Не тот маркиз

Глава 19

“Дебютантке никогда не следует определять пригодность джентльмена к браку, пока она не увидит размер его дома”.

— Примечание к Брачным привычкам местного аристократа

Элли ненавидела сюрпризы. Для нее они были похожи на бури и торнадо, налетающие из ниоткуда, чтобы привести к концу света. На самом деле, она была почти уверена, что конец света станет огромным сюрпризом.

Но ее беспокоил не сюрприз Джорджа. Он всегда делал что-то неожиданное. Зная это, она могла предвидеть, что он неизменно сделает что-то, что шокирует ее. Поэтому, что бы это ни было, это никогда не влияло на нее слишком сильно.

Брэндон, однако, ранее полностью застал ее врасплох и заставил ее внутренности метаться в ужасном, необъяснимом смятении. Беспорядки она тоже не любила.

Позволь мне обладать тобой, Элли… Мы подходим друг другу…

Когда карета катилась по дороге, она почувствовала, как ее пробирает дрожь при воспоминании. Как бы сильно она ни старалась просто смотреть в окно на живописные пейзажи сельской местности и не думать о том, что произошло в саду два часа назад, это оказалось невозможным.

В каждой травинке на пологих холмах она видела зеленые прожилки в его прищуренном взгляде. Глядя на толстые стволы зрелых деревьев, она не могла не думать о внушительной твердости, с которой он прижимался к ней. И в каждом полевом цветке она чувствовала чужую, неприрученную часть себя, которая расцвела во время внезапного, поразительного катаклизма.

До сегодняшнего дня она думала, что ненавидит катаклизмы. Но после тщательного обдумывания она решила, что они не так уж и плохи. На самом деле, вполне терпимы.

С ее губ сорвался вздох, когда она посмотрела на прекрасную фигуру Брэндона, сидящего верхом, и на его руки, которые так умело держали поводья. У него были просто божественные руки.

На протяжении всей поездки он не отставал от экипажа с той стороны, где сидели они с Мэг. И даже сейчас, когда ландо замедлило ход, сворачивая с главной дороги, он держался рядом с ней как собственник, предоставив Джорджу плестись позади на своей лошади.

— Мы на месте, — взволнованно защебетала Мег со скамейки напротив. Сияя, она высунулась из окна как раз в тот момент, когда они проезжали между двумя пограничными знаками-обелисками. — Брат, мы можем снять крышу до конца путешествия, чтобы насладиться великолепием окрестностей?

Он перевел взгляд с сестры на Элли.

— Что скажете, мисс Пэрриш? Мне бы не хотелось, чтобы солнечный свет испортил вашу светлую кожу, потому что сейчас она кажется довольно розовой.

Его глаза под полями шляпы светились самодовольством, как будто он знал, что ее румянец означает, что она думает об их украденном моменте.

Ненавидя себя за то, что была так прозрачна для него, она потянулась за шляпкой и нахлобучила ее на голову, коротко бросив:

— Смогу вынести не хуже вас, милорд.

— Я искренне рад это слышать, — обратился он прямо к ней. Но в выражении его лица было что-то такое, что имело двойной смысл, от чего ее щеки вспыхнули еще жарче.

Ухмыльнувшись, он пришпорил лошадь и крикнул кучеру, чтобы тот убрал крышу. Затем, когда карета остановилась, он спешился, чтобы помочь.

— Элли, я с трудом сдерживаю радость от того, что наконец-то у меня здесь гость, — весело сказала Мэг, затем прищурилась на Брэндона. — К моему брату приезжали на охоту джентльмены, но все они такие же чопорные и сдержанные, как он.

В начале их знакомства Элли, возможно, согласилась бы с Мэг. Однако с тех пор она начала понимать, что за его сдержанной внешностью скрывается страстная натура мужчины, которую невозможно отрицать.

Если бы только он был сдержанным, подумала она. Тогда у нее был бы шанс оказать ему сопротивление.

Краем глаза она заметила, как подъехал Джордж, но он даже не пошевелился, чтобы помочь Брендону и его кучеру. Она постаралась не осуждать его за это слишком строго. В конце концов, он вырос под чутким руководством управляющего, который всегда убеждал его в том, как важно быть маркизом. И все же ей хотелось, чтобы Джордж хотя бы предложил помощь, а не просто наблюдал.

