Министерство Апокалипсиса

Анубис. 2007 год

Сегодня Смерть привёл ко мне очень интересную персону. С трудом передвигающийся парень, на ходу застёгивающий ширинку узких джинсов. Глаза его были похожи на чёрные пятна, а поверх голого торса накинута косуха. Кресло, приготовленное для гостей, он сразу обошёл стороной и завалился на мой диван. Мне пришлось уйти и усесться в кресле, чего я ранее никогда не делал. Он лежал, марая диван грязными берцами, и курил. Потребовал принести пепельницу, грозясь тушить окурки об обивку дивана.

– Васильев? – уточнил я, сидя за креслом напротив него.

– Да, – с какой-то досадой ответил он.

– Та-а-ак… Приступим. Смотрите, сейчас я буду задавать вам немного странные вопросы, по которым мы поймём, куда вас отправить. Врать можете не пытаться, я всё равно узнаю правду. Готовы?

– А нахрена спрашивать, если знаешь ответ? – спросил Васильев, перебирая между пальцев монетку со своим лицом.

– Проверка на лживость. Начнём. Преступления не совершали?

– А зачем мне лгать, если я знаю, что ты всё знаешь? Мог хотя бы не говорить об этом, если уж на то пошло…

– Всё, хватит! – вскочил я. – Отвечай на вопрос.

– Преступления не совершал. Вроде…

– М-гм… Являетесь верующим или атеистом?

– Атеистом.

В таких случаях возникает дилемма. С одной стороны, по правилам, «атеист=Ад», а с другой – он не отрёкся от своих убеждений даже после подтверждения обратного. Считается ли это, как верность себе, или вроде того?

– Ага-а… – задумался я. – Дальше. Сейчас будет самый странный вопрос, но это моя работа и я обязан его…

– Чё ты такой нудный? – перебил меня Васильев.

– Простите?

– Ну, вот это твоё «Вы», «Простите?», будь проще. Вот, Смерть, который за мной пришёл – отличный парень!

Это было немного обидно. Но если же он хочет, то будет ему не нудный. Придётся задавать несколько провокационные вопросы, всё равно начальник мне так и говорил, искать индивидуальный подход к каждой душе.

В угоду цензуре, я не скажу напрямую, какой вопрос о предпочтениях я задал Васильеву. Скажу только, что от такой бестактности он был сильно взбудоражен: не возмущён, а именно взбудоражен, подпрыгнув с таким видом, мол: «Как он узнал?!» И вам не стоит его осуждать. Возможно, сидя в кабинете где-то за пределами Вселенной, где все ваши заслуги обесценивают (ведь здесь весь ваш опыт – всего-то сочинения одной из дочерей Бога), а за участь отвечает порой не самый лояльный судья, вы отреагировали бы и похуже:

– Чего?! – Васильев подскочил.

– Тебе уши почистить? Я спрашиваю… – и здесь, наверное, я вновь прервусь, оставив свои слова за кадром. Скажу лишь, что я привёл кучу аналогий, начиная от «чёрного входа», заканчивая «шоколадным глазом».

– Да перестань ты! Из крайности в крайность переходишь! Зачем вообще такие вопросы?!

– А чё, есть повод для волнения? – я улыбнулся, отложив фотографию и хитро посмотрев на Васильева.

– Да я… я! Ну… да откуда мне знать?! Под трипом и не такое бывает! Ну, может, было пару раз… несколько, наверное… да… И что с того?!

– Да не ссы, за такое в Ад не ссылают. Хотя… – я вдавил кончик гелиевой ручки в документ, оставив на фотографии Васильева чёрную кляксу. – За наркоту я тебя куда-то да смогу кинуть…

Васильев вжался в диван. Грязными нестриженными ногтями он царапал обивку подлокотника.

– А за то, что диван мой портишь своими когтями, могу и ещё дальше кинуть, – продолжил я. Смертный отпустил и дрожал, ничего не царапая и не держа.

Моя усмешка, прикрытая кулаком, походила на свинячье хрюканье.

– Ладно, не ссы, в Чистилище останешься, – закончил я, пожалев о повторном использовании «не ссы». И до этого я хвастался большим словарным запасом…

Васильев встал с дивана и молча, подняв руку в знак прощания, пошёл к выходу, но тут же, когда смертный ещё успел не подойти к двери, бесцеремонно вошёл Смерть.

