Математик Боя. Возвращение

Настоящий Математик Боя

— Командующий?!

Санадо Кохо тяжело вздохнул и повернулся к ученице. Неугомонная Мей из влиятельного клана Теруми смотрела прямо ему в глаза, и в ее взгляде читались несогласие, непокорность и нежелание слушать. Правило трех «не» — ей бы очень пошло такое имя, но, увы, противники Киригакуре знали девушку как «Мей Шести Стихий». Грозное имя для грозной девочки, но упрямства в ней, все же, побольше будет…

— Командующий, — повторила куноичи, делая новый шаг. — Как это понимать?

— Приказ о нападении? — Санадо раздраженно дернул плечом. — А как можно понять его, Мей?

— Я понимаю суть приказа, — Мей непоколебимо выставила перед собой ладонь. — Я не понимаю его смысла.

Санадо вновь вздохнул. Когда ему, бесклановому, отдавали в обучение наследницу Теруми, его сразу предупредили о проблемах, но он был слишком рад повышению и новой ответственности, так что не придал этому большого значения.

И вот он здесь. Он даже командует целым фронтом с Огнем — это очень почетная и важная миссия. И ему даже удается соответствовать этим почету и важности.

Удавалось. До этого дня.

— Ягура-доно прислал вести, — Санадо отметил, как непроизвольно вздрогнула Мей при упоминании нынешнего Мизукаге. — Сейчас, по его данным, лучшее время.

— Но не место, сенсей! — все еще не поняла Мей. — Вы отправляете нас против шиноби Огня, когда у нас под боком Узушио! К тому же… ну, вы знаете — Математик Боя… он… вернулся, верно?

— Знаю! Знаю, как и каждый здесь. Но мы не можем просто сидеть и ждать у моря погоды, пока остальные Великие Страны оправдывают свои имена. В народе волнения, ты знаешь, как знаешь и то, что Вода утрачивает свое Величие с каждым годом простоя. В прошлых Мировых Войнах наша Страна была на лидирующих позициях и равнялась даже Огню, но сейчас… Мы не держим никаких других фронтов, так что если всех наших сил не хватит на то, чтобы сокрушить одну из самых слабых частей армии Огня, то мы больше не Великая Страна!

Санадо резко выдохнул, возвращая дыхание. Тяжело говорить такие громкие речи. Особенно когда ты в них не веришь. Особенно ему — бесклановому и не самому талантливому шиноби Тумана, которого поставили на должность командующего, скорее всего, просто для того, чтобы в будущем было не так жалко убивать проколовшегося командира.

Или вообще — предавшего.

— Так… — тихо начала Мей, смотря в пол. — Говорит Мизукаге-доно?

— Да, — так же тихо ответил Санадо и прикрыл глаза. — Это — его слова.

И ученица ушла, не сказав ни слова. Но в этом молчании было сказано больше, чем могли бы передать слова.

Они атакуют и даже победят. Если к коноховцам на помощь не придут Узумаки. Если коноховцы не пришлют подкреплений из Листа. Если не придет лично Хокаге, Биджу его задери!

Или…

— Или если Математик Боя не слишком занят, — пробормотал себе под нос последний аргумент Санадо. — Если он не занят… спаси нас Ками.

Сенсома сделал шаг вперед. Но это был не один из тех его уверенных и угрожающих шагов, что обычно. Нет, это был не его шаг. Вернее, шаг-то был его, вот только такого себя, каким Сенсома являлся сейчас, он не узнавал.

Это не был Математик Боя. Это был… отец.

— «Ужасный отец,» — подумал перерожденный, завороженно глядя в, такие же как у себя, глаза сына. — «Я ищу Ошими, потому что он — мой сын. А Шиццу…»

Он все напутал. Пожалуй, еще с прошлой жизни отцовство его пугало куда больше политики или преподавательства. Но он справился с этим, разве нет? Он смог обучить целые поколения сильных шиноби. Он воспитал Джирайю. И он даже стал хорошим Узукаге — правителем и политиком.

Он преодолел свои слабости. Но только не по отношению к своим родным сыновьям.

— Я — идиот, — выдохнул Сенсома, снимая очки и потирая их. — Прости, Шиццу. Я просто…

— Оставь извинения при себе, — отрезал старший сын.

Он взмахнул руками, и его боевая марионетка выплыла, во воздуху, вперед, закрывая хозяина от его врага.

— Ладно, — Сенсома пожал плечами и вернул очки на место. — Потом поговорим.