По мере того как перегородки крыши убирались в отсеки, перед Элли открывался вид на идеально расположенную дорогу, петляющую в тени густолиственных дубов, вязов и ясеней. Еще дальше, за бесконечными зелеными холмами, из темных вод реки поднимался мост из светлого камня с двумя арочными фронтонами.

При мысли о том, чтобы пересечь его, ее охватил холодный трепет. Утопление занимало одно из первых мест в ее списке самых страшных способов умереть.

— Значит, это ваша груда кирпичей? — спросил Джордж, отвлекая ее от мрачных мыслей. Он указал подбородком на покрытую темной черепицей крышу, возвышавшуюся над линией деревьев примерно в четверти мили впереди.

— Кажется, немного маловат для такого роскошного входа.

Элли нахмурилась, услышав, как он усмехнулся. Хотя она знала, что Брэндона не волнуют мелочи, ее начинало беспокоить, что Джордж не проявляет себя с лучшей стороны.

Выражение лица Брэндона оставалось безмятежным, когда он рассеянно произнес в ответ:

— Это Стредвик-лодж, холостяцкое жилище на случай, если к нам в гости приедут неженатые джентльмены.

— Значит, вы там и остановитесь?

Тетя Мэйв прищелкнула языком.

— Джордж, конечно же, лорд Халлуорт не будет жить в отдельном доме. Он владелец поместья. Его обязанность — заботиться о благополучии своих гостей.

— И моя привилегия, — ответил Брэндон. Он вежливо улыбнулся, ничуть не обидевшись на неприличный комментарий Джорджа, который другой человек мог бы расценить как попытку поставить под сомнение его честь. — И, кроме того, мои комнаты находятся в отдельном крыле.

Когда показалось, что Джордж собирается сделать еще одно замечание, Элли бросила на него строгий укоризненный взгляд и деликатно откашлялась. К счастью, он вовремя закрыл рот.

Вскоре они снова отправились в путь, на этот раз впереди ехал Брэндон. Когда они приблизились к реке, Элли зажмурилась и прислушалась к воркованию своих тетушек, которые с удовольствием предвкушали, что на ужин будет свежевыловленная форель.

Напротив себя она услышала тихий смех Мэг.

— Элли, тебе не нравятся мосты?

— Я обожаю мосты, — сказала она тонким, как паутина, голосом, прислушиваясь к журчанию воды и скрипу колес кареты по булыжной мостовой. — До тех пор, пока они не обрушиваются в результате внезапной катастрофической эрозии.

— Не бойся, этот мост стоит здесь уже почти два столетия.

Элли неловко кивнула, воздержавшись от упоминания о том, что камень может разрушаться со временем и довольно часто это происходило неожиданно. Только когда она почувствовала, что дорога под ними сменилась утрамбованной землей, она осмелилась открыть глаза и увидела, что Мег кусает губы, чтобы не улыбнуться.

Элли вскоре забыла о мосте, когда они миновали кирпичный фасад сторожки, и ее взору предстала внушающая благоговейный трепет панорама обширных парков. Здесь были леса, поросшие травой луга, пешеходные дорожки вдоль тенистых аллей, пруд, усеянный водяными лилиями, и маленькие извилистые ручейки, спрятанные в этой величественно-непринужденной дикой местности. Это было просто захватывающе.

Она думала, что повидала все, что только можно вообразить. Однако, когда они продолжили путь по извилистой аллее, она убедилась, что ошибалась, увидев великолепие формальных увеселительных садов. Каждый вид, открывавшийся перед ней, был словно картиной. Определенно, ради этого стоило перейти мост. Возможно, даже два моста.

— Какие прекрасные земли, милорд. Я просто поражена, — мечтательно произнесла тетя Миртл, когда Брэндон снова подъехал к ним верхом.

Он скромно склонил голову.

— Благодарю вас, мэм. Я отдаю должное моему садовнику, а также моей овдовевшей тете, которая живет в поместье круглый год. Он берет ее идеи и наброски и превращает их в то, что вы видите вокруг себя.

