Миф о красном терроре

Глава 33. Детективы — публицистика — история — эпатаж

Александр Бушков

Красный монарх. Хроники великого и ужасного времени. СПб., 2004.

Тут мне как-то один молодой преподаватель дал эту книгу Бушкова. Он — правовед и его порадовало то, что, как сказано в аннотации, это монументальный историко-документальный труд о жизни Сталина. Автор-де провёл анализ 350 малоизвестных документов.

Ну нельзя же писать о Сталине и не дать хоть какую-нибудь социальную схему предреволюционной России. Ведь политическая борьба с монархией просто объективно, до жёстких программных рамок послереволюционного периода (при победе любой партии) велась по одну сторону баррикад. И эсер, и эсдек, и анархист в любом случае были ближе к друг другу, чем к околоточному надзирателю. И на каторгу вместе шли при случае, и бежали вместе. Короче, уж такое борзое перо, как у Бушкова, да и скажет что-нибудь!

«Трудами иных деятелей культуры — среди пишущей братии в этом особенно преуспели Солоухин и Говорухин — в массовое сознание оказался успешно и надёжно вбит образ царской России, прямо-таки как две капли воды похожей на сказочную страну… край всеобщего благоденствия с молочными реками и кисельными берегами и жареными перепелами, порхающими над головами…» Далее, Бушков (далее АБ) вполне здраво опровергает этот миф о великой России до 1917 г.

АБ говорит и о диком контрастном социальном неравенстве, и об аграрной трагедии России в силу нехватки земли у крестьянина, о голодных годах, о промышленном и научно-техническом отставании. Говорит про очень неэффективную административнофинансовую политику. То есть у любого нормального человека возникает здравая оценка именно революции 1917 г., которая уничтожила антинародную систему. Ведь это, наверно, нормально, когда кто-то меняет не только отжившее, но и просто мешающее выживать народу.

Но АБ говорит и о природе и причинах революции. Цитирует великого стебальеро Паркинсона, который пишет о революции в России: «Нас ввели в заблуждение историки: если верить им, революцию совершили голодные крестьяне, замыслив бунт против своих хозяев. Так ли это? Люди, которые по-настоящему угнетены, никогда не поднимутся на бунт, и, если бы революции вырастали из народного недовольства, они случались бы и раньше, когда дела обстояли ещё хуже. Но в том-то и дело, что тираны процветают…»

АБ: «Ценное наблюдение, поскольку формирует очень важный закон революций: для всеобщего бунта мало всеобщей бедности, нужно ещё, чтобы полностью сгнила верховная власть».

Потихонечку, как монстр в фильмах Спилберга, из тела «борзо-писца-правдохи» Бушкова выгрызается наружу пока ещё не подлец, но сытенький циник (подлец появится позже). Как вы видите, уже исчезла историческая необходимость революции для России. Нищий и голодный народ — уже не повод для революции. Да и сама революция приобретает характер объекта куртуазного исследования.

АБ далее на многих страницах говорит про очень плохое управление страной. И тут уже вырисовывается позиция. У него всё (включая сифилисно-каторжную Россию) воспринимается как есть, только между частями единого и гармоничного общества должна быть налажена координирующая связь, исходящая из какого-то центра, да хоть от государя, только желательно умного и радеющего о государстве! Именно так, речь идет не о каких-то там бедных, нищих согражданах, а о частях единого целого, в которое, как в какой-то редуктор, надо просто вовремя залить масло.

У АБ нет исторически неизбежных причин смены формаций, он отрицает проклятый диамат с марксизмом-ленинизмом, и потому нищета народа России — не результирующий продукт застрявшей в средневековом пыточно-феодальном дерьме ублюдочной монархической России, а продукт недогляда конкретной администрации. В России земляные полы, общенародный сифилис и триппер. Средний рост выродившегося народа — 150 см. Тотальная неграмотность и все виды женских болезней. Пыточное следствие и казни. Забитые каторга и ссылка, зоологическая пьянка всего народа. Дети рождаются как поросята, калеча и старя своих баб-матерей, и дохнут как крысы, не доживая до взрослой жизни. И у АБ не монархия добивала свой народ, и не зарождающийся звериный российский капитализм уничтожал нацию, а вроде как барин не доглядывал!

Бисмарк у АБ изрекает: «Сила революционеров — не в идеях их вождей, а в обещании удовлетворить хотя бы небольшую долю умеренных требований, своевременно не реализованных существующей властью».

С.Ю. Витте (напомню, что это «отец» русской монопольки — казённой винной операции, посредством которой спаивалась нация): «Все революции происходят оттого, что правительства вовремя не удовлетворяют назревшие народные потребности. Они происходят потому, что правительства остаются глухи к народным нуждам».

