Миф о красном терроре

Глава 7. Великий миф о терроре ЧК, которая никого не стреляла и не сажала

Нет, наверно, ни одной серьёзной вроде бы или якобы научноисторической и публицистической книги, телесерии, кинофильма, радиопередачи, интервью али очерка и детектива, где бы в том случае, когда тема или сюжет в какой-либо степени привязки касается послереволюционного периода России (скажем, героиня ищет оставленный дедом клад, а деда [бабку-графиню-купчиху-артис-тку-поповну] расстреляли в подвалах ЧК), не было сказано про (в лучшем случае) убийства в пресловутой ЧК, а то и о расстрелах!

Убийство-то лучше, так как безпредел «красных» — для дураков (а это уже весь народ) и в объяснении теперь уже не нуждается, на то они, знамо дело, и красные, а тем более чекисты! Хуже-то как раз с расстрелами, поскольку расстрел — юридический и процедурный термин, а значит, всё-таки было следствие и всё-таки был суд?! А тогда ЧК-то здесь при чём?!

«Убит в подвалах ЧК», «убит палачами ЧК», «расстрелян в ЧК», «исчез в подвалах ЧК», «расстрелян чекистами», «он был священник, и его расстреляли чекисты»… Таким фразам просто нет числа. Их смысл стал в сознании всей страны народно объективен, вроде: «Взятки — мусор» или «Травка зеленеет, солнышко блестит!» (А подвалы ну просто достали…) Юмор-то в том, что в ЧК никого не стреляли.

Господа! Дело не в каком-то гуманизме чекистов или, наоборот, в их «зверстве», а в том, что это совсем другая система, с другими функциями и задачами. В тот период было кому расстрелять того же царя-батюшку, так что вопрос-то в том, откуда вообще куча вроде бы грамотных олигофренов выкопала расстрельный образ подвального чекиста?! А что делали Ревтрибунал? Ревсуд? НКЮ? НКВД? Контрразведка и РВСы армии?

Всё началось с классического события в русском стиле, точнее с грандиозной питерской пьянки, когда весь город кинулся распивать ханку, которая хранилась в царских дворцовых подвалах, и перекинулась вообще на все винные лабазы и подвалы. Ну а что такое Рус-Иван с дармовой немеренной выпивкой, да ещё когда оного Ивана набирается пять-шесть десятков тысяч! Куда там Александру Сергеевичу с его «русским бунтом»! В Питере начались Садом и Гоморра a la Stefan Razin le Grand Koshmar…

Управляющий делами Совета Народных Комиссаров Бонч-Бруевич написал в ЦК РСДРП(б) письмо и предложил срочно создать какой-нибудь биндюжно-мордобойный орган для разгона общегородского погромного бардака. Все тут же поддержали это богоугодное начинание, и 1 декабря был создан Комитет по борьбе с погромами.

6 декабря Комбопо ввёл в Петрограде осадное положение и предупредил: «Попытки разгромов винных погребов, складов, лавок, магазинов, а также частных квартир и прочих жилищ будут прекращаемы пулемётным огнём без всякого предупреждения».

Типичное применение оного предупреждения: 8 декабря на Екатерининском канале толпа числом около 2 тыс. чел. громит крупный оптовый склад и заодно соседние дома. Комиссар Комбопо товарищ Олехно, погрузив в кузов 10 красногвардейцев и пулемёт Максим, подъехал к складу. Когда на увещевание толпа ответила бранью и бросанием камней и пустых бутылок, включили пулемёт, и толпа весело разбежалась, оставив на месте разгрома пару десятков убитых гопников, одетых в солдатские шинели…

А тут-то, под этот пьяный бунт, как раз и начался тотальный саботаж госчиновников, служащих и всех ИТР на промышленных предприятиях ВПК и в других ключевых отраслях во всероссийском масштабе. Про саботаж офицерья и говорить-то нечего… На совещании СНК 6 декабря, обсудив вопрос о возможных последствиях всеобщей забастовки административно-хозяйственного аппарата, решили создать какой-нибудь орган, вроде Комбопо, но не для борьбы с тупым быдлом, а для предотвращения и борьбы именно с квалифицированной и, если хотите, интеллектуальной оппозицией, но главное — именно с саботажем!

Но Ленин, правда, усилил задачу: «Буржуазия, помещики и все богатые классы напрягают отчаянные усилия для подрыва революции, которая должна обеспечить интересы рабочих, трудящихся и эксплуатированных масс. Буржуазия идёт на злейшие преступления, подкупая отбросы общества и опустившиеся элементы, спаивая их для целей погромов. Сторонники буржуазии, особенно из высших служащих, из банковских чиновников и т. п., саботируют работу, организуют стачки, чтобы подорвать правительство в его мерах, направленных к осуществлению социалистических преобразований. Доходит дело даже до саботажа продовольственной работы, грозящего голодом миллионам людей. (Этот кошмар начался по всей стране, описывать можно томами… — А.К.) Необходимы экстренные меры борьбы с контрреволюционерами и саботажниками…»

7 декабря 1918 г. СНК постановил создать эту самую «Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию при СНК по борьбе с контрреволюцией и саботажем». Под руку подвернулся тяжелобольной дворянин-интеллигент Ф. Дзержинский. Он всю жизнь вёл работу в подполье и 11 лет просидел во всех тюрьмах, включая сюда 3 года каторги, бежал, часто без ничего, изо всех своих безконеч-ных ссылок, и потому он как никто знал все способы скрытой борьбы с конкретной администрацией и с системой вообще. Он и в Питере-то оказался, только что выйдя из Бутырской тюрьмы, которую открыла революционная Москва. Он и стал председателем ВЧК.

Служебно-административные задачи ВЧК:

1. Пресекать и ликвидировать все контрреволюционные и саботажнические попытки и действия по всей России, со стороны кого бы они ни исходили.

2. Предание Суду Революционного Трибунала всех саботажников и контрреволюционеров и выработка мер борьбы с ними.

3. Комиссия ведёт только предварительное расследование постольку, поскольку это нужно для пресечения.

Комиссия была разделена на отделы: информационный, организационный (для организации борьбы с контрреволюцией по всей России и филиальных отделов), отдел борьбы. Комиссия должна была «обратить в первую голову внимание на печать, саботаж кадетов, правых эсеров, саботажников и стачечников. Меры — конфискация, выдворение, лишение карточек, опубликование списков врагов народа и т. д.»

В Питере, который на тот период был как бы образцом-матрицей для всех преобразований в стране, до ВЧК существовал Петроградский Военно-Революционный Комитет. Его функции пресечения и ликвидации «контрреволюционных и саботажнических попыток» перешли теперь на основании постановления СНК от 7 декабря к ВЧК — первому официальному органу госбезопасности. В отличие от Военно-Революционного Комитета, который действовал в основном военными мерами подавления, ВЧК должна была: «Осуществлять оперативный розыск лиц, виновных в контрреволюционных преступлениях, производить дознание по их делам, передавать дела в суд через следственную комиссию революционного трибунала, а также применять к виновным указанные в законе административные меры».

Одним из первых дел ВЧК было задержание 18 декабря членов контрреволюционного «Союза защиты Учредительного собрания». Процедура была такова: их задержали по ордеру как по постановлению, подписанному председателем ВЧК и его заместителем (Ксе-нофонтовым). Нарком НКЮ (Наркомата юстиции) и член Коллегии НКЮ освободили задержанных. Возник правовой конфликт, который 19 декабря разбирал СНК. Правительство признало действия руководства НКЮ неправомерными, указав, что «какие бы то ни было изменения постановления ВЧК, как и других комиссий, назначенных Советами, допустимы только путём обжалования этих постановлений в СНК». Совнарком отметил, что задержание членов «Союза защиты Учредительного собрания» было произведено по его указанию «для выяснения личностей», то есть не в судебном, а в административном порядке. Этот акт не повлёк за собой никакого дознания, следствия или судебного процесса.

После этого нарком юстиции разработал и представил в СНК проект «Положения о ВЧК», в котором чётко обозначил и ограничил процедурные полномочия ВЧК. Тут включился Ленин как председатель Совета Народных Комиссаров — радикал в этих вопросах, и внёс расширительные поправки.

