На краю Вселенной

Глава 6

Полет на Тарс занял семь дней, в течении которых, Питер внимательно изучал все доступные материалы о планете: ее историю и текущую обстановку. Периодически, на него накатывала тоска по Веронике, он вспоминал их встречи на квартире ее бабушки, ее нежное юное тело, их взаимные ласки. Но одновременно, он думал о том, что ничего, более серьезного, ему вспомнить нечего. Они не обсуждали свои совместные планы на будущую жизнь. Да, совместное изучение звездных карт о предполагаемом расположении других гиперпространственных туннелей, чтение книг по истории, это было очень интересно. Но это больше напоминало деловое общение двух компаньонов, занятых общим бизнесом.

А с другой стороны, какое семейное будущее они могли обсуждать? Он вспомнил, что Вероника не знакомила его со своими друзьями и подругами. Их совместных фото не было в ее соцсетях. Да, она поставила у себя значок, что она в отношениях, но больше никакой информации не выложила. Когда он осторожно спросил ее об этом, она смутилась и ответила, что не хочет спугнуть их счастье публичностью и ревновать его к своим подружкам — тоже не хочет. О счастье ли она тогда думала или ей было неловко за него, простого незнатного барона, — Питеру сейчас уже было неясно.

И сцена на выпускном вечере для него заиграла совсем другими красками. Почему она хотела, что бы он извинился? После того, как ее саму так унизили. Он понял, что оскорбления предназначались не ей! Ее — члена правящего Имперского дома, не мог оскорбить какой-то герцог. Поэтому, она и не обиделась. Думала о моей карьере? Почему? Боялась, что ее избранник так и останется простым капитаном? И будет потом ее вечным позором, если она станет его женой?

Они совсем не понимали друг друга. У нее с детства было всего в избытке. И всегда будет все. А у него, кроме его чести, не было ничего. Для людей ее круга, унижение от более высокостоящих в иерархии рангов, было само собой разумеющимся, а для него — это было совсем неприемлемо. Самоуважение — это то, что составляло стержень его мировоззрения и основу всей жизни. Но для них, это были пустые слова. И требование Вероники извиниться перед этим уродом, он и она воспринимали совершенно по-разному. Для нее, это был просто полезный логический и прагматический поступок, а для него, крах всей его жизни.

А танец с этим уродом на приеме в их доме? Она была такой довольной и счастливой. Может быть она решила найти себе более подходящую партию? Да, пока она была закомплексованной тихой домашней девочкой, она опасалась таких нахальных наглецов, как Алекс. А после того, как ощутила свою женскую силу, привлекательность и желанность при общении с Питером, особенно на квартире бабушки, перед ней открылся новый мир, полный гораздо более знатных, и, чего греха таить, более привлекательных мужчин. Питер знал, что он не такой красавец, как высокородные аристократы, являющиеся результатом длительного отбора по внешней красоте.

Наверное, ее чувства были просто благодарностью заспасение. Слишком мы разные, из разных миров. Судьба свела нас на время, и тут же развела. «Не в свои сани не садись... », «всяк сверчок знай свой шесток... », «не по Сеньке шапка... », «со свиным рылом в калашный ряд не суйся... », и многие другие образцы народной мудрости лезли ему в голову.

Он не сердился и не злился на Веронику. Более того, он был ей благодарен за эти чудесные полгода. Как он открывал в ней ее женственность, так и она открывала в нем его лучшие мужские качества. Как она стала уверенно ощущать в себе свою женскую силу и свое женское очарование, так и он почувствовал свою мужскую привлекательность, огромный ущерб которой нанес случай с герцогиней, на его родине.

Возможно, судьба и свела их, чтобы они помогли друг другу, и выполнив эту миссию, пошли дальше по жизни разными дорогами, храня в душах благодарность друг к другу.

Он с удивлением понял, что его больше беспокоит не расстроилась ли она, от их расставания, чем собственные переживания. В душе, он всегда с опаской ожидал, что эта сказка, рано или поздно закончится. И когда он стоял у решетки ограды и смотрел на Веронику и Алекса, он четко осознавал, что Алекс смотрится куда более органично с Вероникой, чем он сам.

И не было злости ни в его душе, ни в его сердце. Сейчас, там властвовали печаль и грусть. Одно его утешало, что девушка выглядела радостной и довольной, а это означало, что их разрыв и расставание для нее прошли достаточно легко.

