Миф о красном терроре

Наша молодость — нищий совковый СССР с ракетами и красивый капитан Америка в джинсах

В 1987 г. никто не убил Горбачева.

В 1991 и 1993 гг. никто не убил Ельцина.

Не было восстаний и всеобщей забастовки…

Все с внутренним одобрением следили за тем, как разрушают данную Богом, лучшую в Галактике социально-экономическую систему. Мечта о всеобщем счастье была убита…

Вы обратили внимание, как подозрительно бездарно и вызывающе лживо велась «советская пропаганда»?

Они говорили о красивых квартирах и частных домах рядовых граждан, а мы — о выплавке чугуна и стали.

Они говорили о красивой одежде и обильной вкусной еде, а мы — о дурацком балете и ракетах в космосе и в пусковых шахтах (которые обслуживали полуголодные ИТР и нищие офицеры).

Они — о красивых и мощных личных автомобилях, а мы — о рациональном и перспективном, но в реальности самом убогом в мире российском общественном транспорте.

Странно работала цензура, при которой все читали журналы «Америка», «Там» и самиздат, а глушилки позволяли слушать «Свободу», «БиБиСи», «Голос Америки»…

При «закрытом занавесе» куча народа ездила куда попало и после, истекая слюной от зависти, под видом критики пела дифирамбы «загнивающему Западу», убеждая нас всех в том, что мы живём в выгребной яме.

Выпускались уродливо-добротные обувь и одежда, но «работала» фарцовка, «комки» и «березка». Каторжный труд ёрнически воспевался как праздник…

И цистернами лились кровь и гной на все прошлое, которое мы, естественно, уже не знали, а те, кто был старше, уже не помнили…

И все это была ложь.

Ложь была в том, что никто не говорил о несопоставимом отставании России еще тогда, в начале века. Но обманули всех, и меня, конечно, в том числе. Я, потомок старого казачьего рода, будучи политзаключенным и сидя в лефортовской одиночке, люто ненавидел коммунячий сатанинский совдеп, который украл у всех нас «естественный» путь развития великой России, которая должна была быть в числе мировых лидеров.

Но я сам прозрел случайно.

Где-то в 1988 г. мне с приятелем в одном издательстве предложили интересную халтуру. И мой приятель, педант-аккуратист, и я, который в Лефортово получил от Калымского Гитлера погоняло Буквоед, должны были собрать статистические данные, наглядно демонстрировавшие бы перспективную динамику развития России и ее возможное место в пятерке мировых лидеров, если бы выродки-большевики не совершили (по Зюганову и Геббельсу) величайшую в мире катастрофу — революцию 1917 г. Книга (без особых претензий) должна была называться «Последний гвоздь в гроб большевизма».

Вышло все наоборот. Через некоторое время, читая дореволюционные статистические сборники и брошюры экономистов того периода, мы готовы были доказывать, что Россия (в подушном исчислении) была самой нищей и убогой страной цивилизованного мира, а Первая мировая война добила ее окончательно.

Россия (без революции 1917 г.), выйдя из войны где-то в 1919 г., вначале бы развалилась на «самостийные» регионы, а после того как от тотальной безперспективности жизни Центральная Россия неизбежно бы обезлюдела, государство (как аппарат) вначале повисло бы в воздухе в силу социальной ненужности, а после просто перестало бы существовать.

Положение России (структура управления) было бы похоже на то, в каком оказалась Византия в последние годы своего существования, когда Палеологи владели одним Константинополем. Только с одной поправкой — через Москву не «протекает» Босфор, и тут не с кого брать «пропускные». Вывод был безспорен: революция 1917 г. спасла Россию от исторического самоуничтожения.

Я вместе с вами как бы повторю путь открытия своего прошлого, и это важно, так как прошлое, представленное нам с «точностью до наоборот», помогло нам молчаливо наблюдать, как сатанинские силы реставраторов разрушают данное от Бога совершеннейшее в истории общество всеобщего счастья и гармонии, в котором мы по Божьему промыслу жили до страшного, инфернального периода под названием «перестройка».

И да поможет нам Бог в грядущей революции и битве за восстановление утраченного счастья.

Как вообще формируются эти и подобные им радикальные оценки своего бытия? Сравнением? А с чем или с кем? Если вообще сравнение имеет смысл, ибо отрицает самобытность независимой личности, которая воспринимает мир, как он есть; сравнение по своей природе полярно.