Кстати, непонятно, почему Дзержинского считают отцом-осно-вателем ЧК и, главное, создателем системы «карающего меча революции». Если бы реализовали всё, что предлагал Дзержинский, то чекисты ходили бы… точнее, порхали бы в камзолах по паркетным залам с пальмовыми листьями в руках. Не хочется тратить время на ерунду, но я бы, пожалуй, смог и готов доказать наличие у Дзержинского скрытого мазохистского комплекса. Да без него-то и вынести всё, через что он прошёл на каторге и в российских тюрьмах, просто было бы невозможно. Не надо забывать, что после тех самых польских разделов и усмирений польские дворяне хоть и пользовались в гражданской жизни равными правами с российскими, но если польский дворянин был замечен в «политике» или по «делу» и схвачен, то с ним обращались не как по статусу полагалось бы обращаться с российским дворянином-оппозиционером, вроде Баумана, а как с уголовным преступником. Поляк как бы изначально считался внутренним врагом, и с ним не церемонились и могли при случае бить и даже пытать. Тому же Ленину жандармы говорили «вы», а Дзержинского могли и в рыло. Но вот как раз Дзержинский-то и создавал салонные правила задержания, ареста, обыска, допроса, содержания под стражей и т. п. А вот если бы карательная система, и ЧК в том числе, была создана по Ленину, то на допросах рвали бы ногти, спекулянты пожизненно в кандалах работали бы на рудниках, жулью бы руки рубили на площадях, а любых контрреволюционеров на тех же площадях четвертовали, если бы не сажали на кол…

21 декабря 1917 г. СНК утвердил и выпустил постановление, где ВЧК обозначалась как орган «борьбы с контрреволюцией саботажем и спекуляцией», который находится под контролем НКЮ, НКВД и президиума Петроградского совета. Устанавливалось, что ВЧК действует на основе инструкций, которые вырабатывают сама ВЧК, НКЮ и НКВД, результаты же своей работы передаёт в Следственную комиссию при Революционном трибунале или прекращает дело.

Трибунал. 10 декабря 1917 г. открылось первое заседание Петроградского революционного трибунала. На открытом для публики и журналистов процессе судили по обвинению в саботаже бывшего заместителя министра просвещения Временного правительства графиню Панину. Оная дама отказалась передать новой администрации денежные средства министерства. После прений представителей сторон Панину по приговору оставили в кутузке до возврата ею министерской таньги, а за правовой бардак вынесли общественное порицание.

Статус Ревтрибунала был чётко обозначен в декрете СНК от 4 мая 1918 г., по которому в числе прочего учреждались постоянные коллегии обвинителей, которые должны были участвовать в работе следственных комиссий, давать заключения о полноте расследования, формулировать обвинительные тезисы по расследованным делам и публично поддерживать обвинение в судебных заседаниях революционных трибуналов. Декрет также определял, что следственные комиссии трибуналов должны разрешать все вопросы следствия в закрытых заседаниях.

29 мая 1918 г. согласно положению, принятому ВЦИК и СНК, был образован Революционный трибунал при ВЦИК — Всероссийском Центральном Исполнительном Комитете (это высший орган управления Верховным Советом депутатов в период между сессиями Верховного Совета — высшего законодательного органа власти; собственно, это и есть советская власть.)

Задачей трибунала при ВЦИКе было «суждение по делам, которые будут изъяты из подсудности местных революционных трибуналов». При нём учреждалась Центральная коллегия обвинителей, на которую, кроме прочего, возлагалось ещё и «объединение и руководство деятельностью Коллегий обвинителей местных Революционных Трибуналов». Ей дано было право выносить приговоры о расстреле.

16 июня 1918 г. Народный комиссариат юстиции опубликовал постановление, где было сказано: «Революционные Трибуналы в выборе мер борьбы с контрреволюцией, саботажем и прочим таким же не связаны никакими ограничениями». Тем самым революционным трибуналам предоставлялось право выносить в судебном порядке приговоры о смертной казни…

Арестовывали эту дамочку Панину, кстати, сотрудники следственной комиссии Ревтрибунала. Вначале следственная комиссия была чем-то вроде смеси системы дознавателей и службы судебных приставов, но уже 31 января 1918 г. в телеграмме Народного комиссариата юстиции указывалось: «Подавление или пресечение активных контрреволюционных выступлений должно войти в русло революционного правопорядка. Политические аресты, обыски и выемки должны производиться только одной следственной комиссией», состав которой должен публиковаться. Целью её является только предание суду революционного трибунала…

Ну почему никто и никогда в киношках или в диссидентских и антисоветских опусах не обвинял в убийствах эту напрочь исчезнувшую из массовой памяти институцию?!

А всё очень просто. Для быдла, в которое надо было превратить народ (что успешно и сделали), требовалось довести до страшного, инфернального примитива всю историю страны, а для этого надо было примитивизировать всю структуру государства. Из всего сложнейшего объёма очень интересных процедурных взаимоотношений различных государственных звеньев управления надо было выделить ограниченное количество плакатных жупелов — носителей выдуманного зла, и уже на эти внедрённые образы вешать и вешать охапки немеренной лжи, чтобы навеки вбить в подсознание как объективную реальность и этот жупел, и саму ложь о красном терроре.

В постановлении СНК (Ленин додавил) указывалось, что аресты, имеющие политическое значение, ВЧК производит самостоятельно с извещением об этом НКЮ и НКВД; неурегулированные правовые конфликты между ВЧК, НКЮ и НКВД восходят на окончательное разрешение Совета Народных Комиссаров, не останавливая (опять Ленин) обычной деятельности и оспоренных мер соответствующих комиссий.

31 января 1918 г. СНК, рассмотрев вопрос «о точном разграничении функций существующих учреждений розыска и пресечения, следствия и суда», вынес постановление, где утверждалось: «В Чрезвычайной Комиссии концентрируется вся работа розыска, пресечения и предупреждения преступлений, всё же дальнейшее ведение следствий и постановка дела на суд предоставляются Следственной комиссии при трибунале» (ЦГАОР. Ф. 130. Оп. 2. Д. 1. Л. 111–112).

Как видите, ВЧК была учреждена как административно-политический орган розыска, пресечения и предупреждения контрреволюционных преступлений. Ей предоставлялось право вырабатывать меры борьбы, применять в отношении контрреволюционеров административные меры (конфискация, выдворение, лишение карточек, опубликование списков врагов народа и т. п.).

В области судебной ВЧК должна была выполнять функции органа дознания!! Она могла вести расследование, «поскольку это нужно для пресечения» преступлений, затем вскрытые ею дела должны были поступать в следственную комиссию для предварительного следствия и передачи в суд.

Вообще-то, в ЧК было очень мало народа, это же не ментура. Даже в период восстания левых эсеров в ЧК Москвы было около 120 человек, включая шоферов и курьеров. Просто Феликс разработал культурологическую программу, решив создать что-то вроде «сетевого маркетинга а-ля ЧК», и всех сотрудников погнал на заводы и фабрики с обзорными лекциями на тему «Что такое ЧК?». Постоянно шли разъяснительные публикации в газетах, в которых всех желающих приглашали принять личное активное участие в работе ВЧК. Иногда под конкретную задачу (арест, облава, общеквартальная проверка документов и т. п.) давалось объявление с просьбой прийти добровольцам, и приходила куча народа. ЧК вообще часто выдавала ордера на обыск, задержание и арест сознательным рабочим, солдатам, матросам, она создала атмосферу и реальные условия для массового участия населения в розыскной работе. Нечего и говорить, что любой оппозиционер находился под контролем не узкой прослойки полицейских чинов, а всего народа. Может, отсюда и стало складываться впечатление о том, что ЧК — всевидящий и всезнающий спрут, протянувший свои жуткие щупальца по всей стране. А что может быть более всеохватным, чем общенародная ненависть к любой сволочи, которая его хотела опять загнать в пыточное социальное ублюдство царской империи? И произошло отождествление народной массовости социально-бытового политконтроля и несчастного чекиста — по сути, простого интеллигента, чиновника-дознавателя.

Откуда всё же пошла легенда о подвалах ЧК, то есть о самостоятельных карательных действиях? (К ней позже для жути добавились «расстрелы».)