Питер, вздохнул, отгоняя грустные воспоминания, встал с койки в каюте и решил сходить на обед. Завтрак он пропустил, и уже чувствовал, что проголодался. В стоимость его билета входило и трехразовое питание. Посмотрев расположение столовой на схеме, висевшей на стене каюты, он наодел свою капитанскую форму и направился на обед. Столовая располагалась недалеко. Войдя в большое просторное помещение он сел за столик, номер которого был указан в билете. Через пять минут к нему подошел старший официант, проверил его билет, и сообщил, что вскоре принесут его обед.

И действительно, через пять минут, ему принесли обед, состоящий из трех блюд. Столовая в это время заполнялась множеством пассажиров. Питер начал есть, уткнувшись в свою тарелку и снова задумавшись о своем будущем.

— Здравствуйте! Приятного аппетита! — к его столику подошли двое: молодая девушка в форме лейтенанта медицинской службы и молодой человек, в такой же форме. На груди у обоих сверкали знаки выпускников Военной Имперской Медицинской Академии. У девушки, как у круглой отличницы, — золотой, а у парня даже не серебряный, а бронзовый, что свидетельствовало о его весьма посредственных успехах в учебе.

Более странную пару трудно было представить. Среднего роста девушка была невероятно хороша. Спортивная фигурка, небольшая но, явно упругаю, юная грудь, тонкая талия, ровные ноги. Форма ей очень шла. Черные, как смоль, густые волосы рассыпались по плечам. Блестящие черные глаза с красивым разрезом, нежный овал лица, яркие, но не полные губы, высокие скулы, — дополняли портрет настоящей красавицы. Милое лицо украшала кокетливая улыбка.

«Красивая, решительная, нахальная и явно избалованная мужским вниманием» — подумал капитан.

Парень, на ее фоне, выглядел очень блекло: форма висела бесформенным мешком, и у Питера в сознании мелькнуло одно короткое, но четко характеризующее парня слово: «Дрыщ!».

— Если вы и я в форме, то не «здравствуйте», а «здравия желаю», господин капитан! — буркнул Питер.

Девушка тут же переменилась в лице. Очаровательная улыбка появилось полупрезрительное выражение.

— Здравия желаю, господин капитан! Разрешите сесть и приступит к приему пищи! — рявкнула девушка с издевкой на всю столовую.

«Еще и борзая» — подумал Питер, но ответил кратко:

— Разрешаю.

Она ему нравилась все меньше и меньше. Парень же, что терся рядом, с испугом переводил взгляд с капитана на девушку и обратно.

Через несколько минут им тоже принесли обед. Ели молча. Питер смотрел в тарелку, а девушка исподтишка с любопытством разглядывала его. Было заметно, что к такому обращению она не привыкла.

К их столику подошел развязного вида парень, по виду — чистый уголовник покрытый татуировками, и уставился на девушку. Она смутилась и отвела взор в сторону.

— Что Вам нужно? — спросил его Питер, как старший по званию, при этом не поднимая глаз от тарелки.

— Хочу познакомиться с этой цыпочкой! — дерзко заявил наглец, не обращая внимания на Питера.

— Какая она тебе цыпочка, ушлепок?! Она офицер Имперской армии! — твердо сказал капитан, чувствую назревающий скандал. Девушка с благодарностью посмотрела на него. Ее парень съежился, и, от внимательного к мелочам Питера, не укрылось его явное замешательство и даже страх.

— Ты кого ушлепком назвал, фраер?! — набычился уголовник. Питер, не слова не говоря, выбросил руку вперед и схватил ушлепка согнутыми указательным и безымянным пальцами за нос, сильно сжав. У того слезы брызнули из глаз.

— Слушай меня, утырок! Слушай меня внимательно! С тобой говорит капитан Имперской армии Питер Райс! Сейчас ты свалишь отсюда, и я тебя никогда больше не увижу. А если увижу, то я буду последнее, что ты увидишь в своей поганой жизни. Ты меня понял? — и Питер сильнее сжал пальцы.

— Ты даже не знаешь с кем ты связался, служака! — просипел уголовник.

— Мне насрать, кто ты! Но вижу, ты ничего не понял! — и капитан стал поворачивать зажатый нос бандита. Тот завопил от боли:

— Я все понял, извините, это больше не повторится.

В столовой повисла мертвая тишина.

— Пошел вон! — капитан вытер пальцы об рубашку наглеца, и тот отбежал от столика.

Но на этом все не закончилось. К их столику направилась группа, состоящая из: толстяка в шортах и цветной рубашке и, быковатого вида, громил-телохранителей.