Например, если средний человек будет всегда помнить, что каждую минуту в мире погибают от голода, катастроф и насилия несколько десятков человек, — хорошо ли он живет? Естественно — прекрасно!

Вправе ли человек сравнивать свое бытие с уровнем существования какого-нибудь представителя финансовой элиты? Человек может осознать себя в теле сына швейцарского банкира, но с таким же успехом и в теле мальчишки, стоящего в очереди за похлебкой от «Красного Креста» где-нибудь в выжженной солнцем сенегальской пустоши, или сыном плотника в Рязани.

Удобная штука — «чуйвства» — можно поставить кинокамеру в спортивном зале, где трезвые парни отрабатывают броски, приемы дзюдо, а можно, надрывно педалируя брезгливый гнев и жалость, снимать длиннющие очереди за водкой (пример — два фильма Говорухина с диаметрально противоположными оценками «объективной реальности»).

А не такие ли, как ты, истерики вместе с Федьками Угловыми настроили не знающего реальной жизни царствующего придурка ввести «сухой закон»?

Сравнение? И главное с Америкой! А почему с ней? Дело ведь не в том, хороша или плоха эта страна, а в логической обоснованности сравнения.

Можно ли сравнить кальмара и журавля?

Это только в детстве можно «сравнивать»: кто сильней — слон или кит? Должен ведь быть какой-то общий базис, количественные отличия которого и будут оценочным сравнением.

Можно ли сравнивать Дольфа Лунгрена и Сталлонова? Или Тайсона и чемпиона бокса в легком весе? А ведь все — мастера своего дела.

Откуда же у россиянина появилась бредовая идея сравнивать Россию с США?

Как вообще складываются оценки и какова их роль в формировании стимула для изменения формы (и сути) своего бытия?

Философы, психологи и социологи на эту тему написали трейлер никому не понятной белиберды, но давайте упростим задачу. Оставим пока в покое «внутренний мир»: чужая душа — потемки. Выразим человека во внешнем проявлении, в действии, и тогда у нас сразу же образуются всего лишь три легко наблюдаемых формы реального проявления личности как таковой:

1) потребление еды, одежды, жилища, сексуального партнера и т. п.;

2) борьба за потребление — это действия, направленные на достижение объекта потребления;

3) бездействие — ожидание или отказ от действия. Это вынужденное или планируемое ожидание чего-то или искусственное, объективное препятствие к действию для потребления или намеченной борьбе за потребление.

Но кроме форм внешнего проявления личности, у нас ещё есть штаб — центр оценки и управления, который, находясь внутри, сам не действует и не вступает (как, например, руки или уши, член) в контакт с миром, но принимает впечатления и информацию и, главное, не просто фиксирует контакт, а формирует оценку результативности и способы проявления трех форм действия.

В каждой форме проявления личности накапливаются впечатления от результатов контакта «как они есть». И не будь центра управления с его способностью, а еще хуже того — с желанием оценивать, человек был бы чем-то вроде патагонца или шерпа, которому все трын-трава, так как он не оценивает, оставаясь в системе «как есть». Человек обладал бы естественным позитивизмом, поэтапно развиваясь и развивая окружающий мир вне системы зависти, страха, болезненного нетерпения и нетерпимости.

Блок управления заставляет человека искать и извлекать непосредственно из окружающего мира положительные факторы, так как сам, не имея контакта с реальностью, живёт в искусственном бинарном мире — «+» или «—». Более того, преобладание положительных ощущений становится необходимым условием его существования. Равенство плюсов и минусов уже опасно, это застой, психологическая неустойчивость и напряжённость неопределённого ожидания. Больше минусов — катастрофа. Даже не реальная катастрофа, а катастрофа «по убеждению» или, как сейчас говорят, виртуальная, но реальная для субъекта.

Если человек ест то, что он хочет, это «+», не то, что хочет, это «—». Но тут заложена мина замедленного действия. Хороша ли пшёнка? Человек с сознанием «как оно есть» даже не сможет ответить. Ну она вот такая! Вспомните, как психологи всего мира ушли от объяснения впечатлений европейцев, которые впервые попробовали тропический плод дуриан. Представте себе божественное сочетание вкуса чего-то, где собраны воедино ананас, манго, банан, но имеющего запах тухлого яйца… Как реагировать? Местные не понимают: а что плохого? Этот запах такой, какой у дуриана и есть! То есть мы-то думали, что запах — «естественный» показатель биологически полезного или вредного! И думали, последовательно «сочувствуя» этому пониманию. Так ведь нет, и более того, оказывается, что даже эмоционально-социальная оценка конкретного бытия меняется! Ну кто будет высаживать плантации растений, на которых растёт плод с запахом тухлого яйца?!