21 октября 1919 г. постановлением Совнаркома при ВЧК была образована Особая междуведомственная комиссия (Особмежком) для изучения и выработки мер борьбы с источниками спекуляции и связанными с ней должностными преступлениями (прообраз ОБХСС)[6]. Председателем был назначен Крыленко. Тем же постановлением СНК учредил и Особый Революционный трибунал при ВЧК (вот оно!), но для рассмотрения дел о крупных спекуляциях товарами и должностных преступлениях лиц, уличённых в хищениях, подлогах и взяточничестве. Трибунал был наделён исключительными полномочиями: его члены назначались ВЧК и в своих суждениях руководствовались только интересами революции. Приговоры Трибунала были окончательными и не подлежали обжалованию.

Но такими чрезвычайными полномочиями наделялся только Трибунал при ВЧК! То есть только высшее звено самой ЧК имело неограниченный карательный орган. Поэтому когда очередная сволочь из СМИ говорит о массовом неограниченном праве чекистов шмалять любую сволочь, то она просто забывает про буковку «В» перед аббревиатурой «ЧК». Так, играючи, вроде спутали просто суд и Верховный суд.

Дзержинский определил характер этого учреждения и его задачи следующим образом: «Для окончательного торжества Советской Власти нужна не только победа на внешних фронтах, но и овладение всем экономическим аппаратом страны, производством, распределением и транспортом. И как раз в этой области классовая борьба проявляется особо опасно… Всем вам известны, например, вопиющие факты существования значительного количества предметов первой необходимости, которые, однако, благодаря спекуляции попадают не в руки трудящихся, а в руки наших классовых врагов. Для борьбы с этими классовыми врагами, их преступлениями в экономической области и учреждён Особый Революционный Трибунал при ВЧК. Советской Власти приходится прибегать к помощи специалистов, среди которых немало людей, всей душой преданных буржуазии. Трибунал при ВЧК будет строго судить таких преступников. Мы приглашаем их к себе на службу, но при этом говорим: будьте честными, не вносите в наши ряды развала, и вы будете уравнены в правах со всеми трудящимися. Но горе тем, которые желают возвратить нас в прошлое, мы будем уничтожать их безпощадно, как своих классовых врагов».

Вот как раз те торгаши и взяточники, которых посылали пилить ёлки в лагеря, и создали миф о расстрельных подвалах ЧК, и никто не упомянул, что не следовало бы смешивать процедурную инициативу ЧК в экономических вопросах и жёсткую правовую подчинённость ЧК в расстрельно-политических делах. И в головах моих горе-сограждан, как в доме Облонских, всё смешалось, а писаки-подонки из банд реставраторов и конъюнктурные дубьё-киношники стали создавать расстрельные декорации к мифу о красном терроре.

Но и эта краткая самостоятельность ВЧК была ликвидирована.

18 марта 1920 г. по декрету ВЦИК учреждена единая система революционных трибуналов! Трибунал при ВЧК был ликвидирован.

Бардак всё же был. Еще в 1918 г. чрезвычайные комиссии начали создаваться не только в городах, но и в районах и даже в уездах. Естественно, что на местах в их состав стали попадать и маргиналы — от простых куражливых горлопанов до озлобленных психопатов, не говоря уж о скрывавших свое прошлое уголовниках и белогвардейцах. На местах стали возникать конфликты между местными ЧК и местными советскими и партийными организациями. Но всё это быстро пришло в норму, прежде всего в Центральной России. Так как контрреволюция выразила себя в боевой форме, а боевые действия отходили на периферию, то уже с лета 1918-го ни одного крупного контрреволюционного заговора не было выявлено. Наступило временное относительное затишье.

Осенью 1918-го работники Наркомата юстиции и представители советских и партийных органов ребром поставили вопрос об ограничении оперативных возможностей и компетенции местных ЧК, и главное, было высказано общее мнение о том, что отделения ЧК необходимо поставить под контроль и подчинить их местным исполкомам советов.

Одновременно был поднят вопрос о повышении ролевой значимости обычных судебных органов относительно борьбы с контрреволюцией и уголовной преступностью. А по сути, речь шла о прекращении того самого «красного террора», так как под эту кампанию можно было любой сволочи делать кучу немеренного зла.

В печати начались дискуссии по вопросу о правах ЧК вообще и местных ЧК в частности. Обсуждался вопрос о том, кому они должны подчиняться в первую очередь и какой орган власти должен контролировать их работу. Были высказаны и мнения радикалов в этом вопросе. Например, М.Я. Лацис стоял практически за право на полный безпредел ЧК. В изданном 1 ноября 1918 г. в Казани журнале «Красный террор» — печатном органе Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией на Восточном фронте — Лацис давал указания местным органам ЧК: «Не ищите в деле обвинительных улик; восстал ли он против Совета с оружием или на словах. Первым долгом вы должны его спросить, к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова его профессия. Вот эти вопросы и должны разрешить судьбу обвиняемого». Эти закидоны тогда взбеленили даже клинически упёртых, так как запахло «классовой» паранойей. На всю критику Лацис спокойно отвечал: «В момент самой отчаянной классовой борьбы нельзя доискиваться вещественных доказательств. Когда класс целиком восстал против класса, тогда самыми ценными сведениями для следствия являются как раз данные о принадлежности (теперешней) к классу, о происхождении (ибо теперь бывший помещик может работать и в чёрном теле), об образовании и профессии».

Ленин тут же отозвался на эту чуму: «…вовсе не обязательно договариваться до таких нелепостей, о которых написал в своём казанском журнале “Красный террор” товарищ Лацис, один из лучших, испытанных коммунистов, который хотел сказать, что красный террор есть насильственное подавление эксплуататоров, пытающихся восстановить их господство, а вместо того написал на стр. 2 в № 1 своего журнала: “Не ищите (!!?) в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Совета оружием или словом”» (В.И. Ленин и ВЧК. Сборник документов [1917–1922]).

Интересно и то, что в то время в печати шла открытая полемика по этому вопросу. Да и издания были, надо сказать, уникальные. Например, печатный орган ВЧК «Еженедельник чрезвычайных комиссий». Так там в № 3 (за 1918 г.) была помещена корреспонденция «Почему вы миндальничаете?», подписанная работниками «Нолинского уездного Чрезвычайного штаба по борьбе с контрреволюцией» Вятской губернии (имеется в виду объединённый орган ЧК и партийно-хозяйственного руководства). Авторы критиковали ВЧК за то, что она освободила арестованного Локкарта. Они заявляли, что его надо было любым путём заставить рассказать о враждебной деятельности против советской России: «Ведь этим вы могли бы с лёгкостью открыть целый ряд контрреволюционных организаций, может быть, даже уничтожить в дальнейшем возможность [их] финансирования, что, безусловно, равносильно разгрому их. Скажите, — недоумевали авторы, — почему вы… позволили ему “покинуть” ВЧК?»

В центре, конечно, дали отповедь, но было ясно, что на местах всё определяют радикалы.

ЦК РКП(б) 25 октября 1918 г. постановил: «В № 3-м “Еженедельника чрезвычайных комиссий” была напечатана статья за подписью Нолинского Исполнительного Комитета и Партийного Комитета, восхваляющая пытки, при этом редакция в примечании не указывала на своё отрицательное отношение к статье нолинцев».

ЦК принял решение осудить нолинцев за их статью и редакцию за ее публикацию. «“Еженедельник ЧК” должен прекратить своё существование. Назначить политическую ревизию ВЧК комиссией от ЦК в составе Каменева, Сталина и Курского. Поручить комиссии обследовать деятельность чрезвычайных комиссий, не ослабляя их борьбы с контрреволюционерами» (В.И. Ленин и ВЧК. Сборник документов [1917–1922]).