— Не будет никаких «потом»!

Рыкнув это, Шиццу взмахнул руками вновь, отправляя свою марионетку в бой. Кукла сразу же достигла огромной скорости и на всей этой скорости впечаталась в жесткий блок Сенсомы. Он специально ответил так, дабы повредить оружие сына, но то, врезавшись в него, казалось, даже не получило урона.

Извернувшись, Сенсома оказался справа от куклы и тут же впечатал свой кулак в ее незащищенный бок! Удар был мощным, и марионетку отнесло в сторону на несколько метров, но дальше оценить последствия своего удара Сенсоме помешала вторая кукла.

Женщина, пришедшая с Шиццу, вступила в бой аккуратнее супруга, выждав момент. Ее кукла была похожа на изящную скульптуру с тонкими конечностями. Возможно, она даже была бы красива, если бы не сотни мельчайших клинков, выпирающих отовсюду. Блики солнца, отражающиеся в них, делали марионетку похожей на стеклянную статую.

Но в отличие от статуи, кукла двигалась, и двигалась быстро. Молниеносно повернувшись вокруг своей оси, она резанула Сенсому по спине, превращая его плащ в лохмотья и рассекая плоть. И снова — в отличие от статуи, марионетка этой женщины имела небывалую прочность. Такую, какой хватило на то, чтобы ранить самого Математика Боя.

— Хм… — Сенсома замер, не обращая внимания на кровь и марионетку за спиной и смотря на куклу Шиццу. — А вы… сильны.

В этот же момент Минато-Шоурай прыгнул к нему, замахиваясь Рассенганом. Он слегка не рассчитал, поэтому у Сенсомы было лишнее мгновение на реакцию, но его украл Изуна, изо всех сил приложившись силой гравитации. Тело Сенсомы замерло, не повинуясь, и прежде чем он успел понять в чем дело…

Он отбросил Минато мощным взмахом руки.

— Вы уже станцевали свое, — бросил он, посылая следом Бога-Дракона Листа. — Не мешайте мне и ждите своей очереди.

Он почти договорил, и с обеих сторон на него, на огромной скорости, вылетели две марионетки. Они будто разрывали пространство — столь велик был их разгон. Тем не менее, Сенсома слышал их и чувствовал чакру, с помощью которой Шиццу и его жена их контролируют. Пускай куклы не были людьми, не имели тенкецу и не могли быть предсказуемы за счет тока своей чакры, он чувствовал их местоположение.

Такова была чувствительность сильнейшего в мире.

Встретив марионетку женщины, Сенсома напрягся, не позволяя лезвиям ранить свою руку. Он плавно перенес вес своего тела вперед, буквально повисая на опасной игрушке, и воспользовался этим, оторвав ноги от земли и со всей силы врезав ими по кукле сына! Это было одно из любимых движений Мадары, который обожал эффектно противостоять сразу двоим противникам.

Слабость этой комбинации была как раз в количестве противников. У Сенсомы их было больше.

Минато появился прямо напротив распластавшегося в воздухе Математика Боя и все-таки врезал по его телу своим Рассенганом! Сенсому согнуло пополам и отбросило, но не отключило. Поэтому он, придя в себя почти сразу, быстро сложил печати, воздвигая за спиной три Земляных Стены и, проломив две, затормозил свой полет на третьей.

Печать Силы Сотни раскрылась сама, позволяя чакре Рикудо больше отдавать регенерации тела, заменяя ее основные функции. Раны буквально затягивались на глазах, но эти самые глаза смотрели не на них, а на противников.

Их было не двое. Их было шестеро.

Девятихвостый Лис — считающийся самым разрушительным (а оттого и сильнейшим) Биджу среди всех. Сейчас он был самой меньшей угрозой, так как потерял большую часть сил за все время изнуряющего боя, из-за того, что его насильно вытащили из Джинчурики, им насильно управляли и по нему сильно били (мишенью он был отличной и промахнуться всегда оказывалось сложно).

Учиха Карума — один из самых талантливых из проклятого клана за всю его историю. Уже в двенадцать лет он был по силе сравним с джонинами высочайшего уровня, а сейчас явно перешел в разряд сильнейших шиноби в мире. Его раны, использование Врат и Сусаноо тоже делали его измотанным, но он все еще был опасен.

Изуна будто бы стоял особняком и больше наблюдал, чем участвовал. Сенсома знал младшего брата Мадары лишь чуть меньше, чем самого Великого Учиха, и он знал, как нравится Изуне бой. Но сейчас враг почему-то не был активен. Он что-то задумал, и это точно, так что лучше держать с ним ухо востро.