Это — квинтэссенция бушковщины, апофеоз клинического невежества и цинизма. У него потребности народа возникают, во-первых, вдруг! (А до того ходили, подыхая с голоду, и ничего!) И во-вторых, он вдруг стал требовать их удовлетворить! И с чего бы?! То есть система-то хорошая, есть рабы-мужичонки-ребятушки, церковь-матушка да царь-батюшка. И вдруг потребности?! Ну так удовлетворить бы их надо поскорей, и дело с концом!

Бушков! А ну как это потребности в равенстве, братстве и счастье?! А ну как эта гнойная монархия не могла не то что удовлетворить какие-то потребности 170-миллионного народа, а и вообще ничего уже сделать даже для себя?!

Бушков! Напомню тебе один основной целеполагающий принцип убитого такими, как ты, СССР: цель социалистической экономики — удовлетворение возрастающих потребностей общества.

А какая была общегосудаственная целеполагающая идея монархии?! И была ли она вообще? Бушков, ты же сам говорил, что Россия была социально контрастна и убога, так какой же барин тут что-то исправит? Но АБ не говорит, что сама по себе монархическая система ублюдочна, он на 40 страницах доказывает, что правящая верхушка была плоха — не очень умные, не очень здоровые, не очень честные и трезвые. Ну прямо сетования сытенького хо-луя-холопа, который мечтает о мудром и добром протрезвевшем барине!

Далее поклонник монархии АБ долго говорит о Французской революции как аналоге всем другим и русской в том числе. Он упоминает массовую крестьянскую контрреволюционную войну в провинции Вандея, которую «до сих пор иногда оскорбляют эпитетами вроде “гнезда контрреволюции”… А, впрочем, что в этом термине плохого?» Это сам АБ.

Плохо то, что народ, забитый тысячелетним рабством, сжился с ним, как Манкурт со своей «шапкой», убившей у него личное сознание и память. Мазохист вандеец, науськанный церковью-ма-тушкой, стал садистски рвать в кровавые куски тех, кто пришёл его спасать от рабской доли с правом барина на «первую ночь» (с твоей, Бушков, невестой) и правом на простое пыточное убийство любого, хоть и французского, холопа.

Бушков, мерзкая скотина! Падаль! Вот ты — «мужик», и твою мать сейчас порют на конюшне за плохо поглаженное бельё барской дочки. Ты как?! А ежели вот так-то да тысячу лет?..

И в то же время у него прорывается здравое начало. Так, он приводит выдержки из «наказов» крестьян своим депутатам в Госдуму 1906–1907 гг. «Горький опыт жизни убеждал нас, что правительство, веками угнетавшее народ, правительство, видевшее и желавшее видеть в нас послушную платёжную скотину, ничего для нас сделать не может. Правительство, состоящее из дворян и чиновников, не знавшее нужд народа, не может вывести измученную родину на путь порядка и законности».

И ещё: «Земля вся нами окуплена потом и кровью в течение нескольких столетий. Её обрабатывали в эпоху крепостного права и за работу получали побои и ссылки и тем обогащали помещиков. Если предъявить теперь иск по 5 копеек на день на человека за всё крепостное время, то у них не хватит расплатиться с народом всех земель и лесов и всего имущества. Кроме того, в течение сорока лет уплачиваем мы баснословную аренду за землю от 20 до 60 рублей за десятину в лето, благодаря ложному закону 61-го года, по которому мы получили свободу с малыми наделом земли, полуголодным народом, а у тунеядцев помещиков образовались колоссальные богатства».

«Помещики окружили нас совсем: куда ни повернись — везде всё их земля и лес, а нам и скотину выгнать некуда; зашла корова на землю помещика — штраф, проехал нечаянно его дорогой — штраф, пойдёшь к нему землю брать в аренду — норовит взять как можно дороже, а не возьмёшь — сиди совсем без хлеба…»

А теперь я добавлю в эту картину начало речи П.А. Алексеева, которому вкатили 10 лет каторги (где он и погиб) за изучение теории социализма.

«Мы, миллионы людей рабочего населения, чуть только станем сами на ноги, бываем брошены отцами и матерями на произвол судьбы, не получая никакого воспитания за неимением школ и времени от непосильного труда и скудного за это вознаграждения. С десяти лет, мальчишками, нас стараются спровадить с хлеба долой на заработки. Что же нас там ожидает? Понятно, продаёмся капиталисту на сдельную работу из-за куска чёрного хлеба, поступаем под присмотр взрослых, которые розгами и пинками приучают нас к непосильному труду; питаемся кое-чем, задыхаясь от пыли и испорченного, заражённого разными нечистотами воздуха. Спим где попало — на полу безо всякой постели, завёрнутые в какие-нибудь лохмотья и окружённые со всех сторон всякими паразитами. В таком положении некоторые навсегда затупляют свою умственную способность, и не развиваются нравственные понятия, усвоенные ещё в детстве: остаётся всё то, что может выразить одна грубо воспитанная, всеми забытая, ото всякой цивилизации оторванная, мускульным трудом зарабатывающая хлеб рабочая сила.

