На краю Вселенной

Глава 39

Поздно вечером все трое ехали домой. Диана, натанцевавшаяся от души, усталая но счастливая сидела рядом с бабушкой и смеясь рассказывала о впечатлениях от своих партнеров по танцам.

— Питер, они все тебя боятся и все тобой восхищаются! Держали меня, как фарфоровую куклу и боялись сделать, что-то не так.

— А ты что хотела, чтобы они тебя держали по-другому? — вздохнул, мучавшийся весь вечер тайной ревностью — ее муж.

— Нет, конечно! Но это было забавно! И спасибо, тебе родной!

— За что?

— За то, что ты хоть и ревновал, я же видела, но не показал этого! Просто я так люблю танцевать!

— Я видел это, и любовался только тобой. Хорошо, что ты получила столько удовольствия!

— Когда мы приедем домой, ты получишь свое удовольствие, — лукаво сказала красавица, — за все свои страдания сегодня!

— Если бы ты, Питер, не смотрел только на Диану, ты бы заметил еще кое-что! — вдруг серьезным голосом сказала бабушка.

— Бабулик! А на кого он еще должен был смотреть, как не на меня? — обиделась внучка. — Он даже не дал мне, ни малейшего повода, устроить ему сцену ревности!

— Он бы заметил, — тем не менее продолжила графиня, — как на него смотрела Люсинда. И как она смотрела на тебя, внучка!

— Люсинда? Это старшая дочка Императора? — уточнил Питер.

— Да, и не просто дочка. Первая шлюха всей Империи, — вдруг произнесла Амалия.

— Бабушка! — вскрикнула Диана, — я от тебя не слышала такие слова уже много лет! Ты так говоришь об особе правящего Императорского Дома?

— Говорят, в ней проявились особенности Генри Валента, в плане ненасытной сексуальности, — продолжила бабушка, — она с четырнадцати лет не вылазит из мужских коек. Одних абортов уже сделала пять. Ее и отослали на Крон, подальше от двора, так и там она побывала в кровати всех знатных особ. А после того, как жена Императора Крона, застукала ее в постели со своим мужем, ее выслали обратно домой.

— Боже, какой ужас, — только и сказала Диана.

— Говорят, Император поставил ей условие. Чтобы она остепенилась и вышла замуж. И позорила уже не Императорскую фамилию, а фамилию своего мужа. Иначе, он отошлет ее от двора в глухую провинцию. И вот сейчас, она ищет кандидата в мужья.

— Да кто ее возьмет теперь замуж? — удивился Питер.

— Питер, миленький, найдется много желающих! — уверенно сказала Диана. — Лишь бы породниться с Императорской семьей! Фу! Как можно вот так с мужиками? Я никого не могу представить рядом с собой, кроме тебя!

— Я вот мужчин не пойму, — поддержал ее Питер, — как с ней можно лечь, зная, что до тебя ее оприходовал чуть ли не батальон, если не полк мужчин? Мне было бы просто противно!

— Ты об этом даже не думай! Зачем тебе такая проститутка, когда рядом твоя чистая и верная жена! — строго сказала Диана.

— Дианочка, буду я думать о всякой прошмандовке, пусть даже и имперской крови! Она больная, наверное! Психически, нимфоманка! Амалия, зачем Вы нам об этой гадости рассказали?

— Потому что я весь вечер наблюдала за ней и собирала информацию.

— Ну то, что она слаба на передок, — по-военному, грубо, сказал Питер, — мы поняли. Нам то, что с этого?

— Питер, она весь вечер смотрела на тебя.

— Вы это уже говорили, и что?

— Вопрос, как она на тебя смотрела!

— И как же?

— Она смотрела на тебя похотливо и оценивающе!

— Что это значит? — забеспокоилась Диана.

— Я боюсь, и хотела бы ошибиться, но мне показалось, что она выбрала нашего Питера в качестве одного из кандидатов в свои мужья, — вздохнула герцогиня, — и обед у Императора, это все с ее подачи!

— Бабушка! Ты думаешь она сделает ему Имперское предложение?! — с ужасом спросила Диана.

— Это вполне возможно! Но не на обеде, позже!

— Ну вот, — вдруг зарыдала Диана, — я знала, я чувствовала, что такое счастье не может быть таким долгим!

— Дианочка! Ты почему плачешь! Тебе нельзя! Ты же беременная! Что вообще происходит?! — Питер остановил машину. — Мне кто-то объяснит?!

