Магистр Войны

XXIV. Я – СМЕРТЬ

— Мы можем пойти пешком отсюда, — сказал Баскевиль.

— Ой, да ладно, — сказал Домор. — Уже недалеко.

— Дай мне перефразировать, — сказал Баскевиль. Он постучал по датчику топлива грузовика. — Нам придется пойти пешком отсюда.

Он остановил ворчащий грузовик, и они вышли. Улица была безлюдной и неосвещенной, и ночной воздух был тяжелым с запахом фуцелина, а небо над крышами мягко светилось янтарным светом. Они могли слышать отдаленные звуки боев с нескольких направлений, прокатывающихся по городу.

Фейзкиель с сочувствием посмотрела на транспортник Муниторума. Кузов был пробит в дюжинах мест, и задняя часть была расстреляна.

— Опасная ситуация, — сказала она. Баск кивнул. Если бы двигатель не запустился, они были бы сидячими целями. Поездка оттуда была дикой и вслепую. Баскевиль вел, как маньяк, его единственным направлением было «подальше от выстрелов».

Домор бросил взгляд на горящее небо.

— Опасная ситуация еще не закончилась, — заметил он.

Они начали идти. Они пересекли улицы, которые были закрыты ставнями и темные, и проходили мимо зданий, которые были заброшены. Шрапнель и обломки от воздушного боя усеивали дорогу, дымящиеся и перекрученные, некоторые металлические обломки все еще мерцали теплом. Обломки сыпались дождем без разбора часами, и хотя казалось, что основная воздушная атака закончилась, копоть и искры продолжали лететь вниз. Наверху, на Великом Холме, свечение пустотных щитов дворца исчезало. Рассчитанный риск, предположил Баск, кроме того, основные боевые зоны были, очевидно, наземными на окраинах основного города, и пустотным щитам срочно понадобилось время, чтобы перезарядиться. Еще одна воздушная атака могла произойти в любой момент.

Двадцать минут провели их через брошенные кварталы Низкого Острия к началу служебной дороги. Они шли в тишине, уставшие, не находя слов. Битва обострялась вокруг них и оставила их вне главных боевых действий. Настало время наверстать упущенное и надеяться, что все еще оставался шанс на воссоединение с полком.

Какое бы предупреждение, думали они, они бы не принесли, уже, определенно, было слишком поздно.

Со служебной дороги, они могли видеть Танитское размещение К700 во мраке индустриальной территории. Фонари двигались вокруг зданий. Они могли видеть транспортники.

— По крайней мере, там, все еще, кто-то есть, — сказал Баск.

На полпути по сервисной дороге, они повстречали часовых. Эриша, большого знаменосца из Роты V, и Тиста, еще одного солдата из его отряда. Они казались напряженными и не в своей тарелке.

— Майор Баскевиль? — сказал с удивлением Эриш, когда они подошли достаточно близко, чтобы он узнал их.

— Что происходит, рядовой? — спросил Баскевиль.

— Просто готовимся к отъезду, сэр, — сказал Эриш. — Наверх, к дворцу.

— Весь полк?

— Нет, сэр, только Роты V и Е, перемещаем полковую свиту в убежище.

— Где остальные Призраки? — спросил Домор.

— На передовой, сэр, — сказал Эриш.

Баскевиль с Домором переглянулись. Их роты перешли на вторую инструкцию без них. Вероятно, на первую. Они, должно быть, уже сражаются и умирают.

— Кто здесь за главного? — спросила Фейзкиель.

— Капитан Мерин, мэм, — ответил Эриш. — С Комиссаром Бленнером.

Фейзкиель ближе посмотрела на него. Она хорошо разбиралась в языке тела, и Эриш казался необычно напряженным. Нет, не напряженным. Расстроенным.

— Воксируй на ворота, Эриш, — сказал Баскевиль. — Скажи Мерину, что мы идем.

— Да, сэр, — сказал солдат.

— Что происходит, Рядовой Эриш? — спросила Фейзкиель.

Эриш нервно посмотрел на своего товарища.

— Что вы имеете в виду, мэм? — спросил он.

— О чем ты нам не говоришь?

