Не тот маркиз

Глава 36

“Никогда не недооценивай дебютантку, когда на кону брак.”

Примечание к Брачным привычкам местного аристократа

— Брэндон! — крикнула Элли, но было уже слишком поздно. Он повернулся на каблуках и пошел прочь. Она попыталась вырваться, побежать за ним, но Джордж крепко держал ее за руку.

— Отпусти меня, болван!

Он хмуро посмотрел на нее.

— Не думаю, что мне нравится, что ты называешь других мужчин по имени.

— Вот как? Что ж, а мне не нравится, что ты делаешь мне предложение теми же словами, что и моей самой близкой подруге, в надежде сделать ее своей любовницей.

Тетя Миртл ахнула.

— Джордж! Это правда?

— Я знала, что ты не заслуживаешь нашу Элоди, — сказала тетя Мэйв, подходя к нему, чтобы ударить его ридикюлем.

Элли вырвала руку.

— Ты хвастун, хам и избалованный ребенок! И я ненавижу себя за то, что потратила на тебя столько времени своей жизни. Из-за тебя лучший мужчина, которого я когда-либо знала, только что ушел от меня.

В своей тираде она широко взмахнула руками, и портновский манекен упал на него, отчего он растянулся на полу.

Тетя Миртл бросилась вперед, чтобы поднять манекен, но случайно уронила его на него снова… с некоторой силой.

— Иди, милая. Лорд Халлуорт не мог уйти далеко.

— Это правда, — сказала тетя Мэйв, перестав размахивать ридикюлем, чтобы смахнуть слезинку со щеки Элли.

— Тот факт, что он пришел навестить тебя, означает, что еще не слишком поздно.

И тут Прю выскочила из шкафа. Джордж побледнел и поднял руки, защищаясь.

— Я могу все объяснить, моя голубка.

— Уверена, что можешь. — Прю уперла руки в бока, затем посмотрела на Элли. — Ну, чего ты ждешь? Это твой шанс проявить храбрость.

Элли улыбнулась и бросилась к двери.

Черт возьми. О чем он только думал?

Ему не стоило искать встречи с Элли. В конце концов, она сделала свой выбор в тот день, когда уехала.

Должно быть, в его мозгу жил извращенный мазохист, который решил приехать в Лондон и еще раз попытаться завоевать ее. И все же, когда он узнал, что она приходила в его городской дом, чтобы узнать, вернулся ли он, та же самая часть его была настроена оптимистично.

Когда он добрался до Аппер-Уимпол-стрит, его предвкушение усилилось, когда старшие мисс Пэрриш поприветствовали его на тротуаре перед их крыльцом. Они обе радостно улыбнулись, заявив, что их племянница будет вне себя от радости, увидев его. И когда они вошли внутрь, дамы рассказали ему о странном поведении их племянницы — о необходимости задерживаться под каждой аркой, с которой они сталкивались; о посещении зоопарка, чтобы покормить медведя, слона и жирафов; а на завтра у них была запланирована прогулка на лодке по Темзе. Они не могли понять, что на нее нашло.

Но Брэндон мог.

Он знал, что Элли пытается побороть свои страхи. Что она устала бояться. И с каждой ступенькой, по которой он поднимался, его переполняла огромная надежда.

Пока он не увидел Незерсоула, стоящего на коленях и держащего Элли за руку.

Не было необходимости задерживаться. Не было необходимости забивать гвоздь в крышку гроба.

Очевидно, единственной причиной, по которой она она хотела увидеться с Брендоном, это, чтобы сказать ему, что для нее все кончено. Все кончено по-настоящему.

Поэтому он развернулся на каблуках и ушел.

Его открытое ландо ждало у входа, и он сел внутрь, окликнув водителя.

— В городской дом, Диггз. Я задержусь там всего на минутку, чтобы уладить кое-какие дела, а затем мы вернемся в Кроссмурское аббатство.