Зато последняя троица была активнее некуда. Минато, явно находящийся под контролем Шоурая и использующий несвойственные ему приёмы, оказался куда сильнее, чем подумал Сенсома поначалу. Женщина из Песка… судя по всему, уровень Каге, едва ли ниже.

И… Шиццу. Старший сын выглядел сильным, а его марионетка — особенной.

— Надо же, — усмехнулся Сенсома, отталкиваясь спиной от своей стены и хватая себя за ворот. — В этом мире еще остались те, кто не падает после двух моих атак…

Довольно скалясь, он рванул свою рваную одежду, полностью обнажая торс. И сразу увидел, как все напряглись. Да, в обычном виде Математик Боя выглядит как пожилой человек с проблемами с осанкой — он специально создавал себе такой образ. Но сейчас, став полностью серьезным, Сенсома обнажил свое испещренное шрамами накачанное тело, больше подошедшее бы могучим бодибилдерам лет тридцати, чем старику, стоявшему перед врагами минуту назад.

Но нет — он не старик. Он — Математик Боя и сильнейший в мире Бог Шиноби.

— Развлеките меня подольше.

Минато начал движение первым, и Сенсома, увидев это, смазался, оказываясь прямо перед ним. Так быстро, что остальные даже моргнуть не успели. Исобу активировал Риннеган, подтаскивая тело подконтрольного Намикадзе к своему Джинчурики и активируя покров Двух Хвостов, тут же обвившихся вокруг правой руки перерожденного.

Шиццу и его супруга только начали движение, а Изуна банально был далеко. Удар получился чудовищным…

Но пришелся по каменному блоку Бога-Камня.

Шоурай оскалился, выходя из режима нинтайдзюцу, повторить который до сей поры мог только его создатель — сам Математик Боя. Тело Минато, равно как и его чакра, было уже достаточно послушно, чтобы экспериментировать.

Он собрал как можно больше природной чакры и напитал ею свою следующую технику:

— Стихия Ветра: Копье Воздушного Бога!

Мгновенно сформировавшееся Копье должно было пробить Математика насквозь, но тот легко качнулся вправо и тут же всадил свой хук в бок Минато. Шоурай еле успел укрепить его техникой Земляного Копья, а следующий удар Сенсомы уже приняла на блок марионетка Шиццу.

— «Я же сбил его ритм!» — ошарашенно подумал Шоурай. — «Или он не удивился моей технике?! Этого не может быть — я единственный, кто может это повторить! Тогда почему он не сбился?!»

— Не может быть! — воскликнул Обито, пораженно наблюдая за схваткой, разгоревшейся совсем близко. — Он использовал Бог-Камень!

— Минато так не умеет, — угрюмо кивнул ему Хирузен. — Мы совершили ошибку…

— Но ведь Сенсома-сама должен был удивиться, — тут же спросил сам себя молодой Учиха. — Сбиться с ритма.

— Ты его слабо знаешь, — Хокаге качнул головой, отгоняя дурные мысли и усмехнулся. — Он и правда сбился.

Сенсома увернулся от очередной атаки Шиццу и пропустил под собой куклу его жены. Они действовали слаженно и четко, и именно поэтому у каждого из них было по одной кукле — все ради филигранного контроля. Даже Математику Боя было напряжно сражаться с двумя такими марионетками, что говорило только об одном — они сделаны специально под него.

Но это все не важно.

Глубокий голос Исобу отсчитывает мгновения в голове, а разгоняющийся мозг Сенсомы бешено проводит расчеты. Хрупкая марионетка куноичи опасается жестких ударов, так что он легко отогнал ее парой хуков, а после развернулся к игрушке сына. Они будто бы остались один на один, пока Хирузен точной техникой Стихии Огня отвлек чертыхнувшегося Шоурая.

Но на этот раз Сенсома не стал использовать силу Исобу или природную чакру. Он встретил атаку сына своей грубой мощью.

Облаченной в бомбу атмосферного давления.

— Хирудора! — рыкнул Сенсома, посылая в марионетку и всех, кто за ней, огромной силы удар.

Изуна закрылся гравитацией и даже Лис пригнулся, пытаясь спрятаться за его щитом. Карума, на всякий случай, все же активировал Сусаноо. Сейчас вся эта троица походила на Хирузена и Обито за спиной — простые наблюдатели, которые уже не могут потянуть схватку такого уровня.