Статья в «Еженедельнике ЧК» обсуждалась на всех уровнях. 25 октября 1918 г. Президиум ВЦИК признал, что «высказанные в ней мысли о борьбе с контрреволюцией находятся в грубом противоречии с политикой и задачами Советской Власти. Прибегая по необходимости к самым решительным мерам борьбы с контрреволюционным движением, помня, что борьба с контрреволюцией приняла формы открытой вооружённой борьбы, в которой пролетариат и беднейшее крестьянство не могут отказаться от мер террора, Советская власть отвергает в основе, как недостойные, вредные и противоречащие интересам борьбы за коммунизм меры, отстаиваемые в указанной статье. Президиум Центрального Исполнительного Комитета самым решительным образом осуждает как авторов статьи, так и редакторов “Еженедельника ЧК”, поместивших эту статью».

Президиум ВЦИК постановил детально ознакомиться с деятельностью ВЧК и её отделов и назначил с этой целью специальную комиссию. Одновременно для урегулирования деятельности центральной и местных чрезвычайных комиссий, а также их взаимоотношений с другими советскими учреждениями Президиум ВЦИК назначил комиссию по выработке «Положения о Чрезвычайных комиссиях» под председательством Я.М. Свердлова. Вместе с тем Президиум указал «на необходимость продолжать безпощадную систему борьбы с контрреволюцией и контрреволюционерами».

28 октября 1918 г. Президиум ВЦИК утвердил выработанное комиссией «Положение о Всероссийской и местных чрезвычайных комиссиях». ВЧК в качестве органа Совета Народных Комиссаров признавалась центральным органом, «объединяющим деятельность местных чрезвычайных комиссий» и работающим в тесном контакте с народными комиссариатами внутренних дел и юстиции. Председатель ВЧК входил в коллегию Народного комиссариата внутренних дел. В свою очередь, комиссариаты внутренних дел и юстиции должны были делегировать своих представителей в ВЧК. Местные чрезвычайные комиссии согласно «Положению» комплектовались местными советами или их исполкомами на равных правах с остальными их отделами, причём члены местных ЧК назначались и отзывались исполкомами. Вышестоящим органам ЧК предоставлялось право посылать в нижестоящие органы своих представителей с правом решающего голоса, а также приостанавливать и отменять их постановления.

Амнистия. По предложению Совета Народных Комиссаров VI Всероссийский Чрезвычайный съезд Советов 6 ноября 1918 г. объявил амнистию.

Постановлением съезда предписывалось освободить из заключения всех лиц, задержанных органами борьбы с контрреволюцией, которым в течение двух недель со дня ареста не было предъявлено или не будет предъявлено обвинения в непосредственном участии в заговоре против советской власти или в подготовке оного, или в организации белогвардейских сил, или в содействии тем партиям и группам, которые явно поставили себе целью вооружённую борьбу против советской власти; освободить из заключения всех заложников, кроме тех из них, временное задержание которых необходимо как условие безопасности товарищей, попавших в руки врагов.

«Всем Революционным Трибуналам и народным судам предписывается в срочном порядке пересмотреть списки осуждённых ими лиц и применять досрочное освобождение в самых широких размерах в отношении тех, чьё освобождение не представляет прямой опасности для республики…»

В постановлении съезда содержалось положение о необходимости предъявлять конкретные обвинения всем задержанным органами борьбы с контрреволюцией и о запрещении каким бы то ни было организациям, кроме ВЧК, брать заложников.

На съезде было принято общее постановление «О революционной законности», которое закрепило требование революционной законности в качестве важнейшего принципа деятельности всех советских учреждений.

В тот период проходило заседание Совета Обороны по поводу взаимодействия ВЧК с транспортными органами. Дело было серьёзное в силу кромешного безпредела и бандитизма, и потому под председательством Ленина была создана специальная комиссия, которая должна была разработать соответствующее положение. Но тут есть один интересный факт. На заседании комиссии Ленин собственноручно написал заметки с предложениями. Лично мне очень понравился один пункт: «Более строго преследовать и карать расстрелом за ложные доносы». Жаль, что это благое пожелание не вошло в официальный текст.

11 декабря 1918 г. Совет Рабочей и Крестьянской Обороны принял постановление «О порядке ареста сотрудников советских учреждений и предприятий». В нём указывалось, что аресты сотрудников вызывают резко отрицательную реакцию и болезненно отзываются на работе учреждений и предприятий, в то время как борьба с ополчившимися на советскую Россию элементами требует напряжения всех сил. Совет Обороны потребовал от ВЧК и её местных органов в случаях, когда представится возможным, предварительно извещать соответствующее ведомство относительно своих постановлений об арестах ответственных работников, инженеров и техников, занятых на промышленных предприятиях и на железной дороге, а если невозможно известить предварительно, то делать это не позднее 48 часов после ареста, сообщая вместе с тем и существо обвинения, предъявленного арестованному. Народным комиссариатам, губернским и городским комитетам партии предоставлялось право посылать своих делегатов для участия в следствии об арестованных гражданах и право освобождать из-под ареста тех, за кого письменно поручатся два члена коллегии комиссариата (управления министерства) или два члена городского или губернского комитета партии. Такое же право предоставлялось губернским и городским советам депутатов — под письменное поручительство всех членов президиума, а также местным или центральным комитетам профсоюзов — под письменное поручительство всех членов правления союза. Во исполнение этого постановления 19 декабря ВЧК издала приказ местным органам, где жёстко объясняли экстремистам, что надо или соблюдать закон или уходить из ЧК.

20 декабря 1918 г. Народный комиссариат юстиции разработал и представил в СНК, ВЦИК и ЦК партии проект реорганизации чрезвычайных комиссий и революционных трибуналов, вносивший изменения в методы и формы деятельности этих органов. Согласно проекту, единственным органом, имеющим право выносить решения по следственным делам, признавался суд — революционный трибунал, а за чрезвычайными комиссиями сохранялись розыскные и следственные функции. В проекте предполагалось усилить возможности именно революционных трибуналов. Так, председатель Московского революционного трибунала А.М. Дьяконов утверждал, что время ЧК в советской стране уже прошло и их следует вообще ликвидировать, а борьбу с контрреволюцией возложить на общие судебно-следственные учреждения. Дьяконов мотивировал это тем, что после освобождения от немцев Латвии, Эстонии и Литвы осенью-зимой 1918/19 г. отделения ЧК там не создавались, и борьба с контрреволюцией возлагались исключительно на следственные комиссии и революционные трибуналы.

Сокращение штатов ЧК. 7 января 1919 г. Коллегия ВЧК решила сократить аппарат чрезвычайных комиссий и ликвидировать уездные ЧК. Это было подтверждено постановлением Президиума ВЦИК от 24 января 1919 г.

6 февраля 1919 г. в ЦК РКП(б) заслушали вопрос о чрезвычайных комиссиях и вынесли постановление о создании комиссии с участием в числе прочих Дзержинского и Сталина, задача которой была разработать новое положение о чрезвычайных комиссиях и революционных трибуналах на основании следующих положений: «1. право вынесения всех приговоров должно быть передано из ЧК в Ревтрибуналы; 2. аппарат ЧК должен остаться в качестве, во-первых, розыскных органов и, во-вторых, органов непосредственной борьбы с вооружёнными выступлениями (бандитскими, контрреволюционными и т. п.); 3. за ЧК сохраняется право расстрелов при объявлении местности на военном положении, если это право предусмотрено самим Постановлением об объявлении той или иной местности на военном положении».

17 февраля 1919 г. ВЦИК принял постановление «О Всероссийской Чрезвычайной комиссии», в первой статье которого говорилось о том, что у ЧК изъято право выносить приговоры по всем делам, возникающим в ЧК, и это право передаётся реорганизованным трибуналам. Постановление предусматривало основные принципы реорганизации революционных трибуналов с целью обеспечения эффективного и быстрого рассмотрения дел. Ревтрибуналам предоставлялось право проверки следственных действий чрезвычайных комиссий и законности содержания арестованных.

Хотелось бы напомнить одну особенность того периода — все органы власти были ещё многопартийными. На этом заседании от большевистской фракции выступил Дзержинский: «Мне кажется, что необходимость в реорганизации ЧК и Революционных Трибуналов настолько назрела, что возражать по этому поводу едва ли кто будет серьёзно. Методы враждебной деятельности против Советской власти в настоящее время изменились. Массовых сплочённых контрреволюционных сил на советской территории уже нет. Поэтому теперь нужно наказывать отдельных преступников через Революционные Трибуналы… Новое Положение проводит разделение труда и взаимное дополнение. ЧК будет доставлять материалы в ревтрибунал, для того чтобы последний судил…» (Из истории ВЧК. 1917–1921 гг. Сборник документов.)