Старый кучер недоуменно скривил лицо. К сожалению, Диггз был глух как стеклышко. Брэндон повторил свои слова, махнув рукой, чтобы тот пришпорил лошадей.

— Очень хорошо, милорд, — сказал он с улыбкой и кивком.

Как только Диггз начал разворачивать экипаж, чтобы направиться к Риджентс-парку, Брэндон услышал свое собственное имя. Он рефлекторно повернулся на знакомый голос, который запечатлелся в его душе. Несмотря на то, что у него не было желания видеть ее снова, он не мог оторвать взгляда от Элли, когда она вылетела из дома и спустилась по лестнице в каскаде юбок, окрашенных в цвет, который только вызывал болезненное напоминание о ее румянце.

— Подожди! Стойте! — крикнула она, протягивая руку и выбегая на улицу.

Брэндон отвернулся, как будто не видел ее. Все кончено. И, кроме того, он знал, что она скоро прекратит преследование.

Но, когда колеса кареты медленно застучали по булыжной мостовой, он понял, что ошибался. Она бежала рядом с ним, запыхавшаяся и раскрасневшаяся.

— Мисс Пэрриш, не будьте дурой, — сказал он натянуто. — Бросьте эту чепуху и возвращайтесь к Незерсоулу.

Она покачала головой, и ее кудри растрепались.

— В данный момент мои тетушки и мисс Торогуд бьют лорда Незерсоула подушками и ридикюлями. Ты был прав насчет него. И, осмелюсь предположить, он больше не переступит порог нашего дома.

— А-а. Я вижу, что прибыл как раз вовремя, чтобы напомнить тебе о твоем втором выборе.

Полагая, что она положит конец этому фарсу, если он притворится, что не замечает ее, он переключил свое внимание на то, как карета выехала на дорогу, а лошади перешли на медленную рысь.

Но она не отставала от них, подняв юбки повыше.

— Недавно я кое-что поняла. Я не боялась смерти — ну, не больше, чем обычный человек, — я боялась жить. Я думала, что таким образом защищаю себя от горечи утраты. Вот почему я отдавала предпочтение Джорджу.

— И ты сделала прекрасный выбор, — хрипло сказал он, ругая себя за то, что вообще приехал сюда. — А теперь прекрати эту ерунду.

Лошади немного ускорили шаг.

Она сделала то же самое, ее янтарный взгляд метнулся к дороге, а затем обратно к Брэндону.

— Я не могу. Я должна сказать тебе, что я выбрала Джорджа, потому что знала, что никогда не полюблю его по-настоящему. Я цеплялась за него, как за щит, который защитил бы меня. Но с тобой я была уязвима.

— И теперь ты подвергаешь себя ненужной опасности, — прорычал он с нарастающей тревогой, когда они приблизились к перекрестку, а его пульс ускорился. Поэтому он сделал все возможное, чтобы отпугнуть ее.

— Ты не боишься попасть под экипаж, быть раздавленной колесами?

Она энергично закивала, широко раскрыв глаза.

— Я уверена, что это был бы ужасный способ умереть. Но я бы не возражала, если бы это означало, что твое лицо будет последним, что я увижу.

— Не говори глупостей. Диггз! Останови карету, — крикнул он, но кучер, по своей привычке, пел, и ничего не услышал.

— Я покинула тебя, Брэндон, — продолжала она, теперь уже задыхаясь, — не потому, что боялась… что если потеряю тебя… то не смогу этого пережить. Я боялась, что смогу это пережить… и что мне придется продолжать жить без тебя. Я просто не могла этого вынести.

— Смерть — это часть жизни, мисс Пэрриш, — рявкнул он, готовясь пробраться на козлы, чтобы привлечь внимание кучера или самому схватить вожжи. Но тут карета попала в колею, и Брэндона отбросило назад на скамью.

— Как и жизнь, — крикнула она достаточно громко, чтобы ее было слышно сквозь шум уличного движения, когда они подъехали к людной Мэрилебон-роуд.