– Привет, Васильев! Чё, куда тебе? – спросил костлявый.

– Да в Чистилище послали, – пожал плечами Васильев. – Это куда?

– О, так ты уже здесь! Будем видеться чаще. Короче, смотри, – Смерть положил руку на плечо Васильева, – сейчас спускаешься, выходишь. Там, напротив нашего офиса, сразу увидишь здание, где большими буквами написано: «МИНИСТЕРСТВО ИСКУПЛЕНИЯ», это офис, куда тебе надо, там тебя проведут в комнату искупления грехов.

– Спасибо. Всё, давай, я пошёл.

– Давай, удачи.

Смерть прошёл через порог и сел на диван, ухватившись за голову.

– Это какой-то пи…

– Стой-стой! – перебил его я. – Давай сначала.

– Апок улетел в отпуск на неделю, а за главного оставил меня! – бесился Смерть.

– А это разве плохо? Ну, побудь в шкуре Апока немного. Тебе не помешает, учитывая твой постоянный стёб над ним.

– Какой дебил тебе только документ на психолога выдал… – злился Смерть.

В последнее время я сам задаюсь этим вопросом… Иногда мне и вправду кажется, что я ничего не знаю в психологии. Такое чувство, что мне платят за то, что я попросту соглашаюсь часами слушать их нытьё, поддакиваю и хвалю, когда это нужно.

– А что я тебе неправильно сказал? – спросил я.

– Психолог должен углубиться в проблему, а не бродить по поверхности, – ответил Смерть, достав из кармана пачку сигарет и зубами вынув одну. Когда он сделал затяжку, дым частями выплывал из-под рёбер и впитывался в футболку. Кажется, в этом была главная причина, почему его одежда всегда пахла табаком.

– Ну, давай, углубимся в твою проблему, – махая рукой у носа и развеивая дым, сказал я. – Ты, Смерть, корень всей проблемы, ведь именно из-за тебя Апок и уехал. Тут надо решать не твою проблему, а проблему Апока. Ты же просто избалован своей безнаказанностью.

– Да не избалован я!

– Ты сейчас находишься одновременно в двух стадиях принятия неизбежного – отрицание и гнев. Потом ты всё это примешь.

– А может мне попробовать другого за Апока оставить? – думал Смерть. – Ты не хочешь? А, хотя, нет. Голода попрошу!

– Торг.

Смерть не понял.

– Что «торг»?

– Третья стадия – торг.

– Ты уже задрал со своими стадиями!

– Ты плавно возвращаешься к гневу. Чем быстрее ты приступишь к депрессии, тем быстрее ты примешь эту проблему. Попробуй поговорить о серьёзных для тебя темах.

Разумеется, к депрессии через обычные грустные разговоры не приходят – самостоятельно к ней и не приходят вовсе, – я говорил это всё образно, да и весь этот рассказ о пяти стадиях был обычной формальностью.

Смерть прилёг, сложив ногу на ногу, задумался. Я сделал глоток кофе, пока он думал, с чего начать рассказ.

– Ну, началось всё с…

***

Смерть я не слушал, так как был утомлён его рассказами про смертных, отца и какого-то демона, который чуть не изнасиловал его подругу. Я слышал отрывками, но, честно, не понимал ничего, ведь из фраз «Какой-то чел с кольцом в носу…», «Мы с Голодом, короче…», «Мой отец меня уже…!», «А этот хрен хотел её изнасиловать!» сложно хоть что-то понять.

– Вроде, выговорился, – выдохнул Смерть.

Всё это время Смерть говорил так, словно вот-вот расплачется – а это значит, что он таки перешёл к четвёртой стадии.

– Знаешь, что? – Смерть скинул ноги с дивана и поднялся. – Хреновый ты психолог и не помогают твои пять стадий. Короче, ладно, попробую подкупить кого-нибудь, – он встал и пошёл к двери, не сказав ни слова больше. Хлопок двери – и его уже нет.

Я ещё долго таращился на дверь с выпученными глазами.

– К принятию он так и не пришёл…

– Пошёл ты со своими стадиями! – крик Смерти оказался настолько громким, что был слышен в моём кабинете так, будто он сейчас сидит передо мной.