Так будут они, что ли, стрелять-то или нет?! Да будут, конечно!! Тогда, когда будут стрелять все во всех. Началась Гражданская война. Вместе с белогвардейским террором и иностранной интервенцией всю страну, как тараканы, заполнят банды — белобандитские, монархические, полуполитические, вроде банды из «Свадьбы в Малиновке», и просто бандитско-уголовные. В те несколько месяцев, когда в стране объявят военное положение и все госучреждения, включая ЧК, обретут свои боевые отряды, естественно, будут стрелять и сформированные отряды ЧК.

Читатель, вы хоть представляете весь кошмар ситуации, когда Россия только-только вышла из мировой бойни, где воевала с Германией, и вдруг всё возвращается вновь, но в стране уже началась Гражданская война?

21 февраля Совет Народных Комиссаров издал декрет «Социалистическое отечество в опасности!» (Опустим пока вводную декларацию с объяснением причин войны с Германией и прочитаем само постановление.)

1. Все силы и средства страны целиком предоставляются на дело революционной обороны.

2. Всем Советам и Революционным организациям вменяется в обязанность защищать каждую позицию до последней капли крови.

3. Железнодорожные организации и связанные с ними Советы обязаны всеми своими силами воспрепятствовать врагу воспользоваться аппаратом путей сообщения; при отступлении уничтожать пути, взрывать и сжигать железнодорожные здания. Весь подвижный состав — вагоны и паровозы — немедленно направлять в глубь страны на Восток.

4. Все хлебные и вообще продовольственные запасы, а равно и всё ценное имущество, которому грозит попасть в руки врага, должны подвергаться безусловному уничтожению; наблюдение за этим возлагается на местные Советы под личную ответственность их Председателей.

5. Рабочие и крестьяне Петрограда, Киева и всех городов, местечек, сёл и деревень по линии всего нового фронта должны мобилизовать батальоны для рытья окопов под руководством военных специалистов.

6. В эти батальоны должны быть включены все работоспособные члены буржуазного класса, мужчины и женщины под надзором красногвардейцев, сопротивляющихся расстреливать (здесь и далее выделено мною. — А.К.).

7. Все издания, противодействующие делу революционной обороны и становящиеся на сторону немецкой буржуазии, а также стремящиеся использовать нашествие империалистических полчищ в целях свержения Советской Власти, закрываются; работоспособные редакторы и сотрудники этих изданий мобилизуются для рытья окопов и других оборонительных работ (см. п. 6. — А.К.).

8. Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления.

Как видите, категории граждан, подпадавшие под пункты 6 и 8, расстреливались. А кем, кстати? Да прежде всего теми, на чьей подведомственной территории они были выявлены. Это могли быть органы администрации конкретного объекта, вроде фабрики, железнодорожного депо, склада, Госбанка и, естественно, органы власти. Конечно, не начальник же депо расстреливал грабителей-гоп-ников, а приданные ему или вызванные им так называемые «красногвардейцы», то есть представители воинских частей, которые тогда ещё все добровольно служили новой власти, и естественно, командирами (как источниками распоряжений) воинских подразделений, которые, не забудьте, подчинялись именно представителям советской власти.

Ещё 24 октября 1917 г. Военный Революционный Комитет Петрограда издал приказ, где был узаконен призыв ко всем трудящимся «задерживать хулиганов и черносотенных агитаторов и доставлять их Комиссарам Совета в ближайшую войсковую часть». Комитет предупреждал: «При первой попытке тёмных элементов вызвать на улицах Петрограда смуту, грабежи, поножовщину или стрельбу преступники будут стёрты с лица земли» (Известия ВЦИК. 27 октября 1917).

Сообщение ВЧК от 22 февраля 1918 г. «О Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией»

Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией при Совете Народных Комиссаров доводит до сведения всех граждан, что до сих пор Комиссия была великодушна в борьбе с врагами народа, но в данный момент, когда гидра контрреволюции звереет с каждым днём. Всероссийская Чрезвычайная Комиссия, основываясь на Постановлениях Совета Народных Комиссаров, не видит других мер борьбы с контрреволюционерами, шпионами, спекулянтами, громилами, хулиганами, саботажниками и прочими паразитами, кроме безпощадного уничтожения на месте преступления (выделено в тексте. — А.К.), а потому объявляет, что все неприятельские агенты и шпионы, контрреволюционные агитаторы, спекулянты, организаторы восстаний и участники в подготовке восстаний для свержения Советской власти, все бегущие на Дон для поступления в контрреволюционные войска Калединской и Корниловской банды, в Польские контрреволюционные легионы, продавцы и скупщики оружия для отправки финляндской белой гвардии, Корниловско-Калединским и Дов-бор-Мусницким войскам для вооружения контрреволюционной буржуазии Петрограда будут безпощадно расстреливаться отрядами комиссии на месте преступления.

Здесь важно подчеркнуть, то, что именно отряды ЧК имели право расстреливать на месте преступления. Это важно, потому что отряды ЧК — это уже народ, и на месте преступления — это не в системе аппарата дознания.

В следующем документе обратите внимание на структурную соподчинённость всех составляющих, так как процедурная обло-ховленность «уважаемых россиян» стала планируемой нормой, что позволяет спокойно переводить в эмоции и образы описание исторических событий и конкретных эпизодов послереволюционного периода. Ну а образность, по моему глубокому убеждению, — база для восприятия как реальности дикой лжи.

17 января 1920 г. Постановление ВЦИК и СНК.

«1. Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности (обратите внимание на последний вид греха. — А.К.) является центральным органом, объединяющим деятельность всех местных Чрезвычайных Комиссий и планомерно проводящим в жизнь непосредственную борьбу с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности на всей территории РСФСР.

2. ВЧК является органом Совета Народных Комиссаров и работает в тесном контакте с Народным Комиссариатом Внутренних Дел и Народным Комиссариатом Юстиции.

3. Члены ВЧК назначаются Советом Народных Комиссаров.

4. Председатель ВЧК входит в Коллегию Народного Комиссариата по Внутренним делам.

5. НКВД и НКЮ (юстиции. — А.К.) делегируют своих представителей в ВЧК.

6. Смета ВЧК утверждается СНК.

7. ВЧК и все местные ЧК имеют право на организацию при себе особых вооружённых отрядов. Величина отрядов на местах устанавливается местными Исполнительными Комитетами Советов Депутатов по соглашению с ВЧК. Кредиты на отряды ЧК отпускаются в общем порядке через местные Исполнительные Комитеты.

8. Все отряды ВЧК и местных ЧК находятся под контролем и на учёте Революционного Военного Совета Республики.

9. Всеми делами по непосредственной борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности ведают на местах организованные местными Советами Депутатов или их Исполнительными Комитетами на одинаковых правах с остальными своими Отделами местные Чрезвычайные Комиссии.

10. Члены местных ЧК назначаются и отзываются местными Исполнительными Комитетами.

11. Председатели местных ЧК избираются местными Исполнительными Комитетами и утверждаются ВЧК.

12. Высшие органы ЧК имеют право посылать в низшие органы своих представителей с правом решающего голоса.

13. Постановления местных ЧК могут быть приостановлены и заменены ЧК высшей инстанции.

14. Все сметы местных ЧК предварительно утверждаются местными Исполнительными Комитетами и проходят в общем порядке по смете ВЧК. Все ассигнования на местные ЧК переводятся ЧК через местные Исполнительные Комитеты.

15. ВЧК вырабатывает инструкции для местных ЧК.

Подписали: Председатель ВЦИК Советов, Секретарь ВЦИК.

Таким образом, на первом этапе, и это как-то вообще у всех из голов вылетело, сама власть как продукт революции просто по сути и по форме была боевой властью, и не было нужды кому-то отдавать завоёванное право убивать врагов. Ханжества в тот период ещё не накопилось в таком объёме, чтобы вылиться в лицемерие. ЧК занималась своей узкоспециальной работой, и не более того, а навязали ей функции жутких и тайных палачей по одной простой причине.

