На грани падения

10

Люк

Менее чем за две недели я чуть не поцеловал младшую сестру моего лучшего друга причём не один раз, а дважды. Я так сильно хотел поцеловать её, что это было жалко.

Я пытался убедить себя, что было лишь потому, что Эмми была симпатичной, а я давно не целовал женщину. Я не хотел этого. Но я знал, что это было неправдой. Между нами было что-то.

И Эмми не была просто симпатичной. Она была поразительна.

Где-то за последние две недели Эмми начала смотреть на меня так, будто я стоил чего-то, и я был опьянён этим чувством.

Наблюдая за тем, как вчера с каждым кругом вокруг загона её уверенность росла, я почувствовал, как натягиваются мои джинсы. И то, как она бросилась ко мне после этого?

Мне пришёл грёбанный конец.

На следующий день я написал ей, что у меня есть дела в баре, поэтому я не смогу покататься верхом. Это была правда. Я обычно не работал на ранчо по пятницам, потому что проводил целый день, готовя «Дьявольский сапог» к выходным.

Я сказал ей, что я буду занят пару дней, и мы можем продолжить во вторник. Это должно было дать мне время, чтобы привести мысли в порядок и перестать думать о том, какого было бы трогать её… везде.

Я чувствовал себя ужасно, бросая Эмми, но мне нужно было несколько дней, чтобы прийти в себя в том, что касалось её. Если бы я увидел Эмми в тот момент, когда чувствовал себя как сейчас, в моей голове не было бы никаких сомнений в том, что я бы поцеловал её. Я бы сделал нечто больше, чем просто поцеловал её.

Я хотел сделать Эмми своей во все смыслах.

Я хотел знать о ней всё, включая то, как она бы стонала моё имя.

Если мне казалось, что мы опасно близки, то я даже не хочу думать, насколько мы перешли черту.

Я вздохнул и провёл рукой по лицу. У меня было миллион дел, но я мог думать только об Эмми.

Этим утром Джо спросил у меня, почему я такой рассеянный, а я не знал, как ответить на это. Джо был хорошим парнем. Он работал в «Дьявольском сапоге» дольше, чем я жил, и он был единственной причиной, по которой бар выжил, пока им владел Джимми Брукс.

Когда мой отец оставил бар мне, я хотел отдать пятьдесят процентов Джо. Он заслуживал этого, но отказался. Мы остановились на разделении сорок пять и пятьдесят пять процентов. Казалось, это делало его счастливым, а я получил чертовски хорошего партнёра.

Это также позволило мне продолжать помогать на ранчо, а это значило для меня всё.

Я почти отказался от бара. Я не хотел ничего от моего отца. Когда он умер пару лет назад, я уже прожил почти тридцать лет без него, и мне не хотелось начинать. Но когда банк объяснил мне, что это, вероятно, будет конец для бара — конец чего-то, что значило так много для стольких людей, даже если это было просто место, где они пели классическое кантри во всю силу своих лёгких, — я решил принять его.

Я также принял дом — одинокое одноэтажное бунгало, приютившееся среди деревьев за баром, примерно за километр. Земля, которой я владел, не была похожа на «Рэбл Блю», но иметь примерно сорок гектар, которые включали дом и бизнес, не было слишком убого для кого-то, как я.

Я точно не знал, как это всё оказалось в руках Джимми, но я бы солгал, если бы сказал, что не был благодарен.

Кто-то постучал в дверь моего кабинета. Я поднял взгляд, ожидая увидеть Джо. Вместо него, я увидел Тедди Андерсон.

Почему Тедди Андерсон была в моём баре в 10 утра в пятницу?

Почему Джо вообще впустил ей?

— Ты занят? — спросила она. Её волосы были собраны в её фирменный конский хвост, но выражение её лица было незнакомым. Она выглядела взбешённой.

