На грани падения

26

Эмми

Я оглядела «Рэбл Блю» и увидела жёлтые и красные пятна среди зелёных деревьев. Осень приближалась. Этим утром я была на южной стороне ранчо, убеждаясь, что ни одна корова не выйдет за забор. Они делали это чаще в этом году, а мы не смогли ещё починить все дыры в заборе.

Поэтому я была здесь.

Одна.

Мы с Мэйпл прошлись вдоль забора. Было легко потеряться в мыслях из-за тихого утра. Мои мысли снова неслись, прямо как когда я вернулась в Мидоуларк.

Было рано, но я не особо хорошо спала, поэтому вылезти из кровати не было так уж сложно, что о чём-то говорило.

Я спала намного лучше, когда была закутана в своего удава-ковбоя.

Я всё ещё была чертовски зла на Гаса. Он пытался поговорить со мной последние пару дней, но мой сторожевая собака, Тедди, не позволила ему зайти в мою хижину. Я знала, что если поговорю с ним, то скажу что-то, о чём буду жалеть.

Тедди осталась со мной на несколько дней, разрешая мне грустить, но так же давая шанс поговорить обо всём, что происходило, — тот факт, что я выиграла дивизион, что я собиралась делать дальше и, очевидно, Люк.

— Я всё ещё не могу поверить, что Люка ударили из-за тебя. Он обычно тот парень, который бьёт, — она сказала, пока мы лежали в моей кровати на следующее утро после скачек. — Он очень переживает за тебя, Эмми. Ты бы видела его на трибунах во время скачек. Он не мог оторвать взгляд от тебя. Как все не поняли, что мужчина по уши влюблён в тебя, до момента с поцелуем, выше моего понимания. Мне жаль, что твой большой момент был омрачён Гасом, который был полным и безоговорочным придурком, — продолжила она.

— Он действительно был ужасен. Не могу поверить в то, что он сказал Люку, — ответила я. Люк вздрогнул больше от слов Гаса, чем от его удара. Люк мог вынести удар, но не то, что его лучший друг ненавидел его.

— Он был чертовски ужасен, — сказала Тедди. — Хотя я знаю, что они помирятся. Они будут слишком сильно скучать друг по другу, если не сделают этого.

— Надеюсь, ты права. Спасибо, что вступилась, когда всё это произошло. Ты единственная, кто смогла успокоить его или, по крайней мере, заставить уйти.

Тедди точно знала, что сказать Гасу в тот день.

— Я сказала тебе, что справлюсь с ним, — сказала она. — Ты говорила с Уэсом? Он выглядел довольно спокойным по отношению ко всему этому.

— Да, так и есть. Он защитник, но не как Гас. Уэс может сказать, когда люди несчастны, а я была несчастна, когда приехала домой. Я думаю, он просто испытывает облегчение, видя, что у меня всё хорошо, — сказала я. — К тому же, он знал, что что-то происходит, когда я открыла дверь в знакомой мужской футболке утром после семейного ужина, и когда Брукса не было в конюшнях, хотя его грузовик был на ранчо.

Тедди громко посмеялась.

— Боже, вы двое действительно худшие хранители секрета.

— Я знаю. Думаю, мой папа тоже знал. Казалось, что все просто жали, когда мы оступимся, чтобы все могли вернуться к нормальной жизни.

Мой папа спустился в мою хижину после всей этой ситуации с кулаком, чтобы сказать мне, что Люк в порядке. Прежде чем он ушёл, он одарил меня объятием Эймоса Райдера и сказала: — Мне нравится. Ты и Люк.

— Я имею в виду, как только я оправилась от первоначального шока, подумала, что в вас с Люком есть смысл. И затем, когда я увидела, как он успокаивал тебя перед скачками, — Тедди обмахнула себя воображаемым веером, прежде чем продолжить, — я была типа, боже, эти двое такие горячие.

— Заткнись, — я засмеялась.

— Это правда. Я никогда не видела, чтоб ты так таяла. И я никогда не видела, чтобы лицо Брукса выглядело иначе, чем беззаботным. Я думаю, вы оба раскрываете мягкую сторону друг друга.

— Что это вообще значит?

— Некоторые любовные истории горят горячо и быстро, но вы двое более медленные, — сказала она, — это сильная любовь. — Она была права. Больше всего на свете Люк заставлял меня чувствовать себя в безопасности. — Гас придёт в себя, — заключила она.

Я правда надеялась на это.

Я видела Гаса этим утром в Большом доме и оказала ему холодный приём, что, вероятно, просто разозлило его ещё больше. Мне было наплевать. Я любила своего брата — достаточно, чтобы не видеть Люка несколько дней, потому что хотела дать Гасу некоторое время свыкнуться с фактом, что его лучший друг и его младшая сестра были вместе.

По большему счёту, несколько дней без Люка были ничем в сравнении с продолжительностью жизни, которую я планировала провести с ним, но я всё ещё ненавидела быть вдали от него.