Тем не менее, атаку они остановить смогли. И, что еще удивительнее, марионетка Шиццу оказалась полностью цела.

— Не расслабляйся! — рыкнул старший сын, посылая куклу в атаку, на ходу выпуская в отца разнообразные техники, до сего момента запечатанные в свитках фуин.

В канонаде взрывов его нашел Шоурай.

— «Он и правда сбился,» — понял кукловод, бросая отвлекающие кунаи и плавно раскручивая на ладони очередной Рассенган. — «Я сбил его ритм, и он должен был восстановиться. И он сделал это. В тот момент, пока я думал, что переиграл его.»

Сенсома вновь принял его Рассенган на не до конца сформированную Бомбу Биджу, но теперь техника Шоурая была меньше и не подпитывалась природной чакрой, да и жалеть близко находящегося Соника больше не было нужды. На сей раз взрыв был куда мощнее, потому что Сенсома не пожалел чакры для своей атаки.

Но Минато не отбросило, так как он успел спрятаться в Боге-Камне.

Да, Шоурай и правда мог использовать эту технику осознанно, и дело тут было, конечно, в умении. Для использования Бога-Камня нужно соответствовать нескольким критериям. Первый — быть мастером Стихии Земли, и тут Познание кукловода преуспело по полной. Второй — знать фуиндзюцу на уровне мастера, что тоже выполнялось. Третий — иметь достаточное количество чакры, чтобы войти и выйти из окаменения.

Шоурай почувствовал, как трое его клонов развеялись, оставив после себя лишь трупы. Чакра, которая держала их в этом мире, оказалась потрачена.

— Я все еще могу сражаться! — закричал он, забирая жизни еще у десятка и посылая в Сенсому Великое Огненное Уничтожение.

— Рад за тебя. Стихия Льда: Величественный ледник.

В тот момент, когда лед зашипел, встретившись с пламенем, сбоку вылетел Карума. Его сил все еще было недостаточно для полноценного противостояния, но даже так — он мог решить исход близкого поединка.

Проблема лишь в том, что этот поединок не был близким.

Сенсома почувствовал его и марионеток одновременно. Он выставил руки вперед, принимая на них ногу Карумы, и тут же выпустил сразу Три Хвоста, отбивая ими лезвия одной из марионеток. Вторая кукла подошла сбоку, но Математик Боя тут же прервал ее движение ударом локтя. Печать на его лбу разгорелась сильнее, и оставленного Каруму окружили Земляные Стены, а мигом позже на них налились красным взрывные печати.

Они и правда были сильны — его противники. Каждый из них стоил даже двух Каге. И они бы смогли победить его, если бы он оставался тем, кто сражался с Райкаге.

Однако, он им уже не был.

— Сенсома не сражался двадцать лет, — прищурился Хирузен, смотря на старого друга. — Или даже больше. Последний раз он был на краю в битве с Джашином. С того момента никто в мире больше не был ему соперником. Но сейчас… Сейчас его инстинкты кричат о том, что он должен победить, не смотря ни на что. Ему противостоят сильнейшие из противников. Но они не способны его убить.

— Это… — Шаринган Обито сфокусировался на картине боя целиком и тут же расфокусировался от нагрузки.

— Все именно так, парень, — усмехнулся Сарутоби. — Это — настоящий Математик Боя.

Гравитация ударила в плечи, желая смять перерожденного в лепешку, но он лишь сгорбился, выдерживая пресс. В этот момент вся четверка ближайших врагов уже была близко. Две марионетки, созданные специально для этого, вобравший в себя сотни чужих жизней Шоурай и Карума в Седьмых Вратах.

Как чудесно!

— «Два отрезка на Каруму — он самый быстрый,» — пронеслось в голове Сенсомы. — «Полтора на женщину. Четыре для Шоурая. Поправка — меняем Шоурая и женщину местами. Сначала атакует Карума — верхний блок. Шоурай часто бьет в бок, значит в этот раз он не станет туда бить. Спина или живот. Кукла с лезвиями атакует прямо, так что заберет живот, значит Шоурай будет сзади. А Шиццу ударит куда придется.»

Разогнанный счетом мозг выдал картину, будто бы показывая будущее. Но отличие этой картины от прямого видения будущего было в том, что Сенсома сам создавал условия, при которых должно наступить его будущее.