Вот что нам, рабочим, приходится выстрадать под ярмом капитала в этот детский период. И какое мы можем усвоить понятие по отношению к капиталисту, кроме ненависти? Под влиянием таких жизненных условий с малолетства закаляются у нас решимость до поры терпеть, с затаённой ненавистью в сердце, весь давящий нас гнёт капиталистов и без возражений переносить все причиняемые оскорбления.

Взрослому работнику заработную плату довели до минимума; но и из этого заработка все капиталисты без зазрения совести стараются всевозможными способами отнимать у рабочих последнюю трудовую копейку и считают этот грабёж доходом…

За дневной труд едва можно заработать 40 копеек! Это ужасно! При такой дороговизне съестных припасов приходится выделять из этого и без того скудного заработка на уплату казённых податей, и только то, что останется, идёт на поддержание семейного существования. При сохранении такого положения дел работник уже не может удовлетворить даже самые необходимые потребности человека.

И все они умирают медленной голодной смертью, а мы пока, сжав кулаки и скрепя сердце, будем смотреть на это до тех пор, пока не освободим от проклятого ярма наши руки, для того чтобы помочь другим этими свободными руками. И всё это странно и непонятно, и как-то прискорбно сидеть на скамье подсудимых человеку, который с колыбели всю свою жизнь зарабатывает часто 17-часовым трудом на кусок хлеба…

Я думаю, каждому известно, что у нас в России рабочие всё ещё не избавлены от преследования за чтение книг; а в особенности если у него увидят книгу, в которой говорится о его положении — тогда уж держись! Ему для начала прямо скажут: “Ты что-то, братец, не похож на рабочего, ты книги читаешь! Пошто так-то?!” И что самое странное и мерзкое в этом, что в этих словах и иронии не заметно, а значит, что в России походить на рабочего — то же, что походить на животное.

Господи! Неужели кто полагает, что мы, работники, ко всему настолько глухи, слепы и немы, что не слышим, как нас ругают дураками, лентяями и пьяницами? Неужели мы не видим, как вокруг нас все богатеют и веселятся за нашей спиной? Неужели мы не можем сообразить и понять, почему это мы так дёшево ценимся и куда деваются результаты нашего труда?»

У Алексеева есть в речи нечто интересное, относящееся к нашей теме.

«Из всего сказанного мною видно, что русскому рабочему народу остаётся только надеяться самому на себя, и неоткуда и не от кого ждать помощи, кроме как от одной нашей интеллигентной молодёжи (усилено мною. — А.К.). Она одна братски протянула нам руку, она одна откликнулась, подала свой голос на все слы-хпанные стоны русского народа Российской империи. Она одна до глубины души прочувствовала, что значат и отчего слышны ото всюду стоны рабочих и крестьян.

Она одна не может холодно смотреть на этого изнурённого, стонущего под ярмом деспотизма угнетённого крестьянина и рабочего. Она одна, как добрый друг, братски протянула нам свою руку и от искреннего сердца желает вытащить нас из затягивающейся пучины безысходного горя на благоприятный для нас путь.

Она не опуская рук ведёт нас, раскрывая все отрасли понимания для выхода всех наших братьев из этой лукавой вековечной ловушки, и поведёт до тех пор, пока не сделает нас самостоятельными проводниками для народа, которые поведут его к общему благу. И она одна неразлучно пойдёт с нами до конца, до тех пор, пока не поднимется мускулистая рука миллионов рабочего люда. И ярмо деспотизма, ограждённое солдатскими штыками и жандармскими кандалами, разлетится в прах!..»

Это вам мнение народа о своей жизни в системе. И далее сам же АБ перечисляет именно безплодность любых, даже здравых начинаний, включая реформу Столыпина, результатом которой и стала крестьянская война, которую опять же Столыпин-вешатель утопил в крови, которой залили Россию карательные армейские подразделения, имевшие «право» вешать без каких-либо разбирательств русских православных (братьев во Христе) мужиков, женщин и детей. Что они и делали. Бушков на это реагирует так: «Террористов, без сомнения, следовало вешать (это, напомню, стр. 77, говорится именно о крестьянах! — А.К.). В царской России с этой публикой обходились непозволительно мягко». Вот ведь дерьмо!