Реставраторам капитализма как серпом по яйцам был тот факт, что революцию делал народ, и никак иначе. Попробуйте исполнить ну хоть тот самый декрет «Отечество в опасности!» во всём его объёме, если этим будет заниматься только одна структура, а не весь народ. Но вот это-то признавать ох как неохота. И в это трудно поверить, но именно для того, чтобы современный народ не знал своих исторических возможностей по преобразованию окружающего мира и по созданию нового государства, и вычленили из той реальности одно учреждение, которое, как сейчас говорят, «было создано инородцами» и «развязало массовый террор по отношению ко всем слоям русского общества». Гениально! И для большинства рашн пипла и в самом деле становится «ясно», что жил-был тихий боголюбивый русский мужик-селянин, были барин-кормилец, царь-батюшка да церковь-матушка. Но из жидомасонских недр сатанинских появились жидоболыневики-христопродавцы, из которых вылезли ещё более лютые жидомасоны-инородцы-хрис-тогубители и создали ЧК!!! И это звучит во всех СМИ.

Простой пример — детективы. Любой, кто приходил на книжную ярмарку в Москве, мог найти материалы, где было бы сказано о том, какие вообще книги являются в России лидерами продаж и лидерами по тиражным экземплярам. Это вся обойма женщин-детективщиц: Дашковы, Донцовы, Маринины, Поляковы, Устиновы и т. д., которые издаются в ментовском ОСВАГе — издательстве «Эксмо». И никому не приходит в голову, зачем их создали в наше гнойное капиталистическое время?! Так вот, до меня давно дошло основное — все они утверждают как нормальную, не подлежащую пересмотру российскую паскудную капиталистическую реальность и позитивно признают существование и оправдывают:

1) Реставрацию капитализма и уничтожение социализма, классовое и социальное неравенство, то есть существование в одном российском пространстве бедных и богатых, и это сатанинское социальное неравенство герои книг и сами авторы считают нормальным!!! Все преступления в книгах этих авторов совершают бедные из личной жадности, злобы и зависти! И это, по версии авторов, аморально и греховно. И конечно, для утверждения этого обязательно есть русско-православный поп или заповеди. Не говоря уж про «Боженьку», который всегда, по словам героев или авторов, оправдывает неравенство.

2) Социализм отрицается полностью и с ненавистью. С тем разрушенным обществом они и их герои связывают только отрицательные характеристики. Выдумываются немыслимые социально-бытовые ситуации, для чего авторы искажают процедурные особенности взаимоотношений людей и должностей того социалистического периода, лгут о ценах и зарплатах, делая лживые выводы про выдуманную реальность, лгут про специфику взаимоотношений людей при «должностях и званиях».

3) Обязательно говорят о социалистическом периоде истории СССР как о коммунизме, который, по их версии, к счастью, ушёл в прошлое!!! То время социальной провокации, которое началось с периода разрушения социализма, когда уже не было фактически этого социализма и когда искусственно создавался дефицит товаров, постоянно связывают именно с «коммунистическим прошлым». Все они люто и гнойно лгут про несуществовавший красный террор, сталинские репрессии, про «Архипелаг ГУЛАГ» и др. И всё это делается, конечно, не в лоб — зачем подставляться! Так, мимоходом.

Герой или персонаж по ходу дела говорит про кого-то, кто сгинул в ГУЛАГе, кто был расстрелян в подвалах ЧК, кого ограбили большевики… Если ищут драгоценности, то это обязательно будут цац-ки, которые достались от бабки (деда, отца), которую убили (расстреляли, запытали) как дворянку (поповну, купчиху, попа, купца) в коммунистические времена или в период террора чекистов… Если кто-то заходит в московский магазин и видит кучу товаров, то первая мысль героя — это сравнение капиталистического изобилия сейчас со скудостью товаров «при коммунистах». А о том, что уже в 30 км от Москвы начинается нищий неолит с голодной, вымирающей Россией, можно и не упоминать. Хотя если и говорится об этом, то не как о следствии капитализации, а как о весёлом курьёзе самой России.

4) Откровенная и гнойная сальность и грязь. Этим особенно грешит Устинова, которая до 1917 г. в силу происхождения была бы в лучшем случае поломойкой у барина или работала бы «проживающей в нумерах». То, что у неё, по сути, всегда один и тот же сюжет о том, как супер-пупер рашн Чайльд Гарольд спасает очередную малахольную и заполошенную, замученную тяжёлой неволей красавицу, — это ладно. Но вот грязь и сальность — это уже, наверно, личное. Например, «Пороки и их поклонники». У героя есть собака, и что тут-то можно вымазать своим гноем?! Но на то и талант! «Архипов назвал его Тинто Брас за томный взгляд и потрясающую целеустремлённость в отношении противоположного пола, проявившуюся ещё в детские годы, как страсть ко всякого рода революциям у маленького Володи Ульянова (выделено мною. — А.К.)». Вот ведь повод нашла, где плюнуть на труп убитого Титана. (Того, что молодой Володя Ульянов был не революционером, а убеждённым членом «Православного общества», можно и не упоминать, а ведь именно христианство и привело его к осознанию несправедливости российского мироустройства, которое одобряли и окормляли именно русско-православные попы.)

Второй отрывок оттуда же. Говорится о грязной бандитской кодле, которая закамуфлирована под секту. Ну и, на первый взгляд, тут и обгадить-то ничего нельзя, но это как постараться!

«…Таких “Путей к радости” в едва отвязавшейся от коммунизма России — великое множество. Человеку надо во что-то верить, в коммунизм больше никак не верится, а в бога верить трудно…» И ведь эта скабрезная тусовщица великолепно знает, что коммунизм не может закончиться и от него нельзя отвязаться, поскольку для человечества это лучшая модель общества будущего, которое в его первой стадии, как социализм, было уничтожено именно Устиновыми и Жириновскими. Но мимоходом в подсознание читателя эти кувалдо-слоганы уже вбиты. Умело-подло и грязноталантливо.

Так что когда будете читать этот якобы детективный, а на самом деле пропагандистский гнойник, попытайтесь осознать страшную природу этой грязной писанины. Их задача одна — вымазать в подсознании гнойной ложью социалистическое прошлое, которое они сами и разрушали.

То, что это компьютерные «авторы», я напишу отдельно, но пока нечто характерное. Например, та же Дашкова. Её герой («Херувим») хочет посетить могилу матери, которая похоронена на Долгопрудненском кладбище. Это кладбище находится в 620 метрах от МКАД. По сути дела, это Москва, которая уже давно распространилась до старых когда-то деревенских районов Московской губернии. Но это в реальной жизни, а компьютерной, созданной ментами Дашковой это неизвестно. Её герой до этого кладбища долго едет по дорогам Подмосковья мимо нищих деревенек. Для неё Долгопрудный, половина территории которого — это Москва, — какая-то дальняя глубинка. Героиня компьютерной Донцовой может, когда следит за душегубом, спокойно прятаться за кустами на сквере перед кинотеатром «Иллюзион». И это нормально, если смотреть на этот район по компьютерной карте. Но в реальной жизни этот сквер — условность. Там вообще нет кустов, за которыми можно прятаться. Это могло быть где-то в 1940-е гг. И такими ляпами грешат все компьютерные детективщицы.

Первая следственная комиссия образовалась при Петроградском Военном Революционном Комитете. Кадры оной состояли из рабочих, солдат и матросов, которых выделили общественные организации, и они-то и разбирали дела преступников. Наиболее опасных отправляли в тюрьму, менее опасных освобождали.

ЧК были, естественно, приданы свои отряды для оперативной работы. Вначале это были, как я уже писал, просто добровольцы, которых рекомендовали профсоюзы, партийные организации, исполкомы и командиры красных отрядов, направлявшие в ЧК солдат и матросов. 18 марта 1918 г. Коллегия ВЧК вынесла постановление, в котором было принято решение объединить все отряды в центре в единое формирование — «Боевой отряд ВЧК», который к концу апреля уже состоял из 5 рот по 125 пехотинцев, 50 кавалеристов, 60 пулемётчиков (если по табелю [пулемётчику должны были придаваться 2-й номер — следящий за лентой и водяным радиатором и 3-й номер — подносчик коробок с патронами], то это 20 пулемётов), 40 артиллеристов, 80 самокатчиков (спецназ на велосипедах) и 3 экипажа бронеавтомобилей. Отряды ЧК стали создаваться и на местах.

