Эмми
Прошло больше недели с дня рождения Тедди, которое закончилось тем, что у меня был секс с лучшим другом моего брата в баре, где половина города была по другую сторону стены.
К счастью, толпа в «Дьявольском сапоге» той ночью была более грубой и буйной, чем обычно, так что никто не заметил, что нас с Бруксом не было некоторое время после того, как он перекинул меня через своё плечо и отнёс в свой кабинет — кроме Тедди, конечно же.
Когда я снова присоединилась к ней за нашим столиком, её подруги из бутика, Мэди и Эмили, начали невнятно говорить, так что я не слишком беспокоилась о них. С другой стороны, я беспокоилась о Тедди. Мне было жаль, что я ушла с празднования её дня рождения, даже если меня оттуда грубо унесли.
Но Тедди совсем не злилась.
Она сеяла.
Первое, что она спросила меня:
— Куда делась твоя помада?
а затем последовало:
— Не могу поверить, что ты трахнулась в общественном месте. У меня никогда такого не было.
Люк вышел из своего кабинета на пару минут позже и погладил мою руку, когда проходил мимо меня обратно к стойке. Его бармен — я думаю, его звали Джо — сурово посмотрел на него.
Люк, наоборот, попытался пригладить свои тёмные волосы и выглядел так, словно сдерживал улыбку.
Боже, он был такой красивый.
Я так думала тогда, и я так думала сейчас, когда он появился в моём поле зрения. Я шла вниз к конюшням, чтобы вывести Мэйпл на прогулку.
За последнюю неделю или около того я стала себя чувствовать намного комфортнее в седле. Я смогла пустить Мэйпл в галоп на днях, и ей это понравилось.
Каждый раз, когда я седлала лошадь, мой желудок делал маленький переворот. Я не знала, оставит ли меня когда-нибудь полностью мой инцидент, но несколько месяцев назад я думала, что никогда больше не буду скакать верхом.
Теперь мне было намного лучше.
Езда верхом была всем для меня, и сейчас, когда я снова могла делать это, я могла признать, как сильно мне было больно, когда я думала, что навсегда потеряла это.
Мне никогда не было так больно, и я никогда больше не хотела чувствовать это.
Было тяжело не думать об прогрессе в моей езде и не вспомнить Брукса. С тех пор, как я вернулась домой, время, которое я проводила с ним, было моим любимым, особенно за последние несколько недель. Я провела несколько ночей в его доме, потому что, если кто-то спросил бы, я бы могла легко списать это на то, что была с Тедди, и нам не нужно было беспокоиться о том, что моя семья будет гадать, почему его грузовик был поблизости.
Его дом представлял собой двух-спальное бунгало в лощине за баром. Он рассказал мне, что он потратил последние несколько лет на его ремонт, и я могла сказать, как много усилий он вложил в него. Я не считала Люка Брукса человеком, у которого было больше одной подушки, хорошее постельное белье и каркас кровати в придачу. Я сказал ему об этом, и он сказал мне, что мне нужно поднять планку.
Он был полон сюрпризов.
Таких, как медленный танец на кухне, которым он удивил мен пару дней назад.
У нас у обоих был долгий день, так что, когда я пришла к нему, я ничего не ожидала. Я просто хотела быть с ним.
Но когда я вошла, он уже сделал ужин для нас, и Люк Брукс знал толк в еде.
Когда мы убирались, из маленького динамика в гостиной начала играть медленная песня Рэнди Трэвиса. Он перекинул через плечо полотенце, которым вытирал посуду, и схватил мою руку, притягивая к себе. Он положил одну свою руку на мою талию, а другой переплёл наши пальцы.
Мы качались вместе на кухне, и я могла бы остаться в том мгновении навсегда.
Позже той ночью мы уснули на диване, смотря мою любимую «Стильную штучку».
В такие маленькие моменты, как те, я могла отчетливо его видеть. Он, определённо был потрошителем футболок, но он не был высокомерным, безответственным или легкомысленным. Он был внимательным и заботливым.
Для того, кто потратил всю свою жизнь, умоляя других о внимании, он действительно знал, как заставить меня почувствовать себя единственным человеком на планете.
Люк, которого я узнала с тех пор, как вернулась домой, был тем мужчиной, в которого я могла бы влюбиться. Я начинала думать, что он был единственным мужчиной, в которого я могла бы влюбиться.