Далее АБ подходит к главному. Общей системной позиции у него нет и не будет, но будет что-то по типу слов героя самой известной в России, жадной, неумной и хрипатой жидовской пьяни с гитарой: «Всё не так, ребята».

АБ: «Реформы Столыпина только подлили масла в огонь».

«Перейдём лучше к следующему этапу — к одному из самых живучих и стойких мифов, перекочевавших из царской России в Советский Союз, а после развала Союза до сих пор так и не сгинувшему. К мифу о высоком предназначении, высокой миссии и духовном превосходстве так называемой русской “интеллигенции”. О той страшной роли, которую эта разновидность фауны сыграла в трагедии России». Трагедия, говорю для тех, кто ещё не понял позиции Бушкова, — это Революция! С ним, кстати, согласен величайший предатель народа и враг трудовой России Зюганов, который в своей малоизвестной в России книге «Держава» революцию назвал «величайшей в истории катастрофой».

Мать Пресвятая Богородица! Откуда в России берутся социальные мазохисты и психосоциальные педерасты?

Ведь только моральный урод может назвать трагедией богоносное и благословенное во Господе разрушение самого страшного во Вселенной государственного режима! Ведь не может такого быть, чтобы хоть одному непассивному педерасту нравилась система, когда один вынужденно-наследственно правящий идол имеет право насиловать всех мужчин и женщин в огромной древней стране! Неужели же русские — это наследственные рабы, которые без тотального рабства-монархии не могут существовать?!

Бушков! Тебя самого не унижает собственная сладострастная и млеющая пассивная готовность отдаться хану и воспевать помпезную ордынскую пирамиду общенационального наследственного позора и унижения?!

Бушков: «6. Мелкие бесы. Советский энциклопедический словарь 1988 года определяет “интеллигенцию” как “Общественный слой людей, профессионально занимающихся умственным, преимущественно сложным, творческим трудом, развитием и распространением культуры. Термин «И» введён писателем П.Д. Боборыкиным в 60-е гг. XIX в.”».

От себя добавлю, что «Историческая энциклопедия» пишет об этом так: «Общественная прослойка, в которую входят лица профессионально занимающиеся умственным трудом». И про Боборыкина сказано, только речь идет о 1870-х гг. Не хочется идти в Ленинку, но помню, что Боборыкин — это тот товарищ, который писал в традициях даже не критического реализма, а в чернуш-ном стиле «безкрылого натурализма». То есть ввести это слово в речь персонажа он как раз мог бы, а вот ввести в оборот разговорной общенародной речи? Ну не властитель же он умов, в самом деле! Не Герцен и не Лесков, однако…

В 1872–1873 гг. в Питере, а затем в Москве действовал кружок революционеров. В его состав входили А.В. Долгушин, Л.А. Дмо-ховский, Н.А. Плотников, И.И. Папин, Д.И. Гамов и др. Они известны в истории как «долгушинцы». В 1873 г. они организовали подпольную типографию и в числе прочего напечатали листовку-воззвание «Обращение к интеллигентным людям». Как вы понимаете, это обращение говорит о том, что понятие «интеллигент» было уже на языке (Кункль А.А. Долгушинцы. М., 1932).

В «Исторической энциклопедии» говорится о развитии в России ещё с Петра системы личного и общественно-казённого образования, но без сословного обозначения. Хотя «в 1-й половине 19-го века открывается ряд высших технических и с/хоз учебных заведений». Тут же почему-то делается вывод: «Шёл процесс демократизации И-и; уменьшался удельный вес дворянства». Конечно, ни статистики, ни объяснений того, как можно было «демократически» поступить в среднее учебное заведение, чтобы опосля демократизировать состав студентов высших учебных заведений, нет.

«Увеличивалось число И-и, вышедшей из мелкого чиновничества, городского мещанства (можно подумать, существует сельский горожанин; автор явно “плавает” в сословиях. — А.К.), духовенства, купечества, зажиточного крестьянства».