— Капитан, — толстяк обратился к Питеру.

— Господин капитан! — поправил его юноша.

— Капитан, — повторил толстяк, — ты обидел моего человека. Он конечно, говнюк, но он мой человек, и ты должен ответить за это.

— Ты мне не тыкай, боров! — смекнув, что драки не избежать, ответил офицер. — Ты мешок с навозом, хочешь с меня спросить? С меня? Капитана Имперской армии? Да у тебя мозги прокисли совсем!

— Парни, — обратился к громилам толстяк, — сломайте ему руку и обе ноги, а девку приведите ко мне в каюту. Я с ней развлекусь.

И он, развернувшись, направился к своему столику. Громилы, мерзко улыбаясь, двинулись к Питеру.

— Господа! — сказал юноша, — правильно ли я понял, что вы хотите нанести тяжкие телесные повреждения действующему офицеру Имперской армии, одетому в военную форму, и изнасиловать второго офицера?

— Все правильно, придурок! Именно это мы и хотим, и сделаем! — захохотал один из громил. Девушка, при этих словах, сжалась от страха в комок.

— Спасибо, что подтвердили серьезность ваших намерений! — поблагодарил их Питер, после чего вытащил из подмышечной кобуры пистолет, передернул затворную раму, и со словами: «Предупредительный выстрел не делаю, чтобы не повредить обшивку... », — прострелил им обоим коленные чашечки. Беспредельщики с воем и проклятьями упали на пол, зажимая раны.

В столовой началась паника. Люди ломанулись к выходу, началась давка.

— Эй, боров! — сказал Питер обернувшемуся и обалдевшему от увиденного толстяку. — Иди сюда.

— Я не хочу, — дрожащим от ужаса голосом пробормотал тот.

— Тебя никто не спрашивает, что ты хочешь или не хочешь, кусок дерьма. Если не подойдешь, я всажу пулю в твой поросячий мозг.

— Что Вам угодно? — толстяк, на подкашивающихся ногах, приблизился к капитану.

— О! Вежливость вспомнил! — зловеще улыбнулся Питер. — Мне угодно наказать тебя, так, как ты хотел поступить со мной и моим офицером! Или ты думал, штатская крыса, гнусная штафирка, что сможешь безнаказанно угрожать офицерам Имперской армии?

— Простите меня пожалуйста, это не повториться больше! — взмолился почувствовавший недоброе толстяк.

— Конечно не повторится! — еще более грозно оскалился Питер. — Лейтенант медицинской службы, кстати, как Вас зовут?

— Катя, — дрожащим от страха голосом, ответила девушка, обалдевшая от всего происходящего. Парень, так и вообще сполз под стол.

— Лейтенант Екатерина, простим ли мы эту свинью? Или мне его убить? По опыту знаю, лучше убить, чтобы потом, он не мстил.

— Давайте дадим ему шанс, господин капитан, — вдруг сказала девушка, — я ведь все-таки врач.

— Спасибо большое, госпожа лейтенант, — заблеял, обмочившийся от страха, толстяк.

— Радуйся, сука! Ты сегодня останешься живым. Но, не целым, — произнес Питер, и последовательно прострелил ему локтевой сустав правой руки и коленные чашечки обоих ног.

— Это тебе за то, что ты хотел сломать мне руку и обе ноги, — снова оскалился капитан, орущему от боли и страха толстяку, — а теперь, пора рассчитаться за то, что ты хотел изнасиловать лейтенанта Имперской армии. Догадываешься как?

— Не надо! — завыл обезумевший толстяк.

— Надо! — и Питер прострелил ему мошонку. После чего сбросил опустевший магазин и вставил новую полную обойму в рукоятку пистолета.

— Екатерина, окажите помощь этим уродам, чтобы они не сдохли раньше времени, а мучились и дальше, живя инвалидами, — попросил девушку Питер, а сам сел за стол и, с аппетитом, принялся доедать свое второе блюдо.

— Как Вы, капитан, можете есть после этого? И зачем такая жестокость? — спросила потрясённая девушка перевязывая пах скулящего толстяка. Двух громил перевязывал, выползший из под стола, приятель. Они использовали разорванные скатерти со столов.

— Второе очень неплохое, почему я должен отказываться от этого удовольствия. Тем более, что я пропустил завтрак. А в моей жестокости, отчасти, виноваты Вы, — спокойно уплетая отбивную, ответил Питер.