— Был инцидент, мэм, — сказал Эриш.

— Как, фес, это произошло, капитан? — спросил Баскевиль.

Мерин пожал плечами. Вокруг них, на дворе К700, люди из его роты загружали груз на грузовики Муниторума, а группы членов свиты выстраивались в очередь, чтобы забраться на борт. Здесь была некомфортная тишина, большая, чем просто тишина в военное время. Ощущение шока.

— Пожимание плечами не ответ, Мерин, — сказал Баскевиль.

— Я не знаю, что за фес рассказать тебе, — ответил Мерин. — Это фесово ужасный беспорядок. Что ты от меня хочешь? Ты хочешь, чтобы я сказал, что говнюк из моей роты свихнулся? Это?

— Ты и Гендлер были близки.

— И? — усмехнулся Мерин. — Он, тем не менее, был говнюком. Я просто не осознавал, насколько большим говнюком. Напасть на девочку вот так.

— Дочь… Гаунта?

— Кажется так.

— Где она? — спросил Домор.

— В одном из грузовиков. Она уже в сознании, но чувствует головокружение и в состоянии шока. Как только мы прибудем во дворец, мы доставим ее к медикам.

— Я хочу поговорить с ней, — сказал Баскевиль.

— Я же тебе сказал, — сказал Мерин, — она не в нормальном состоянии. Оставь это. Оставь это, пока что. Дай ей немного времени.

— Будет расследование, — сказал Баск.

— Не сомневаюсь, — сказал Мерин. — Должно быть. Бленнер и я уже готовы предоставить полные отчеты.

— Не могу поверить, что Вайлдер мог... — начал Домор.

— Ну, он смог, — резко сказал Мерин. — Всегда была какая-то слабость. Вы, должно быть, видели это. Слишком много выпивки, и зависти, размером с Золотой Трон. Диди, должно быть… Гендлер, должно быть, подбил его на это.

— Вайлдер убил Эзру? — спросил Баскевиль.

Мерин кивнул. — Не могу в это поверить, — сказал он. — Я имею в виду, Эзра… фесов Эзра.

— И Бленнер применил санкции к Вайлдеру?

— А что еще он мог сделать? — спросил Мерин.

Домор с Баскевилем посмотрели друг на друга.

— Слушайте, — сказал Мерин, — у нас сейчас нет на это времени. Основная задача доставить свиту в убежище дворца, пока щиты опущены. Прямой приказ от Гаунта. Мы не можем тут зависнуть, не важно, что произошло. Нам нужно заставить двигаться всю эту кучу в следующие несколько минут.

— Ладно, — с неохотой сказал Баскевиль. — Всем ускориться. Давайте перевезем их в безопасное место.

Мерин отдал быстрый салют, и, поворачиваясь, начал выкрикивать приказы командам погрузки. Баскевиль увидел, как приближается Элоди Дютана-Даур, с одной из женщин из свиты по пятам.

— Майор?

— Да, Элоди?

— Юнипер потеряла Йонси, — сказала она.

— Она была со мной, — сказала более взрослая женщина. — Мы собирали вещи, затем началась суматоха, и я огляделась, а она пропала. Я думаю, что она расстроена. Люди разговаривали, говорили, что была стрельба. Что люди погибли. Она подумала, что это снова снайперы и расстроилась. Я думаю, что она спряталась.

— Я не могу ее найти, — сказала Элоди.

Баск ругнулся под нос.

— Мы поищем вокруг, — сказал он. — Она не может быть далеко.

— Ага, мы найдем ее, — вторил Шогги. Он знал, что он и Баскевиль думают о том же самом: достаточно уже плохих поворотов для одного дня. Они не собирались потерять маленькую дочку Крийд. Маленькую дочку Крийд… маленькую дочку Гола. Мерин рассказал им, что служба разведки Астра Милитарум забрала Гола. Где бы он сейчас не был, Голу Колеа нужны его друзья, чтобы они присмотрели за его семьей для него.

— Где Далин? — спросил Баскевиль.

— В грузовике, присматривает за ребенком Гаунта, — сказал Мерин.