— Тогда она, должно быть, совершенно исключительный художник, — сказала Элли, подняв лицо и увидев, как его губы изогнулись в нежной улыбке, когда он кивнул, явно любя свою тетю.

— Я написал ей, — сказал он, — и она с нетерпением ждет встречи с вами.

Она знала, что он имел в виду "вас" в смысле, который включал и ее тетушек, и ее саму. И все же в его глазах была какая-то теплота, которая, казалось, окутывала ее, и только ее, подобно солнечному лучу, пробившемуся сквозь облака и осветившему одинокого морского купальщика.

Несомненно, большинство женщин обрадовались бы такому ощущению. Но к ней вернулось то пугающее смятение. В конце концов, морской купальщик всегда должен опасаться темной бездны воды, подступающей к берегу.

Моргая, она отвернулась от его пристального взгляда, пока он не ослепил ее, и сделала глубокий вдох.

— Мы с тетушками тоже хотим с ней познакомиться. Жаль, конечно, что наше знакомство будет таким недолгим.

Ей было неприятно признавать это, но ей не терпелось уехать отсюда. Чтобы оказаться подальше от нежелательной суеты, которую он вызвал. О, она надеялась, что Джордж решил снять меблированный дом. Чем скорее она поселится под его крышей, тем скорее станет на шаг ближе к тому, чтобы выйти за него замуж. Тогда, несомненно, она снова начнет чувствовать себя самой собой.

— Уже планируете поспешное отступление, не так ли? — сказал Брендон с самодовольной ухмылкой в голосе.

— Что ж, возможно, вы сначала осмотрите дом, прежде чем прикажете слугам собрать свои чемоданы.

"Вряд ли", — подумала она, и сердце ее в панике заколотилось.

Карета миновала последний поворот, и тетя Миртл ахнула, указывая вперед.

— О, сестренка! Кажется, я сплю.

Они все повернулись, чтобы посмотреть, и у них отвисла челюсть.

Кроссмурское аббатство было настоящим замком! Фасад из гладкого тесаного камня был высотой в три этажа, украшенный множеством высоких прямоугольных окон, которые блестели, как зеркальное стекло, а также закругленными зубчатыми башнями по обе стороны.

— Только представь себе размеры кухни, — пробормотала тетя Мэйв, и ее глаза стали круглыми, как пирожные со сливовым кремом.

Мег хихикнула.

— На самом деле здесь четыре кухни, включая кладовку.

— Четыре кухни. Боже мой, я сплю.

Когда карета остановилась и Брэндон спешился, к ним подбежала группа слуг, чтобы поприветствовать их и взять поводья. Появился лакей, открыл дверцу и помог Мэг сойти на землю. Брэндон подошел и тихо заговорил со слугой, и молодой человек с поклоном отступил в сторону, освобождая дорогу маркизу.

Так как ее мысли были поглощены видами и великолепием Кроссмурского аббатства, она не обратила внимания на этот жест и с готовностью вложила свою руку в его протянутую ладонь. Должно быть, в ее глазах плясал восторг, потому что он понимающе улыбнулся.

— Ах, какая жалость. Тебе совсем не нравится, не так ли? — поддразнил он, подводя ее к ступенькам.

Когда ее ноги ступили на мощеную дорожку, она хотела рассмеяться над нелепостью его заявления, но сумела небрежно пожать плечами.

— Как скажешь.

Он тепло усмехнулся, и она улыбнулась ему.

Только когда Элли заметила, что две горничные перешептываются и опускают взгляды, Элли осознала, что ее рука все еще находится в руке Брэндона.

О, боже! Она услышала хихиканье служанок и поспешно убрала руку.

Густо покраснев, она отказалась снова смотреть на Брэндона. Ее сердце билось в беспорядке, что, вероятно, могло оказаться болезнью, от которой она никогда не оправится.

Что ж, в одном можно было быть уверенным. Ей нужно было внести ясность в их отношения, раз и навсегда. При первой же возможности она собиралась напомнить ему, что по-прежнему намерена выйти замуж за Джорджа… как только тот сделает ей предложение.

