Министерство Апокалипсиса

Прошлое, Рай и Министерство Апокалипсиса. 3 год, до Новой эры

– Слышала, Быка ещё не выпустили?

Гуляя со Смертью по парку, Блинд, задавая этот вопрос, чувствовала какую-то неловкость. И эта неловкость преследует её уже давно. Давно. Но когда это началось и что ей в тот день пришлось пережить, она вспоминать не хочет. Нельзя сказать, что Смерть оживлял её внутренних бабочек. Нет. Блинд больше нравилось называть это «гормональным коктелем». Иными словами, Смерть был единственным, кто одним своим присутствием заставлял Блинд заикаться и опускать глаза. И, признаться, Смерти это не очень-то нравилось. Ему больше нравилось любить, чем быть любимым. Ведь быть любимым – это ещё и быть ответственным, чего ему вовсе не хотелось.

– Не-а, – ответил Смерть. – Ему ещё около двухсот тысяч лет там гнить.

– Этому я рада… – выдохнула Блинд, с трудом выдавив улыбку.

– Тебе стало легче? – спросил Смерть.

– Вряд ли, – призналась Блинд. – Я продолжаю бояться парней, а ещё забыла про чувство безопасности.

Смерть безэмоционально промолчал. Он много думал о случившимся, и просто «забить», как привык делать обычно, не получалось. А поддерживать он вовсе не умел и, вероятно, даже не подозревал, что Блинд хватило бы простого «Я всегда рядом». Но он действительно был всегда рядом. Почти всегда. Блинд это знала, и поэтому никогда не обижалась.

– Я собираюсь поменять имя и переехать в Рай, – неожиданно выпалила Блинд, чем вызвала недопонимание у Смерти. – А ещё перекрасить волосы.

Костлявый засмотрелся на неё так, словно она сказала что-то более удивительное, чем оно есть: как будто она сказала не: «Я собираюсь поменять имя, переехать в Рай и перекрасить волосы», а: «Я беременна от тебя тройней».

– Что ж, – оклемавшись от необоснованного шока, с улыбкой высказал Смерть, – я рад, что моя «младшая сестра» решила двигаться дальше.

Блинд не поняла двух вещей: «младшая» (а она была старше на несколько сотен лет) и «сестра»?

– А мы с Голодом собираемся свалить в одно уютное местечко на несколько лет, чтоб нас не настигли некоторые проблемы, – рассказал Смерть. – От принудительной кафедры хотим убежать…

– Ну, я не горжусь, что мой «младший брат» бежит от своих проблем, но рада, что он способен на более умные решения, чем высмеивать демона-насильника, – усмехнулась Блинд.

Смерть засмеялся, Блинд – вместе с ним. С момента этой прогулки в парке они не виделись долгие годы, а встретятся вновь через долгие столетия, когда Смерть станет лучшим Всадником во Вселенной (которым сам себя и провозгласит), а Блинд – Жизнью…

––

Новая эра наступила ещё три года назад. Люди привыкли назвать эти понятия «наша эра» и «до нашей эры», что никогда не нравилась жителям Верхних Миров. «Да что эти человечки о себе думают, что придумали, якобы эра принадлежит им?!» – возмущались всегда боги. На самом деле, дело не в самовлюблённости людей, но возмущённых богов это совсем не волновало.

Смерть и Голод, с тупыми причёсками и в пляжных нарядах, в круглых очках и сигаретами во ртах, сидели на краю скалы, виляя ногами вперёд-назад. Они, попивая газированный напиток, смотрели на гору напротив, с которой красиво спадала лавовая гуща. Гуща плеском сваливалась в озеро, кипятя его.

Адские Стоки (так называлась эта зона отдыха) были оборудованы для туристов: демоны вокруг пытаются втюхать своё барахло и прохлаждающие напитки за двойную плату; разноцветных лежаков вокруг настолько много, что о них начинаешь запинаться, невольно потеряв бдительность, как случилось на днях со Смертью; бесы гадали по ладони отдыхающим. Плоти на теле у Смерти не было, соответственно, как и каких-либо значимых линий. У демонов на руках в основном вырисовывались либо рога (что показывало его силу и авторитет), либо пентаграмма (что говорило о его возможности путешествия по мирам). Бес гадал Смерти по веснушкам вокруг носа, и это дало колдуну сказать даже больше, чем думал парень. «Тебя ждёт позитивное будущее, Жнецов Смерть, – говорил колдун с оранжевым лицом. – Но помни: на твоём счету будет много крови. Пускай, и не из твоего мира. Тебе предстоит нанести много боли и страданий! И от этого будешь страдать ещё и ты!»

– Бред, – сказал Голод, дослушав рассказ Смерти о словах колдуна. – Ты и гончей не обидишь, чего бы тебе проливать кровь?

Голод колдунам не верил. Как и любым их сказкам, вроде значения линий на руках. У него, вот, на бледных ладонях пентаграммы – ну, и где его возможность путешествий?!

– Он говорил загадками. Да и сказал, что я пролью кровь не из своего мира, – ответил Смерть, приподняв солнечные очки с глаз и глотнув газировки из стеклянной бутылки. Он тут же сморщился, почувствовав, как от стекающей по его костям газировки всё палочное тело становится липким.

– А из чьего тогда? Чистилища? Вальгаллы, может? – усмехнулся Голод.

– Чистилища… Пролитие крови, но не из своего мира… То есть, мне придётся убивать, но безжалостно?

– Не, Смерть, забей, – махнул рукой Голод. – Как я и говорил, колдуны – шарлатаны. Единственный, кого ты можешь прихлопнуть, так это какого-нибудь человека.

– Человека, значит… Мать твою, Голод, ты гений! Министерство Апокалипсиса!

– А оно тут причём?

– Они же изничтожают людей! Ну, на Земле бедствия всякие творят, из-за которых они и подыхают! Логично же!

– И что ты предлагаешь? – Голод глотнул ещё немного напитка. – Я думал, после стажировки мы в эту дыру не вернёмся.

– Ещё как вернёмся! Тем более, стажировка позади, и с коллективом мы знакомы! Да мы там, считай, уже свои!

Голод вздохнул. Задумка была странной, но далеко не глупой. Парням бы не помешала работа, да и АдКаф (Адская Кафедра) активно за ними «охотится» последние несколько лет, но им всегда удавалось убегать. Так они и попали на Адские Стоки, решив пересидеть тут, на курорте. Деньги уже заканчивались. Смерть и Голод вовремя всё потратили. Грядёт кризис, валюту полностью поменяют во всех мирах, за исключением Рая.

– А нас точно не повяжут, когда мы объявимся?

– Не думаю, – сказал Смерть, встав с горячей скалы и размяв кости. – У них в списках куча таких же умников, линяющих от кафедры. Не будут же они нас вечно мониторить.

– Мы там хотя бы не задержимся? – спросил Голод, искренне надеясь на продолжение беззаботной жизни. – Ну, так, отработаем несколько лет, чтоб право на пенсию получить, и всё?

– Знаешь, а может, это моё призвание?

– Чё? – Голод с удивлением посмотрел на друга. – И это я слышу от того, кто говорил, что хочет прохлаждаться всю свою нескончаемую жизнь?

– Прошлая Смерть была дряхлой старухой без чувств и эмоций. Болванчик, грубо говоря.

– И?

– Я стану лучшим Всадником, что вообще был во Вселенной. Стану великим Смертью, которого не будут бояться люди.

– Хм-пф… – вздохнул Голод. – Звучит странно и немного глупо. Тебе как приспичит что-то сотворить, век не забудешь. Ладно, флаг в руки. Я, как обычно, с тобой.