— Я пойду и спрошу его, знает ли он, что Йонси может прятаться, — сказал Баскевиль.

— Я начну искать, — сказал Домор. Он повернулся к Элоди и Юнипер.

— Где вы в последний раз видели ее? — спросил он.

Голос говорил в ночи. Он говорил во взрывах артиллерийских обстрелов, в отдаленном реве огненных штормов, в выстрелах минометов.

Это был старый голос, теневой голос. У него не было слов; он просто говорил о войне звуками, сделанными войной.

Но смысл был ясным. Настолько ясным, что, казалось, он заглушает все звуки и неистовство, повисшие над Элтатом.

В голубой темноте неосвещенной пустоши рядом с размещением, Йонси пряталась в куче каменных обломков. Настало время. Папа говорил ей, что настало время. Время вернуться домой. Время быть храброй и вырасти. Время вернуться к Папе.

— Я не хочу! — прошептала она, вытирая слезы с глаз грязными запястьями. Затем она пожелала то, что не произнесла. Кто-нибудь мог ее услышать.

Кто-то услышал ее.

Кто-то был близко. Она могла слышать ботинки, хрустящие на камнях в темноте вокруг нее. Люди двигались.

Люди шли к ней. Готовые или нет.

— Что ты, в точности, делаешь, Луна?

Фейзкиель прекратила делать снимки, и опустила свой маленький карманный пиктер. Бленнер стоял в дверном проеме душевой.

— Регистрирую место действия, — сказал она. — Или ты уже это сделал?

— Я? Нет, — сказал Бленнер. — Зачем? Зачем бы мне?

— Три смерти в размещении, — сказала она. — Мы не можем сохранить место действия, так что нам нужно столько доказательств, сколько мы можем получить.

— Доказательств? — спросил Бленнер. — Доказательств чего?

— Ты серьезно, Бленнер?

— Тут все понятно, — резко сказал Бленнер. — Ради феса, Луна… Гендлер сошел с ума. Вайлдер был при деле. Они напали на дочь Гаунта, затем Эзра...

Произнося каждое имя, Бленнер сердито указывал на разные отпечатки крови на стенах и полу старой душевой. Фейзкиель начала делать снимки каждого темного пятна.

— Прекрати это! — резко бросил Бленнер.

— Этот инцидент – уже достаточно плохой, — сказала Фейзкиель. — В любом случае, будет ордер на рассмотрение дела, но дело в том, что вовлечен ребенок Лорда Милитанта? Ты думаешь, что Гаунт просто оставит это в обычном полевом отчете?

Бленнер беспомощно пожал плечами.

— Он захочет узнать обо всем. Эзра был его другом, и... — Она замолчала. — Предполагается, что ты его друг, Бленнер. Его старейший, дорогой друг. Какого черта ты не делаешь это для него? Почему ты не делаешь это, как его друг и комиссар, и не оборачиваешь это в поклон для него? Я имею в виду, безукоризненно? Почему не делаешь все, от себя зависящее? Почему ты не делаешь это для него?

— Я казнил ублюдка, который...

— Просто уйди с дороги, Бленнер. Я разберусь с этим.

— Тут не с чем разбираться, — раздраженно сказал Бленнер. — У меня есть полный отчет. Мерин был свидетелем этого. Тут нет ничего, чтобы...

— Я разберусь с этим, я сказала. Мой отчет, мое дело.

— Фесову минуточку, леди! — крикнул Бленнер. — Тебя здесь даже не было!

— Точно. Процедурное положение Официо Префектус четыреста пятьдесят шесть дробь двенадцать. Независимый осмотр любого серьезного или важного преступления. Ты что даже не знаешь фесовых инструкций? Почему я не удивлена? Это не может быть твоим, потому что ты присутствовал при инциденте. Полномочия на упрощенные судопроизводства распространяются только на дела. Выметайся, Бленнер. Мое дело, с данного момента.

Она, внезапно, остановилась, и огляделась.

— Что это было? — спросила она.

— Что было что?

— Этот шум? Снаружи? Это прозвучало, как медицинская пила.

Люди нашли ее. Йонси посмотрела вверх.