И это пугало до чёртиков.
Я смотрела, как он протащил грабли через загон, что означало, что он уже убрал его. Его серая футболка начала прилипать к его телу, а его кожа сверкала под лучами позднего летнего солнца. Он остановился на секунду, чтобы схватить низ своей футболки и поднять ткань, чтобы вытереть лицо.
Чёрт возьми.
Я подошла к ограде загона и облокотилась на неё.
— Доброе утро, — сказала я, объявляя о своё присутствии. Люк посмотрел на меня и пошёл ко мне.
— Доброе, — ответил он после того, как быстро поцеловал меня в висок.
— Я скучала по тебе прошлой ночью, — честно сказала я. Он ухмыльнулся мне, и я толкнула его в плечо. — Заткнись.
— Прости. Мне нужно было встать раньше, чем обычно, и я подумал, что ты и так недосыпала на этой неделе.
Улыбка на его лица стала шаловливой.
Это было правдой.
Было немного странно быть с ним. Казалось, что я не могу насытиться. Мне нравился секс, но у меня никогда не было особенно сильного сексуального влечения до Люка. Я привыкла подолгу ни с кем не спать. Меня это никогда не волновало.
Очевидно, что секс был потрясающий, но я думаю, что всё дело было в том, что Люк заставлял меня чувствовать, как он хочет меня, и он не хранил это в секрете. Он заставлял меня чувствовать себя желанной, и даже страстной, что никогда не являлось тем словом, которым я бы описала себя. Я бы использовала это слово, чтобы описать Тедди, но не себя.
Мне нравилось, как это ощущалось.
— Почему ты проснулся так рано?
— Увидишь. Ты готова прокатиться верхом? — он заправил прядь волос мне за ухо.
— Да, но сначала мне нужно заняться стойлами, и сегодня у меня на повестке дня гостевые конюшни.
— Всё сделано.
— Это физически невозможно в такую рань.
Люк перегнулся через перила и мягко поцеловал меня.
— Всё сделано, — сказал он. Я даже не хотела знать, в какое время ему пришлось прийти сюда, чтобы сделать всё это. Он вообще ложился спать? — Сегодня у нас день гостевых конюшен, но всё, что можно было сделать сегодня, сделано.
— Серьёзно?
— Серьёзно. Так что, — он поцеловал меня между этими словами, — готова к скачке?
Я охотно кивнула и пошла в сторону конюшни. Люк отражал меня по другую сторону забора, пока не выбрался из загона. Мы вместе подошли к двери главной конюшни. Когда мы оказались в дверном проёме, я увидела, что Мэйпл и Фрайдэй были оба на привязи — ухожены, осёдланы и готовы идти.
— Вау, ты действительно был занят.
— Они пробыли здесь всего несколько минут. Я думал, что точно рассчитал время, когда ты спустишься, но я не учел, как часто ты просыпаешь свой будильник.
Я ещё раз игриво толкнула его.
— Заткнись.
— Как ты могла вырасти на ранчо и всё ещё не можешь проснуться по будильнику?
— Я поздно ложусь. Мне нравится тишина.
— Я помню свои тихие ночи, но теперь у меня появилась женщина, которая выжимает из меня все соки, а потом храпит.
— Я не храплю!
— Храпишь, — он щёлкнул по моему носу. — Но мило. Ты спишь крепче, чем кто-либо, кого я когда-либо знал.
Я бы хотела отрицать это, но это было правдой. Я крепко спала. Мне требовалось некоторое время, чтобы заснуть, но как только я проваливалась в сон, меня было не разбудить. Мог случиться апокалипсис, и я не смогла бы сбежать от зомби, потому что они съели бы меня, пока я спала.
— Пофиг, — пробубнила я.
Я подошла к Мэйпл, и она уткнулась носом в моё плечо. Я обняла её за шею. Мэйпл была любящей лошадью, и я её очень любила. Она была моей только во время моей профессиональной карьеры, но казалось, что всю жизнь. Между ней и Муншайн я была убеждена, что у меня лучшие лошади на «Рэбл Блю».
Мы с Бруксом вывели наших лошадей из конюшни и оседлали их.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он.
— Да. — И так и было. Моё дыхание было ровным, а мысли — в порядке. — Куда мы направляемся?
— Маленькая арена.