— Сейчас ты тоже заплачешь, — всхлипывая сказала Диана, и заревела еще громче. Питер вышел из машины, обошел ее, и сел рядом с Дианой, обняв ее.

— Амалия, Вы можете повести машину? — спросил он бабушку.

— Конечно!

— Девочка моя, что тебя так расстроило? Я что-то не то сказал или сделал? — расспрашивал Питер плачущую девушку.

— Сделал! Вот зачем ты такой красивый? И храбрый, и смелый, и богатый! — продолжала плакать Диана. — Теперь, всякие сучки тебя хотят забрать у меня.

— Да мало ли кто что хочет? — возмутился ее муж. — Если какой-то имперской шалаве чего-то захотелось, это ее личное дело. Никто меня с тобой, и нашим малышом не разлучит! Я тебе это обещаю!

— Ты ничего не понимаешь, — всхлипывала Диана, — она сделает тебе Имперское предложение!

— Да хоть Императорское! Мне-то какое до этого дело? И прекрати плакать, ты мне сердце разрываешь! Мне сразу хочется убить того, кто тебя довел до этих слез!

— Питер, — сказала Амалия, продолжая вести машину, — Имперское предложение, это когда принцесса правящего Императорского дома делает предложение о своем замужестве имперскому подданному.

— Да, я читал об этом в мемуарах Генри Валента. Принцесса Анна тогда спросила, а что будет если подданный откажется, а Генри сказал, что за пятьсот лет такого не было ни разу. Я тогда так и не понял почему.

— А я тебе скажу. Об этом не знал и сам Генри Валент, — сказала герцогиня, — но об этом знает Диана.

— И что там такого?

— Как ты думаешь, Питер, почему не было отказов?

— Думаю, потому, что все хотели бы жениться на принцессе! Все, кроме меня.

— Нет, Питер. Потому что в случае отказа, этот отказ, рассматривается, как тягчайшее оскорбление императорского дома, и виновный подлежит публичной позорной смертной казни. Которую не может отменить никто, включая самого Императора! — сухо сказала бабушка Дианы.

Диана зарыдала еще громче. Питер крепче прижал ее к себе, и принялся гладить ее по головке, успокаивая.

— Даже так? — усмехнулся он. — Может мне ее просто убить?

— Кого? — сразу перестала плакать Диана, еще больше испугавшись.

— Эту похотливую сучку, которая хочет нас с тобой разлучить, родная?

— Даже не смей об этом думать! За такое, казнят всех членов семьи преступника! И какая разница почему тебя казнят? За отказ жениться, или за убийство принцессы, — строго предупредила герцогиня.

— Амалия, сколько у нас времени? — спросил Питер.

— Думаю, не больше месяца. Имперское предложение делают только в официальной обстановке в присутствии расширенного Имперского Совета. Самый подходящий момент для этого — именины Императора. Там будут все!

— Какова вероятность этого события? Может Вам просто показалось? Или она найдет себе другого?

— Кого другого? — успокоилась наконец Диана. — Ты лучше всех!

— Сделаем так! — решительно сказала Питер. — На обеде у Императора, я расскажу, как тебя люблю, что ты беременна, что последний, кто встал у меня на пути, сгорел на Базе, что нас с тобой никто никогда не разлучит! Чтобы все поняли, что ничего хорошего из их замыслов не выйдет!

— Питер! Ты не знаешь психологию этих людей, — сказала бабушка, — для нее твои желания значат меньше, чем желания ее собачки! Они с детства знают только два слова — «дай» и «хочу»! А слова «нет» они даже не понимают. Поэтому, боюсь, что твоя речь может иметь обратный эффект.

— Это как?

— Она увидит такую верность, и захочет тебя просто сломать! Показать тебе, что ты никто, и звать тебя никак против ее хотелок!

— А я попробую, и если это не поможет, мы включим план Б! — упрямо произнес генерал.

— Какой, любимый? — Диана с надеждой прижалась к нему.

— Я еще не знаю, но я придумаю! Одно я знаю точно! Мы будем вместе! Ты, я и наши малыши!

— Малыши? — улыбнулась наконец Диана.

— Конечно! Ты же подаришь мне еще деток?

— Конечно! Я тебе верю, Питер, и больше не буду плакать!

— Вот и правильно! Но мы начнем готовиться к противодействию этим интригам с завтрашнего дня!

