На грани падения

7

Эмми

Прошла почти неделя с тех пор, как я переехала в маленькую хижину, и что бы там ни случилось с Бруксом в тот вечер.

Я старалась не думать об этом, но каждый раз, когда я позволяла своим мыслям блуждать, я возвращалась к тому, как его рука чувствовалась под моей, как его руки чувствовались на моих бёдрах, и как он смотрел на меня, будто хотел съесть меня.

Брукс всегда был любимчиком женщин. Потребовалась всего минута его полного внимания, обращённого ко мне, чтобы я поняла почему.

Он опьянял.

Я не могла поверить, что была настолько близка к тому, чтобы позволить Люку Бруксу — мужчине, который вероятно переспал с половиной женщин его возраста в Мидоуларке, — поцеловать меня. Слава богу Уэс показался именно в тот момент, иначе я бы скорее всего позволила случиться этому.

Отвратительно.

С того момента я пару раз видела его грузовик на ранчо, но не его самого. Я почти всегда оставалась в своей хижине, где я почти наполовину распаковала свои вещи. Уэса устраивало, что я уединяюсь в своей хижине, пока я приезжаю в Большой дом и ужинаю с ним, но Гаса это не устроит, когда он вернётся в город.

Я должна чувствовать облегчение от того, что мы с Буксом не перешли черту. Он мне даже не нравился.

Тогда почему я чувствовала разочарование?

Приди в себя, Эмми. Помнишь, как ты порвала со своим парнем с помощью записки на прошлых выходных? Тебе не нужно ни с кем целоваться.

Особенно с Люком Бруксом.

Мысль о моём бывшем застала меня врасплох. Стоктон и я не были долго вместе — только пару месяцев. Он жил в том же жилом комплексе, что и я. Поначалу, он мне нравился, потому что не был похож на тех парней, которые интересовались мной. Он был из большого города, работал в технической сфере и не был ковбоем.

Он даже никогда не сидел на лошади.

Он был милым, но в последние полтора месяца или около того он начал делать то, что мне не нравилось. Он постоянно меня проверял и становился очень обидчивым всякий раз, когда звонила Тедди, так что в итоге я не брала трубку. Пару недель назад мы ходили в ресторан, и он попытался заказать еду для меня.

Мало того, он попытался заказать мне стейк. Я даже не ем красное мясо.

Я попыталась сказать ему об этом, но он лишь сказал мне, чтобы я просто попробовала.

Мне не нужно «просто попробовать». Я буквально выросла на скотоводческой ферме. Но мы не были на том этапе наших отношений, когда я чувствовала, что могу поговорить с ним о своих проблемах сенсорного восприятия, особенно если его ответом будет «просто попробуй это».

Честно говоря, в конце концов я бы всё равно рассталась бы с ним.

Моя травма и последующий спад только ускорили этот процесс.

Раздался стук в дверь моей хижины. Прежде чем я успела ответить на него, Тедди ворвалась как торнадо.

— Привет, милая! — у неё было несколько пакетов с покупками. — Я пришла с подарками!

— Зачем? — спросила я. Я не хотела звучать раздражённой, но так вышло.

— Потому что ты не отвечала на мои сообщения, поэтому мне нужно было убедиться, что ты не вернулась в ситуацию со «Стильной штучкой», — я закатила глаза, — но в том случае, если это так, то у меня есть подарки.

Она вручила мне пакеты, которые принесла.

Тедди любила подарки — покупать их или получать, неважно.

— Я люблю тебя, ты же знаешь? — Сказала я.

— Конечно. И я люблю тебя, вот почему я не скажу ничего насчёт твоего поведения по отношению ко мне пару секунд назад.

— Мне жаль, — сказала я. Искренне.

— Принято. Хочешь посмотреть свои подарки?

— Ты же знаешь, что да.

Тедди издала взволнованный мини-писк и хлопнула в ладоши. Она направилась к месту происшествия с Бруксом, иначе известному как кухонный стол, и я последовала за ней.

— Сначала главное, — Тедди потянулась к самому большому пакету из всей кучи. — С новым началом! Я предполагаю, что твоё настроение не очень-то хорошее, потому что ты плохо спишь. Я знаю, что Уэс дал тебе заурядный набор для ранчо. — Она была права. — Это дерьмо колючее. А мы знаем, как ты относишься к колючим тканям на твоей коже.

Постельное бельё, которое принесла Тедди, было кремового цвета и очень, очень мягкое. Иногда я забывала, как хорошо меня знала Тедди, но ком в горле был хорошим напоминанием.

— Мне нравится, Тед. Спасибо.