Тедди была последним человеком на планете, которого я бы хотел разозлить. Они с Гасом, вероятно, были связаны в этом отношении. Вчера, когда Эмми рассказала мне о своём первом поцелуе и упомянула, что Тедди «позаботилась об этом», моей первой мыслью было, что она, наверно, отрезала член этому парню, а потом скормила его ему.

— Что случилось, Тедди? — спросил я. Тедди перешагнула порог моего кабинета и закрыла за собой дверь.

— Что происходит между тобой и Эмми? — Да, она не церемонилась. Блять.

— О чём ты говоришь? — Ответил я. Мой голос звучал нейтрально. По крайне мере, я старался, чтобы это было так.

— Хватит нести чушь, Брукс. Она рассказала мне о почти поцелуе в её хижине, а теперь ты даёшь ей уроки верховой езды? Она профессиональная наездница в скачках вокруг бочек. Я не думаю, что ей нужны какие-либо советы от тебя.

Эмми рассказала ей о хижине? Она бы не рассказала своей лучшей подруге, если бы это ничего не значило, так?

Дело не в этом, идиот.

— Ты можешь играть с любой девушкой, с которой захочешь. Почему ты путаешься с Эмми? — Она надавила, явно не принимая моё молчание как ответ.

— Я не путаюсь с ней, — ответил я честно. Я не путался с Эмми. Если уж на то пошло, то это она путалась со мной. С той секунды, как она вошла в мой бар несколько недель назад, похоже, что она выгравировала свой образ в моём мозгу и практически требовала, что я бы думал о ней 24/7.

Я не хочу испытывать чувств ни к кому, не говоря уже о младшей сестре моего лучшего друга.

— Мы с Эмми друзья.

Тедди не поверила. Вероятно, потому что мой ответ не был убедительным. Мы с Эмми были друзьями, потому что это единственное, кем мы могли быть.

— Друзья? — спросила она.

— Да. Мне нравится проводить время с ней.

— И уроки верховой езды?

— Скорее, чтобы освежить знания в скачках, но тебе лучше спросить об этом её.

Я занялся какими-то бумагами на своем столе. Я не должен был никому рассказывать о том, через что проходила Эмми. Я только хотел быть рядом для неё.

— У тебя бывают наполненные притяжением почти поцелуи со всеми друзьями? — Наполненные притяжением? Так Эмми описала ей?

Я пытался не улыбаться. Не думаю, что это сработало, поэтому я поднял руку, чтобы прикрыть рот, в надежде скрыть то, что я почувствовал, от Тедди.

Возможно, Эмми была так же взволнована тем, что происходило между нами, как и я.

Я не мог думать об этом. Я не мог позволить своим мыслям блуждать по этому пути и думать о том, где бы мы оказались, если бы это было правдой.

— Нет, — просто ответил я. У меня ни с кем не было чего-то, наполненного притяжением. Только с Эмми.

— Сотри эту глупую ухмылку со своего лица, Брукс. Скажи мне, что происходит.

— Послушай, Тедди, я не путаюсь с Эмми. Обещаю. Я бы никогда ничего не навредил ей. Мы друзья, и мне нравится проводить время с ней, это всё. Хорошо?

Половина этого предложения была правдой, и, кажется, это сработало.

Я наблюдал, как Тедди обдумывала мои слова с минуту, прежде чем её черты сменились с взбешённых на довольные.

— Что? — Я спросил.

— Ничего. Теперь я поняла. — Лёгкая улыбка растянула её губы.

— Поняла что?

— Я просто поняла. — Улыбка Тедди стала ещё шире. — Спасибо, что всё разъяснил мне.

— Тедди, о чём ты, чёрт возьми, говоришь?

— Ни о чём. — Боже, она так раздражала.

Она подошла к двери и как только открыла её, сказала:

— Увидимся, Брукс.

Прежде, чем она полностью скрылась из виду, я услышал её:

— Если ты обидишь мою лучшую подругу, то я отрежу твой член и скормлю его тебе.

У меня было плохое предчувствие, что каким-то образом, Тедди точно поняла, что я чувствовал к её лучшей подруге.