трогайте их! — закричала Чирия. — Вы с ума сошли?

— Я не... — ответил Баскевиль, отдернув руку. Но это была ложь. Он собирался прикоснуться к ним. Ему нужно было прикоснуться к ним, даже если прикосновение было последней вещью, которую он хотел сделать.

Он поднялся на ноги.

— Они выглядят, как аквила, — сказал Фейпс.

— Что? — спросил Баскевиль.

Фейпс указал.

— Так, как они лежат, сэр. Крылья, видите, и тело? Как орел, с распростертыми крыльями. Сэр?

Баскевиль больше не слушал своего адъютанта. Он пялился на таблички на полу. Они лежали, как символ орла.

Он тяжело сглотнул. У него появилось внезапное, болезненное воспоминание. Пополнение припасов… отмененное пополнение припасов на Айгоре 991. Там был демон. Нечто. Нечто плохое. Они слышали голос. Ладно, не он, но Рервал слышал. Сначала Рервал, затем Гол. Гол сделал полный отчет насчет этого. Голос заявлял, что он голос Сека.

Он требовал, чтобы они принесли ему орлиные камни.

Они отбились от… от чего бы это ни было, и отменили пополнение. Гол отменил пополнение припасов, и он предоставил полный отчет Гаунту. Никто не мог предложить объяснения, и к тому же, это, в любом случае, было дерьмо варпа. Ты никогда не уделяешь внимание дерьму варпа и бреду Архиврага, потому что это уверенный путь к безумию.

Но это… Эти камни на палубе. Камни, про которые фегат говорил, что они драгоценны, лежали в форме орла.

— Трон сохрани нас, — прошептал он.

— Сэр? — спросил Фейпс.

— Запечатать, — сказал Баск. — Запечатать. Принесите горелку и заварите дверь. Мы вернемся к этому, когда минует кризис.

Домор посмотрел на него, затем повернулся и вышел, зовя солдата с горелкой.

Баскевиль посмотрел на Фейпса.

— Посмотри, сможешь ли заставить вокс работать, — сказал он адъютанту. — Вызови Гаунта. Расскажи ему, что мы нашли тут. Не приукрашивай. Просто прямо ему скажи, что мы нашли здесь и как это выглядит. Потом спроси его, что он хочет, чтобы мы с этим сделали.

— Гаунт?

Гаунт отошел от стратегиума и подошел к Керт. Она все еще работала с хрупким телом Спайки, делая массаж.

Он присел рядом с ней.

— Есть пульс, — прошептала она.

— Да? — ответил Гаунт.

Она кивнула. — Я не хотела выкрикнуть это и дать этим людям ложную надежду. Он слабый. Абсурдно слабый. И он может исчезнуть в любое мгновение. Но пульс есть.

Гаунт кивнул.

— Я хочу посмотреть, сможем ли я поддерживать его еще пять или десять минут, — прошептала она. — Если я смогу, я рискну переместить его в лазарет. Ему нужна немедленная операция. Обходной клапан. Хотя, его мозг, может быть, уже мертв.

— Я попрошу Крийд подготовить носилки.

— Хорошо, — сказала Керт.

— Если ты вернешь назад капитана, — сказал Гаунт, — ты сделаешь поразительную...

— Не покровительствуй мне, — сказала она, не отрывая взгляд от работы. — Это мое призвание. Жизнь нужно спасти. Я пришла сюда.

Гаунт встал. Вокруг дисплея стратегиума началась внезапная суета.

— В чем дело? — спросил он.

— Я оцениваю, — сказал Дарулин. — Что-то только что...

— Что-то что?

— Отмотать назад, — сказал Дарулин техноадепту. — Тридцать секунд.

Изображение на главном дисплее замерцало, когда отматывалось от текущего времени к записанным данным. Гаунт не увидел отличия.

— Смотрите сюда, — сказал Дарулин. — Вражеский корабль, находящийся в семнадцати тысячах километров от нас, приблизительно. Корабль-носитель.

Он прикоснулся к дисплею, делая маленькую тактильную отметку рядом с темной точкой вражеского крейсера.

— Вперед покадрово, одна сотая скорости, — сказал Дарулин адепту.

Данные начали проигрываться. На четырехсекундной отметке, темная точка была заменена точкой белого света. Точка света расширилась, а затем исчезла. Не было никаких признаков черной точки.

— Что я только что увидел? — спросил Гаунт. — Взрыв?

— Разрешение сенсора очень плохое, — сказал Дарулин, — но, да. Вражеский корабль только что взорвался. Полное уничтожение.

— Но он был больше, чем мы, — сказала Крийд.

— Был, — согласился Дарулин.

— И, что… несчастный случай с двигателем? — спросил Гаунт.

— Что это? — спросил Келведон, потянувшись, чтобы указать.

Еще одна темная точка, большая по размеру, появилась в зоне видимости. Она двигалась мимо точки, где исчезла другая точка. Она ускорялась в направлении Армадюка.

— Это корабль, — сказал Дарулин. — Очень большой корабль.

— Время, когда он достигнет нас? — спросил Гаунт.

— Он уже рядом с нами, — сказал Дарулин. Он повернулся к команде мостика. — Я хочу опознание, сейчас же! Сейчас же! — закричал он.

— У нас есть изображение, — крикнул Келведон.

Что-то приближалось к ним, что-то настолько огромное, что оно затмевало свет местной звезды. Оно отбрасывало огромную тень на поврежденный, беспомощный Армадюк. Свет на мостике изменился, когда тень скользила по ним, накрывая внешние иллюминаторы темнотой.

— Мы в его тени, — тихо сказал Дарулин. Мостик стал спокоен и очень тих. Не было никаких звуков, кроме скрежета воздушных систем, щёлканья автоматических систем и случайного свиста системы дисплея.

Внезапно ожил вокс. Кричащий шум громко доносился из каждого динамика. Все вздрогнули и закрыли уши.

Оглушительный шум стал словами. Голосом, который был нечеловеческим. Голосом, который эхом отдавался в шахтах.

— Тормаггедон Монструм Рекс! Тормаггедон Монструм Рекс! Тормаггедон Монструм Рекс!

— Демонический корабль у Солнца Тависа, — заикаясь произнес Келведон.

— Вражеский боевой корабль, — кивнул Дарулин. Он выглядел бледным, смирившимся.

Крийд посмотрела на Гаунта, пораженная ужасом. — Сэр?

— У нас еще нет щитов, или... — голос Гаунта затих. Имя все еще грохотало в динамиках, снова и снова, монотонно повторяясь. Гаунт мог видеть взгляд Действующего Капитана Дарулина.

— Извините, полковник-комиссар, — сказал Дарулин. — Какой бы надежды у нас не было раньше, она исчезла. Мы пойманы, беспомощные, в прицел боевого корабля врага, который намного превосходит нас размерами и классом во всех поддающихся измерению значениях. Нам конец.