13 июня 1918 г. Коллегией ВЧК на основе 1-й Всероссийской конференции ЧК принято постановление об объединении всех отрядов ЧК в корпус войск ВЧК. Начальником был сам председатель ВЧК, а оперативное руководство возлагалось на штаб корпуса, состоявший из членов Коллегии ВЧК. На местах командиры батальонов и отрядов войск ВЧК подчинялись губернским ЧК. В отряды, как и прежде, вступали добровольцы от 19 до 36 лет по рекомендации парткомов, комитетов бедноты и фабзавкомов. В августе 1918 г. войска ВЧК состояли из 33 отдельных батальонов, объединённых в 6 округов. Право ВЧК иметь вооружённую силу было закреплено «Положением о Всероссийских и местных ЧК», утверждённым ВЦИК 28 октября 1918 г. При этом войска ВЧК ставились под контроль РВСР и являлись, как и другие войска вспомогательного назначения, резервом Красной Армии. Решением Коллегии ВЧК их численность была установлена в 30 тыс. человек, из которых 7 должна находиться на фронте. В феврале 1919 г. численность войск ВЧК — 22 тысячи.

28 мая 1919 г. войска ВЧК вошли в состав войск ВОХР (с 1 сентября 1920 г. — в состав войск ВНУС), а штаб войск ВЧК был переименован в штаб войск ВОХР. Но в оперативном порядке войска ВЧК подчинялись, как и прежде, председателю губернской ЧК, а командиры бригад и секторов войск ВОХР могли их использовать или передислоцировать только с ведома председателя ВЧК или местных ЧК. Но эта усложнённость мешала, и постановлением СТО от 19 января 1921 г. войска ВЧК были выделены в самостоятельные. В их состав, кроме войск территориального аппарата, транспортных и особых отделов ВЧК, вошли также погранвойска, железнодорожные войска и водная милиция. В феврале 1921 г. вместо штаба войск ВЧК создано Управление войск ВЧК. В июле 1921 г. войска ВЧК состояли из 11 пограничных бригад, 3 отдельных полков, 68 отдельных батальонов, 4 отрядов, 2 авиаотрядов, 7 кавалерийских эскадронов и 4 отдельных рот.

6 февраля 1922 г. постановлением ВЦИК войска ВЧК реорганизованы в войска ГПУ…

Вернёмся к ЧК в ее начальном периоде. «Террорить» кого попало в тот период, повторю, было кому. Ну не этим занималась ЧК… Всё было процедурно банально. Путём розыскных действий выяснялось, например, что где-то на Стромынке, в доме сутенёра-шмаровоза Жириновского, создана белогвардейская типография попа-педофила Чубайса, и под видом штаб-квартиры ЛДПР существует база для накопления оружия. Выписывается ордер на обыск и задержание. И отряд поехал.

И когда такой отряд, состоявший, как правило, из рабочих, студентов и матросов (реже солдат), точнее, из тех, кто ещё до революции был грамотным, под руководством чекиста (какого-нибудь выпускника мехмата МВТУ или истфака МГУ) выезжал по вызову на арест, а по сути — на бой с бандой громил, дублируя при этом деятельность мусоров из УГРО, то, конечно, этот отряд стрелял в сволочь, которая не соглашалась сдаться и палила в него же. Ну а когда привозили сдавшихся на базу ЧК, то дальше всё шло по протоколу. Если кто сознавался в злодействе или был уличён конкретным потерпевшим, то, естественно, его могли и расстрелять. Но не в подвалах, так как никто ничего не делал втихаря, а открыто, где-нибудь на людном месте, в назидание. А вот если дело было спорное и требовало расследования, то всё, приехали. Такого уже не шлёпнешь, так как преступника и дело на него надо уже передавать (через следственную комиссию) в трибунал. И вот там-то арестованные могли содержаться в «подвалах», пока шло дознание, но их там не стреляли. У трибунала своя контора была…

Так что это весь народ в тот период расстреливал своих врагов!

Не было ещё у новой власти своих кадров для «террора».

А 17 января 1920 г. в красной России была отменена смертная казнь!

Врангеля разбили в ноябре 1919 г., пора было вспомнить те идеалы, ради которых всё и затевали. Дзержинский внёс в ЦК РКП(б) предложение дать местным органам директиву о прекращении применения высшей меры наказания (расстрела). Политбюро ЦК РКП(б) (Ленин был против) постановило принять это предложение, «с тем чтобы приостановка расстрела была тем же приказом распространена и на ВЧК».

То есть по объёму расстрельных дел ЧК была где-то на задворках проблемы. Армия поставляла самый большой процент расстрелов. Не забудьте, что идёт война с вооружёнными силами иностранных государств, а вокруг, в прифронтовой зоне, — куча сочувствующих оккупантам. И главное, в Гражданскую войну до параноидных размеров возрастают подозрительность и как её выразители разведка и контрразведка. Никто не верил никому, и не без основания, ведь не замеченный вовремя агитатор или умело составленная листовка-агитка могла превратить твоего соседа по казарме во врага, или врагами становились конники из соседнего эскадрона. Вчера ты с Гришкой выпил чимергесу под огурец и душевно поговорил перед сном, а утром он в составе «переметнувшихся» архаровцев тащит тебя…удака «упёртого», к берёзе, с которой уже и петля свисает. А вокруг трупы лежат.

Ну а расправа с предателями в Гражданскую войну была короткой. Но всё это всегда оформлялось протокольно.

Если кто и стрелял белых в массовом порядке, то прежде всего это были рядовые красные. Если солдаты, заняв какую-то деревню, видели последствия садистских «художеств» белых, а каждый при этом отождествлял всё это со своей родной деревней, и при этом вдруг на свою беду им попадался очередной корнет Малинин-Оболенский или офицер Газманов-Голицын, то говорить в тот момент о гуманизме к этой падали, особенно солдатам из крестьян, я бы не рекомендовал…

Постановлением ВЦИК и СНК применение смертной казни было отменено даже по приговорам революционных трибуналов. Правом выносить расстрельные приговоры стали обладать только военные трибуналы.

Какие уж там расстрельные подвалы! В примечании к статье 1 положения от 18 марта 1920 г. «О Революционных трибуналах» было допущено лишь одно изъятие из этого правила: «В целях борьбы с нарушителями трудовой дисциплины, охранения революционного порядка и борьбы с паразитическими элементами в случае, если дознанием не установлено достаточных данных для направления дел о них в порядке уголовного преследования, за Всероссийской Чрезвычайной Комиссией и Губернскими Чрезвычайными Комиссиями сохраняется право заключения таких лиц в лагере принудительных работ на срок не свыше 5 лет».

Юмор в том, что как раз право ЧК на превентивные аресты никто не ставил ей в вину, а обвиняют ее до сего дня в несуществовавших расстрелах! Подчёркиваю, именно в расстрелах, которые ЧК не проводила; ее сотрудники стреляли в бою с вооружёнными бандами и в тех, кто сам стрелял при вооружённом сопротивлении аресту или задержанию. Просто по процедуре расстрел взятого по делу братка оформлялся как приговор, и на этом и сыграли создатели образа «расстрельного подвала».

О расстрелах Дзержинский уже в конце 1919 г. писал: «Применение этой меры можно сейчас отменить по всем политическим преступлениям, за исключением террористических актов и открытых восстаний». К осени 1921 г. ВЧК вообще закончила борьбу с политическим бандитизмом по всей стране.

6 февраля 1922 г. ВЦИК, исполняя постановление IX Всероссийского съезда Советов, издал декрет, по которому ВЧК упразднялась. Её функции приняло на себя ГПУ — Государственное Политическое Управление, которое было сформировано в рамках НКВД. Надзор за ГПУ возлагался на Наркомат юстиции.

Декрет строго регламентировал порядок арестов, обысков и иных следственных действий, проводимых органами ГПУ: устанавливалось, что не позднее двух недель со дня ареста обвиняемому должно быть предъявлено конкретное обвинение, а расследование должно быть закончено в двухмесячный срок.