Амалия въехала в гараж и все вышли из машины. Питер подхватил Диану на руки, так как она пожаловалась, что ее ножки устали от шпилек, и понес в спальню. Там Диана отблагодарила его за все его терпение и любовь к ней.

В воскресенье, ровно в двенадцать часов дня, раздался звонок в дверь. Питер открыл ее. На пороге стоял полковник Имперской гвардии. Отдав честь, он сообщил, что послан Императором сопроводить пригашенных на обед. Они втроём вышли на крыльцо дворца. На улице их ждал кортеж из трех машин. Они сели в среднюю, и машины, включив мигалки и сирены, сорвались с места и понеслись в Императорский Дворец. По дороге они заехали, по просьбе Питера, в ресторан, где взяли пирожные «Серый трюфель», которые он заказал заранее.

Во дворце, во время десерта, на стол подали пирожные. Перед этим их проверили на отсутствие ядов. Все были в восхищении. Оказалось, что ни Люсинда, ни Анастасия их не пробовали раньше.

Если за обедом все были одеты просто, но скромно, то к десерту Люсинда выкатила свои достоинства напоказ. А там было, что показать. Тонкий топик не скрывал красивую грудь и крупные соски, просвечивающиеся сквозь ткань. Короткие шорты демонстрировали стройные ровные длинные ноги, круглую попку, и отсутствие трусиков. Ее «верблюжья лапка» сверкала во всей красе. Полные чувственные губы алели яркой помадой. Длинные ресницы призывно смотрели вперед. Даже ее прическа «конский хвост», и та смотрелась развратно. От нее просто разило агрессивной женской сексуальностью и похотью. Ее родители, только вздохнули.

Смотря прямо в глаза Питера, облизывая свои губы, и поглаживая бедра, она спросила приглушенным, с сексуальной хрипотцой, голосом:

— Питер, я ведь могу тебя так называть? Я просто сгораю от нетерпения узнать, как ты совершил этот беспримерный подвиг и остался в живых? Как ты один, так гениально все спланировал и осуществил?

Диану даже передернуло от такой бесцеремонности и фамильярности. Питер, сидевший рядом с женой, только тихонько сжал ей руку, призывая не поддаваться на провокацию. Амалия сидела с непроницаемым лицом.

— Хорошо! — начал он свой рассказ. — Главной моей задачей в тот момент, было уничтожение личного состава экспедиционного корпуса Изгоев и его главаря, с одной стороны.

— А с другой? — томным голосом спросила Люсинда.

— А с другой стороны, нельзя было давать им повод начать бомбардировку острова, с целью уничтожить меня. На острове жило много моих друзей.

— Твоих друзей? — с презрением спросила принцесса. — Оседлых изгоев? Этих животных? Тебе нужно осторожней выбирать себе друзей, если ты хочешь сделать карьеру при дворе!

— Я сам выбираю своих друзей, а многие изгои дадут сто очков по своим качествам некоторым благородным, — твердо ответил Питер. Уязвленная развратница, закусила нижнюю губу. Потом взяла себя в руки, и снова обольстительно улыбнувшись сказала:

— Конечно! Ты абсолютно прав и дальновиден. Ведь если бы они не были твоими друзьями, они бы тебя не спасли! Это очень прагматичное поведение!

Император и Императрица с удивлением посмотрели на дочь. Первый раз они видели, чтобы она признала свою правоту, даже не вступая в перепалку. И только Амалия поняла, что этого своего унижения, Люсинда Питеру не простит, а ее отступление и мнимая покорность, всего лишь игра.

— Поэтому, я поставил мешок с песком в свое кресло, надел на него свою фуражку, и, после того, как бандиты стали резать дверь командного пункта, отдал приказ искусственному интеллекту Базы взорвать реактор, через пять секунд после того, как они ворвутся в помещение.

— Почему пять секунд? — спросил Император.

— Этого времени было достаточно, чтобы они, увидев мою фуражку, решили, что я нахожусь там, и это увидели командующие изгоями на орбите. И времени не достаточно, чтобы этот обман раскрыть!

— Какой ты умный! — проворковала Люсинда. У Дианы дернулась щека от такой наглости.

— Отдав приказ, я спустился в подземный туннель, связывающий Базу с Ангаром на побережье, сел в дрезину и отправился именно туда.

— А как Вы рассчитывали спастись от ударной волны в этих туннелях? — спросил брат Императора.