Маленькая арена была рядом с гостевыми конюшнями. Она была больше, чем загон, но меньше, чем полноразмерная арена, которая находилась рядом со старым Большим домом. Я часто использовала маленькую арену, когда росла, но я не была на ней с тех пор, как вернулась, потому что она была в графике технического обслуживания работников ранчо.
Мы с Бруксом погнали наших лошадей вперёд, и начали свой путь через ранчо. Хорошо, что это место было таким масштабным, потому что мне не нужны были вопросы о том, что я делала, скача с Бруксом.
Через несколько минут Люк пустил Фрайдэя рысью, и я последовала с Мэйпл.
Ездить верхом по «Рэбл Блю» было одним из самых лучших чувств в мире. Горный пейзаж был полон зелёных, коричневых и жёлтых тонов. На фоне голубого неба это создавало ощущение чего-то потустороннего. По-другому это не описать.
Когда нам с Люком оставался примерно километр до маленькой арены, он пустил Фрайдэя галопом.
Я последовала без раздумий.
Когда Мэйпл набрала скорость, я слегка привстала на стременах, чувствуя, как воздух обволакивает моё тело.
Впервые за долгое время езда верхом ощущалась как самая естественная вещь в мире. Я чувствовала ровный ритм ударов копыт Мэйпл о землю, как её мускулы работают под моими, и как мои волосы развеваются позади меня.
Слишком скоро Фрайдэй и Люк начали замедляться, и мне пришлось сделать то же самое. Мы полностью остановились перед периметром арены. Мы подъехали к этой части ранчо с противоположной стороны, когда Уэс привёз меня сюда несколько недель назад, так что старый Большой дом был скорее вдалеке, чем спереди и в центре.
В отличии от большой арены, эта не была накрыта, только ограждена. Внутри забора я смогла увидеть три фигуры. Они выглядели как… бочки. Они были в той же форме треугольника.
Я слезла с Мэйпл и привязала её к одному из столбцов забора. Брукс был прямо за мной с Фрайдэем.
Я оглянулась на Брукса:
— Что происходит?
— Это обычная трасса бочек, Эмми. Три бочки, форма треугольника, точно расставленные. — Он сделал для меня место для практики? — Осталось меньше двух недель, пока дивизион не приедет в Мидоуларк, и, если ты хочешь выйти, ты собираешься выйти с новыми силами.
— Ты сделал это? Для меня? — он посмотрел на меня так, будто сделать это было для него самой очевидной вещью на свете. У меня появилось это забавное чувство в груди. Никто никогда не делал что-то такое для меня раньше. Я не могла поверить в это. — Когда ты сделал это?
— Прошлой ночью.
— И ты пришёл сюда сегодня рано утром?
Он кивнул и потёр свой затылок рукой. Он выглядел, будто краснел.
Мне было тяжело дышать, но не потому, что паниковала. А потому что от этого мужчины у меня буквально перехватило дыхание.
— Тебе нужно практиковаться, — просто сказал он.
Я посмотрела на его импровизированную трассу и представила, как я и Мэйпл носимся вокруг бочек в виде листьев клевера. Я не делала это месяцами.
Смотря на трассу, я начала нервничать. Реально, блять, нервничать. Не знаю, чем я думала, решая участвовать в дивизионе. Я не буду готова. Ни за что на свете.
— Эмми, сладкая, поговори со мной, — сказал Люк, очевидно уловив смену в моём поведении. Я не могла больше ничего скрывать от него. Я думала, что меня это расстроит, но, честно говоря, я почти почувствовала облегчение, что я больше не буду прятаться в собственных мыслях обо всей этой ситуации.
— Я боюсь, — прошептала я.
— Честно говоря, я бы больше волновался, если бы ты не боялась. Ты испытала то, чего боится каждый наездник, но всё равно вернулась на лощадь, — сказал он.
Я почувствовала, как мои руки начала трястись, и Люк сразу это заметил.
— Эй, — он подошёл ко мне. — Ты можешь сделать это, Эмми. Мы начнём медленно, но я знаю, что ты справишься.
— Откуда ты знаешь?
Он обхватил моё лицо руками.
— Ты Клементина чёртова Райдер, — я засмеялась, и одинокая слеза выкатилась из моего глаза. Она поймал её прежде, чем она успела упасть, и вытер с моей щеки. — Сладкая, ты заслуживаешь того, чтобы выйти на своих условиях. Только то, что ты упала, не означает, что с тобой покончено.