Короче: «Развитие капитализма в России после реформы 1861 года обусловило быстрый темп роста И-и. К концу 19-го века И-я становится массовой прослойкой». А далее, как и у Пайпса, приводится статистика переписи 1897 г.: «Инженеры и технологи —4010 чел., ветеринары — 2902, начальники ж/д станций и служб, служащие в правлениях жел. дор. и пароходных обществ —23 184». Тут приходит на память то, что железная дорога была стратегической сферой, куда не брали на службу евреев и неблагонадёжных. Вспоминается дворянин Мичурин, который начал работать на чугунке учётчиком, дошёл до замначальника станции, а из-за конфликта с руководством (ворьё, с которым он пытался бороться) откатился до механика по ремонту семафоров и часов. «Почтово-телеграфные чиновники — 12 872». Опять стратегическая сфера, где дворяне не то что не редкость, а чуть ли не норма, вроде деда моей белорусской жены по мужской линии начальника почты Матиевского. Его жена до своей смерти в хрущёвское время демонстративно отказывалась работать и кормилась с того, что писала всем, кому надо, заявления, письма, репетиторствовала по языкам и русскому. «И-я, работающая в сфере духовной культуры, в т. ч.: начальники и учащие учебных заведений — 79 482. (Странное объединение, учащие — это народные учителя, разночинцы, а преподаватели средних учебных заведений и уж тем более начальство — дворяне. — А.К.) Частные преподаватели — 68 173». Это разношёрстная публика. Могут быть и гувернантки-иностранки, и тот же дворянин Феликс Дзержинский, который на лето устраивался репетитором в богатые семьи. «Начальники лечебных заведений, врачи, в т. ч. военные и зубные, — 18 802, фельдшеры, фармацевты, акушерки — 49 460». Опять мешанина: фармацевт — тогда это диплом, то есть кто? Ну а в акушерки часто шли народницы-аристократки, вроде Засулич или Стасовой. «Художники, музыканты, актёры — 18 254, учёные, литераторы — 3296». Опять мешанина! Литератор-то как раз мог быть кем угодно. «И-я, служившая в гос. аппарате и в аппарате управления промышленностью и помещичьими хозяйствами. В том числе: служащие органов государственной власти — 151 345, лица, состоящие на частной службе у капиталистов и помещиков (оборот, конечно, уже совковый, и сразу в чём-то кризис доверия. — А.К.) — 204 623». Ну тут сословных градаций может быть куча. «Военная И-я: генералы, офицеры, топографы, служащие военных канцелярий — 52 471. Адвокаты, нотариусы и их служащие — 12 473».

Ну ясно, что, по всей видимости, о сословном составе ни тогда, ни после вопрос не поднимал никто.

Кстати, сказано, что к 1911 г. количество врачей увеличилось на 61 %, число инженеров к 1913 г. составляло 7880 чел.

Есть маленький интересный абзац: «Неодинаковое социальное положение разных слоёв И-и обусловило их позиции в классовой борьбе в России в период империализма. Зажиточная буржуазная И-я, экономически связанная с помещиками и царизмом (вроде детей крепостников и аристократов, которые в качестве эсеров и народников шли на смерть и каторгу. — А.К.), составляла значительную часть партии кадетов, проводившей политику сотрудничества с царизмом против интересов народа. В период революции 1905–1907 гг. большая часть мелкобуржуазной И-и, связанная многими нитями с трудящимися, под влиянием революционной борьбы…» Дальше опять совковая (спланированная) чушь: «Последовательную революционную позицию занимала только та часть И-и, которая в рядах большевистской партии рука об руку с рабо-чими-болыневиками вела борьбу за победу демократической и социалистической революции». Всё, ребята! Больше о сословиях не будет. Да, в общем-то, и не было.

Хоть что-то о сословной принадлежности, и то в системе литераторов, я нашёл только в интересном томе «Малой советской энциклопедии» (Т. 9. Революция-Срочные. М., 1941). Времечко то ещё, сами понимаете. Статья «Русская литература». В числе прочего: «Октябрьская революция вызвала резкую дифференциацию в среде дореволюционных писателей. Подавляющая часть буржуазно-дворянских писателей враждебно встретила пролетарскую революцию и советскую власть. Часть из них эмигрировала (Бальмонт, Бунин и др.), из оставшихся в стране некоторые примкнули к внутренней контрреволюции (Гумилёв). На сторону пролетарской революции… Таким образом, русско-советская литература создавалась новым поколением писателей вместе с лучшими представителями дореволюционной литературы (Маяковский, Серафимович, А. Толстой, К. Тренёв, А. Новиков-Прибой, М. Пришвин,

В. Брюсов, А. Блок)». Кроме Серафимовича (казак) и Новикова поищите в списке кого-нибудь не дворянина…

Совсем мы забыли про Бушкова.

АБ: «Вопросы возникают мгновенно: к чему было выдумывать какой-то особый термин, не существовавший доселе ни в одном языке, если неплохи были и старые: учёный, интеллектуал…» «У Л.H. Гумилёва (интеллектуал) спросил однажды телеведущий:

— Лев Николаевич, вы — интеллигент?