Он встретил высокий удар ногой Карумы блоком, тут же, контратаковав и добавив вдогонку трех Ледяных Драконов. Но Карума был лишь приманкой. Шоурай оказался сзади и был тут же придавлен собственным прессом Сенсомы, а потом резко отброшен всеми Тремя Хвостами. Марионетки Шиццу и его жены действовали синхронно, но перерожденному это было только на руку.

Сендзюцу ежей сделало его тело бесплотным, и он спокойно прошел сквозь все лезвия куноичи, подставляя ее куклу под удар Шиццу.

Сокрушительная атака крепкой марионетки разрушила хрупкую почти мгновенно.

А Сенсома уже был рядом с Шиццу.

— Мастера-кукловоды — самое слабое место в стане врага, — спокойно произнес Сенсома, занося для атаки кулак. — Ты проиграл, сын.

Удар был тяжелым настолько, насколько вообще мог быть. Сенсома не хотел убивать собственного ребенка, но и щадить такого сильного противника не имел права. К тому же, Сенсома точно был уверен, что его сын-то уж точно выживет после серьезной атаки отца.

А вот чего он не ожидал, что Шиццу перехватит его руку в мудреном блоке.

— А мастера тайдзюцу? — радостно оскалился мужчина.

Он сделал глубокий вдох, и его грудная клетка стала больше. Мышцы налились силой, а аура запылала буквально физической опасностью. Сенсома знал, что это. Он и сам владел этой техникой.

— Семь Небесных Вдохов, — провозгласил ставший больше Шиццу. — Ты покойник!

Он резко выбросил руку вперед, изогнув пальцы на ней на подобии когтей. Сенсома знал эту школу и прием — классика тайдзюцу Песка, действительно мастерски исполненная. Это был лишь первый удар, поэтому он не был так уж серьезен. Шиццу явно упивался удивлением отца и его промахом, только вот он кое-чего не учел.

Сенсома прекрасно знал о его мастерстве.

Он точно рассчитал первые три удара сына, а после ответил своим, но и в этот раз его атака не прошла — в бой вступила женщина.

— Сануми! — выкрикнул Шиццу перед самым ударом Сенсомы, и его жена услышала зов.

Сенсома не ожидал, что полностью выведет ее из строя уничтожением марионетки, но он и подумать не мог, что женщина его старшего сына решится сойтись с ним в ближнем бою. Однако, это не помешало ему почувствовать начало ее атаки, так что уже в следующее мгновение он был совершенно в другой позиции.

Лишь только кончик клинка чиркнул по его плечу.

— Мечница, — оценил решимость женщины Сенсома и перевел взгляд на сына. — И мастер тайдзюцу, конечно. Твои навыки я увидел сразу. Или ты думал скрыть от меня свое тело? Бесполезно, сын, я слишком много повидал.

— И повидаешь еще больше, — с неугасаемой яростью ответил Шиццу. — Сначала за мою мать, а после за дядю!

Миг, и Сенсома оказался прямо перед ним, проникновенно заглядывая ему в глаза…

— Ты даже не знаешь, о чем говоришь, мальчик.

Сануми среагировала как надо, тотчас атаковав Математика Боя клинком. Но Сенсома не стал отступать и ответил ударом на удар, распечатав свой меч. Слева прилетел кунай — Шоурай восстановился после неудавшейся атаки и спешил на помощь союзникам. Но теперь в его глазах читалось еще что-то, помимо желания заставить Сенсому отступить.

— «Они чего-то ждут,» — понял перерожденный, попутно отправляя с помощью гравитации черные приемники обратно метнувшему их Изуне.

Клинок куноичи свистнул совсем близко, и тело Сенсомы сразу закаменело. Но даже в технике Бога-Камня перерожденный почувствовал боль. Сануми напитала свой клинок чакрой Молнии, столь редкой для уроженцев Страны Ветра и без раздумий резанула по Богу Шиноби, намереваясь перерубить его надвое.

Сенсома прервал окаменение на середине, угадав момент так, чтобы лезвие меча оказалось прямо в его теле. Вернув себе прежнюю форму, Математик Боя схватился за клинок голой рукой и что есть силы надавил на него собственным раненым телом.

С грустным звоном, меч треснул и сломался пополам.

Не глядя, Сенсома швырнул в замешкавшуюся куноичи два куная со взрыв-печатями, а после вернулся к остальным.

Печать Силы Сотни разгорелась на полную, а тело действовало в унисон с мозгом. Сенсома осыпал противников взрывами и техниками, то и дело обращался в камень, отбивал атаки мечом и Льдом и непрестанно использовал природную чакру и силу Исобу.