Восемь фигур стояли вокруг нее в мрачных каменных обломках. Мужчины. Солдаты. Маски скрывали их лица.

— Уходите! — сказала она. — Уходите!

Она закрыла голову руками, чтобы не видеть их.

Сыны Сека подняли свое оружие и подошли ближе.

— Может быть, здесь? — с надеждой сказала Элоди.

— Ей нравилось играть на открытой местности, — сказала Юнипер, спеша среди них. — Там, сзади, среди обломков. Иногда она играла в прятки.

— Мы посмотрим, — сказал Домор. Он подстроил свою аугметику для низкой освещенности. Позади размещения, за границей фонарей двора, было темно, как смоль, и территория была неровной и открытой.

Они остановились и осмотрелись.

— Проверим в той стороне, — сказал Домор. — Юнипер, иди к уборным. Я посмотрю там.

Они разделились и вошли в темноту. Элоди шла вдоль задней части зданий, нащупывая дорогу. Она несколько раз выкрикнула имя Йонси, но в темноте было что-то, заставляло ее говорить с неохотой. Было холодно, и густо, как нефть. Бездонная тень.

Плохая тень.

Элоди что-то услышала. Движение, или слабый голос, возможно. Она повернулась и начал идти в направлении, откуда пришла.

— Йонси? — Впереди кто-то был.

— Йонси, ты там?

Что-то выбежало из темноты и бросилось к ней. Столкновение почти сбило с ног Элоди.

— Йонси?

Йонси прицепилась к ее ногам, всхлипывая.

— Все нормально, — сказала Элоди, пытаясь поднять ее на ноги. — Все в порядке, Йонси. Мы, наконец-то, тебя нашли.

— Они меня тоже нашли, — плакала Йонси.

Элоди замерла. Она подняла взгляд и увидела большие, черные фигуры, выходящие из ночи вокруг них.

— Ох, защити меня Император, — выдохнула она. — М-милостью Императора, и всего с-света, который сияет с Терры...

Она могла чуять вонь от них, несмытую грязь, засохшую кровь. Их маски злобно смотрели на нее, как во всплывших в памяти ночных кошмарах.

— Вер вой мортой, — сказал лидер Сынов. Он вытащил клинок.

Тьма становилась гуще. Она поглотила Элоди. Она крепко прижалась к ребенку, но тьма полностью поглотила ее. Голова закружилась, затем обморок.

Раздался пронзительный, скрежещущий шум, похожий на силовую пилу, разрезающую твердую кость в анатомической.

Во все стороны полетела кровь.

Домор услышал шум. Он начал бежать.

— Тревога! Тревога! — кричал он. Это было какое-то оружие. Он услышал оружие. Вторженцы. Фесовы враги были среди них.

Он бежал к точке, где в последний раз видел Элоди. Призраки бежали со двора в ответ на его крики. Фонарики подпрыгивали и мерцали.

— Обезопасить периметр! — крикнул им Домор. Фейзкиель и Бленнер проталкивались сквозь людей, чтобы присоединиться к нему.

— Шогги?

— Там сзади кто-то есть, Луна, — крикнул Домор, несясь вперед. — Приведите огневые команды к задней части, быстро! Я думаю, что это атака!

Фейзкиель схватила его. — Погоди! Погоди, Шогги! Что это?

Фонарики и лампы освещали что-то в каменных обломках впереди от них. Два тела, съежившиеся вместе.

Все остановились.

— Святой Трон... — прошептал Домор.

Элоди лежала на земле, своим телом и руками закрывая Йонси. Обе были пропитаны кровью.

Вокруг них каждый кусочек металла, камень или кирпич были покрыты кровью. Пар поднимался от нее в ночном холоде. Домор раньше видел, как снаряды взрываются среди отрядов людей. Это все выглядело так же.

Как будто полдюжины или больше людей были разорваны на куски какой-то огромной и дикой силой.

Бленнер рыгнул и отвернулся в сторону, чтобы проблеваться. Домор с Фейзкиель, спотыкаясь, пошли к телам. Призраки смотрели, сбитые с толку.