И взвился Гумилёв:

— Боже сохрани! Нынешняя интеллигенция — это духовная секта. Что характерно: ничего не знают, ничего не умеют, но обо всём судят и совершенно не приемлют инакомыслия…

Из гневной тирады Гумилёва следовало бы решительно исключить слово нынешняя. Поскольку интеллигенция такой и была… Подруга Есенина Галина Бениславская записку к Эрлиху закончила примечательно: “Интеллигент вы, а не человек, вот что…”»

«Гершензон М.О. (статья, написанная в 1909 году): “Одно, что мы можем сказать русскому интеллигенту, это — постарайся стать человеком”».

Что же это за существо такое — интеллигент, если ему иные умные люди даже в праве называться человеком отказывают?» Прервёмся.

Тут надо сказать пару слов о Гершензоне (1869–1925). Партия кадетов. Московский Историко-филологический факультет. Преподаватель Высшего Литературно-художественного института. В числе прочего работал в редакциях изданий «Русская мысль», «Вестник Европы» и др. Один из участников того самого сборника «Вехи». Куча книг, статей. (Кстати, и никто его, по Семанову или Балашову, не расстрелял «в пачке».) Работал в Центрархиве, Нар-компросе (то есть с Крупской, Стасовой — не хило!). А вот в 1909 г. у него вышла книга «Жизнь Печёрина». А перед этим в 1908 г. «П.Я. Чаадаев. Жизнь и мышление». И теперь вспомните, что это период озверелой фашистской реакции царизма на революцию. Столыпин десятками тысяч вешает русских крестьян, проходят массовые порки, погромы с десятками тысяч убитых жидов (не считая изнасилованных и покалеченных). Миллионы в тюрьмах, на каторге, в ссылке. Это период «спада революционного движения». Страна просто сжалась от страха, и вся интеллигенция ударилась в пофигизм и бытовщину. Бушков, по-моему, просто «забыл» это, потому что адрес этой тирады, мне-то понятен. Не случайно же Гершензона взяла на совработу Крупская ещё при жизни Ленина. Он крыл обуржуазившихся и опошлившихся интеллигентов. В тот период Горький пишет большую страшноватую статью «Разрушение личности».

Короче ясно, что Бушков эпатажа ради готов чуть-чуть и передёрнуть. (Хотя кому и заметить-то?) Далее он издевается над интеллигенцией, цитируя известных людей, вроде того же Ленина, не уточняя, что имел в виду вождь, когда ругал интеллигентов. Бушков кроет интеллигентов словами «современников» на протяжении всей книги вообще, и в первой части конкретно на десятках страниц.

Бушков: «Что поделать, читателя я привык уважать».

И даже в этом он врёт. Хотя бы потому, что сословного анализа интеллигенции не будет. Я имею в виду личный анализ АБ. Он великолепно, по-ментовски выкрутится и просто приведёт цитаты. Но их-то он сам выбирал!

Средневековый параноик на почве великодержавного православия обер-прокурор Синода Победоносцев, рассматривая проект документа, представленный ему всероссийским палачом и садистом Вячеславом фон Плеве, в котором было упомянуто слово интеллигенция, по АБ ответил: «Ради Бога, исключите слова “русская интеллигенция”. Ведь такого слова, “интеллигенция”, по-русски нет»… Напомню, что Победоносцев в 1909 г. хотел протащить на утверждение проект закона, по которому попы по всей империи пропоют анафему новому виду искусства — кино, и оно будет объявлено вне закона…

АБ: «Сын камергера Любимова охарактеризовал интеллигенцию так: “Прослойка между народом и дворянством, лишённая присущего народу хорошего вкуса”»… Ты, Бушков, сам-то согласен? Знамо дело, «интэли» так и будут у тебя определяться, как какие-то безродные люмпен-социалис. Но вот что интересно, ведь АБ тут же занялся передёргиванием. Шестью строчками ниже он пишет: «Одиночки Базаровы, плодясь как амёбы, превратились в нечто жуткое… Лишённое не только “хорошего вкуса”, но и подлинной образованности, и способности мыслить логически, и патриотизма, и умения сделать хоть что-то полезное».

Далее будет всё же определение-кредо самого Бушкова интеллигенции России.

«Они были разрушители. Тот, кто не способен ничего создать, смысл своего существования видит в разрушении, но при этом пытается доказать окружающему миру, что он именно строит прогрессивное, новое».

АБ уточняет и подкрепляет свою позицию словами госпалача Вячеслава Плеве: «Та часть нашей общественности, в общежитии именуемая русской интеллигенцией, имеет одну, преимущественно ей присущую особенность: она принципиально и притом восторженно воспринимает всякую идею, всякий факт, даже слух, направленные к дискредитации государственной, а также духовно-православной власти, ко всему же остальному в жизни она индифферентна».