— Мы только начали, — сказала она. — К тому же, я принесла маленький кофейник, твой любимый кофе «Фолгерс», много картофельных чипсов со вкусом маринованных огурчиков и эти новые лосины, которые, я думаю, тебе понравятся. В них буквально чувствуешь, будто просто разгуливаешь голышом.

Мы с Тедди не жили вместе со времён колледжа. Несмотря на то, что я никогда бы не смогла забыть, каково это — быть любимой Тедди, думаю, я действительно забыла, каково это — быть рядом с ней.

— Ты не должна была покупать всё это.

— Бла-бла-бла. — Тедди была звездой в том, что касалось комплиментов и похвал, но не очень-то умела их принимать. — Я рада, что ты здесь, даже когда не отвечаешь на мои сообщения, и я просто хочу, чтобы ты знала, что я здесь для тебя, Эм. Что бы тебе не понадобилось.

Тедди была моей лучшей подругой.

Я могла рассказать ей всё. В этом и была суть лучших друзей. К тому же, мне нужно было поговорить с кем-то, иначе я могла взорваться.

— Я хотела поцеловать Люка Брукса, — выпалила я. Тедди замерла. Я даже не знала, что она на такое способна.

— ЧТО, — глаза Тедди чуть не вылезли из орбит, — начинай рассказывать. Сейчас же.

Чёрт.

— Это сложно объяснить, но это всё травма и адреналин, и его бицепсы, и просто… ты знаешь, и его лицо не так уж плохо и…

Тедди перебила меня:

— Где это произошло?

— Там, где ты сидишь.

— Святое дерьмо. — Тедди откинулась на спинку стула и не сводила с меня глаз, — так ты хотела…, — она сделала секундную паузу, — поцеловать его?

Я сглотнула.

— В тот момент… типа того?

— А что сейчас? Например, теперь, когда момент прошёл?

— Конечно, нет. — Это была ложь. Я была маленькой грязной врунишкой.

— Хорошо. Хорошо. — Тедди покачала головой в неверии.

Впервые в жизни, мне показалось, что Тедди потеряла дар речи.

— Я имею в виду, я не виню тебя, — наконец сказала она. — В нём есть что-то от плохого мальчика-ковбоя, а ты только что рассталась с парнем, так что в этом есть смысл.

— Да?

— Нет, но давай представим, что да. Это заставит тебя почувствовать себя лучше. — Ах. Я закрыла лицо руками. — Так он тебе… нравится?

— Нет! — сказала я быстро. Слишком быстро. Тедди посмотрела на меня так, что было понятно, что она ни капельки не поверила мне.

Я сама себе не поверила.

Раздался ещё один стук в дверь хижины — ну, в дверную раму, так как Тедди оставила дверь открытой.

— Эмми, сколько раз я говорил тебе не оставлять дверь в хижину открытой? — Гас зашёл в хижину, которая была слишком мала для трёх людей, особенно когда двое них были Тедди Андерсон и Август Райдер.

— Прости, Гасси, — отозвалась Тедди. — Это была я.

Гас немедленно остановился, когда он испепеляюще посмотрел на Тедди.

Если бы Гас был на несколько лет моложе — и улыбался бы чаще — мы могли бы быть близнецами. Но у моих глаз не было его способности испепелять взглядом.

Гас даже щеголял с аккуратно подстриженной бородкой, которая действительно делала его похожим на более молодую версию нашего папы. Её не было в последний раз, когда я его видела.

— Теодора, я думал, что запретил тебе посещать «Рэбл Блю», — сказал он. Очевидно, он был очень раздражён.

— Я думала, что до тебя дошло, что, если будешь меня так называть, я засуну заборный столб в твою глотку, — сказала Тедди приторно сладким голосом, — и это последнее, что тебе нужно, учитывая, что в последнее время ты выглядишь немного потрёпанно.

Тедди для пущей убедительности захлопала ресницами. Она придала этому жесту такой снисходительный вид.

— Если я запрягу тебя в седло, ты заткнёшься? — Гас огрызнулся.

— Седло? Ооо, у Августа Райдера есть извращённая сторона, — ответила Тедди.

— Хорошо, — перебила я, — ещё нет даже десяти утра, так что, может, прекратим эту словесную перепалку.

Тедди и Гас посмотрели на меня, вспомнив, что я была здесь. Когда они начинали спорить, то могли продолжать целый день.

— Да, я бы не хотела выставлять Гаса неудачником с утра пораньше, — сказала Тедди. Она перекинула свои медные волосы через плечо. — Я лишь пришла проверить Мэверика. — Мэверик раньше принадлежал отцу Тедди, но он больше не мог ездить верхом, поэтому Тедди присматривала за лошадью. — Я позвоню тебе позже, Эмми.

— Пока, Тед. Люблю тебя.