Везде были куски тел, кусочки плоти и кости, обрывки изорванной униформы, куски оружия. Фейзкиель присела рядом с Элоди и Йонси. Когда она прикоснулась к ним, ее руки стали скользкими от крови.

— Они живы, — крикнула она хриплым голосом от ужаса. — Они без сознания, но живы.

— Что за фес это сделало? — спросил Домор.

Западный конец Круговой Улицы был покрыт ковром из тел. Многие упали от Танитских снайперов во время первого продвижения, остальные были срезаны в двух отчаянных наступлениях, которые последовали. Сыны Сека лежали скрученные и распростертые на открытой дороге и узких тротуарах, местами кучами, дым поднимался от одежд, пробитых лазерными выстрелами. В дренажи стекало достаточно крови, чтобы создавать отчетливый булькающий звук. Дым повис в воздухе, как легкий туман.

— Движение в начале улицы, — воксировал Ларкин.

— Принято, Ларкс, — подтвердила Крийд. Ее рота и рота Обела прикрывали верхнюю часть Милгейта. Они окопались, но это мало что значило. Уличный бой был удачей настолько же, насколько и искусством, и старая заводская территория была забита зданиями.

Она бросила взгляд на Варла.

— Ты, в самом деле, думаешь, что они настолько тупые, чтобы попытаться снова? — спросил Варл. — Мы порвали их на ленточки. Три раза.

— Я не думаю, что тупость имеет к этому хоть какое-то отношение, — ответила Крийд. — Они хотят пройти, поэтому они будут продолжать пытаться.

Подбежал Обел, и скользнул в укрытие рядом с ними.

— Мы закрыли секцию из шести улиц, задние дворы и переходы тоже, — сказал он. — Еще шире, и мы слишком растянемся.

Крийд кивнула.

— Отряды Роуна справа от нас. Предполагается, что Хеликсидцы слева.

— Я не видел никаких Хеликсидцев, — с сомнением сказал Варл. — Предполагается, что это мы должны быть невидимками.

— Выясни, — сказала ему Крийд. — Приставь к этому оператора вокса. Если Хеликсидцы не на позиции, я хочу это знать и быстро.

Варл кивнул и вернулся к углу улицы, пригнув голову.

Крийд услышала глухой удар. Секундой позже секция брусчатки на Круговой Улице разлетелась в шаре огня. Еще больше быстрых глухих ударов. Взрывы повернулись в левую строну улицы, разнеся фасад одного из заводских зданий. Кирпичная кладка обрушилась.

— Минометный огонь, — выругалась Крийд. Снаряды падали плотно и быстро, и ползли к ее линии. Зажигательные снаряды. Огонь уже начал облизывать заводские и жилые здания.

— Ларкин! — воксировала она. — Отступай ко мне. Всем снайперам – отступайте!

Она услышала краткое подтверждение по связи.

— Фес это, — сказала Крийд Обелу. — Пехота не сработала, поэтому они пытаются выкурить нас.

— Нам придется отступить, — сказал Обел. — Я не знаю, может на Валлет Ярд, вокруг?

Это означало сдать, примерно, семьдесят метров территории. Но снаряды падали быстро. Она едва могла слышать свои мысли.

— Контакт! — крикнул поблизости солдат.

— Крийд высунула голову. Дальше по дороге, сквозь лавину огня, она могла видеть силуэты, спешащие вперед, пригнувшись и быстро.

— Отбросить их! — крикнула она.

Призраки вокруг нее, скучившиеся в укрытии, начали стрелять вдоль улицы в огонь. Почти сразу же, она услышала непрерывный оружейный огонь на улицах, параллельных ее.

— Рота А командиру! — крикнула она в свою микробусину. — Роун, слышишь?

— Продолжай, Крийд.

— Они снова приближаются. Обстреливают зажигательными снарядами и наступают под их прикрытием. Целая куча ублюдков.

— Понял.

— Мне нужна поддержка. По крайней мере, две роты, предпочтительно четыре. Мне нужно, чтобы сдерживающие силы подошли через Валлет Ярд и защитили Хокспур Лэйн и Улицу Дарппан.

— Жди.

— Ты принял, Роун? Я не феса не щучу.