— Вот чего я по-настоящему не понимала, пока не встретила тебя. И теперь я знаю, что хочу жить полной жизнью. Что я хочу провести с тобой каждую минуту, даже если у нас будет только одна минута вместе.

Она положила руку на черную лакированную дверцу, а другой вцепилась в юбки, ускоряя шаг, чтобы не отстать.

Он снова и снова кричал своему водителю, но тот не сбавлял скорости.

Сердце Брэндона в панике заколотилось, легкие сжались. Взяв ее за пальцы, он перегнулся через борт коляски, чтобы убрать ее подальше от колес.

— Прекрати это. Отпусти, Элли. Я серьезно! Ты поранишься.

Она крепко сжала его обеими руками, ее голос был сдавленным, глаза безумными и блестели от непролитых слез.

— Ты мне не веришь, потому что сначала я не была уверена. Но имей в виду, я планирую быть непреклонной. Я буду носить с собой дюжину носовых платков и ронять их к твоим ногам. Я буду посещать вечеринки в саду и званые вечера, на которых будешь и ты. Я подкуплю любую хозяйку за возможность сидеть рядом с тобой за ужином. Я притворюсь, что у меня ранена лодыжка, чтобы прокатиться в твоем экипаже. Я готова сделать из себя посмешище. Я даже…

Он выругался. Собравшись с духом, он поднял ее, втащил в карету и заключил в свои объятия. Они упали вместе, соскользнув по краю скамьи, пока его спина с силой не ударилась об пол.

Крепко прижимая ее к себе, он вдыхал ее аромат, как наркоман, употребляющий опиум. Он жадно прижимался губами к ее волосам, виску, влажным ресницам и щекам, пока не убедился, что пропал. Безнадежно пропал.

— Черт возьми, Элли. Неужели ты никогда не дашь мне ни минуты покоя?

— Никогда.

Со слезами на глазах и улыбкой она покачала головой и обняла его в этом замкнутом пространстве, запустив пальцы в его волосы и осыпая поцелуями его лицо и подбородок.

— Потому что, если ты будешь сопротивляться моим дьявольским козням, я планирую любить тебя, очень сильно и как можно чаще. Даже если для этого мне придется подняться по дереву к тебе в спальню и постучать в окно.

Казалось, он не мог прижать ее к себе достаточно крепко, целовать ее достаточно долго.

— Это слишком опасно, и мы не можем этого допустить.

— Может быть, вместо этого ты дашь мне ключ от своей двери? — спросила она, когда он уткнулся носом в мочку ее уха.

— Но откуда мне знать, не воспользуешься ли ты этим ключом, чтобы запереть нас обоих внутри на следующие пятьдесят или шестьдесят лет?

— Должна признаться, такая мысль приходила мне в голову. Тебе кажется, что это слишком смело?

— Ну… Люди будут шептаться.

Она глубокомысленно кивнула и поднялась, чтобы посмотреть на него сверху вниз с неожиданной суровостью, и он заправил непослушный локон ей за ухо.

— Тогда ты не оставляешь мне выбора. Тебе просто придется жениться на мне.

Его легкие и сердце замерли от внезапного прилива восторга. Он попытался сдержать улыбку, но уголок его рта изогнулся в откровенной усмешке.

— Значит, это и есть твое предложение?

— Я знаю, что оно не стоит никаких вздохов или обмороков. Но, по правде говоря, в данный момент я страдаю от некоторых ужасных недугов, и мне трудно сосредоточиться. Видишь ли, это из-за моего сердца.

— Хм… Звучит серьезно. Мне вызвать доктора Локвуда?

— Зачем? Думаешь, он женится на мне?

Она невинно моргнула.

Брэндон зарычал, скользнув рукой по ее затылку и завладев ее губами в требовательном поцелуе, от которого у них обоих перехватило дыхание.

— Единственный мужчина, за которого ты выйдешь замуж, — это я.

Она усмехнулась.

— Как скажешь.