Марсианская комната

2075.09.23. 23:00

Полковник взбирался по лестнице. Каждый его шаг получался тяжелым и основательным. На руках он нес Лизу. Кира сперва подумала, что девочка спит, потом сознание начало регистрировать невозможное и выдавать порцию за порцией «живому разуму»: синяки на лице, вывернутую руку, рану на лбу, из-за которой волосы перепачкались в крови. И в последнюю очередь пришло самое неуместное — белое платье, красивое, будто Лиза собралась на свидание. Лиза, которую родной отец почти в шутку называл «бедным маленьким роботом». В первый раз Кира увидела в нездоровом подростке женщину. Хорошо же у нее прошло свидание! Наряд был изорван на плечах и в подоле, заляпан сажей. Лиза не двигалась, не стонала и, кажется, не дышала, повиснув на руках андроида тряпкой.

Стайл подошел к ним, очень тихо переговорил о чем-то с Полковником. Тот кивнул и понес девочку в «ту самую комнату», которую Кира прозвала про себя «каморкой Синей Бороды», потому что туда ее не пускали, безо всяких объяснений. Позже она сама догадалась, что там находится медцентр, клиника одного пациента. Лиза не блистала здоровьем. Но сейчас девочка не «захворала», она попала в серьезную передрягу.

Кира в прострации пялилась на эту чертову дверь и не заметила, как к ней подошел Стайл, погладил ее по щеке.

— Ты не волнуйся, все поправимо. Кира, милая, возвращайся к нам.

— Я, пожалуй, у себя переночую.

— Если хочешь. А то оставайся. Где-то в баре у меня завалялась бутылка французского белого. Прекрасное бархатистое винцо, я чуть ли не контрабандой ящик вывез, да только бутылка и осталась.

Кира в глубине души понимала, что Стайл выговаривает свое волнение, и наверное хочет успокоить и ее, и себя. Она молча покачала головой и пошла по лестнице вниз в гараж, заставляя себя не бежать.

— Утром приезжай! — Крикнул ей вслед Стайл. — Дел куча, нам еще Эриковы подвиги разгребать.

За ее «колибри» припарковался «муссон-универсал», его держали в доме для хозяйственных нужд. Здоровяк сильно пострадал — вмятины на корпусе, в том числе и на крыше, некоторые стекла разбиты, другие треснули. И вся машина покрыта копотью. Полметра правее, и он бы запер ее крошку. Кира вздрогнула от мысли, что пришлось бы подниматься, звать кого-то на помощь.

Дома Кира бросилась в душ, горячие струи смывали тяжелый день. Не смыли. Кира завернулась в полотенце, жалея об отвергнутом вине. И почему в ее доме не бывает спиртного?

Мурлыкнула почта, извещая о новом письме. Кира поняла, что оставила планшет в офисе, вывела сообщение на телестену. У нее, конечно, не такой умный дом, как особняк Стайла, но и не совсем уж беспомощный.

Ей писали: «Это твой Пулитцер. Выбирай. С любовью, Алекс. PS. Ты была неподражаема на конференции». К письму прилагались фотографии, Кира тут же пожалела, что растянула их на всю стену, — две серии снимков, первая скопирована из полицейского досье, тело женщины на прозекторском столе, настолько изуродованное, что Кира не сразу узнала няню Лизы. Как же ее звали? Ах да, Истра Квин, загадочная персона, покинувшая дом пять лет назад без объяснений, рекомендаций и выходного пособия. Другие снимки посвящалась Лизе Мо и явно делались в несколько приемов — девочке там было примерно от пяти до двенадцати лет. Папарацци, казалось, интересовала не сама Лиза, а многочисленные тяжелые увечья, присутствовавшие на каждом фото. Кира не сильно разбиралась в медицине, но казалось удивительным, что ребенок мог выжить с разбитой головой или железным штырем в грудной клетке.