А вот теперь уберите слово «тухлый». И? Да ну и что, — мне скажет европеец, — тухлятина, она и есть тухлятина, как ты её ни назови. А как же туземец? Он — чувственник и жизнелюб, жрёт дуриан, и ничего!

Но он с детства не знает, что этот запах «плохой»!

И всё? Всё! Вы хоть что-нибудь поняли, ребята? А китайцы, которые могут не засолить грудинку, а засахарить её? А индийский сладкий молочный рисовый суп, где куча жгучего перца?

И всё это относится к оценке нашего бытия.

Она искусственно создана и существует в рамках нашего иллюзорного мировосприятия и (весь ужас) мироощущения! Реальность может катиться в задницу, мир такой, каким я хочу его видеть! (Или каким мне его загнали в голову.)

Если борьба за потребление проходит в условиях, которые человек считает «нормально-привычными» — «+», другие условия — «—». Если я считаю, например, что очередь в пять человек — это нормально, то я, стоя сзади, получаю «+», если считаю, что она слишком длинная, то «—».

Примитивно? Не торопитесь, накопление вами же утверждённых минусов угнетает третью форму проявления личности — отказ от действия. Ведь ожидание получки, встречи, урожая, завершения какого-либо процесса, после которого можно потреблять, — к сожалению, естественная социально-биологическая форма существования. Ведь если я жду чего-то «хорошего» (по-моему), то это «+», если плохого — то «—». Но а сам процесс «отказа от действия»?

Сколько можно ждать, когда плюс сменится минусом? Это стратегический вопрос! Я посеял пшеницу в апреле, в конце августа — сбор урожая. Как оценивать ощущение ожидания урожая? А никак, давать оценку безсмысленно. Такова природа зерна. Где-то около 140 дней, хоть ты лопни (я могу испытывать тревогу по поводу климата: заморозков, ливней или засухи, но сроки остаются те же)! Иное дело — социальное ожидание! Особенно если размыты формулировки в оценке бытия.

Сколько можно ждать, пока мы будем жить достойно? А действительно, сколько? И как это, кстати? Как в Уганде или в Швейцарии?

Ведь если кто интересовался психологией бандита, то, прежде всего, это резко выраженный комплекс: здесь, сейчас и всё! Бандит — это крайне специфический, инфантильный и по-женски истеричный тип существа, у которого не развита система «отказа от действия». Он не в состоянии ждать. Сколько случаев, когда жертву по ошибке забивали насмерть или запытывали только потому, что ^в сознании «здесь, сейчас и всё» не укладывалась реальность. «Нет У меня денег!» — «Врешь, падла, заныкал!!» Не докажешь… Это также относится к тем, кто играет в азартные игры и покупает лотерейные билеты.

Люди, которые потребляли «не то», как им казалось (не задумавшись над тем, почему им так кажется), что они хотели, и действовали «не так, не в тех условиях», как им хотелось, добивали свою генетически естественную форму существования — ожидание (отказ от действия), так как им говорили: «Ждать безсмысленно, так жить нельзя! Мы принципиально не получим то, что “хорошо”, —плохая система…»

И тогда угрюмый урод, полудебил-алкоголик, выразитель нетерпения миллионов социальных уродов выскакивает к микрофону и орет: «Мы ждем перемен!»

Как вообще может быть сформирована оценка? Блок управления, как я уже говорил, не контактирует с миром напрямую, и вот тут-то мы и подходим к пониманию трагической особенности внутреннего мира человека. Человек остро чувствует боль, но как бы она ни была грандиозна, через какое-то время само ощущение боли не то что исчезнет, но и не восстановится при всём желании как ощущаемая реальность. Ну инвалид помнит, конечно, как по пьянке попал под трамвай и ему отсекло ногу, но не восстановит само ощущение. Так, женщина полностью теряет физическую память о родовых схватках и часто диких болях самих родов. И ещё: чем больше времени проходит с момента события, в котором принимал участие человек, тем более стирается грань между памятью о реальности и любым артефактом, который говорит о «том» событии. А уж если человек не был очевидцем, то тем более любая книга, киношка уравняется с прошлой реальности. Это же, правда немного иначе, может происходить в сознании человека, который находится даже в небольшом удалении от событий.