Я знала, что Люк хотел поговорить с Гасом, чтобы хотя бы попытаться разрядить обстановку, но в тот момент я действительно устала от того, что не могла его увидеть.

Я любила его.

И у меня даже не было шанса, сказать ему.

Люк был таким непредсказуемым, особенно для женщины, которая провела всю свою жизнь, отмечая вещи в своём списке дел. Нигде в нём не было сказано «влюбиться в Люка Брукса», но я всё равно это сделала.

Там также не было «вернуться в Мидоуларк», но я тоже это сделала. Во-первых, я не вернулась в Мидоуларк — я просто сбежала из Денвера.

Теперь я планировала остаться.

И я планировала остаться с Люком.

Как только Гас перестанет вести себя по этому поводу как ребёнок-переросток.

Я окинула взглядом «Рэбл Блю», думая о Люке. Я так сильно скучала по нему, что почти слышала, как он зовёт меня по имени.

Я вздохнула.

Но затем я снова услышала это. Уши Мэйпл дёрнулись, так что она тоже должна была услышать что-то. Это означало, что всё это было не в моей голове.

Я натянула её поводья, чтобы повести её по кругу и выяснить, откуда доносился голос. Прямо на севере я увидела лошадь и её наездника, скачущих галопом навстречу Мэйпл и мне.

Я бы узнала этого наездника где-угодно.

Люк.

Он скакал через ранчо, пуская Фрайдэя так быстро, как мог. Когда он приблизился, я быстро слезла с Мэйпл и обернула её поводья вокруг столба забора, рядом с которым мы были.

Люк спрыгнул с Фрайдэя, буквально, когда он был примерно в пяти метрах от нас. Он как-то приземлился на ноги. Фрайдэй остановился рядом с Мэйпл. Я заметила, что он даже не был пристёгнут. Люк проехал по самым труднопроходимым тропам ранчо без седла.

И всё это ради того, чтобы добраться до меня.

Я посмотрела на него. Его грудь вздымалась, а глаза горели. На нём не было шляпы, так что его волосы были растрёпаны от езды верхом. Он выглядел как одержимый.

В хорошем смысле. Самом лучшем.

Прошло всего несколько дней, но мне казалось, что я не видела его месяцами. Я не могла прожить и секунды, не прикоснувшись к нему.

Мы оба одновременно направились навстречу друг другу, бежав, пока наши тела не столкнулись.

Он крепко обнял меня, будто боялся, что я могу исчезнуть.

— Привет, сладкая, — сказал он мне на ухо.

— Привет, — я выдохнула. — Что ты делаешь здесь?

— Мне нужно кое-что сказать тебе.

Мне тоже нужно было кое-что сказать ему, но я позволила ему быть первым. Он отстранился и взял моё лицо в свои сильные руки. Я держалась за его запястья. Его большие карие глаза всматривались в моё лицо. Он выглядел нервозным.

— Я люблю тебя, Клементина Райдер, — сказал он серьёзно. Мой вздох застрял в горле. — Я так чертовски влюблён в тебя.

Слёзы начали собираться в моих глазах, как только он заговорил.

— Ты и твоя чёртова юбка, которую ты надела в мой бар пару месяцев назад, перевернули мою жизнь с ног на голову, и я бы никогда не хотел, чтобы было иначе.

Слеза прокралась в уголок моего глаза. Люк поймал её.

Прямо как он ловил меня бесчисленное количество раз за последние несколько месяцев.

— Не плачь, сладкая. Ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты плачешь.

— Это слёзы счастья, — сказала я. Затем он поцеловал меня, мягко и медленно. Ощущение его губ на моих было одной из вещей, к которым я никогда не привыкну. Это просто чувствовалось таким правильным — то есть, для чего тогда вообще мои губы, если не доя чёртова поцелуя с этим мужчиной? Наши губы двигались вместе, и мы были поглощены друг другом. Его хватка на моей талии заставила меня вспыхнуть изнутри.

— Ты — всё для меня, Эмми, — сказал он в мои губы. Теперь я была пьяна не только от его поцелуя, но и от его слов.

От поцелуев с Люком у меня в голове всё расплывалось. В хорошем смысле.

— Я должна кое-что сказать тебе, — я сказала между поцелуями.

— Позже, — он прорычал и продолжил целовать меня, скользя своей рукой ниже по моей спине. Я положила руки на его грудь и отстранилась. Он посмотрел на меня голодным взглядом, будто пару дней без меня сводили его с ума.

Тогда нас двое.

Но я должна была сказать это.

— Я тоже люблю тебя, Люк Брукс. Ты — всё для меня, тоже.

Люк одарил меня одной из моих любимых улыбок, той, из-за которой вокруг его глаз появлялись морщинки, и я снова упала в его объятия.

Дом, милый дом.