— Жди.

Роун вытащил свою микробусину и посмотрел на Жукову. Она настолько запыхалась, что согнулась пополам, положив руки на бедра.

— Расскажи мне снова, — сказал он.

— Они продвигаются по ржавым лодкам, — сказала она. Она выпрямилась. — Значительные силы.

— Ты уверена?

— Макколл уверен.

— Годится, — сказал Роун.

— Слушайте, — сказала Жукова, — они не собираются пройти там, они уже там.

Роун посмотрел на Ойстин.

— Скажи Паше удерживать дорогу, но пусть будет готова выделить мне столько людей, сколько сможет. Половину ее сил, если возможно.

Ойстин кивнула.

— Что насчет Крийд? — спросил Ладд. — Что насчет этого места?

— Возьми Роту С, Ладд – прикрой ей спину.

Ладд посмотрел на него, твердо и отважно.

— Император защищает, Нахум. Иди, вбей в них страх перед Троном.

— Сэр, — кивнул Ладд, и кивком поманил Каобера следовать за собой.

— Остальные роты со мной, — сказал Роун. — Нам нужно пересечь главную дорогу позади позиции Паши, и защитить восточный конец лодок. Макдаск, веди своих людей и проложи путь.

— Сэр?

Ойстин указывала на микробусину в руке Роуна. Она производила писк. Он снова вставил ее в ухо.

— Роун.

— Эли, это Варл! Фесовы Хеликсидцы...

— Повтори, Варл.

— Они отступают! Минометный огонь сильно ударил по ним, и они быстро отступают. Левый фланг полностью открыт от северного конца Улицы Пентес до Круговой.

Роун состроил гримасу. Все смотрели на него.

— Принято, Варл. Жди.

Он посмотрел на офицеров вокруг него.

— Изменение плана, — сказал он. — Рота Б со мной. Мы пойдем за Макдаском. Вивво, поведешь оставшихся и прикроешь задницу Крийд на перекрестке Улицы Пентес. Не стой столбом, шевелись!

Роун быстро вышел на узкую улицу, Рота Б собиралась вокруг него.

— Ускоренный марш, серебряный клинок, — проинструктировал он. — Если вы думали, что уличный бой в старом заводском районе был жестким удовольствием, тогда приготовьтесь к взрыву мозгов.

Он посмотрел на Жукову.

— Веди нас к Макколлу.

Она кивнула.

— Сколько людей у него было, когда ты оставила его? — спросил Роун.

— Людей? — спросила она. — Майор, он был сам по себе.

Вот, где это начинает становиться интересным, подумал Макколл.

Первые несколько, которые добрались до него, были разведчиками. Он вырезал их своим ножом, одного за другим, пока они пробирались сквозь сырые внутренности ржавых лодок. Но главные силы шли у них по пятам, и стало необходимо отбросить тонкий подход.

Он присел позади металлического ограждения, покрытого толстым слоем лишайника и мокрых водорослей, и использовал ряд тяжелых ящиков для инструментов в качестве укрытия. Он начал стрелять во все, что шевелилось на палубе сельскохозяйственной лодки и ее соседей. Он видел, что Сыны Сека пытаются пролезть в ржавые люки, и отбрасывал их назад внутрь. Выстрелы в голову, выстрелы в горло. Он слышал крики и ругань изнутри корпуса под ним. Лазерные выстрелы начали лететь в его направлении. Они разбили вдребезги окна машинного отделения, пробили ржавый металл стены двигательного отсека и зашлепали по металлическим ящикам для инструментов.

Макколл отполз. Он побежал по звенящей межпалубной лестнице, нырнул в новое укрытие, и высунулся, чтобы сделать несколько выстрелов в межпалубный люк. Он слышал, как падают тела, когда их сбило с ржавых лестниц.

Он снова поднялся, перепрыгнул через перила и спрыгнул на инспекционную площадку, которая располагалась вдоль длины лодки. Фигура в желтой боевой одежде забиралась по лестнице наверх впереди. Он выстрелил от бедра, сбив человека с лестницы. Сын Сека пролетел шесть метров и упал на дно пустого трюма.