Враги были сильны и хитры и сдерживали натиск величайшего, то и дело раздергивая его внимание. Шоурай отвечал на самые сокрушительные атаки Богом-Камнем, обстреливал техниками и сдерживал полноценную мощь Контроля Местности более слабым аналогом этой техники, изобретенным еще Тобирамой Сенджу. Карума почти не влезал, изредка поливая Сенсому огнем. Изуна отвечал за дальние атаки, полностью сосредоточившись на них и на контроле Лиса. Шиццу и Сануми двигались как единое целое, то и дело заставая Сенсому врасплох.

Но это был Математик Боя, и хотя бы просто соответствовать его силе для всех этих противников было крайне тяжело, а вот превзойти ее они точно не могли.

Бой затягивался из-за того, что Шоурай не мог телепортировать сразу всех в новое место. Он мог забрать с собой Изуну, Каруму и Лиса — на это чакры уже накопилось, да и с Лисом теперь было легче, так как он растерял большую часть своих сил. Однако, в таком случае ему бы пришлось бросить Шиццу и отдать его Математику. И контролер не сомневался — в таком случае это точно будет проигрышем, так как глупый Лис не стоит целого сына Математика Боя, которого Шоурай не может контролировать техникой.

Сам Сенсома тоже не мог закончить битву. Его тело и чакра не были на пике из-за боя с Райкаге и полученных там ранений. Плюсом ко всему, в Великое Комбо Стихий он вложил огромное количество энергии, решив завершить бой с достойным противником хотя бы красиво. Из-за этого легкого позерства сейчас он мог выдавать примерно семьдесят процентов своей максимальной силы, отчего вот так вот просто ему было не победить.

Но битва на истощение точно будет за ним.

— Хокаге-доно! — донесся до Хирузена взволнованный приглушенный голос. — Хокаге-доно, вы слышите меня?!

— Да, — отозвался Сарутоби посредством мыслей. — Что стряслось?

Техника клана Яманака, при определенных условиях, могла позволить установить Конохе связь со своим правителем практически в любой точке Страны Огня. Конечно, она жрала много чакры и была крайне капризна к возмущениям в чакрофоне на своем пути, но это были несущественные минусы по сравнению со всеми ее плюсами.

— Нападение на фронт с Водой! — продолжил вещать Яманака. — Повторяю — на нас напала Страна Воды!

— Вода?! — изумился Хокаге. — Но она же почти не участвовала в Войне!

— Судя по нашим данным, они накопили достаточно сил. Прошу прощения, но из-за экстренной ситуации в Конохе мы не можем собрать полной информации. Однако, факт — на нас совершено нападение. Узушио не отвечает, а их Узукаге…

— Он здесь, — помрачнел Хирузен. — И он занят.

Изуна, увидев замешательство Третьего Хокаге, радостно оскалился:

— Забавно! Наши союзники наконец показали себя. Очень хорошо — Ягура отлично постарался. Теперь мы победили.

Внезапное землетрясение заставило Учиху прикусить язык, а Обито и Хирузена опасливо встать в стойки. На месте основного боя поднялась пыль, и не возникало сомнений, кто именно стал причиной буйства стихии.

Когда сор улегся обратно на землю, невольные наблюдатели увидели, как измотанные и порядком израненные Шоурай, Карума, Шиццу и Сануми напряженно смотрят на раздетого по пояс Сенсому.

Который упер тыльные стороны своих ладоней в, распластавшуюся на расколотой его ударом земле, марионетку.

— Достала уже мельтешить туда-сюда, — мрачно хмыкнул Математик Боя и выпрямился.

По его губе стекала кровь, но регенерация до нее еще не добралась — она лечила внутренние повреждения. Весь этот бой вызывал мерзкое раздражение от того, что он не может сойтись со всеми ними в полной своей силе, но именно из-за этого он длился так долго и был так интересен.

И именно из-за этого он и закончился.

Когда Математик Боя сражается с кем-то изо всех, доступных ему в данный момент, сил он практически непобедим. И не потому, что его максимальная сила превосходит максимальную силу врагов, а потому, что он каждый раз находит решение к поставленной задаче.

Техника, удар или слово — он всегда отыскивал верную формулу.

В этот раз это снова была техника.

Природная чакра и чакра Исобу образовали на его голом торсе нечто вроде прозрачного одеяния, а после оно задрожало и пошло волнами, будто бы материализуясь в этом мире.