Мне рассказывал фронтовик ещё той войны, что, когда их отвели во вторую линию на пополнение, они с приятелем с весёлым любопытством смотрели в бинокли на бой, идущий где-то в километре: «Ты представляешь, Андрюха, это было как в кино, знаешь, особенно когда кто-то “повисает” на взрыве, а после сначала медленно начинает падать назад…»

Банально? А теперь представьте, что вам долго и упорно хвалят достаточно далёкое прошлое. Через некоторое время вы уже убеждены в том, что оно было прекрасно! Я три года назад вынужден был написать книгу про историю автоматического оружия, где с цифрами в руках доказываю, что всеобщее российское убеждение в том, что автомат Калашникова — лучшее оружие в мире — миф и ни на чём не основанное заблуждение.

АК — худшее оружие в мире, вдобавок созданное под самый слабый в мире табельный боевой патрон. АК относится только к вспомогательному классу оружия, которое как основное (табельное) нигде не состоит на вооружении. На кучу гневных писем и звонков я отвечал стандартным: «Пожалуйста, назовите мне документальный источник вашего убеждения!» Этого не сделал никто, но они все были убеждены!

А теперь, когда вы убеждены в том, что Россия в прошлом была великой державой, идущей вровень со странами — мировыми лидерами, то как вы оцените СССР 1985 г.? Человек, естественно, логичен и, подразумевая поэтапное, поступательное развитие хоть того же государства, где он живёт, сделает «естественный» вывод, дав «заслуженную» оценку своей реальности.

Если вы зайдёте в Химки (отделение Ленинки, где хранится периодика), то сможете прочесть там жуткие рассказы и репортажи Гиляровского о дикой нищете и вопиющем безправии народа, о садизме, людоедстве с голода, о массовом сифилисе, о дикой отсталости России от остального мира. А вот в вышедшем в 1960-е гг. двухтомнике были собраны только панегирики всем сферам российского бытия. И люди спроецировали эти выбранные злобными подонками характеристики случайных секторов жизни на всю страну. Книги Гиляровского сильнее разрушали СССР, чем вся писанина диссидентов…

Представьте себе на минуту, что вы хорошо знаете (цифры, факты) о том убогом, маразматическом состоянии, в котором находилась Россия до 1917 г., знаете этапы ее последующего развития — тяжелейшие условия неравной (изначально) гонки за цивилизацией. И тогда сравнение с США или любой старой страной Европы вызовет только грустную самоиронию: ну, что ж, начали с нуля, так что тут требовать? Повезло им, гадам!

Как все было? После войны, после того как дворянин Н. Хрущёв убил Сталина, а позже был убит Л. Берия, были сформированы команды зачистки, которые по всей стране убивали миллионами всех, кто не желал участвовать в необъяснимой паранойе хрущёвского переворота. А параллельно с этим были созданы идеологические бригады с одной основной задачей — перевернуть в сознании народа представление о своём прошлом и в числе прочего представление о России до 1917 г.

И вот незаметно из идеологии ушло в тень обостренное «классовое противостояние», и со всех сторон через книги, ностальгирующих мэтров, радио, газеты, а после TV стали вбивать в головы народа элегически-благостно-сытное, кринолинно-лампадное представление о «матушке России».

Уже в кино «Два билета на дневной сеанс» один из героев — подпольный «цеховик» — иронизирует над фразой «ужасы царизма» — в кинозале при этом легкий смех «уже согласных»… Модно стало искать дворянские корни, дома держать иконы, читать и слушать эмигрантов, и к этому:

Красный террор.

Красный голод.

Кровавый 1937-й.

Бездарно начатая война, послевоенный террор и ГУЛАГ, ГУЛАГ, ГУЛАГ, ГУЛАГ…

Сталин, Сталин, Сталин,

репрессии, репрессии, репрессии…

Ладно, проехали…

Давайте просто восстановим реальность…

С 1917 г. до полёта Гагарина ВВП России вырос в 53 раза. За тот же период в США — в 3,5. Беда в том, что Россия была самой нищей страной планеты, а США — индустриальным гигантом.