— Я?! — спросила возмущённая Екатерина.

— Конечно Вы, точнее, Ваш глупый гуманизм.

— Может быть Вы объяснитесь, господин капитан!

— Охотно. Вы, сохранили ему жизнь. Я знаю таких уродов. Они очень мстительны. Думаю, что ни Вы, ни я, ни даже Ваш трусоватый кавалер, не дожили бы до конца полета. И на Тарсе выгрузили бы наши изуродованные тела, если бы их вообще нашли. Поэтому, я нейтрализовал эту потенциальную угрозу, по принципу талиона.

— Он не мой кавалер! Мы просто учились вместе! Ну а зачем Вы ему мошонку отстрелили? Руки и ног было недостаточно? — не успокаивалась девушка.

— Так как раз в мошонке-то все и дело. Теперь он не мужчина, и не будет главой своего клана. Его никто больше слушать не будет. А значит, никто не будет и мстить нам. Просто практическая целесообразность!

— Все равно, это очень жестоко! — упрямо, но уже не так уверенно, сказала Екатерина.

— Не более жестоко, чем если бы они Вас разложили и трахали до смерти всей бандой, во все отверстия, до последнего вашего вздоха. Но потом, продолжили бы трахать, — жестко ответил Питер. Екатерина испуганно молчала, перевязывая потерявшего рассудок толстяка.

В столовую ворвались сотрудники охраны, вооруженные дубинками, и капитан корабля.

— Кавалерия прибыла, — язвительно сказал Питер, — и оперативно-то как, часу не прошло.

— Что тут произошло?! — спросил потрясённый капитан корабля, разглядывая залитое кровью помещение и корчащихся на полу — толстяка и его громил.

— Это я хотел Вас спросить, что тут происходит! — нагло прохрипел офицер. — На сотрудников Имперской армии, в форме, нападают какие-то бандиты, угрожают убийством и изнасилованием! Я вынужден был не допустить позора Имперского мундира и применить свое наградное оружие! Чтобы нейтрализовать бандитов. Думаю, они точно готовили мятеж и захват корабля! Просмотрите записи видеокамер.

— Откуда у Вас оружие! Его запрещено проносить на борт!

— Это именной наградной пистолет вручен мне лично Руководителем Имперской Службы Полиции за то, что я один нейтрализовал банду убийц из Зоопарка! А их было пять рыл! Нас же было полтора! Слышали о таком? Я спас детей руководителя столичной Службы Имперской Безопасности генерал-лейтенанта Генри Коршунова. Вам такой известен?

— Так это Вы?! А почему вас было полтора? — вырвался невольный возглас у Екатерины.

— Вижу, моя слава опережает меня! Полтора, потому что мне помог младший брат... — усмехнулся Питер, потом вздохнул и с глубокой печалью добавил, — одной девушки.

Екатерина, не переставая оказывать помощь толстяку, бросила внимательный взгляд на капитана.

— Мы разберемся, а сейчас, прошу Вас сдать пистолет! — сказал начальник службы безопасности корабля.

— Что?! Мне?! Сдать боевое личное именное оружие?! После всего того, что тут произошло?! И Вашей нерасторопности?! Где Вы были столько времени?! Нас уже сто раз могли убить, пока Вы прибежали! Нет! Боевому офицеру не пристало ходить без оружия в таких условиях! И не советую даже пробовать отнять его у меня силой!

— С чего это Вы, господин капитан, вдруг боевой офицер? Вы же только окончили училище, — не преминула уколоть Питера, пришедшая в себя, Екатерина.

— С того, лейтенант медицинской службы, что я награжден орденом за заслуги перед Империей третей степени с мечами! А это боевой орден!

— Извините, — пробормотала пристыженная девушка, — и спасибо, что спасли меня.

— Я не Вас спасал, я спасал честь Императорской армии! — с гордостью и пафосом, но усмехаясь про себя, ответил ей Питер.

— Капитан, — обратилась Екатерина к капитану корабля, — необходимо отнести раненых в медицинский пункт, и оказать им там уже квалифицированную медицинскую помощь.

— Лучше бы этих упырей выбросили в открытый космос, а не отправляли на лечение, — тихо пробормотал начальник службы безопасности корабля, но так, что его услышали все, включая бандитов.

— Будем считать, что я Вас не слышал, — строго сказал капитан корабля и вызвал санитаров. Когда раненых бандитов унесли, пригнали роботов-уборщиков, которые незамедлительно принялись приводить столовую в порядок.