"Ну вот, опять", — с иронией подумал Брэндон, когда Элли быстро отошла от него. Однако на этот раз он не был слишком обеспокоен ее отстраненностью. Его уверенность была подкреплена ее реакцией на него не только в гостинице, но и в ее простых неосознанных жестах — она брала его за руку, пристально смотрела на него, когда он ехал рядом с экипажем, поддразнивала и улыбалась.

Она, вероятно, не осознавала этого, но на Незерсоула она большую часть хмурилась. И Брэндон видел в этом огромное обещание.

Он пришел к выводу, что Элли лишь недавно увидела Незерсоула незрелым, избалованным ребенком мужского пола, каковым он являлся. Он вращался в кругу обожающих его подхалимов, но в остальном считался среди джентльменов высшего света самоуверенным аристократом, у которого больше яиц, чем мозгов. И теперь Элли увидела это.

Наблюдение за ее недовольством рядом комментариев и действий Незерсоула натолкнуло Брэндона на одну идею.

— Незерсоул, я настаиваю, чтобы вы остановились здесь, а не в гостинице. Таким образом, вы избавите меня от необходимости посылать посыльного всякий раз, когда дамы решат устроить пикник, поплавать на лодке по пруду или прокатиться верхом по…

— Элли на лошадь не посадишь, — со смехом перебил ее Незерсоул. — Она их боится.

— Я не боюсь. Это было бы глупо, учитывая, что они повсюду и служат нам средством передвижения. Причина, по которой я не езжу верхом, скорее в том, — она сглотнула, — что у меня нет желания упасть с большой высоты с пугающей скоростью.

Брэндон почувствовал, как морщится его лоб.

— А как же фаэтон в парке?

— Не смогла довести дело до конца, — со смешком вставил Незерсоул. — Слезла так быстро, что грум не смог ее поймать.

Брэндона захлестнула волна гнева при мысли о том, что Незерсоул знал о ее страхе и, несмотря на это, посадил ее на высокую ступеньку фаэтона. Было совершенно ясно, что он не сделал ничего, чтобы помочь или успокоить ее. Из-за этого в тот день она на мгновение запаниковала и повредила лодыжку.

Но что, если бы эта паника овладела ею позже, когда Незерсоул несся сломя голову по парку?

Дрожь пробежала по телу Брэндона, раскаляя его добела и бурля в венах. Он сжал кулаки, желая отругать Незерсоула за то, что он подверг ее опасности. Вывих лодыжки был самой легкой травмой, которую она могла получить. И теперь этот бессовестный засранец имел наглость просто стоять здесь и дразнить ее, как будто она была объектом шутки?

И это был мужчина, за которого она хотела выйти замуж? Что ж, Брэндон постарается этому помешать.

Вздохнув сквозь зубы, он достаточно успокоился, чтобы продолжить.

— Помимо верховой езды, у всех нас будет множество возможностей познакомиться поближе, не говоря уже о прогулках в деревню, чтобы встретиться с подругой мисс Пэрриш.

Он перевел взгляд на Элли.

— Конечно, я планирую пригласить и ее погостить здесь, вместе с ее тетей и дядей.

Глаза Элли заблестели, уголки ее губ приподнялись.

— Это было бы просто великолепно.

— Ну, я не думаю, что перенос моих вещей доставит слишком много неудобств, — сказал Незерсоул с таким видом, словно ему было скучно.

— Хорошо. Тогда я пошлю лакея в гостиницу. А пока я оставляю вас в надежных руках мистера Тидуэлла. Он проводит вас в Стредвик-Лодж, чтобы вы могли отдохнуть перед ужином.

Несмотря на то, что подобная вежливость причиняла Брэндону боль, он больше не хотел исключать другого мужчину. Возведение блокады между Элли и Незерсоулом, скорее всего, заставит ее еще сильнее ухватиться за идею выйти за него замуж. А этого Брэндон хотел меньше всего.

Ей нужно было увидеть все своими глазами и выбрать мужчину получше.

Но это не означало, что он собирался просто сидеть в качестве пассивного наблюдателя. Нет, конечно. Брэндон планировал помочь Элли осознать, что влечение между ними неоспоримо, а их совместное будущее неизбежно.