АБ. Майор Генштаба военный историк Е.И. Мартынов: «Попробуйте задать нашим интеллигентам вопросы: что такое война, патриотизм, армия, военная специальность, воинская доблесть? Девяносто из ста ответят вам: война — преступление, патриотизм — пержиток старины, армия…» Короче, с Бушковым всё ясно.

Для него, чтобы он сам ни говорил о своей стране, она хороша такая, какая есть. Хорошо ли это? А это зависит от позиции. Если вы — личность, обладающая мужской самодостаточностью, то вы как единица мироздания обладаете частицей общемировой или космической нравственности. Ваше «Я» (по О. Вейнингеру), если это мужское сознание, это и есть Абсолют в виде вашей микротождественности Абсолюту мира и Вселенной. А космическая нравственность просто автоматически в состоянии дать оценку окружающему миру. Самостоятельно! Вне времени и обстоятельств бытия. Я не спорю о том, что делать что-то в этой жизни нам приходится часто и без желания это делать, а то и при полном несогласии с этим. Но оценка-то ведь может и должна быть безусловной. Давайте для примера или выработки модуля оперативного мышления вспомним сверхпростое и фундаментальное определение Марксом мирской цели человека: «Стремление к наслаждению и избавлению от страданий». А я ещё усиливаю этот постулат: «Стремление к наслаждению самим процессом бытия». Это и есть основной принцип, по которому ставятся общечеловеческие задачи. Цель всё-таки — счастье! В самом (на первом этапе) простейшем смысле этого слова. Нашему мирскому началу присуще стремиться к удовлетворению естественных биологических программ-инстинктов: самосохранения и сохранения вида, сохранения энергии, продолжения рода…

Сатанинское неравенство, исключающее право на жизнь, и античеловеческая социально-контрастная садистская среда, которая и была как хтонический абсолют воплощена в Российской империи, прежде всего космически противоестественны. Российская империя была биологически преступна и незаконна. И это уже просто исходя их природных основ бытия.

Неравенство в едином, от Бога данном всем мире по-сатанински отрицается именно мужским сознанием. Страдания ближнего недопустимы, хотя бы в оценке окружающего мира. И не важно, что это: Россия, Европа, Вселенная.

Если я испытываю страдание от голода или недоедания, также страдает от этого и мой ближний. Если я страдаю от физической боли или усталости, то от этого страдает и мой ближний. И если причина страдания моего ближнего кроется в системе или в какой-то её структуре, эта система или структура должна быть уничтожена. И если их кто-то защищает, тем самым утверждая зло, он уничтожается вместе с системой…

Но Бушкову нравятся психо- и сексосоциальные, но не партнёрские, а именно садомазохистские общественные отношения, и потому все те, кто разрушает педосоциум, являются для него носителями злого начала. А так как защищать зло невозможно праведными средствами, то приходится всё больше и больше передёргивать. И главное, он никогда не признается, что именно дворянство и ведомый им народ совершили Великую Октябрьскую социалистическую революцию. Но с ним уже не интересно. Просто напоследок слегка постебаемся.

Итак, Базаров, если кто не помнит, был студентом-естественни-ком, так что не надо врать про неумех и полузнаек! Второе: Базаров — дворянин (читать надо внимательно) и никак не подходит под определение прослойки «между народом и дворянством».

Духовно-православная власть! Это круто! Религией тут и не пахнет. И как это выразить в законодательном плане? Можно, конечно, найти фразочки типа: «Рабы, да повинуйтесь господам своим!» Только как быть со словами Бога: «Легче верблюду пролезть через игольное ушко, чем богатому попасть в царство Господне!» То есть богатый-то проклят от Бога?!

Две трети книги Бушкова посвящены так называемому сталинизму и в частности Сталину и антисоветским заговорам, которые Бушков считает реальными и доказанными. То есть если кто-то поддерживает Сталина и его период, то Сталин Бушкова вроде бы становится нужен народу и России. Но гнусность в том, что И.В. Сталин у Бушкова очень убедительно превращается из коммуниста и революционера в какого-то диктатора и конкретно в «монарха». И в том, что Сталин у Бушкова оправдывается именно как «монарх», возрастает степень тотального обмана тех, кто плохо понимает разницу в стратегических определениях. Это страшная, гнойная подмена понятий. Нет, Иосиф Виссарионович Сталин был главой Коммунистической партии Советского Союза и всю жизнь боролся именно с монархией и ее наследием! Он строил коммунизм — общество абсолютного равенства и счастья!..