Макколл свернул с прямого пути и пересек лодку. Человек появился в межпалубном люке перед ним, и Макколл нанес сильный удар ногой в его, закрытое маской, лицо, когда он перепрыгнул через человека и люк. Сын дернулся назад, его голова отскочила от края кольца люка, и он упал, без сознания, сбивая людей с лестницы под ним.

Лазерный огонь пронесся через лодку, несколько выстрелов, затем шквал. Сыны Сека забрались на верх машинного отделения, и стреляли в него из укрытия.

Он пригнулся, и медленно зашел в укрытие подъемного механизма. Он быстро сменил обойму. Со своей позиции, он мог видеть линию дороги и баррикаду. Призраки двигались с позиции Паши. Он подсчитал, что они должны быть в суднах через шесть или семь минут. Ответили ли они просто на вспышки оружейного огня, или Жукова добралась? Знали ли Призраки, с чем они собираются встретиться?

Больше выстрелов хлынули на него. Он лег, прицелился, и сбил двух Сынов Сека с крыши машинного отделения. Он проверил вещевой мешок. Четыре гранаты. Он вытащил их и начал ползти.

Он добрался до люка, прислушался и услышал движение внизу. Он кинул в него гранату, а затем пинком закрыл люк. Глухой взрыв прогремел на палубе под ним. Он пересек лодку, пригнув голову, почти на четвереньках, и добрался до вентиляционного отверстия, которое снабжало воздухом нижние палубы. Он поставил задержку на взрывателе следующей гранаты и катнул ее в отверстие. Он был у следующего люка, когда услышал приглушенный грохот взрыва. Жидкий дым вырывался из вентиляционных решеток в палубе рядом с ним.

Он бросил гранату в следующий люк и пинком закрыл крышку, повторяя упражнение. Люк запрыгал, словно дрожащий рот, от силы взрыва снизу.

Сколько еще? Пять минут? Сможет ли он их занять еще на пять минут? Он вспомнил, как был мертвецом, ходячим мертвецом, призраком, на Армадюке после инцидента, без памяти и ощущения себя, просто побуждение защищать. Война одного человека. Опять настало время для этого. Время для той же самой простой ярости и действия. Чего бы это не стоило, Император защищает.

Что та тварь говорила ему? Человек-но-не-человек, в машинном отделении корабля? — Вер вой мортек! — Ты – смерть.

Макколл выучил язык на Гереоне. Это было жизненно необходимо для выживания.

Оружейный огонь понесся к нему. Он почувствовал, как лазерный заряд задел его ногу, обжигающая боль. Сыны Сека наступали на него из сервисного люка.

Он застрелил первых двух, прямой наводкой, затем развернул свое оружие, чтобы поприветствовать прикладом лицо третьего, врезав ему так сильно, что ноги солдата Архиврага покинули землю, и он почти сделал кувырок. Четвертый получил ударом штыка в лоб. Макколл не прикреплял свой штык, но он нанес резкий штыковой удар, и дуло раздробило череп врага.

Еще враги в дверном проеме. Он отклонился назад и выстрелил, на полном автомате, водя из стороны в сторону. Лазерные заряды испещрили металл по обе стороны люка, снесли люк с петель и прорвались сквозь Сынов Сека в дверном проеме.

Война одного человека. Последний бой. Время истекало, слишком быстро истекало, что он смог остановить его.

Он увидел еще больше одетых в желтое воинов, приближающихся к нему, приближающихся со всех сторон. Они хлынули из каждого люка сельскохозяйственной лодки дюжинами, сотнями.

— Гер тар Мортек! — заорал Макколл. — Гер тар Мортек!

Я – смерть. Я – смерть.

Некоторые из них заколебались, ошеломленные его словами, неожиданной угрозой, произнесенной на их собственном варварском языке.

Он убил их.

Время истекало. Его боеприпасы заканчивались.

С ним было почти покончено, но они все еще приближались, все больше и больше их наступали на него со всех сторон.

— Я – смерть! — заорал Макколл, и доказывал это, пока у него не закончились боеприпасы, а его руки и боевой нож не стали мокрыми от крови.