— Стихия Льда, — произнес Сенсома несколько устало, создавая себе плащ. — Последнее Одеяние.

Техника сформировалась кристально-чистым льдом, окутавшим тело Бога Шиноби и закрывшим его от чужих взглядов. Еще с первой встречи с Омо Сенсома задумался о том, что было бы неплохо хотя бы частично воссоздать ее «Ледяное Сусаноо», и в итоге это вылилось в это.

Не нинтайдзюцу, нет. Нечто куда более страшное.

— Если ты прячешься за броней, значит ты нас боишься, — нахмурился Шиццу. — Я… не так себе это представлял.

— Я уже сказал тебе, мальчишка, — махнул ему рукой Сенсома и…

Оказался за его спиной.

— Ты вообще ни о чем не имеешь представления.

Один-единственный удар смел сразу всех четверых, не оставив им ни шанса удержаться на месте. Но Сенсома не собирался просто дать им улететь. Его кулаки не были покрыты Льдом, но все еще несли ту самую разрушительную силу, что и прежде. Его ноги тоже были избавлены от брони, но их скорость, казалось, стала только выше.

— Этот парень, — нервно усмехнулся Изуна, складывая печати. — Никогда не перестанет меня удивлять.

Десяток черных приемников, вылетевших из его ладоней, мог бы пробить даже Сусаноо Мадары — так их усилил всеми возможными способами его младший брат. Однако, встретившись с ледяной броней Сенсомы, приемники лишь тоскливо дзенькнули и упали на истоптанную и обоженную землю.

Сенсома повернул голову и одним взмахом руки послал в Изуну Бога-Дракона.

— Он не может использовать ниндзюцу, — наблюдающий за происходящим Хирузен выгнул бровь. — Ну и ну, похоже, он нашел для себя идеальную технику…

— О чем вы? — не понял Обито.

— «Сила этой техники…» — подумал Шоурай, бросаясь вперед.

Но что бы он не делал, его атаки не проходили. Математика Боя и до этого было крайне тяжело ранить, но сейчас это превратилось в полностью невыполнимую задачу. Его броня защищала от любой атаки — в прямом смысле! Более того, он, кажется, стал двигаться быстрее и бить сильнее.

А его предугадывание и счет вышли на совершенно новый уровень.

— Когда имеешь такой богатый арсенал из техник и приемов, ты имеешь множество вариантов для победы, — произнес Хирузен, доставая из кармана трубку. — Вот только… это так кажется. На самом деле разнообразие арсенала зачастую просто не используется. Я помню как Чен-сан сказал: «Я не боюсь того, кто изучает десять тысяч различных ударов. Я боюсь того, кто изучает один удар десять тысяч раз». Тогда он имел в виду Сенсому, конечно. Математик Боя известен всему миру как бесподобный Бог ближнего боя. Он соответствует этому званию потому, что имеет уникальное математическое мышление, уходящее далеко за пределы понятия «гениальный». И еще из-за Врат. Но он так же является разносторонним, владея ниндзюцу, фуиндзюцу и прочими оружиями шиноби — он буквально знает все.

В этот момент Сенсома принял на жесткий блок удар Шиццу и резким хуком попал в его печень. Даже активировавший Вдохи Небес мужчина скривился от боли и начал оседать. Сануми атаковала клинком, и тот бесславно разбился о защиту Математика Боя. Шоурай прыгнул с Рассенганом.

— Но это ему мешало, — Сарутоби продолжил, спокойно глядя как техника Минато разбивается о защиту Сенсомы. — Из тысяч своих приемов он всегда должен был выбрать некий. Возможно около десятка, но явно не большой процент. Идеалист Сенсома тормозил сам себя, всегда выбирая лучший путь. Но теперь он понял это и создал новую технику. Насколько я вижу, она блокирует все его способности к ниндзюцу, фуиндзюцу и гендзюцу, но оставляет тайдзюцу и кендзюцу. И вся его чакра идет на это. На то, в чем он действительно силен…

Быстро поотбивав атаки сразу шести рук, Сенсома вдарил ногой по больному месту Шиццу, влепил пощечину его жене, отправляя ее в полет и грубо схватил за плечо Шоурая.

— Я найду тебя, — прошелестел угрозой его голос. — И раздавлю.

— Сенсома! — прервал его окрик Хирузена. — На фронт с Водой напали! Уходим! Забудь о Лисе — мы обязаны выиграть Войну! Биджу можно пожертвовать!