Нацисты достали еврейством Ленина. И судя по всему, им уже вбили в головы охапку фуфла, которое они не проверяли. Пойдите в Историчку или Ленинку, возьмите и полистайте словари того периода, полистайте сборники книг «Российского дворянства» и т. п. ерунду. Все мало-мальски известные персоны в России были обозначены текстуально и пофамильно. После покушения на царя и казни Александра Ульянова этой семье перемыли все кости до Адама. Но почитай хоть газеты того периода!

Ведь даже лютый антикоммунист и антисоветчик Р. Пайпс приводит биографию Ленина и для него естественно, что мать Ленина происходит из крещеных немецких протестантов, которые в Европе того периода были в основном дворянами или в крайнем случае мещанами-буржуа, но никак не жидами, еврей в Европе определялся религией! А протестант — это тот, кто вышел из католичества! Я уже в других местах приводил данные из словаря Венгерова о Бланке, который был предком матери Ленина. Кратко повторю.

Итак, есть только два известных Бланка…

«Бланк (Планк) Василий, полуполковник рейтарского строя (ещё во времена Ивана IV были созданы рейтарские полки из иностранных наёмников, так как государству всегда были нужны какие-то вооружённые силы, офицерский корпус которых был бы объективно нейтрален в случае дворцовых и династических разборок. Приезжавшие офицеры-дворяне приносили присягу, а кто-то и обращался в русское православие для карьеры. — А.К.). В 1663 году послан был с ратью своих рейтар из Тобольского и Верхотурского уездов для охраны от угрожавших нападением башкир. В 1664 году Бланк разбил орду инородцев под Невьянском остроге и остался тама… В 1665 году двинулся отсюда для преследования татар, разбойно пограбивших Кирчинскую слободу. Эта экспедиция также увенчалась полным успехом». Как видите, типичное имперское применение иностранных рейнджеров. Русских тогда против татар не очень-то пошлёшь, хорошо как не половина дворянских да боярских родов была татарских корней. Эта ветвь Бланков дала древо бедного служилого российского офицерства и нам не подходит.

А вот нужный нам Бланк. Немцы Бланки — отец и сын. Их пригласил из Германии ещё Пётр I, так как папаша — по рождению австриец Якоб Планк (по-русски Бланк, так как европейское PH- было непостигаемо для рус-тыквы), был «мастером» по цеховой принадлежности (вот где ложа-то) и специалистом по оборудованию для промышленной проковки стволов. А сын его, обрусев тут, уже как Бланк Иван Яковлевич, русский дворянин, был в Петербурге архитектором. Эта ветвь даст гуманитариев. Так, сын Ивана Бланка Карл Бланк был архитектором в Москве. У него в 1797 г. родился сын Борис Карлович Бланк (наши «антижиды», как правило, когда слышат имя Борис, тут же объясняют его происхождение от еврейского имени Борух, но при этом забывают напомнить, что у протестантов почитался Ветхий Завет, и библейско-жидовскими именами, в общем-то, гордились. Вроде жидовских имён Андрей, Пётр, Матвей или уж в доску жидовское Иван-Йоханан-Й(И)оган-Джон-Жан) служил в гвардии, и в 1797-м вышел в отставку в чине подполковника. Кстати, надо сказать, что погоны полковника вручал царь, а давать немцу звание полковника гвардии было не корректно по отношению к местной офицерской пьяни. Поняв, что его карьере пришёл предел, он ушёл из армии. В 1805 г. он уже был можайским предводителем дворянства. Он, ещё служа в гвардии, стал писать что-то вроде любовно-авантюрных романов. Его стиль круто обозвали в словаре: «Все произведения Бланка — типичный образец фальшивого сентиментализма». Его сын (род. в 1811 г.) Григорий Борисович в противовес папаше стал публицистом и экономистом. «В 1828 г. окончил курс в благородном пансионе при С.П-ом университете и поступил на службу в департамент Народного Просвещения (вы помните, надеюсь, что как раз в системе народного образования делал карьеру отец Ленина и, дослужившись до действительного статского советника, получил титул потомственного дворянина. — А.К.), дослужился до должности правителя канцелярии и перевёлся начальником отделения в Департамент Государственных Имуществ. Оттуда был переведён уже старшим чиновником в IV отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии». Много книг, статей. Последняя — «Ипотека в России» (СПб., 1881) — вышла как раз в то время, когда «Народная воля», в состав коей входил Александр Ульянов, грохнула царя. Кстати, в словаре Венгерова в статье М. Мозаева достаточно подробно говорится о предках Бланков. Вообще-то, материалы были по теме преемственности в архитектуре и писались для истории Академии художеств. Так что, когда вы в очередной раз услышите про Бланка, спросите у говорившего, к какой ветви оный относится, интересно, однако.