На грани падения

25

Люк

Я посмотрел в зеркало. Гас поставил мне чертовский фингал, но я не могу винить его. Внешние края уже начали желтеть, но это всё ещё выглядело довольно ужасно.

Прошло несколько дней с дивизиона, а я всё ещё не видел Эмми. Я хотел дать Гасу больше времени остыть, но у меня не было намерений бросать Эмми. Когда-либо.

Хотя я её не видел, мы разговаривали каждый день. Она была моей.

Мне нужно было, чтобы Гас добрался до точки, где я мог бы поговорить с ним без его кулаков. Эмми не нравилось это, но мне казалось, что Гасу понадобится намного больше времени поговорить со мной, если он продолжит видеть меня с его младшей сестрой.

Тедди оставалась с Эмми в её хижине, и от этого я чувствовал себя лучше. Мне был фактически запрещён вход на «Рэбл Блю» в настоящее время. Эмми злилась на Гаса, а Гас злился на меня.

Я чувствовал себя дерьмом.

Когда Эмми ушла с Тедди после всего случившегося, Эймос пошёл до одного из буфетов и принёс мне пакет со льдом для моего глаза. Он не спросил меня, когда это началось или что, чёрт возьми, со мной было не так, что было именно тем, чего я ожидал. Вместо этого он пошёл вместе со мной к моему грузовику и сказал:

— Он переживёт это.

— Я не знаю, так ли это, — я ответил.

— Я знаю. Эмми вернулась домой разбитой, и не нужно быть гением, чтобы выяснить, кто помог ей взять себя в руки. Спасибо тебе, — продолжил он, — за то, что позаботился о моей малышке.

— Она сама может позаботиться о себе, — сказал я.

— Я знаю, что она может, но ты сделал так, что ей не пришлось проходить через это одной.

Я на самом деле не ожидал одобрения от любого из Райдеров, но Эймос действительно выглядел счастливым из-за меня и Эмми. Этого было достаточно, чтобы я вытерпел несколько дней без неё, хоть и безумно скучал по ней.

Было странно думать о том, что я знал Эмми почту всю свою жизнь, но мы просто проживали наши жизни отдельно друг от друга. Теперь же я не мог представить свою жизнь без неё. Я был так влюблён в неё.

Я любил её. Очень.

И я до сих пор не смог сказать ей об этом.

Мой телефон зазвонил в ванной комнате. Это была Эмми. Она прислала мне скриншот своего экрана. Она слушала Brooks & Dunn.

Эмми: Доброе утро.

Эмми: Я скучаю по тебе.

Люк: По крайней мере у тебя есть другой Брукс, чтобы составить тебе компанию.

Люк: Я тоже скучаю по тебе, сладкая.

И тут в мою дверь позвонили, что было странно — никто никогда не приходил ко мней домой. Большинство людей даже не знало, что он находится здесь. Если я был кому-то нужен, то меня сразу искали в баре или на ранчо. Я вышел из ванной, проверил свой синяк под глазом ещё раз, прежде чем подошел к входной двери и широко открыл её.

Это был Гас. Он выглядел растрёпанным, будто не спал. Его борода, которая обычно была аккуратно и коротко подстрижена, была длиннее, чем я когда-либо видел.

— Могу я войти? — спросил он.

Я прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди.

— Я не знаю, — сказал я. — Ты здесь, чтобы разукрасить другой мой глаз?

Гас смотрел на свои ноги.

— Нет. Я здесь, чтобы поговорить об Эмми.

Это не то, что я ожидал. Я отошёл от дверного проёма, давая ему разрешение войти. Я ненавидел, как всё неловко было между нами.

— Хочешь чашечку кофе? ' спросил я. Было рано, около семи, иначе я бы предложил ему пива. Мне бы не помешала баночка, чтобы вынести этот разговор.

— Да, было бы замечательно.

Я прошёл на кухню, где мой кофейник перестал заваривать кофе, который я поставил, когда проснулся сегодня утром. Я наполнил чашки для каждого из нас, и мы сели за кухонный стол.

Это было так чертовски странно. За почти два десятилетия нашей дружбы никогда не было неловкого момента между мной и Гасом. Не было даже ссоры, которая бы длилась больше нескольких часов. Мы сидели в тишине несколько мгновений. Гас заговорил первым.

— Мне жаль, что я ударил тебя, — сказал он. Извинения от Гаса Райдера были редкостью. — Но ты знаешь, что это мой первый инстинкт, когда я вижу, как кто-то целует мою сестру.