— Я тебя больше, — по пути из хижины, Тедди остановилась перед Гасом. — Что это? — Она указала на его рубашку, и как идиот, он посмотрел вниз. Она подняла палец и ударила его по носу.

Гас зарычал. Буквально зарычал.

Я слышала смех Тедди до тех пор, пока она не захлопнула дверцу своего грузовика.

— Я правда не переношу её, — Гас сказал мне.

— Что ж, она тоже не выносит тебя. — Я посмотрела на него секунду, прежде чем бросилась и крепко обняла его. — Добро пожаловать домой, старший братец.

Гас обнял меня.

— И ты тоже, младшая сестрёнка.

Одной рукой он взъерошил мои волосы. Гас был крутым парнем, но под всем этим он был добряком, хотя никогда бы в этом не признался. Если бы я сказала ему об этом, он играл в два раза сильнее, лишь бы доказать, что я была неправа.

— Как Айдахо? Я думала, что вы вернётесь позже. — Я рада увидеть его, правда рада. Но я надеялась, что у меня будет больше времени, чтобы морально подготовить себя перед встречей с ним и папой.

— Мы решили улететь пораньше. Папа умирает от желания увидеть тебя.

Их раннее прибытие означало, что я обниму папу раньше, а это было то, что нужно. Не было ничего такого, чего не могли бы исправить объятия и домашняя еда от Эймоса Райдера.

— Где он?

— Он в доме, готовит самый поздний завтрак для нас. Он попросил меня позвать тебя. Готова?

Я кивнула, и мы направились к Большому дому. Ради Гаса я позаботилась о том, чтобы разыграть представление, закрыв дверь и заперев её на ключ.

Пока Гас и я шли к дому, он рассказал мне о конференции, которую они с папой посетили в Айдахо. Видимо, Гас узнал многое о гостевых ранчо и лечении лошадей. По тому, как он говорил о них, казалось, что он был заинтересован в обеих этих идеях. На «Рэбл Блю» было достаточно места для них.

Уэс был бы в восторге от этой потенциальной перемены в отношении гостевого ранчо.

— Райли здесь? — спросила я.

— Нет, она с Кэм. Я заберу её завтра.

— Я видела её на уроке в субботу. Она прирождённая наездница, — сказала я, вспоминая, какой храброй и уверенной она выглядела, когда ехала верхом на Чирио. Она выглядела так, как я раньше себя чувствовала, когда ездила верхом.

При мысли об этом у меня защемило сердце. Я задумалась, была ли езда верхом больше не для меня, но ответ Гаса вырвал меня из моих собственных мыслей прежде, чем я смогла зайти слишком далеко в этом.

— Да, она хорошо. Но и Брукс хороший учитель. — Конечно, Гас упомянул Брукса. Я заговорила об уроке верховой езды и поняла, что воспоминания об инструкторе было естественным продолжением нашего разговора, но это всё равно взбесило меня.

Люк Брукс занял слишком много места в моей голова. Мне не нужно было, чтобы он занимал эфирное время и в моих разговорах тоже.

— Я всё ещё не могу сопоставить Брукса, инструктора по верховой езде, с Бруксом, который был известен другим видом верховой езды, — я ляпнула, не подумав. Гас посмотрел на меня так, будто у меня выросла вторая голова.

Он был вторым человеком за сегодня, который так на меня посмотрел, и оба раза это было при упоминании Брукса.

— Отвратительно, Эмми. Я не хочу слышать такое из уст моей младшей сестры.

— Я думала, мы на том уровне отношений, учитывая, что это ты спросил, в чей постели я была на прошлой неделе, — возразила я.

— Намёк понят, — Гас поменял тему. — Уэс сказал мне, что ты хандришь в своей хижине, — сказал он. Это был не вопрос.

— Почему все думают, что я хандрю?

— Ты угрюма, Эмми. Это именно то, чем ты занимаешься, — сказал он как ни в чём не бывало.

Я усмехнулась.

— Кто бы говорил. — Но меня задело, что он был прав и что он назвал меня так. Я была не в себе. Просто мне было легче погрузиться в свои мысли, чем во что-либо другое. Это был пути наименьшего сопротивления — по крайней мере, на какое-то время. — Но да, я провожу много времени в хижине. Просто обустраиваюсь. Это большое изменение.

— Так ты переезжаешь обратно? Это не просто «перерыв», как ты сказала мне по телефону?

— Технически, это всё ещё перерыв, — настаивала я. — Но да. Думаю, я переду обратно. По крайней мере, на какое-то время. — Я знала, что останусь, когда говорила с ним по телефону, но ему не нужно было об этом знать.

— Тогда ты знаешь, что я возьму тебя на работу, верно?

Я вздохнула. Конечно, он возьмет.

— Я знаю.

— У нас не хватает работника на ранчо, так что будешь работать вместе с Бруксом, пока мы не найдём работника. Хорошо?