В положении, регулировавшем работу органов государственной безопасности, было учреждено единое для всего СССР самостоятельное ведомство охраны государственной безопасности — Объединённое Государственное Политическое Управление (ОГПУ) при Совете Народных Комиссаров СССР.

Это было наименование органов военной контрразведки в Красной Армии. 30 мая 1918 г. в составе Оперативного отдела Наркомата военно-морских дел создано отделение Военного контроля. С 3 октября это отдел Военного контроля Оперативного отдела Нар-комвоена, а с ноября 1918 г. — отдел Военного контроля Регистрационного Управления Полевого штаба РВС.

В октябре 1918 г. отдел Военного контроля возглавил всю контрразведку Красной Армии. Ему подчинялись отделения по борьбе со шпионажем, которые были созданы в мае — июне в штабах «районов завесы», армейские и фронтовые органы Военного контроля. В РВС отдел Военного контроля возглавлял начальник, ответственный перед комиссаром Полевого штаба.

Органы Военного контроля РВСР совместно с фронтовыми и армейскими ЧК по борьбе с контрреволюцией занимались раскрытием и обезвреживанием крупных шпионско-террористических и заговорщических организаций правых эсэров и белогвардейцев. Они также стали осуществлять разведку в тылу белых войск.

Органы Военного контроля РВС с 1 января 1919 г. объединены с армейскими и фронтовыми ЧК по борьбе с контрреволюцией. Новые органы были названы «Особыми отделами ВЧК».

Кроме обычных полевых частей, были ЧОН — части особого назначения, это были военно-партийные, своего рода государственные воинские части. Созданы они были на основании постановления ЦК РКП(б) от 17 апреля 1919 г. при заводских партячейках, горкомах, райкомах, губкомах и укомах партии для (по статусу) оказания помощи советской власти в борьбе с контрреволюцией. Ну и, естественно, для поддержания порядка (милиция уже была, кстати) и охраны государственных объектов (хоть уже существовали войска ВНУС). ЧОН формировались на добровольных началах (отбоя не было от желающих) из коммунистов и сознательных рабочих от 17 до 55 лет и комсомольцев. Первые ЧОН возникли в Петрограде и Москве, затем в губерниях РСФСР. К сентябрю 1919 г. они были созданы в 33 губерниях.

Это были войска, приданные органам власти или выполнявшие подрядные работы (по разгону, аресту или отстрелу, а то и обороне) местных советов, партийно-хозяйственных учреждений и руководителей предприятий.

24 марта 1921 г. ЧОН включены в состав милиционных частей Красной Армии. Личный состав частей ЧОН был разделён на кадровый и милиционный — переменный. Переменного состава было около 400 тыс. чел. В ЧОН были стрелковые, кавалерийские, артиллерийские и бронечасти. Для политического руководства, кроме самого штаба ЧОН, был создан Совет ЧОН при ЦК ВКП(б), куда входили зампред ВЧК, комиссар штаба РККА и сам командир ЧОНа. И вот эти-то ребята и выполняли крупные оперативные задачи. А так как чоновцы брали на месте преступления всю шушеру от хулиганов до белых генералов, то и могли по закону шмалять их не отходя от кассы. Формально расстреливать!

Кто ещё расстреливал?

Пограничные войска после Гражданки будут стрелять и расстреливать орды бандитов и белобандитов, диверсантов, шпионов и контрабандистов. По сути, на границе шла непрекращав-шаяся война.

Уголовный розыск в тот период вёл вооружённую борьбу с, условно говоря, уголовниками в виде банд и шаек, которые не очень-то отличались от клиентов армии, ЧОНа и ЧК.

Существовала вооружённая охрана всего и вся, так как в тот период ВОХРы всех систем были, по сути, отдельным видом войск, и неизвестно, где было опасней — в конной армии, где все свои, или в охране эшелона с зерном, или у пакгауза с интендантским имуществом. Те также стреляли!

Войска ВОХР (внутренней охраны республики) были созданы как специальные вооружённые формирования, выполнявшие в 1919–1920 гг. задачи по охране тыла советского государства. Это была борьба с заговорами, мятежами, восстаниями, с бандами внутренними и вторгнувшимися извне. В их функции входила охрана предприятий, складов, транспорта и т. п.

В первой половине 1918 г. были созданы: корпус войск ВЧК, Продармия, железнодорожная охрана, войска судоохраны, войска охраны сахарного производства и другие формирования, состоявшие в распоряжении различных ведомств и учреждений: ВЧК, Наркомпрода, Наркомпути, Главвода, Главсахара… Всё это создавало хаос и параллелизм в исполнении задач и дислокации. Но сделали нечто объединяющее.

19 августа 1918 г. декретом СНК комплектование, снабжение и обучение этих формирований, теперь уже войск вспомогательного назначения, были возложены на Наркомат военно-морских дел, который получил право боевого применения всех частей, находящихся в районе военных действий, независимо от их ведомственной принадлежности.

Сентябрь 1918 г. — вспомогательные войска переданы под управление и контроль РВСР — Революционного Военного Совета Республики.

По предложению председателя ВЧК и наркома НКВД Ф.Э. Дзержинского 28 мая 1919 г. было принято постановление Совета Обороны: в целях координации всех видов охраны и централизованного управления ими войска вспомогательного назначения, за исключением железнодорожной охраны, пограничных войск и конвойной стражи, передаются в ведение НКВД и реорганизованы в войска ВОХР.

Центральным органом управления стал штаб войск ВЧК, переименованный в штаб ВОХР и осуществлявший управление через штабы секторов, созданные на территориях военных округов. В состав каждого сектора входило по несколько стрелковых бригад, объединявших 1 полк, 151 батальон, 8 эскадронов, 6 батарей, 20 рот. (Для читателя поясню, что в зависимости от поставленных задач требовалось определённое количество бойцов, но в силу специфики задач этот контингент, а именно конкретный состав, например, роты, должен быть единой командой с несменяемым составом. И в этом было отличие этих частей от армии, где взводы входят в роту, роты в батальон и т. д.) Общее руководство осуществлял Военный совет войск под председательством Дзержинского.

Кстати, ещё в первой половине 1920 г. функции войск ВОХР были расширены. На них возлагались: борьба с контрреволюционными восстаниями, мятежами и выступлениями, охрана путей сообщения (кроме прифронтовой полосы), важных государственных сооружений, предприятий и перевозимых грузов, изъятие излишков хлеба у кулаков, борьба с мешочничеством (постановления СТО от 24 и 28 апреля, 5 мая 1920 г.). Кроме того, войска ВОХР были боевым резервом Красной Армии. Они участвовали в боях с войсками Мамонтова, Юденича, Махно, Антонова.

1 сентября 1920 г. постановлением СТО созданы войска ВНУС. Войска внутренней службы были войсками специального назначения, выполнявшими задачи по охране тыла советского государства. В состав ВНУС вошли: войска ВОХР, караульные части, войска защиты и обороны железнодорожных объектов, войска прифронтовой полосы, транспортная милиция — железнодорожная и водная. Находились в подчинении НКВД и Главнокомандующего РККА. Высший орган управления — штаб войск ВНУС во главе с командующим. Войска ВНУС включали 363 формирования, дислоцировавшихся в 9 военных округах, на 3 фронтах, 17 железных дорогах и в 2 водных областях. Их численный состав к концу 1920 г. достиг 360 тыс. (14 дивизий и 18 бригад). Охраняли пути сообщения, наиболее важные предприятия, склады, учреждения связи и другие объекты. Вели борьбу с бандитизмом.

24 ноября 1920 г. постановлением СТО на ВНУС возложена также охрана государственной границы.

19 января 1921 г. постановлением СТО из состава ВНУС выведены войска ВЧК, железнодорожная и водная милиция, и войска ВНУС переданы в ведение Наркомата обороны.

И всё это, в потенциале и фактически, расстрельное воинство, которое стреляло в контру, не отходя от местопребывания и поста, венчали трибунал и суд. Где там ЧК?!!

Ещё раз напоминаю, что РСФСР объявили блокаду.