— Туннели были оснащены тремя парами герметических ворот, которые успели закрыться за мной, еще до взрыва. Они защищали Базу от попыток несанкционированного доступа извне, со стороны Ангара.

— Дорогой, тогда почему ты обгорел? — спросила мужа Диана. Тут, при ее словах, уже скривилась Люсинда.

— Дело в том, что эти гермоворота были рассчитаны на воздействие снаружи, со стороны Ангара! А ударная волна пришла изнутри, со стороны Базы. Вот они и не выдержали. И хотя сила огненного смерча очень сильно ослабла, той, что осталось, хватило, чтобы догнать дрезину, опрокинуть ее и обжечь меня.

— А почему Вы не использовали электролокомотивы, которые были в этих туннелях? Его кабина защитила бы Вас от огненного смерча, — демонстрируя хорошее знание устройства Базы, снова спросил брат Императора.

— Они питаются от энергии реактора, и после его подрыва, просто бы остановились. А дрезина имела автономный источник питания.

— Да, вот как бывает, — задумчиво сказал Император, — вроде бы все рассчитаешь правильно, а не учтешь мелочь с гермоворотами, и все, чуть не погиб.

— Рассказывай дальше, — попросила Люсинда, не сводя своего бесстыжего взгляда с Питера.

— Когда огненный смерч догнал меня и опрокинул дрезину, я потерял сознание и полностью очнулся только через три месяца. Мои друзья, нашли меня в трехстах метрах от дрезины, они говорили, что я полз по шпалам в направлении Ангара. Меня перенесли в Ангар, где стоял медицинский робот, который я заранее переправил с Базы. Благодаря ему я и выжил. И конечно заботливому уходу моих друзей.

— И подруг! — вкрадчивым голосом добавила Люсинда, — говорят у тебя там была рыжая подружка, которая сумела получить от тебя ребенка! А твоя невеста об этом знает?

— Конечно, Ваше Императорское высочество! Я знаю обо всех детях, которых некоторые женщины смогли обманом зачать от моего мужа. Я и сама уже жду ребенка!

— Вот как! — с досадой произнесла принцесса. — Даже не стали дожидаться ни помолвки ни свадьбы?

— Мой жена! — твердо сказал Питер. — Да, Диана – моя жена, ждала меня пять лет! Из которых год, все считали меня погибшим! Поэтому никто не сможет нас упрекнуть, что мы не стали ждать еще несколько месяцев.

— Конечно, конечно! — торопливо согласилась Люсинда, вызвав очередной приступ удивления у родителей. — Ваша верность, Диана, взывает только восхищение и уважение! Я не могу сказать о себе такого, но я решила начать новую жизнь, и оставить свою бурную юность в прошлом. Вы меня вдохновили на это! Мы моли бы стать подругами!

— Такая дружба, пошла бы тебе только на пользу! Диана – образец такта и хороших манер! — поддержала дочку обрадовавшаяся Императрица. — А то твои теперешние друзья только позорят тебя!

— Для меня это большая честь, Ваше Императорское Высочество! — едва сдерживая негодование, учтиво ответила Диана.

— Называй меня Люси! Так зовут меня мои друзья, и обращайся на ты! — едва сдерживая свое торжество, ответила с улыбкой принцесса.

— Питер, — продолжила она, — а почему ты не вернулся сразу после выздоровления обратно, а провел еще столько времени на Стиксе?

— Дело в том, что зашевелились дикие Изгои, союзники кочующих Изгоев. Они должны были участвовать в набеге вместе. Но ничего не вышло, экспедиционный корпус погиб, никакой добычи они не получили. И тогда они решили напасть сами.

— И что? Оседлые не могли отбиться сами? — спросил брат Императора. — У них же было наше оружие, которое Вы им передали, согласно договору о союзничестве.

— Да, было это оружие, но что такое сто автоматических штурмовых винтовок против тридцати тысяч бандитов? Оседлых изгоев всего две тысячи, включая женщин и детей. А диких — почти сто тысяч! Из которых тридцать тысяч – взрослые воины, и еще двадцать тысяч – резерв! Они меня попросили помочь им отбить нападение.

— И как Вы это сделали? — спросил с любопытством Император.

— С помощью своего истребителя. Мы заманили их в ущелье и там уничтожили почти половину их войска. Они забрали тела своих воинов, и, удовлетворившись этим, ушли обратно к себе.