Наша бабушка Инесса Арманд. Драма революционерки

СВОБОДНАЯ ЛЮБОВЬ И ЛЮБОВЬ К СВОБОДЕ

Писатель Лариса Васильева в книге «Кремлевские жены» приводит свой разговор с писателем Иваном Федоровичем Поповым, который рассказал ей об отношении Инессы к Володе.

Теперь, когда она открыто жила с любимым как с мужем, Инесса считала неудобным брать деньги у Александра. Но он настоял на своем: отец должен обеспечивать своих детей всем необходимым. Инесса из принципиальных соображений не брала из этих денег ни копейки для себя. Она давала уроки музыки и французского языка. Володе помогали родители. Он пытался, как и все студенты, подрабатывать репетиторством. Но давала о себе знать болезнь, и вскоре молодой человек оставил учебу. Вместе с любимой они полностью посвятили себя нелегальной партийной работе.

Инесса отправляясь в рабочие кварталы, из соображений конспирации ходила пешком. В любую погоду, в жару и холод, в слякоть и гололедицу, бывшая жена миллионера вышагивала десятки километров по Москве и, казалось, не знала усталости. Тот самый чемодан с двойным дном, до предела набитый брошюрами, стоял теперь на квартире молодой актрисы Алевтины Дружининой. Ее родной брат, студент, отвечал за распределение литературы по конспиративным явкам. Происходило это так: по определенным дням он являлся на Остоженку к товарищу Ирэн. Это была партийная кличка Инессы. По рукописному каталогу она отмечала нужные брошюры. Потом к Дружинину приходили связные-книгоноши, чемодан открывался, из него доставали отмеченные Ирэн брошюры и доставляли их в места встреч партийных пропагандистов. Тем же путем литературу возвращали назад. Спустя много лет женщины-работницы будут вспоминать, как товарищ Инесса просто и доходчиво объясняла им все трудные вопросы. И как удивлялись они, когда узнавали, что у агитатора пятеро детей, из которых младшему нет еще и двух лет.

Изредка пара навещала родителей в Пушкино. Если гостей не было, в летнюю пору семья собиралась пить чай за столом на террасе. Сохранилось фото семейного чаепития. Лето 1906 г. Во главе стола — Варвара Карловна, ее лицо спрятано за самоваром с чашками. По правую руку от нее Евгений Евгеньевич, рядом их невестка Рене, потом Инесса с маленьким Андрэ, напротив — сын Владимир, рядом — дочь Вера. Старая фотография передает дружелюбную семейную атмосферу. Все улыбаются, все спокойны. Как будто нет и не было семейной трагедии, как будто Инесса всю зиму и весну не сидела в тюрьме.

Ее арестовали в начале февраля 1905 г. Квартира на Остоженке давно была под наблюдением полиции. Жильцы часто устраивали в квартире вечера, на которые приходили люди левых взглядов. В непринужденной обстановке, за самоваром и пирогами велись откровенные разговоры на политические темы.

В то время российское общество как будто проснулось от долгой спячки. Все образованные люди пустились обсуждать политические проблемы с гостями. На первый взгляд это были обычные журфиксы. Если бы не темы разговоров — о государственном устройстве, о конституции, о поражении в войне. Такие квартиры ставились под наблюдение полиции. Но арестовывать просто так, без веской причины... тогда надо было забрать в кутузку все население. Жандармы в те дни проводили обыски у тех лиц, которые давно были на подозрении как эсеры. Искали связи террориста Ивана Каляева, приведшего в действие бомбу на территории Кремля, когда мимо проезжала карета великого князя Сергея Александровича. В четыре часа утра жандармы постучали в дверь квартиры Инессы и Володи. В их списке был 19-летний Иван Николаев. В начале января он уже был замечен на манифестации против царя. Тогда впервые Инесса увидела, что у вдохновенных революционных акций есть кровавая изнанка. Ваня был жестоко избит. В дом он вошел с трудом. Когда его увидели дети, они от ужаса закричали и заплакали. Ваня был весь в синяках и истекал кровью.

«Саша, я не могу выразить словами всю мою боль. Дети никогда не смогут забыть это ужасающее зрелище», — написала Инесса Александру 7 января 1905 г.

Инесса и Володя считали Ивана членом семьи. Арманды оплачивали его обучение в медицинском институте. Но в политических взглядах они расходились. Иван после долгих колебаний выбрал партию эсеров. Его товарищи заходили на Остоженку. Иногда у них в квартире встречались члены обеих партий — эсдеков и эсеров.

Инесса и Володя критиковали политические взгляды Ивана.

— Ваня, такое впечатление, что ты заразился от современной интеллигенции. Бесконечный разброд и шатания, от одной крайности в другую.

— Что такого, Инесса Федоровна? Обычный процесс переоценки всех ценностей. Так одна знакомая курсистка любит говорить.