— Забудь об отступлении, мы остаемся! — отмахнулся Узукаге, и даже до Сарутоби долетела воздушная волна, поднятая им. — Мне не нужен Лис, но я заберу сына!

— Я тебе не сын, ублюдок! — рыкнул тут же Шиццу.

— Пока нет, только биологически, — серьезно кивнул Сенсома и в миг навис над ним. — Но мы это исправим.

— Ты не можешь! — начал было Хокаге и застыл.

Потому что прямо в этот момент в его голове вновь раздался голос Яманака.

А Сенсома, увидев это краем глаза, усмехнулся и вперил суровый взгляд на Изуну, стоящего в отдалении с кислым лицом.

— Ты все правильно понял, Учиха, — произнес Сенсома и сделал шаг вперед.

Санадо был… доволен.

Как и сказал Ягура-доно, у коноховцев наступили не лучшие времена. Их солдаты были растеряны и раздерганы, а приказы приходили с запозданием. Да и приказы те были явно хреновые, потому что действия шиноби на фронте с Водой пахли явным непрофессионализмом.

Ну и численным перевесом раз в десять, конечно.

Огонь был не готов к атаке Воды, так что вскоре битва должна будет закончиться. Закончится победой шиноби Тумана.

Мей была в авангарде — непослушная девочка решила спасти как можно больше жизней своим активным участием в битве. Уже в пятнадцать она была джонином высшего уровня, и Санадо не мог слишком уж категорично ей приказывать. Зато он дружил с Фуйказаном, так что попросил двух Мечников прикрывать юную Теруми.

Ей, вполне возможно, еще предстоит стать одним из первых лиц Страны…

— Кохо-сама! Кохо-сама! — донесся до него взволнованный голос. — Прошу вас, Кохо-сама!

— Что стряслось? — резко развернулся командующий к гонцу. — Проблемы?

— Так точно, командующий! — вытянулся в струнку чунин. — Разведка докладывает о массированном наступлении. Нас атакуют с севера!

— Север? Но там же Страна Молнии… как они…

— Все так, господин, — перебил взволнованный парень. — На нас идет армия Молнии.

И прямо в этот момент в резиденции Мизукаге, Ягура Каратачи читал официальное послание Четвертого Райкаге Эя, только-только заменившего своего отца на посту.

И это послание несло смерти.

— Я не оставляю жизни просто так, — Сенсома покачал головой и посмотрел на раненого Шиццу. — И с Эбизо… было почти так же.

— Новый Райкаге поддержит наш фронт, отлично! — крикнул ему Хирузен. — Тогда продолжаем!

— Нет уж! — мотнул головой Изуна и быстро сложил печати. — Тогда мы заканчиваем!

Сенсома вздрогнул, почувствовав, как много чакры вбухал в свою технику Учиха, и вместе с ним взвыл Лис, у которого только что буквально вырвали кусок его естества. Шоурай, раздраженно сплюнув, подхватил раненого Каруму и прыгнул к Учихе с Биджу. Сегодня он вновь проиграл. Даже дважды. Если не больше.

А Сенсома, не обращая на них внимания, смотрел на приближающийся к ним метеорит.

Вспышка чакры известила его о том, что ослабленный Шоурай забрал с собой Изуну, Каруму и Лиса, оставив Шиццу с женой на произвол судьбы.

Старший сын был потрясен видом такой могучей техники, как, впрочем, и все остальные здесь, кроме Сенсомы.

— Я читал отчеты, но это… — Хирузен выдохнул дым, задрав голову. — Поражает…

— Нам конец, — твердо сказала Сануми, подвигаясь к мужу. — Мы так и не найдем Сасори…

— Он сильный, он выживет, — успокоил ее Шиццу, пригладив волосы. — А мы хотя бы заберем… этого.

Сенсома усмехнулся и покачал головой. Его броня растаяла, вновь являя миру его выдающееся тело, а глаза прищурились совсем по-стариковски. Да, пожалуй он был доволен сегодняшним днем. Сразу две битвы с сильными противниками, одну из которых он почти не смог закончить — как будто день рождения какой-то.

— Ты ошибаешься, сын, — произнес Сенсома, проходя мимо вздрогнувшей пары. — Меня никто никуда не заберет. А вот я намерен тебя украсть. По крайней мере, пока мы все не решим.

— Ты потратил слишком много сил, старик, — отмахнул уставший возмущаться мужчина.

Сенсома лишь улыбнулся шире:

— Я знаю. И мне не впервой.