Мне не понравилось, что мы с Бруксом были парой в этой ситуации, но я всё равно кивнула. Если я соглашусь работать, Гас будет счастлив.

— Тогда отлично. Я рад, что ты дома, — сказал Гас. Предсказуемо. Работа всегда была на первом месте у Гаса. Единственное, что было выше ранчо, это Райли.

Мы продолжили путь к Большому дому, и Гас открыл для меня заднюю дверь. И в ту же секунду, как я зашла домой, я врезалась в крепкую, как камень, мужскую грудь.

Моя удача в том, чтобы избегать Брукс, только что закончилась.

Я посмотрела на него.

Его лицо было почти пустым, когда он поддержал меня, прям как в наше первое столкновение. Пустой взгляд или нет, я могла бы утонуть в этих тёмно-карих глазах.

Это было действительно самое худшее.

— Привет, Эмми, — сказал он. Холодно. Нейтрально.

Раздражающе.

Честно говоря, я бы предпочла, чтобы он говорил своим высокомерным голосом. Это холодное безразличие приводило в бешенство, учитывая, что он безжалостно завладевал моими мыслями все эти дни. Это реально бесило, что он выглядел так хорошо. Это должно быть незаконно.

— Привет, — двое могли играть в эту холодную игру.

— Картофелинка? Это ты? — Я услышала грубый голос моего папы с кухни. Это была единственная вещь, которая могла вытащить меня из моего противостояния с Бруксом. Я побежала к папе, и как только увидела его, то сразу прильнула к нему, обнимая так сильно, как только могла.

Его руки обвились вокруг меня, и он поднял меня. То, что ему было за шестьдесят, никак на него не влияло. Эймос Райдер был крепок, как гвозди.

Может, всё дело в йоге.

Его кожа была обветрена, а его зелёные глаза были тёмными. На нём была его обычная фланелевая рубашка на пуговицах с закатанными рукавами. На каждом из его предплечий была вытатуирована ласточка. После целой жизни на солнце татуировки выгорели. Я любила их.

Хоть я и была дома уже неделю, это не так чувствовалось без него. Теперь я действительно была дома. Он посмеялся в мои волосы. Это было душевно и хрипло.

— Я тоже скучал по тебе, картофелинка.

Я на секунду обняла его, прежде чем отпустила.

Он опустил меня на пол.

Я посмотрела на своего папу. Он выглядел старше, чем когда я видела его в последний раз, — вокруг его глаз стало чуть больше морщин, а седина в его волосах ещё больше усугубила ситуацию. Теперь седины было больше, чем тёмных волос.

— Мэйпл нормально добралась? — спросил он.

— Да, она уже в стойле рядом с Муншайн. — Мэйпл вернулась на «Рэбл Блю» пару дней назад. Её перевозка заняла чуть больше времени, чем планировалось, но в итоге она приехала.

Я ездила верхом на Мэйпл с начала моей профессиональной карьеры. До неё у меня была Муншайн. Я пробовала несколько лошадей между ними, потому что ждала, когда Мэйпл будет готова для скачек, но ни одна из других лошадей не подошла мне. Большинство из них до сих пор были на ранчо, например, лошадь Гаса, Скаут.

Не каждая лошадь была создана для скачек вокруг бочек, но Мэйпл была. Она была эмоциональной лошадью, и когда мы скакали, я могла бы сказать, что она чувствовала себя так же, как я.

Во всяком случае, так, как я раньше себя чувствовала.

— Уверен, они рады воссоединению, — заметил мой папа. Они рады. Муншайн была рождена, чтобы стать матерью, и она любила Мэйпл как собственного ребёнка. Честно говоря, видеть их снова вместе на пастбище почти заставило меня захотеть прокатиться верхом.

Почти.

— Они рады. Я позволила им пастись вместе.

— Мы должны взять их на прогулку. Уверен, что Муншайн предпочла бы больше скачки с Мэйпл, чем с Кобальтом.

Кобальт был лошадью моего папы. Это был черно-белый американский пейнтхорс — несомненно, самая красивая лошадь на ранчо. У Кобальта и Муншайна были отношения от любви до ненависти. Она оба думали, что были альфами «Рэбл Блю».

Я не могла заставить себя ответить на предложение отца прогулки верхом по тропинке. Это было наше любимое совместное занятие — по крайней мере, раньше, так что я просто кивнула.

Дверь снова открылась. Это был Уэс. Он был в своей рабочей одежде. В это время дня парни обычно обедали, так как вставали ни свет ни заря.

— Уэстон, ты как раз вовремя. Еда готова.

Я села на своё обычное место за столом. Я забыла, что это было место прямо напротив Брукса.

Замечательно.