— Дело в том, что интеллигенция наша никогда не задумывалась о своем месте в обществе. И в революционном движении. Многие на распутье. И ты тоже. Я не берусь предсказать, к кому ты в конце концов примкнешь.

Спустя два дня после избиения Вани, 9 января, полиция стреляла в мирную демонстрацию, шедшую к Зимнему дворцу. Погибли сотни людей. В знак протеста во всех крупных городах начались стачки. Инесса писала Александру на Дальний Восток:

«Сейчас у нас что-то вроде революции, необычайное состояние ажитации. За Москвой-рекой все прекратили работу. Не только фабрики, но и мастерские, и маленькие предприятия вроде прачечных... На днях на улицах развешали извещения, содержание которых просто смешно. В них говорится, что забастовки — дело рук японцев, которые тратят миллионы рублей на провокационную пропаганду. Утверждается, что эта информация получена от западного агентства... Ну не верх ли глупости?»

То туг, то там на улицах и даже в ресторанах вспыхивали стихийные митинги. На всякий случай Инесса спрятала пистолет «браунинг», который Ваня выпросил у Александра Евгеньевича, среди своих дамских принадлежностей. Во время обыска в комнатах у Вани и Володи ничего не нашли. Начали обыскивать комнату Инессы. Проснулись девочки, в кроватке заплакал двухлетний Андрэ. В сундуке среди кружевного белья обнаружили браунинг с пачкой патронов. Не дрогнувшим голосом Инесса пояснила, что пистолет ей нужен в целях безопасности, поскольку, как дама-патронесса, она вынуждена посещать неблагополучные районы.

Мать арестовали на глазах малышей. Уходя, она шепнула им:

— Тсс, никому не болтать, что у нас тут произошло! Ни единой душе!

Забрали и Володю с Иваном. В полицейском отчете упоминается, что детей взяла к себе сестра Инессы Рене Арманд, жившая неподалеку на Воздвиженке. В квартире на Остоженке оставили засаду. Улов превзошел все ожидания жандармов. Утром кто-то постучал условным стуком. Дверь распахнулась. С лица пришедшего, увидевшего жандармов, медленно сползла улыбка. В ловушку попал опытный конспиратор, член социал-демократической партии мещанин из Кинешмы Федор Щеколдин. Он жил в Москве под чужим паспортом на имя Адама Янчарука. В революционной среде был известен под кличками Дяденька и Повар. За ним давно охотилась полиция. Щеколдин проходил по целому списку политических дел начиная с 1898 г. Этот революционер-подпольщик был известен как член Московского союза борьбы за освобождение рабочего класса. Жандармский чин, описывая его арест, приходит к заключению: «Владимир и Инесса Арманд по имеющимся секретным сведениям принадлежат к местной социал-демократической организации, чем и объясняется обнаружение в их квартире представителя Центрального Комитета этой партии». Полиция сделала вывод: хозяева предоставляют квартиру для скрывавшихся нелегалов.

Следующей в западню попала курсистка Ксения Волкова. При девушке не было ничего подозрительного, но на всякий случай жандармы решили проверить ее квартиру. И здесь их опять ждала удача. У Ксении скрывался беглец с поселения в Енисейской губернии социал-демократ Герш Элькин. Последним в дверь квартиры Армандов на Остоженке постучал студент Коля Дружинин. У него обнаружили список запрещенных книг. Молодого человека отвезли в полицейский участок. Там он увидел среди множества знакомых лиц всех троих своих товарищей. В архиве сохранился напечатанный на машинке список арестованных: 29 человек — студенты Московского университета. Один кандидат философии, будущий правоэсеровский лидер Абрам Гоц. Однадомашняя учительница некая Елизавета Глотова. Дочь губернского секретаря Анна Емельянова. Курсистка Ксения Волкова. Жена потомственного гражданина Инесса (Елизавета) Арманд. «По обыску в квартире Арманд отобрано: пистолет системы “браунинг” с пачкой патронов и целый склад нелегальных произведений, как изданий партии социалистов-революционеров, так и социал-демократов». Увидев в участке Дружинина, Инесса незаметно для полицейских приложила палец к губам. Он понял ее посыл: молчи, ничего не говори, ни в чем не сознавайся!

Спустя десятилетия академик Николай Михайлович Дружинин вспоминал эту сцену: Инесса Арманд в полицейском участке держалась с таким достоинством, что жандармы невольно обращались с ней как с госпожой, у которой находятся в услужении.

Удивительно, но и Володю, и Ивана Николаева вскоре отпустили, приказав им вернуться в Пушкино. А Инесса осталась под стражей.

Решение принял московский градоначальник генерал-майор Волков. «Принимая во внимание имеющиеся в Отделении по охранению общественной безопасности и порядка в г. Москве сведения о жене почетного потомственного гражданина Инессе (Елизавете) Арманд, постановил: означенную Арманд, впредь до разъяснения обстоятельств дела, заключить под стражу с содержанием в отдельном помещении».