— Мне жаль, что ты узнал об этом таким образом, — сказал я, и так и было, но я бы не стал извиниться за поцелуй с его сестрой. Несмотря ни на что, Эмми была моей.

Мы снова молчали.

— Извини. За то, что сказал на дивизионе. Я не имел это в виду.

Я не знал, что сказать на это. Слова Гаса чертовски задели, хотя я и пытался не обращать на них внимания. Гас посмотрел вниз на свою чашку кофе, прежде чем сказал:

— Ты один из лучших людей, которых я знаю.

— Ты знаешь, куда нужно ударить, чтобы сделать больно, — сказал я.

— Мне правда жаль.

— И мне. — Я вздохнул. Я ненавидел, что всё это было так хреново, и я знал, что это была моя вина, что я влюбился в Эмми, но я бы никогда не пожалел об этом. Я бы никогда не пожалел о том, что перешёл черту с ней. Мы пересекли черту вместе, и это было лучшее, что когда-либо случалось со мной.

— Как давно это продолжается? — спросил Гас.

— Это началось через пару недель после возвращения Эмми домой, — я ответил честно. Гас поджал губы. Я мог сказать, что он хотел разозлиться, но сдерживался.

Слава богу. Я не хотел бы получить ещё один удар или ещё одно словесное нападение.

— И ты никогда не подумал, что, может, стоит рассказать мне, что влюбился в мою младшую сестру?

— Конечно, я думал, и я собирался, как только Эмми была бы готова, но ты мог бы честно сказать, что у тебя была бы другая реакция?

Гас медленно моргнул.

— Подожди, — он недоверчиво покачал головой, — ты сказал, что ты собирался сказать мне, как только Эмми была бы готова? — я кивнул. — Так это не ты хранил отношения в секрете?

— Нет, Эмми хотела подождать, прежде чем мы бы сказали кому-нибудь.

— Ты не был тем, кто хотел скрыть это?

— Нет. Как только я понял, что происходит между нами, я хотел рассказать тебе. — Это было правдой. Я просто не знал, как сделать это.

— Так что происходит между вами двумя?

Я сделал глубокий вдох, надеясь, что не получу ещё один удар из-за моих следующих слов, но Гасу нужно было услышать правду.

— Я влюблён в нее. Типа, реально чертовски влюблён в неё.

Глаза Гаса расширились. Он был моим лучшим другом. Мы разговаривали. Он знал, что я никогда не любил так, как, по моему мнению, должен был, что я даже не знал, умею ли я любить, но это было до Эмми.

Она была всем.

— Она любит тебя? — он спросил через секунду.

— Я не знаю. Я ещё не сказал ей, — признался я.

— Ты не сказал ей?

— Ну, я собирался, но затем какой-то мудак ударил меня по лицу. Это типа разрушило момент, понимаешь?

Гас застенчиво ухмыльнулся мне и потёр затылок.

— Слушай, это, блять, странно, что ты с моей сестрой, но она была чертовски унылой. Она отказывается разговаривать со мной, и она делает всю свою работу на ранчо одна. Я ненавижу, когда она изолирует себя так.

Это была обычная Эмми, когда она расстраивалась.

— И я взбешён тем, что ты лгал мне, особенно о единственном человеке на планете, который был под запретом для тебя, но я не думаю, что должен говорить тебе это. Я не собираюсь лгать тебе и говорить, что меня это устраивает, потому что это не так.

Ай.

— Но, я думаю… — он вздохнул, — я свыкнусь. Однажды. — Я посмотрел на него, ожидая продолжения. — Эмми присматривает за коровами на южной стороне ранчо сегодня утром. — Я, должно быть, выглядел запутанным, потому он продолжил. — Я говорю тебе это, чтоб ты мог найти её, если тебе нужно сказал ей, что влюблён в неё или что-то в этом роде.

Он серьёзно?

Я не собирался смотреть в зубы дарённому коню. Ему не нужно было говорить дважды. Я вышел с кухни и схватил свои ключи с крючка у входной двери. Я вернулся и протянул руку Гасу, надеясь, что он возьмёт её.

Он взял, и мы пожали руки.

Когда я выбежал через входную дверь, он крикнул мне:

— Просто чтобы ты знал, если ты разобьёшь сердце моей сердце, фингал будет наименьшей из твоих забот.